***
Пятое января, 2004 год ??? 19:29. Мама сидела за столом. Ее голова была опущена — кажется, она спала. Напротив нее, рассыпая на бумагу белый порошок, сидел папа. Он тоже склонился, сделал глубокий вдох и сразу подскочил, с силой ударяя кулаком в стол, отчего стоящие на нем бутылки из-под водки и судочки для еды немного подпрыгнули. — Да, блять, да! — его грубый голос заглушил все звуки — не было слышно даже развлекательного шоу, которое шло по телевизору. Это заставило Оби сжаться и крепко прижать к себе Микки, с опаской уставившись на мужчину. — Еще никогда в этой ебаной жизни я не чувствовал себя настолько хорошо! Эй, тупая сука, — Ичиро подошел к жене и потряс ее за плечо, но Шизуко не отреагировала. — Ничего, в любом твоем состоянии я просто трахаю бревно, — он рассмеялся от своей шутки, и Оби почувствовал, как страх сковывает его внутренности. Ичиро без особых усилий подхватил жену на руки и собирался выйти, но на его пути встал маленький мальчик, раскинув руки в стороны. Страх Оби за маму был куда сильнее, чем страх за собственную жизнь. — Отойди, выблядок. — Н-нет! Куда ты несешь маму? Ей плохо, я видел, как она кашляла, когда ты заставлял ее дышать над тем порошком! — Оби сглотнул вставший в горле ком и по привычке сжал руку, в которой обычно был Микки, но понял, что его любимый медвежонок остался лежать там, в углу. Стало так страшно, что он едва не забыл, как дышать. — Твоя мать должна исполнить супружеский долг со мной, — сальная усмешка мелькнула на лице Ичиро, искажая его некогда красивые черты так, что стало противно. — Брысь, паршивец, — мужчина отпихнул мальчика ногой и Оби ударился головой о дверной косяк. Мужчина вышел, игнорируя всхлипы сына. Почему это происходит именно с ним? За что Боженька так наказывает его? Он был недостаточно хорошим мальчиком даже невзирая на то, что всегда помогал маме? Был недостаточно послушным, выполняя приказы папы? — Микки… — Оби вытер выступившие слезы и попытался подняться, чтобы подойти к своему медвежонку, который остался лежать в углу комнаты возле обшарпанных обоев, но ноги его не держали. Только тогда он почувствовал, что затылок сильно ноет, и прикоснулся к нему рукой. Мальчик посмотрел на свои пальцы и увидел на них кровь, что заставило слезы течь с новой силой. — Мамочка… Мама… Кто-нибудь!.. — он плакал, прижимая руку к затылку, но боль не утихала. Оби казалось, что болела не только его голова, но и все тело — словно его разрывало на части изнутри. — У-у… Мальчик не знал, сколько времени прошло прежде, чем сознание угасло, но был искренне рад тому, что хотя бы во сне он больше не будет рядом с папой. Он не увидит его небритое жесткое лицо с саркастической улыбкой, немытые светлые волосы, спутавшиеся в клочок; не почувствует отвратительного запаха водки, который исходил не только от его засаленной одежды, но и, кажется, от самого Ичиро, и не услышит парочку лестных слов в свой адрес. Лучше быть в темноте, чем видеть такой свет.***
Двадцать второе сентября, 2018 год Улица Хаконеяма-дори 10:19. С первого этажа до нее донесся странный свист, будто вскипел чайник. Шираюки резко села в своей постели, ее рука машинально потянулась к ломику, который был припрятан под подушкой. — Какого?.. — совсем тихо сказала девушка, напрягшись. Она была удивлена, не зная, чего ожидать за дверью своей спальни. Был ли это вор, который проник в дом чтобы украсть что-то ценное? Шираюки хмыкнула и тут же отбросила эту мысль: ее жилище даже на вид было бедным, да и какой домушник шел бы на дело в… В десять часов утра?! — Я проспала, я проспала! — в ужасе закричала Аканэ, рывком открывая дверь. Она надеялась быстро разобраться с шумом на первом этаже и успеть в участок хотя бы к обеду. — Да, я знаю, — раздался мужской голос, и Шираюки, которая в этот момент спускалась по лестнице, от неожиданности споткнулась и едва не покатилась вниз — хорошо еще, что успела зацепиться за перила. Она быстро пришла в себя и остаток пути к кухне буквально пролетела, молясь про себя, чтобы это просто была галлюцинация. Но нет. За кухонным столом, попивая чай, сидел лейтенант Вистериа. Он со скучающим выражением лица изучал что-то в ноутбуке Шираюки. — Ч-что за… Как Вы сюда вошли?! — выкрикнула Аканэ, прижимая ломик к себе. Вот тогда-то Зен и перевел свой взгляд на нее. Его лицо тут же украсила ухмылка, а в голубых глазах появился лукавый блеск. — Через дверь, разумеется. Ключ лежал под порогом, и меня немного разочаровало то, как банально ты мыслишь, — он поставил кружку на стол и подпер рукой голову. — К слову говоря, ты всегда встречаешь гостей в таком виде? — В таком виде? — переспросила Шираюки и, насколько это было возможно, осмотрела себя. Кроме кружевных трусиков и длинной мешковатой майки на ней больше ничего не было. — Твою же, — выругалась девушка, бегом кинувшись обратно наверх. Она нервничала, и вместо того, чтобы аккуратно положить ломик обратно под подушку, со всей дури кинула его в стену. Он отскочил и влетел в лампу на прикроватной тумбе, которая упала и разбилась. «Отличное начало дня, превосходное, великолепное!..», — Шираюки подбирала различные эпитеты, стремительно натягивая на себя джинсы. Не прошло и трех минут, как Аканэ оделась, собрала осколки и, более менее успокоившись, вернулась на кухню. За это время Зен не сдвинулся ни на миллиметр: чашка с чаем все так же стояла около его правой руки, он сидел за столом, откинувшись на спинку диванчика, и что-то рассматривал в ноутбуке Шираюки. — Оперативно, — прокомментировал Зен. — Да, большое спасибо, — мило улыбнувшись, девушка выбросила осколки в урну. А потом она развернулась к Вистериа, сделала глубокий вдох и во все горло закричала: — а теперь Вы мне объясните, какого черта забыли у меня дома?! — Неуклюжая, слабая, взбалмошная, еще и шумная, — Зен поморщился от громкого голоса Шираюки, прикрыв один глаз. — Я пришел за тобой, разве не ясно? На звонки ты не отвечала, в участок не явилась, а Люцифер ждать нас не будет, знаешь ли. «Телефон… Должно быть, я забыла поставить его на зарядку. Вот черт», — мысленно посетовала Шираюки, закусив нижнюю губу. — Вы могли бы просто постучать… — попыталась возразить девушка, но взглянув на лицо Зена она поняла — уж что-что, но комфорт других людей его заботит меньше всего. — Мог бы, но мне ведь выдалась такая замечательная возможность узнать тебя получше, — ухмыльнувшись, Вистериа снова сделал глоток чая. — Это незаконное проникновение, сэр, — Шираюки сложила руки на груди и прищурилась. — Что, неужели мы оба питаем склонность к преступности? — Воу-воу, мы ведь хорошие ребята, — Зен покачал головой. — Можешь списать это на мое любопытство. — Прекрасно, так и поступлю. И что же, Вам удалось узнать меня получше? — лукаво поинтересовалась Шираюки, подойдя ближе. Она бы с удовольствием перевела все это в шутку, но только вот фотографии, которые просматривал лейтенант, вновь подняли в душе Аканэ бурю негодования. — Да, конечно. Теперь я убедился в том, что ты очень любишь визуальные новеллы, мангу, хорошую музыку, а еще ты без ума от сладкого и тебе нравится мокко. Ты часто читаешь по утру газеты, пока собираешься на работу, и предпочитаешь черному чаю зеленый… — Интересно, а как в этом помогли Вам мои фото в купальнике?! — вспыхнула Шираюки, закрывая ноутбук. Она склонилась над Зеном так низко, что почувствовала аромат его парфюма — нотки кедра и, кажется, корицы. Аканэ невольно вдохнула этот запах глубже, прежде чем отстраниться. — Мне было скучно, так что пришлось чем-то заниматься, пока ты спала, — Зен раздосадовано пожал плечами, будто у него только что отняли леденец. — Вы могли бы поехать и отдать нашу зацепку Тогрул-сан, а еще лучше — разбудить меня! — продолжала наседать Шираюки. Она взяла свой ноутбук в руки и, крепко прижав его к груди, отошла на три шага назад. Лейтенант, сделав очередной глоток чая, вздохнул. — Экспертизу она провела еще утром, но результаты, увы, неутешительны. Никаких отпечатков пальцев или следов не выявлено, а значение слов мы узнали еще вчера. Нужно ждать отчет по телам жертв, чтобы обнаружить что-то еще, а он будет к вечеру, — Вистериа невозмутимо откинулся на спинку дивана и уставился на свою подчиненную. — Ты взбодрилась? Нам пора ехать, если хотим поймать Люцифера до того, как Токио встряхнет очередная серия убийств. — Еще бы я не взбодрилась после Вашего визита. Вот уж спасибо, но в следующий раз, пожалуйста, не проворачивайте это снова, — проворчала Шираюки, отложив ноутбук на кухонную тумбу. — Я подумаю, — Зен криво улыбнулся и встал. Он взял чашку, ополоснул ее и поставил в шкаф, откуда достал. — Теперь вернемся к более насущным вопросам. Как думаешь, куда мы поедем? — поинтересовался Вистериа, направляясь на выход. Аканэ немного призадумалась, пока натягивала ботинки и надевала плащ. Дело было таким запутанным, что это невольно вгоняло в отчаяние: никаких следов на месте преступления, никаких улик — только один мотив этого Люцифера и шесть зверски убитых чиновников. Единственное, что у них было — это флакон духов, который подарили Тацуме. Возможно, разгадка крылась в послании. — К жене Тацума-сана, — уверенно сказала Шираюки, закрывая дверь ключом. Она посмотрела на Зена и поняла, что попала в точку: на лице лейтенанта промелькнула тень улыбки. — Верно. Возможно, она знает, кто подарил ему эти духи, — Вистериа пошел к своей машине и сел за руль. Шираюки заняла место рядом с ним, негромко захлопнув за собой дверь. — На самом деле, я в этом сомневаюсь. Люцифер не кажется настолько беспечным, чтобы раскрывать свою личность жертве… — Аканэ прислонилась лбом к холодному стеклу, наблюдая за проносящимся видом. Токио ей всегда нравился: шумный город, полный людей и пышущий жизнью. Быстрый темп не мог позволить оставаться на одном месте долго, а она, деятельная и, возможно, в какой-то мере действительно взбалмошная девушка, только и рада была, ведь всегда можно найти приключения на свою пятую точку. Только теперь эти приключения были реальными и кровавыми, что поубавило восторг Шираюки относительно работы в полицейском участке. — Каждый человек в чем-то ошибается, мисс Справедливость, — Зен переключил передачу и свернул налево. — И когда ошибется он, мы поймаем его.***
Шестое января, 2004 год ??? 12:12. Доктор Хаясава Субару сидел около больничной койки и смотрел в окно. Его умный, добрый взгляд казался невидящим, будто мужчина что-то обдумывал. Оби нравилось за ним наблюдать, но вскоре Субару почувствовал, что мальчик пошевелился, и взглянул на него. Лицо доктора тут же прояснилось: он улыбнулся и крепко обнял мальчика, закрывая глаза. — Ты очнулся. Доброе утро, Оби, — Субару отстранился и аккуратно поправил повязку на голове мальчика. Оби несколько раз моргнул, ослепленный ярким полуденным светом солнца, и поморщился, когда постепенно к нему вернулись чувства. Сначала осязание: он ощутил боль в черепной коробке, которая была так невыносима, что вынудила его застонать, а потом увидел длинную прозрачную трубку, которая соединяла его руку и капельницу. Затем он смог почувствовать витавший в палате запах — антисептиков, немного цитрусов и, кажется, имбиря, а потом услышал взволнованные голоса за дверью палаты. — Я… Почему мы здесь, доктор Хаясава? — спросил Оби и понял, что его голос звучит слабо и хрипло. Стало страшно — вдруг он умирает, и поэтому его чувства так слабеют?.. — Ты сильно ударился головой, поэтому нам пришлось забрать тебя в госпиталь. Твоя мама очень переживала за тебя, — большая мужская рука крепко сжала ладонь Оби — тонкую и хрупкую. Его прикосновение было таким нежным и осторожным, что на глаза мальчика невольно навернулись слезы: папа никогда не касался его так. Все, что можно было ожидать от Ичиро — пощечины, пинки и ругательства. Никогда он не смотрел на него с такой добротой и заботой. — Тебе больно? Почему ты плачешь? — даже его голос звучал так взволнованно, что Оби просто не смог себя сдержать. Он разрыдался, словно маленькая девчонка, и Субару пришлось встать, чтобы обнять его. Оби плакал и плакал, пока слезы, наконец, не иссякли. Его лицо пылало, сильно болела голова, но он продолжал цепляться за белый халат доктора, словно боясь отпустить. Постепенно ему удалось успокоиться. — Помнишь, что с тобой произошло, Оби? — поинтересовался Субару, поглаживая мальчика по спине. Он тут же кивнул. — Папа… Папа толкнул меня, и я ударился головой. Я кричал и звал маму, но она была не в себе… И я, я… — мальчик стал всхлипывать, вынуждая Хаясаву отстраниться. Доктор посмотрел на его заплаканное лицо и вытер наворачивающиеся на глаза слезы своим большим пальцем. — Тш-ш-ш. С твоей мамой все хорошо, она сейчас тоже здесь, отдыхает в соседней палате, — Субару улыбнулся, и Оби сразу почувствовал себя лучше. — Вы скоро увидитесь. — Хорошо, — мальчик сразу повеселел и сам заулыбался, и даже боль, которая терзала его, ушла на второй план. Но ему быстро пришлось вернуться в реальность: дверь палаты открылась, и на пороге показался Ичиро. — Ублюдок, ты все-таки выжил, — Кимура-старший скривился и сложил руки на груди. Лицо Субару тут же омрачилось. — Настоятельно прошу Вас покинуть эту палату, — он встал и отошел от кровати Оби. — Мальчику нужен покой. — Это мой сын, и я хочу его видеть, — Ичиро улыбнулся и подошел к нему ближе. Он был более худым и ниже, чем Субару, и все же было в его фигуре что-то настолько устрашающее, что Оби снова сжался в углу своей постели. Ему хотелось крепко сжать Микки и зажмуриться, но любимого медвежонка рядом не было. — Я настаиваю, Кимура-сан, — Хаясава говорил вежливо, и все же в его голосе были предупреждающие нотки. — Вы уже достаточно истязали его. — Истязал? Я его воспитывал! — Ичиро выплюнул эти слова доктору в лицо. — Мой сын должен быть мужчиной, а не тряпкой, которая жмется в углу! — Ты этого добиваешься? — Субару понизил голос, а вместе с этим, казалось, понизилась температура в палате. — Прекратим этот фарс. Оби никогда не был твоим сыном, — Хаясава обернулся к мальчику и тепло улыбнулся ему, словно хотел приободрить. — Я твой настоящий отец. — Что?.. — глаза Оби расширились от удивления, ему показалось, будто воздуха в легких стало не хватать. — Ха… Ха-ха-ха! — Ичиро рассмеялся, качая головой. — Я убью тебя, мразь. За то, что отнял у меня жену… Отнял у меня сына, мое будущее! — рука мужчины сжалась в кулак, но в ту же секунду в палату вошли двое в полицейской форме. Офицеры тут же бросились к нему и повязали Кимуру прежде, чем тот успел причинить кому-либо вред. — Нет! Отпустите меня, суки! Я уничтожу его… Уничтожу, слышите?! — Полагаю, что нет, — поджав губы, Субару снова сел на стул и сжал руку Оби, наблюдая за тем, как из палаты выводят сопротивляющегося Ичиро. — Вас ждет небольшое рандеву в КПЗ, так что советую проветрить мысли и подумать о том, что Вы скажете на судебном заседании. — Ты… Ты! — глаза Ичиро покраснели от злости, он рвался и брюзжал слюной, глядя на Оби. — Не думай, что эта игра в дочки-матери спасет тебя. Я всех вас уничтожу! Всех, ха-ха-ха!.. — его безумный смех стоял в ушах мальчика даже после того, как офицеры, извинившись, вывели Ичиро из палаты. — Не стоит переживать об этих словах. Он больше не тронет тебя, Оби, — Субару ласково погладил мальчика по голове, стараясь лишний раз не задевать рану. — Теперь я защищу тебя. — Вы… Вы не солгали мне? — впервые в голосе Оби появилось то, о чем он не думал никогда: надежда. Ему искренне хотелось верить в то, что Хаясава Субару — его настоящий отец. Он ведь был таким добрым, таким внимательным!.. — Я не лгу, — мужчина вздохнул, и лицо его тут же стало мрачным: — и я сожалею, что не вырвал тебя из лап этого зверя раньше. Если бы я только знал, что у меня есть сын, поверь мне, я непременно забрал бы тебя раньше! — Вы не знали? — поинтересовался Оби, накрывая большую мужскую ладонь своей рукой. Субару посмотрел на него и медленно покачал головой. — Нет… Мы встречались с твоей мамой только единожды — она пришла в больницу после того, как Ичиро… В общем, твоя мама споткнулась и очень сильно ушиблась, а он отвез ее сюда, да, — рассказал Хаясава, тщательно подбирая слова. — Она была в таком отчаянии, ей было больно и… Я остался с ней. Но клянусь, я и подумать не мог, что после этого на свет появишься ты! — извиняющийся тон, исполненный боли, заставил сердце Оби сжаться. Ему не хотелось, чтобы Субару грустил. — Я узнал о том, что ты мой сын после того, как вы приехали в эту больницу. Когда мы встретились, я сомневался, но мы были слишком похожи и я провел экспертизу ДНК, чтобы убедиться. — Значит, Вы правда мой папа? — почти взмолился Оби. Субару снова улыбнулся и кивнул. — Да… Сын, — он снова обнял его, и Оби расслабленно уткнулся лицом в плечо Хаясавы. Дышать стало так легко — показалось, будто цепи страха, что опутывали его, наконец, спали, и сейчас он взмоет высоко в небеса, улетит от этой печали и ужаса куда-то далеко-далеко, вместе с мамой и настоящим папой. — Папа… — впервые это слово Оби произнес с таким благоговением, не боясь, что вслед за этим последует какой-то удар. От счастья хотелось разрыдаться, но впервые мальчик этого не сделал. Рядом с этим мужчиной он и сам хотел казаться взрослее, стать сильнее, а не быть тряпкой, в которую его превращали побоями и нелестными словами. Они еще долго сидели на больничной койке, обнимаясь. Каждый из них рассказывал о том, что их тревожит больше всего, и Оби казалось, что он еще никогда в своей жизни не говорил настолько много. Но молчать не хотелось совсем! — Тебе нужно отдохнуть, Оби, — в какой-то момент Субару все же отстранился и встал, жестом указав на пакет с цитрусами, который все это время лежал на прикроватной тумбе. — Если захочешь — угощайся. Надеюсь, ты любишь мандарины? — Конечно! Мама иногда покупает их на праздники, если деньги остаются… — сказал он и немного поник. Субару улыбнулся и напоследок сжал ладонь сына. — Теперь ты не будешь в них нуждаться. Я позабочусь и о тебе, и о твоей маме, — он отстранился и сунул руки в карманы белого халата. — Отдыхай, сынок. — Да… Папа, — Оби снова счастливо улыбнулся, будто не веря в то, что происходящее — реальность. Еще вчера он ненавидел весь мир и проклинал Ичиро, а уже сегодня не может сдержать в себе светлые и добрые чувства. Хотелось петь и танцевать, но Оби не был уверен, что осилит это, поэтому повернулся набок и закрыл глаза. Эта темнота не пугала. Эта темнота казалась умиротворяющей и манящей…***
Двадцать второе сентября, 2018 год Улица Мидоратава 11:34. Автомобиль лейтенанта припарковался на стоянке возле кафе «Кухня дядюшки Масамунэ». Шираюки выбралась из салона и, поправив свои распущенные волосы, окинула быстрым взглядом Зена. Он поставил машину на сигнализацию и пошел вперед. — Мы встречаемся с госпожой Тацума здесь? — спросила Аканэ, нагоняя мужчину. Он кивнул и первым вошел в кафе, осматриваясь. Дизайн был выполнен в европейском стиле: деревянные уютные столики, накрытые белыми скатертями, большие окна, которые давали много света, и длинная стойка, за которой стояла молодая девушка в форме заведения. — Вот она. Идем, — Зен кивнул в сторону женщины, которая сидела за столом. Она бездумно рассматривала вид за окном, изредка вытирая выступающие слезы шелковым платочком. Шираюки тут же почувствовала себя неловко — госпожа Тацума, в конце концов, потеряла мужа, а они идут ее допрашивать… — Анита-сан, здравствуйте, — Зен подсел за столик и женщина обернулась. Теперь Шираюки могла видеть ее осунувшееся лицо, на котором отчетливо была видна печать отчаяния. Заплетенные в простой пучок русые волосы выбились из прически, несколько прядей длинными сосульками висели вдоль ее скул, закрывая покрасневшие от слез щеки. Сердце сжималось — видеть Аниту, убитую горем, было тяжело даже невзирая на то, что Аканэ ее не знала. — Лейтенант Вистериа, — она высморкалась в платочек и постаралась прочистить горло, переведя взгляд на Шираюки. — А Вы?.. — Моя напарница, Аканэ Шираюки, — представил ее Зен, заставляя сесть рядом. — Простите, что беспокоим, мы понимаем, что сейчас Вы в отчаянии из-за случившегося… — Конечно, — Анита горько рассмеялась и крепко сжала в руке платок. — Посмотрела бы я на Вас, если бы Вы узнали, что Ваша жена занимается такими ужасными вещами!.. — Лейтенант не это имел ввиду, простите, Анита-сан, — проникновенно сказала Шираюки, с сожалением глядя на женщину. — Никто из нас не понимает, что Вы сейчас чувствуете, и нам очень жаль, что приходится тревожить Вас в такое непростое и тяжелое время, и все же Вы — единственный человек во всем этом мире, который может предотвратить зверские убийства. — Я? — глаза госпожи Тацума округлились от удивления. — Именно так. Вы узнаете этот флакон? — Зен достал из кармана кожанки флакон духов, упакованный в специальный пакет. — Можно? — Анита протянула свободную руку вперед и Вистериа кивнул, передавая ей улику. — Эта вещь кажется мне знакомой. Моему мужу подарили такой же флакон духов за день до… До… — она снова всхлипнула, и Шираюки заботливо придвинула к ней стакан с водой. — Это и есть тот самый флакон. Вы знаете, кто дал его Хикари-сану? — поинтересовалась Аканэ, не сводя с лица Аниты взгляд. Женщина призадумалась, чуть крепче сжав стеклянную бутылочку, обернутую в специальный пакет, в своей руке. — Двадцатого числа Хикари выиграл дело, он судился с бизнес-партнером, который задолжал ему, — вспоминала Анита, внимательно рассматривая флакон. — Потом у него была назначена встреча с представителями приюта, куда мы инвестировали деньги… — она поморщилась, и снова слезы навернулись на ее глаза. — Мы были вместе, поэтому я точно запомнила, как один из мальчишек подбежал к мужу и дал ему этот парфюм. — Но откуда у него флакон из коллекции Ив Сен Лоран? — удивленно спросила Шираюки. — Эта серия ограничена и появилась она в Японии три дня назад. Анита вытерла слезы платком и отдала Зену флакон. Она с сожалением покачала головой. — Тогда мы не обратили на это внимание, все были слишком взволнованны судебными разбирательствами и предстоящим форумом в этом приюте, — женщина сделала глоток воды и сильнее укуталась в свою теплую шаль. — Боже, вы думаете, что этот мальчик может быть связан с убийцей?! — в ужасе воскликнула Анита, когда поняла, о чем идет речь. — Вполне вероятно, — Зен кивнул и вернул флакон в карман своей кожанки. — Спасибо, что уделили нам время. Это очень поможет нам в расследовании. — Это меньшее, что я могу сделать… — Анита шмыгнула носом и поправила свои волосы. — Те дети не заслуживали страданий, и если бы я только знала… — Пожалуйста, не вините себя, — с сожалением сказала Шираюки, качая головой. — Верно. Это не изменит случившегося, а мертвым слезы уже не помогут, — Зен кивнул и встал, поправляя свою куртку. Шираюки кинула на лейтенанта укоризненный взгляд, сведя брови на переносице. Она уже готова была выразить свое недовольство словесно, но внезапно дверь кафетерия открылась и раздался выстрел. — Всем сидеть на своих местах и не двигаться! — человек в черной маске обвел взглядом помещение, и его рука, в которой был пистолет, сделала то же самое. Он замер и указал дулом на Зена. — Сел, быстро, сука! — Уже сажусь, — невинно сказал Вистериа, поднимая руки над головой. Грабитель удовлетворенно кивнул и, сильнее натянув на себя черную маску, которая точно не пропускала достаточно воздуха, чтобы дышать, подошел к девушке, стоящей за кассовым аппаратом. — Наличку сюда сгреби. И поживее, тупица! — он направил пистолет прямо на нее, и девушка дрожащими руками кинулась выгребать из аппарата все деньги, которые там были. Зен наблюдал за этим со скучающим выражением лица, а на его губах блуждала слабая улыбка. «Его эта ситуация забавляет?! Чокнутый!», — мысленно возмутилась Шираюки, переведя взгляд на грабителя. Свободной рукой он снова поправил маску и сделал тяжелый вдох. Ладонь, сжимающая оружие, точно вспотела — Аканэ заметила это по тому, как судорожно мужчина вцепился в свой пистолет. — А нам разве не надо свои деньги и драгоценности отдавать? — поинтересовался Зен, по-прежнему держа руки над головой. Грабитель повернул свою голову в сторону лейтенанта и неуверенно кивнул. — Д-да… Доставайте деньги из своих карманов! — мужчина резко закивал и наставил пистолет на их троицу. Анита тут же лишилась чувств — видимо, потрясение для женщины было слишком велико. Ее тело обмякло на диванчике, и это заставило грабителя немного запаниковать — он снова приподнял маску и сделал глубокий вдох. Шираюки мысленно вздохнула. Такой дилетант грабит кафе средь белого дня, еще и явно нервничает при этом… Но у него есть пистолет, а с этой вещью стоит быть осторожнее. Она чувствовала, что, невзирая на показушное веселье, лейтенант напряжен. Вистериа немного придвинулся к ней и его дыхание стало щекотать шею девушки. — Надо выбить из его руки пистолет. — Я знаю, — шепотом ответила Шираюки, но грабитель услышал их и немного подошел. — Ни единого звука, молчите, твари! — его рука стала ходить ходуном, тело дрожало, как от озноба, но даже в таком состоянии мужчина оставался опасным. Аканэ напряглась и немного пригнулась — ее и грабителя разделяло расстояние в два шага. Если бы только ей удалось как-то отвлечь его… Лейтенант сам пришел на выручку. Кажется, он доверял ей — слабой и взбалмошной девчонке — это дело. — А я могу вытащить хотя бы права? Мне будет не очень удобно ездить на работу без них. — З-заткнись! — мужчина в панике посмотрел по сторонам, но кроме Зена никто не был настолько же смелым, чтобы перечить человеку с пистолетом в руке. — Ладно, ладно. О, и еще… У меня есть пистолет. Тебе нужен второй? — вежливо поинтересовался Вистериа, доставая из кобуры свое табельное оружие. Грабитель был настолько ошарашен этим, что на долю секунды потерял концентрацию. Шираюки этим ловко воспользовалась: она резко встала и выбила пистолет из руки мужчины ногой. Тот в панике бросился к оружию, но Аканэ повалила его на пол и вырубила ударом ребра ладони по сонной артерии. — Ого, я впечатлен, — Зен довольно заулыбался, возвращая свой пистолет в кобуру. Он достал из внутреннего кармана куртки наручники и быстро надел их на запястья грабителя. — Я просто счастлива, — Шираюки криво усмехнулась и поправила рукав своего плаща. Она повернулась к Аните и заботливо помогла ей принять полусидячее положение. — У вас есть здесь нашатырь? — обратилась она к девушке за стойкой — Да… Да, конечно, — она тут же заметалась по сторонам в поисках нашатыря, а Зен в это время вызвал подкрепление. Посетители в заведении стали шептаться: кто-то звонил родным и рассказывал о пережитом ужасе, кто-то бурно жестикулировал, обсуждая это между собой. Только Вистериа и его подчиненная стояли над грабителем, не подавая признаков тревоги. — Ты сильнее, чем я думал, — опустившись на одно колено, сказал Зен. Он снял с грабителя маску и проверил его зрачки. Налицо были все признаки наркомании: покрасневшая кожа и многочисленные язвы, мутные глаза, следы от уколов, видневшиеся под задравшейся штаниной, хриплое учащенное дыхание. — Было очевидно, что Вы захотите меня проверить, — облокотившись на стойку, сказала Шираюки. — И я об этом решении не жалею. Возможно, я был поспешен в своих выводах. Я ожидал, что ты сейчас запаникуешь и застынешь на месте, но ты вполне уверенно выбила из его руки оружие и сразу же вырубила. Это хорошо, — Зен встал и отряхнул джинсы от несуществующей пыли. — Сегодня ты молодец. Шираюки удивленно вздернула бровь. Он что, только что проглотил свое высокомерие и похвалил ее?! Да быть такого не может. — А вот и ребята. Надо же, какие сегодня все шустрые, — Вистериа отряхнул руки и прислушался к вою полицейских сирен. — Пойдем, сдадим его в участок, — он повернулся к Шираюки и взлохматил ее волосы. — Э-эй! — возмущенно воскликнула девушка, но язык ей пришлось прикусить: вошли трое полицейских, которые принялись за работу. Аканэ не оставалось ничего иного, кроме как рассказать одному из офицеров о произошедшем и сосредоточить свое внимание на показаниях.