Красная нить судьбы

      Мо Жань хотел подняться на ноги, но у него на это не было сил — колени совершенно не держали, и мальчику оставалось лишь сидеть рядом с телом Тон Си, ещё больше пачкаясь в стекающей из неё крови. Свет фонарей ударил в глаза, и Мо Жань сощурился, прикрывая лицо ладонью. На поляну вышел Лу Юань в сопровождении до смерти перепуганной Шэнь Бо, поверх которой было накинуто мужское пальто, и ещё несколько мужчин.       — Тон Си! — во весь голос отчаянно закричала Шэнь Бо, а её и без того напуганное лицо ещё больше исказилось от ужаса. — Ты! — она указала пальцем на Мо Жаня, непонимающе смотревшего на пришедших. — Тон Си всегда была добра к тебе, как ты мог её убить?!       До Мо Жаня очень медленно доходил смысл сказанного. Это же Шэнь Бо несколькими минутами ранее беспощадно вонзала нож в тело Тон Си, как он, Мо Жань, мог оказаться убийцей?       — Я не убивал её, — в панике возразил мальчик, переводя взгляд с Шэнь Бо на Лу Юаня и обратно.       В глазах Лу Юаня был лишь один холод. Даже он, привыкший, казалось бы, ко всему, сейчас был несколько обескуражен случившимся. Одного взгляда на Тон Си было достаточно, чтобы понять, через какие страдания она прошла перед смертью. Лу Юань бы никогда не поверил, что маленький ребёнок способен на такую жестокость, если бы сам не увидел полностью измазанного в крови Мо Жаня рядом с Тон Си.       — Я сама видела, как ты набросился на Тон Си! Х-хотела позвать на помощь и… — девушка шмыгнула носом, — и не успела, — на этих словах Шэнь Бо разревелась, закрывая лицо руками.       Смотря на неё вот такой — беззащитной, напуганной, заплаканной, — кто угодно бы поверил в её слова. Даже сам Мо Жань на секунду усомнился в произошедшем. Лу Юань похлопал девушку по голове, стараясь поддержать её, но мужчина на самом деле не умел этого делать, и, конечно, его действия не возымели результата.       — Это же ты зарезала её, — всё ещё не отойдя от замешательства, сказал Мо Жань.       Мо Жань мог бы рассказать свою версию случившегося, но сейчас мальчик был так напуган и шокирован, что все мысли напрочь вылетели из головы. Он мог лишь говорить, что это Шэнь Бо, а не он убил Тон Си, но никаких доказательств этого не было. Зато его самого застали на месте преступления, и это видели все. Если бы Мо Жань собрался с силами, то ещё мог бы пытаться оправдаться, но не каждый взрослый бы не растерялся, а Мо Жаню было всего тринадцать лет.       Лу Юань взглянул на Шэнь Бо, продолжавшую рыдать, на её подрагивающие плечи и почти соскользнувшее пальто, открывающее вид на абсолютно чистое платье. Будь Мо Жань внимательнее — он бы это заметил, но сейчас ему было совсем не до одежды Шэнь Бо.       Лу Юань знал о близких отношениях Шэнь Бо и Тон Си, и ему бы никогда в голову не пришло, что кто-то из них мог навредить другой, а по Шэнь Бо было видно, как она переживает. К тому же, девушка так переполошила весь дом, чтобы привести их сюда — будь она убийцей, наверняка бы предпочла затаиться и сделать вид, что ничего не знает. Более того, на ней не было крови, в то время как Мо Жань полностью перепачкан в ней. Всё складывалось против мальчика, и Лу Юань всё для себя решил.       Мужчина давно уже привык, что здесь всегда кто-то умирает, хотя он старался поддерживать порядок за счёт ответственных лиц. И всё равно раз за разом были недосмотры. Это не могло не злить. Лу Юань решил, что убийцу Тон Си надо хорошенько наказать, а заодно продемонстрировать всем остальным, что бывает с теми, кто не желает жить мирно.       — Поднимите мелких и на их глазах вырвите этому ублюдку ногти, — махнул рукой Лу Юань и, поправив пальто на плечах Шэнь Бо, повёл её за собой. Девушка не сопротивлялась, безвольно следуя за своим господином.       Не останавливаясь, Шэнь Бо повернула голову в сторону Мо Жаня и усмехнулась. Если бы не блестящие в свете фонарей влажные щёки, вряд ли бы кто-то подумал, что буквально несколько секунд назад эта девушка убивалась из-за беспощадного убийства подруги.       На самом деле Шэнь Бо давно, ещё во время словесного спора с Тон Си, услышала, что их стало больше, но поскольку никто не вмешался в разборки между девушками, Шэнь Бо решила, что это должен был быть кто-то из детей. После того, как Тон Си уже умерла, Шэнь Бо ещё раз оглянулась, чтобы убедиться, что за ними по-прежнему наблюдают. План в голове созрел быстро, но девушка не знала, какова вероятность успеха. Если бы она опоздала, если бы никто не подошёл к Тон Си, у неё могли бы быть проблемы, тем более что имелся свидетель, и Шэнь Бо не была уверена, что сможет расправиться с ещё одним человеком.       Скрывшись с места преступления, девушка первым же делом направилась в душ, где у неё сохло другое платье. Быстро смыв с себя всю кровь и переодевшись в чистую одежду, Шэнь Бо тут же бросилась в дом и закричала, как ненормальная, зовя на помощь. Ей повезло — господа сегодня вместе расслаблялись, сидя с бутылкой коньяка, и на её зов сразу вышли несколько человек. Шэнь Бо тут же заставила их идти за собой, по пути рассказав свою историю.       По её словам, она увидела, как ранее Тон Си и Мо Жань отправились куда-то вместе, но их долго не было, и тогда Шэнь Бо решилась пойти их искать, но она не думала, что застанет тот момент, когда начнётся драка. Не зная, что делать, Шэнь Бо не придумала ничего лучше, чем позвать на помощь.       Всю дорогу девушка молилась, чтобы свидетель никуда не делся, и небеса услышали её мольбы. Удача определённо была на её стороне.       Всех детей подняли и заставили выйти на улицу прямо в том, в чём они до этого момента спали, и отвели к фасаду дома, где к тому времени уже успели привязать к стулу Мо Жаня. Мальчик плакал и умолял его отпустить. Остальные дети ещё не пришли в себя после сна и лишь недоуменно оглядывались по сторонам, ожидая хоть каких-либо пояснений.       Зато у Сань Лана весь сон как рукой сняло, когда он увидел связанного Мо Жаня. На его памяти Мо Жань никогда не плакал, и это значило, что произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. Подойти бы и расспросить его, но Сань Лан не мог себе это позволить. И ему бы никто не позволил.       Сань Лан мог лишь стоять вместе со всеми остальными и крепко сжимать холодную ладонь сестры, не зная, что ответить на ей вопрос: «А-Лан, что тут происходит?»       А потом пришёл один из тех мужчин — тот, кого Сань Лан любил меньше всего, — и огромные щипцы в его руке не предвещали ничего хорошего. Мужчина приблизился к Мо Жаню и крепко схватил его за правую руку. Мальчик попытался сжать пальцы в кулаки, но не смог сопротивляться силе человека, что намного лет старше него. Мужчина сомкнул щипцы на ногтевой пластине большого пальца мальчика и, чуть покачав её, резко дёрнул. Мо Жань буквально взвыл не своим голосом, чувствуя, как боль проходится от пальца по руке, отдаётся в груди и в голове. У него в глазах всё потемнело, и ещё хуже стало, когда он посмотрел на кровавое месиво, оставшееся на том месте, где раньше находился ноготь.       Ему дали лишь короткую передышку, а потом пытка продолжилась на следующем пальце. И тут же раздался очередной разрывающий душу крик.       Несколько особо чувствительных детишек от увиденного тут же потеряли сознание. Их несколько раз пнули, но они так и не пришли в себя, и на них решили не обращать внимание. Сань Лан хотел прикрыть глаза Сань Синь, чтобы она не видела этого ужаса, однако его тут же одёрнули, и мальчик, сглотнув, продолжил смотреть, как его лучшего друга истязают непонятно за что. Неужели его поймали за вырыванием подкопа? Неужели все их труды пойдут насмарку? Неужели Мо Жаню одному придётся отдуваться за них?       Один крик за другим пронзал ночную тишину, и от каждого звука кровь стыла в жилах. Мо Жань беспрестанно умолял отпустить его, говорил, что он ни в чём не виноват, а потом его голос тонул в очередном болезненном вопле. Когда ему вырвали четвёртый ноготь, он потерял сознание от боли. Кто-то принёс ведро ледяной воды, и её вылили ему на голову.       Мо Жань болезненно поморщился и открыл глаза, не до конца понимая, что происходит. Когда ему вырвали пятый ноготь, мальчик тут же вспомнил, что произошло. Он ещё несколько раз терял сознание, молясь уже не о том, чтобы его отпустили, а чтобы убили — даже если так же беспощадно, как Тон Си.       Его каждый раз приводили в сознание. Даже после того, как вырвали десятый ноготь, Мо Жань надеялся, что умрёт от болевого шока, но, будто насмешка судьбы, он по-прежнему продолжал дышать, издавая громкие мучительные стоны. Дети смотрели на него, слишком напуганные, чтобы что-то говорить. Сань Лан и Сань Синь тихо плакали, закрывая рты ладошками, и к ним присоединились некоторые другие.       Это всё продлилось до утра, и лишь на рассвете мужчина проявил милосердие и выстрелил в голову Мо Жаня, даря ему долгожданный покой.       Только после этого ребятам отдали приказ перенести тело и Мо Жаня, и Тон Си на «кладбище» и там и закопать. Близнецы удивлённо переглянулись между собой, не понимая, причём тут Тон Си. Только сейчас все заметили, что старшей не было среди них.       Из дома вышла бледная Шэнь Бо, под глазами у неё расползалась синева из-за бессонной ночи. Девушка, пошатываясь от усталости, приблизилась к ребятам и сказала, что, как единственная подруга Тон Си, она должна позаботиться о её теле. Сань Лан также вызвался помочь, и они вдвоём в полном молчании добрались до места, где убили Тон Си.       Сань Лан увидел растерзанное тело и согнулся пополам от подступившей тошноты. Неужели… Мо Жань и правда так жестоко убил Тон Си? Но разве он мог? И главное — зачем? Больше некому было ответить на этот вопрос.       Шэнь Бо тем временем подошла к телу подруги и погладила её по окровавленной щеке. Она тихо шепнула ей так, чтобы Сань Лан ничего не услышал:       — Сестрёнка, теперь ты можешь воссоединиться с братом. Теперь вам не нужно страдать. Не злитесь на меня. Лучше позаботьтесь обо мне, чтобы мне не пришлось убивать кого-то вновь.       Шэнь Бо понимала, что её дни тоже скоро будут сочтены — годы всё же берут своё, а ей и так уже исполнилось восемнадцать, но господин считал, что ей на год меньше. Лу Юань относился к ней гораздо лучше, чем к другим. Все остальные девочки были слишком маленькими, поэтому не представляли для господина интереса. Конечно, Шэнь Бо понимала, что она тоже могла давно наскучить Лу Юаню, но девушка всегда старалась придумывать что-то новое, чтобы вносить разнообразие, и потому не хотела даже допускать мысль, что в один день пуля точно так же пронзит её голову.       Когда Сань Лану полегчало, он собрался с силами и подошёл к девушкам.       — Давай я понесу, а ты придерживай, — предложил мальчик, и Шэнь Бо лишь кивнула на это.       Девушке не хотелось тут находиться, не хотелось видеть Тон Си, но ведь она должна играть роль, скорбя по лучшей подруге, должна притворяться чуть ли не убитой горем, чтобы ни у кого даже мысли не было о том, что к случившемуся она сама приложила руку.       Сань Лан взвалил тело на плечо. Его внимание привлёк отблеск металла, и мальчик увидел лежащий в траве нож — тот самый, что раньше принадлежал Тон И, а потом его сестре. Сань Лан подумал о том, чтобы взять его, но решил не делать это при Шэнь Бо — лучше он вернётся сюда позже, когда никто не видит.       Похороны Тон Си и Мо Жаня прошли тяжело для всех. Ни у кого в голове так и не укладывалось, что Мо Жань мог так жестоко обойтись с Тон Си, которая в последнее время и вовсе превратилась в тень. Что такое могло произойти, что ему пришлось убивать Тон Си, которая никогда не лезла в чужие дела.       А потом всех снова погнали работать, как будто ребят не заставляли всю ночь смотреть, как пытают их друга, а потом хоронить двух своих приятелей. До их переживаний никому не было дела. Никого не волновали их душевные травмы.       Только вечером, после ужина, Сань Синь прижалась к плечу брата и тяжело вздохнула, смотря на опустевшее место Мо Жаня.       — Мо Жань правда убил Тон Си? — тихо спросила девочка, прикусив губу.       Сань Лан погладил её по голове и крепко обнял, положив подбородок девочке на плечо. Оба ребёнка были ужасно напряжены, что ощущалось каждой клеточкой тела, но в тёплых объятиях друг друга становилось спокойнее. Сань Лан закрыл глаза.       — Я не знаю, — также тихо ответил мальчик и достал из кармана нож, за которым всё-таки успел вернуться в течение дня. — Там было только это. Возможно, Тон Си поймала Мо Жаня… и у него не оставалось выхода.       — Мы должны сегодня проверить? — предложила Сань Синь, и брат согласно кивнул.       Копать оставалось совсем мало — Мо Жань за вчерашнюю ночь должен был успеть. А даже если не успел, то это получится у них. Понятно было только одно — оставаться здесь больше нельзя. Нужно бежать, и как можно дальше и не оглядываясь. Просить о помощи у всех, приложить все силы, чтобы уйти отсюда навсегда. И Сань Лан, и Сань Синь чувствовали, что они больше не могут терпеть. Ребятам было слишком страшно, слишком противно, приходилось постоянно находиться в напряжении, чтобы нигде не ошибиться и не пополнить ряды холмов на кладбище.       — Сегодня мы сбежим, — заверил девочку Сань Лан.       Они думали, что выбраться ночью будет легко, как и всегда. Но перед отбоем пришёл мужчина, его сопровождали два мальчика: у одного в руках была раскладушка, у другого — постельные принадлежности. Когда мужчина зашёл, он закрыл дверь и велел мальчикам разложить раскладушку прямо у двери — так, что не представлялось никакой возможности выйти.       — С сегодняшнего дня вы больше не посмеете своевольничать, — сухо сказал мужчина и заставил всех встать у своих спальных мест.       Он быстро всех пересчитал и отдал следующее распоряжение:       — Всем спать. Услышу хоть слово — велю выпороть.       Мужчина хлопнул в ладоши, и ребята послушно забрались под одеяла, по привычке прижимаясь друг к другу. Сань Лан как обычно обнял Сань Синь, но не ощутил тепла Мо Жаня.       Сердце бешено билось в груди Сань Лана. Он вспоминал события последнего дня и снова и снова проходил через одну и ту же боль. Кроме того, ещё и попытка побега не увенчалась успехом — у них даже не появилось шанса покинуть дом. не выдержав, Сань Лан опять заплакал, стараясь быть как можно тише, чтобы не потревожить ничей отдых.       Ребятам оставалось надеяться, что у них вскоре появится возможность сбежать, но каждую ночь с ними оставался кто-то из старших, и близнецам снова и снова приходилось откладывать задуманное. Так тянулся день за днём, месяц за месяцем. Единственным плюсом стало то, что дети действительно перестали попадать в постоянные неприятности, и наконец-то наступил мир. Но это спокойствие не могло продолжаться вечно.       С Шэнь Бо ребята пересекались теперь ещё реже, но без неприятностей не обходилось. Теперь, когда не было ни Тон И, ни Тон Си, способных её сдерживать, Шэнь Бо считала, что может делать всё, что вздумается, и срываться на детях при плохом настроении.       В тот злосчастный день Сань Синь дежурила на кухне. Ребята обычно ели на улице, поскольку в дом их впускали только при необходимости. Девочке нужно было отнести грязную посуду на кухню. Прежде ей всегда помогал Сань Лан, но сегодня у него были незаконченные дела, и ему пришлось оставить всё на сестру.       Девочка сложила всю посуду на огромный поднос и осторожно пошла к дому, стараясь не оступиться и ничего не уронить. Сань Синь поднималась по небольшой лестнице, когда дверь из дома резко распахнулась, и наружу выскочила разъярённая Шэнь Бо. Сань Синь не успевала отойти в сторону, а Шэнь Бо, казалось, её даже не заметила и врезалась прямо в девочку.       Сань Синь не удержалась на ногах и полетела вниз, пребольно ударяясь копчиком о деревянную ступеньку. Поднос тоже выпал из её рук, и вся посуда повалилась на пол, разбиваясь на осколки.       — Ты не видишь, куда прёшь? — вскрикнула Шэнь Бо, потирая ушибленный живот.       Девушка нахмурилась и внимательно посмотрела на девочку, упавшую на ступеньки. В глазах Шэнь Бо мелькнул огонёк, не предвещавший ничего хорошего. Девушка медленно спустилась и присела на корточки перед Сань Синь, грубо схватив её за подбородок.       — Так это ты, Уродка, — усмехнулась Шэнь Бо, внимательно разглядывая разноцветные глаза.       Сань Синь напряглась, не зная, что задумала Шэнь Бо. Девочка лишь сказала, стараясь скрыть дрожь в голосе:       — Прости, я не ожидала, что кто-то выйдет…       — У тебя оба глаза хорошо видят? — вдруг спросила Шэнь Бо обманчиво-добрым голосом.       Сань Синь тут же вспомнила, как при первой их встрече Шэнь Бо просила Лу Юаня вырвать ей глаза. От этих воспоминаний кровь в жилах застыла, и девочка нервно сглотнула. Она не знала, что ответить Шэнь Бо. Что-то подсказывало, что любой ответ не удовлетворит любимицу Лу Юаня.       — В-вполне, — заикнувшись, ответила Сань Синь, по-прежнему напряжённо наблюдая за Шэнь Бо.       — Тогда почему ты не увидела меня? Возможно ли, что зрение тебя подводит? И глаза тебе не так уж и нужны?       — П-прости, Шэнь Бо. Такого больше не повторится, — еле сдерживаясь, чтобы не заплакать от страха, ответила Сань Синь, интуитивно чувствуя, к чему всё клонится.       Шэнь Бо махнула рукой в сторону битой посуды и ещё крепче сжала пальцами подбородок девочки.       — Ты посмотри, какой погром ты тут устроила! Сколько денег из-за тебя ушло впустую! Даже если ты отдашь свою никчёмную жизнь, этого будет недостаточно, чтобы всё оплатить.       Сань Синь не хотела плакать, но из-за страха и беспощадных слов Шэнь Бо одна слезинка всё же вытекла из её левого глаза. Шэнь Бо заботливо стёрла мокрую дорожку большим пальцем.       — Ну-ну, не плачь. Я должна заботиться о вас, конечно же, я не допущу, чтобы тебя лишили жизни. Я сама накажу тебя так, что никто другой даже не вспомнит о твоём проступке.       — Не надо… — тихо взмолилась Сань Синь, закусив губу, чтобы не разрыдаться в голос.       Шэнь Бо отпустила её подбородок и заботливо погладила девочку по голове, второй рукой нашаривая вилку, лежащую неподалёку от неё. Девушка крепко ухватилась за ручку и, сделав быстрый замах, резко вонзила вилку в левый глаз Сань Синь.       Не было того, кто не услышал бы этот болезненный крик.       Шэнь Бо также резко выдернула вилку и откинула её в сторону, с неким маниакальным удовольствием наблюдая за тем, как кровь обильно вытекает из глазницы девочки. Та хотела бы кричать ещё от боли, но она сорвала голос и могла только хрипеть и размазывать кровь по лицу ещё больше.       На крик Сань Синь сбежалось много людей. Дети с ужасом смотрели на Сань Синь, корчившуюся на лестнице от боли. Никто не решался подойти к ней и никто не знал, как помочь девочке.       — Что тут происходит? — спросил Лу Юань, выходя из дома.       Он оглядел хаос от разбитой посуды и Сань Синь. Лицо мужчины стало хмурым, когда он понял, что это дело рук Шэнь Бо.       — Господин, простите меня, когда я увидела, что эта девчонка так безалаберно относится к вашим вещам, меня захватил гнев. Я не контролировала себя.       — Шэнь Бо! — прошипел мужчина, но ему хватило одного взгляда на щенячьи глазки девушки, чтобы его гнев поутих — пускай и не прошёл полностью. — Твоё наказание — тридцать ударов палкой, — решил мужчина и перестал смотреть на Шэнь Бо, чтобы не простить её окончательно.       — Я принимаю это наказание, — кивнула девушка, не решаясь спорить. Тридцать ударов палкой — разве это не лёгкая плата за то, что она совершила? Главное, что её желание наконец-то было осуществлено. Более того, она вылила свой гнев за недавнюю ссору с кем-то из старших, и теперь чувствовала себя отлично.       Сань Лан подбежал к сестре и обнял её, не зная, как ей помочь. Он умоляюще посмотрел на Лу Юаня, надеясь, что хотя бы он спасёт его сестру или хотя бы уменьшит её боль.       — Помоги завести её в дом, — тихо велел Лу Юань, и Сань Лан тут же послушался, помогая сестре подняться на не держащие ноги.       Сань Лан не мог уснуть до самого вечера, даже после отбоя он прислонился спиной к стене и ждал новостей от сестры. Его выгнали из дома сразу после того, как он помог уложить Сань Синь на кровать, и всё остальное время мальчик не знал, как самочувствие у девочки.       Когда он увидел её, корчащуюся от боли, залитую кровью, он чуть не лишился чувств. В глазах настолько всё потемнело от ужаса, что мальчик едва мог переставлять ноги. И как он испугался, что Сань Синь может умереть!       Сань Лан до сих пор не знал, точно ли его сестра выживет. Он бы предпочёл сам испытать на себе её страдания, лишь бы она была в порядке. Даже смотреть на то, как Мо Жаню вырывают ногти, или на истерзанное тело Тон Си, было не так жутко, как на окровавленную сестрёнку. Сань Лан беспомощно заплакал, чувствуя себя виноватым в том, что не смог защитить сестру. Если бы он только пошёл вместе с ней…       Шэнь Бо!       Эта тварь лишила его сестру глаза!       Мальчик крепко сжал кулаки, чтобы сдержаться и не броситься прямо сейчас убивать Шэнь Бо. Взяв себя в руки, Сань Лан достал складной ножик, оставшийся после Тон Си, и пообещал, что он обязательно поквитается с Шэнь Бо, даже если это будет стоить ему жизни.       Ближе к часу ночи принесли Сань Синь и, на удивление, аккуратно положили на её тюфяк. Девочка спала, а её голова была обмотана окровавленными бинтами.       — Ей вкололи снотворное и обезболивающее, — пояснил человек, принёсший девочку, и ушёл.       Сань Лан осторожно, чтобы не разбудить, укутал Сань Синь одеялом и приобнял девочку, продолжая тихо плакать. Его сестрёнка… она всегда была такой хрупкой, как же нестерпимо больно ей должно было быть?!       Мальчик так и не сомкнул глаз ночью, тщательно продумывая, как ему расквитаться с Шэнь Бо. Ему даже собственная жизнь была не мила — он хотел только отомстить за свою сестру. Покончить с этой сукой Шэнь Бо раз и навсегда.       Все знали, что каждый вечер Шэнь Бо ходит в душ, и, с трудом дождавшись вечера, Сань Лан направился в душевую и спрятался за одной из шторок в самом конце. Шэнь Бо не изменила своим привычкам и на этот раз.       Сань Лан терпеливо ждал, пока девушка разденется, хотя его переполняли такие дикие эмоции, что хотелось наброситься прямо сейчас. И всё же мальчик заставил себя терпеть. Он следил за тем, как Шэнь Бо зашла в первую душевую кабинку и поставила на скамеечку у стенки тазик. Она оказалась спиной к Сань Лану, как тот и ожидал.       Сань Лан покрепче сжал нож, прося прощения у Тон Си и Тон И за то, что он их вещью убивает их лучшую подругу. Мальчик тихо подкрался к Шэнь Бо и, занеся руку для удара, буквально обхватил девушку за талию и вставил лезвие ей в живот. Шэнь Бо вскрикнула и хотела позвать на помощь, но Сань Лан опередил её, крепко зажав рот девушки рукой.       Мальчик рывком вытащил нож и, не давая себе времени на размышления, безжалостно проткнул остриём левый глаз девушки. Та укусила его руку, но Сань Лан лишь болезненно нахмурился, но руку не убрал, продолжая ещё больше зажимать рот Шэнь Бо. За левым глазом последовал правый.       — Это тебе за Сань Синь, — прошептал мальчик ей на ухо и сильнее надавил на правую глазницу, вонзая нож как можно глубже — такая рана не могла быть совместима с жизнью.       И только после этого Сань Лан осознал, что совершил. Он посмотрел на ещё тёплое, но уже мёртвое тело Шэнь Бо, и почувствовал, как его трясёт. Мальчик сделал несколько шагов назад, а потом его ноги подкосились, и он упал на пол, разревевшись. До этого момента он думал только эмоциями, но сейчас чувствовал только страх и обречённость. Одно дело — носить мёртвые тела и закапывать их. Другое — самому лишать жизни человека. Весь мир будто перевернулся с ног на голову.       Сань Лан не знал, что ему делать.       Сань Лан даже не мог встать.       Теперь идея отомстить за сестру не казалась такой замечательной. К горлу в очередной раз подступила тошнота, и мальчика вырвало на пол. Сань Лан закрывал себе рот рукой, чтобы не закричать и не забиться в истерике, подкатывавшей всё сильнее и сильнее. Так хотелось, чтобы это был простой сон. Проснуться бы и очутиться в объятиях улыбающейся сестры…       Мальчика встряхнули за плечо, и он дёрнулся от испуга. Он даже не слышал, как к нему кто-то подошёл. Вытерев лицо, мальчик различил сестру, присевшую перед ним на корточки.       — А-Лан… что же ты наделал?! — спросила девочка, с ужасом осматривая всё, что произошло. Её тоже трясло, а ещё девочку разрывало от боли.       Сань Лан ей не смог ответить, и тогда Сань Синь пришлось несколько раз ударить его по щекам, чтобы он оклемался. После этого девочка заставила его подняться на ноги и повела на выход, пока никто другой не пришёл.       Вернувшись домой, Сань Синь уложила брата и накрыла его с головой под одеяло, крепко обняв, чтобы мальчик не чувствовал себя одиноко. Больше она не знала, как ему помочь. Увиденное по-прежнему стояло перед глазами, и Сань Синь не могла поверить, что её брат действительно мог убить человека, даже если это была Шэнь Бо, заслуживавшая смерти.       На утро их всех подняли, и в помещение вошёл Лу Юань. На нём буквально не было лица. Он осмотрел всех присутствующих и холодно спросил, избавившись от добрых ноток в голосе:       — Кто из вас убил Шэнь Бо? — все недоуменно переглянулись, не понимая, о чём речь.       Сань Лан колебался всего несколько секунд, чтобы признаться, но его опередила Сань Синь, выступив вперёд:       — Это была я. Эта тварь должна была поплатиться за то, что совершила! — уверенно ответила девочка, даже не моргнув.       — Нет! — воскликнул Сань Лан, не понимая, зачем сестра берёт всю вину на себя, если это он убил Шэнь Бо.       — А-Лан, я знаю, ты любишь меня, но ты не должен прикрывать меня.       Больше ничего не говоря, Сань Синь прошла вперёд.       — Нет! Это я убил Шэнь Бо! Я! Моя сестра тут не причём! — кричал мальчик, хватая сестру за руку в попытке остановить.       Лу Юань смотрел и не знал, кому верить. У обоих детишек были причины это сделать. Не лучше ли было бы убить обоих?       — Господин, — Сань Синь упала на колени перед Лу Юанем и заговорила тихим охрипшим голосом: — Знайте, я готова принять любое наказание, но знайте: я не раскаиваюсь. Будь у меня такая возможность — я бы убила её ещё десять тысяч раз. Растерзала бы на части!       Услышав эти слова, Лу Юань разъярился ещё больше и грубо схватил девочку за волосы. Сань Синь вскрикнула, но не стала сопротивляться, послушно позволив вывести себя на улицу.       — Раз ты хочешь растерзать Шэнь Бо на части, то проверь сначала на себе, что это значит! — прорычал Лу Юань и поволок девочку к вольеру с собаками.       Сань Синь засмеялась и до конца дороги покрывала Шэнь Бо последними словами, что у Лу Юаня даже сомнений уже не было, что девчонка сошла с ума и собственноручно совершила убийство.       Через несколько часов, что Сань Лан провёл в переживаниях за судьбу сестры — ему не разрешили последовать за Лу Юанем, — за ним пришли и велели забрать тело сестры. Мальчик знал, что Сань Синь не сможет выбраться живой, но эти слова были дня него как гром среди ясного неба.       Сань Лан еле нашёл в себе силы, чтобы последовать за мужчиной. В вольере стоял резкий запах крови, и воображение подсовывало Сань Лану самые страшные картины. И всё же он был не готов увидеть кровавое месиво, оставшееся от его сестры.