***
Финн — единственный на всей планете человек, ради которого Рей согласилась бы заскочить в кондитерскую Сноука по пути на вечеринку, куда она не уверена, что хочет пойти. Только ради Финна она переступила бы порог этого места в семь пятьдесят пять вечера, как раз в тот момент, когда магазин закрывался, и подвешенный колокольчик вынудил пекаря вернуться, хотя его рабочий день подходил к концу. Он появляется, резко затормозив у кассы, встречаясь с ней взглядом. Он и правда был таким высоким тогда, на выставке? Но явно таким же дико злым, как и сейчас. Его волосы длиннее? Он постригся? Уши теперь торчат из-под волос как-то по-другому. Возможно, потому что он носит положенную всем работникам общепита сетку для волос, которую ему каким-то образом удалось повязать как бандану. — Чего надо? — Он возвращает ее к цели визита. — Мы закрываемся. Мне положить, насколько мило ты собираешься общаться, у тебя время до восьми, чтобы сделать заказ. — Я забираю предзаказ, спасибо-пожалуйста, — говорит Рей, прилагая все усилия, чтобы звучать, как прима, а не блеять, как овца. — На имя Калриссиан. Мужчина замирает. — Калриссиан? — Да. Сейчас перепроверю. — Она достает телефон, чтобы прочитать сообщение от Финна. — Срок изготовления четыре дня… Но мужчины уже нет у кассы, и только когда Рей почти договорила фразу, он снова появляется с самой большой коробкой торта, которую она когда-либо видела в своей жизни. — Насколько же шикарна эта вечеринка? — риторически спрашивает Рей, примериваясь к коробке. Она довольно сильная и спортивная девушка, чтобы поднять этот торт, но она вообще не уверена, что он впишется хоть в какой-нибудь дверной проем. — Зная ЛКМ, предположу, что ты даже представить себе не можешь, — ворчит он. Рей почти пропускает это мимо ушей, но потом осекается: — Ты знаешь ЛКМ? С каких пор? — На горшок вместе ходили, — мрачно говорит он. — Клянусь, он специально заказал этот торт, чтобы я ебался с декоративными вафельными трубочками… короче, увидишь. Подожди. Сейчас замкну дверь и помогу тебе с этим. — Без тебя справлюсь. — Рей пытается снять коробку со стойки. — Ах, ну разумеется! Но позвольте мне, по крайней мере, открыть для вас дверь, как смиренному лакею Сноука для королевы «Наберри». — Ой, завали! — бросает Рей, припоминая, как заставляла его заткнуться и продолжать ее трахать, пока рыдала. Он выключает свет и подхватывает пальто. — Сетка для волос, — указывает Рей. Он снимает ее и кладет в карман, затем смотрит, как она с трудом поднимает торт, и — как тогда в туалете — открывает ей дверь. — Откуда ты его знаешь? — спрашивает он. — Нам не нужно этого делать, — отвечает Рей. — Чего делать? — Светские беседы вести, просто потому, что идем на одну вечеринку. Мы трахались. И все. Давай на этом и остановимся. Мужчина фыркает: — Да как скажешь. Неудивительно, что у Скайуокера работают такие же люди, как он сам. — Не мне его судить, — огрызается Рей. — А меня, значит, можно судить за работу на Сноука? Или ты так со всеми своими одноразовыми любовниками общаешься? — Даже если так — тебе какое дело? — Да никакого абсолютно, — бормочет он и наконец замолкает. Десять минут они вместе идут к метро, чтобы доехать до мансарды ЛКМ, что в Бруклине. Это неприлично просторный лофт, и вечеринка уже в самом разгаре. — Так и знал, что ты меня любишь! — Их приветствует темнокожий парень с широченной улыбкой, который может быть только ЛКМ. Он смотрит на мужчину рядом с Рей. — Нет, — сухо отвечает тот. — Как, черт возьми, тебе удается собрать столько людей на вечеринку до девяти вечера? В Бруклине! — Я и есть вечеринка, сладкий, — парирует ЛКМ, и его взгляд падает на Рей. — А кто эта прекрасная леди, которую ты ко мне привел? — На самом деле, Финн привел меня, — вмешивается Рей, ее глаза уже ищут своего друга. — Его пока нет, — говорит ей ЛКМ. — Уже поднял панику, что задерживается. — Именно поэтому у меня кое-что есть. — Рей приподнимает огромную коробку с тортом. — Давай же его мне, дорогая! — ЛКМ передает торт в толпу гостей, едва забрав из ее рук. — Рей, — добавляет она, понимая, что не представилась. — Меня зовут Рей. — Та самая Рей? — восклицает он, затем протягивает руку. — Лэндо Калриссиан, младший. Рей берет его руку, и, на удивление, он не жмет ее, а подносит к губам. — ЛКМ, — продолжает он. — Младший, Ваше Королевское Высочество. Можете называть меня, как хотите. Намеки, которые он старается вуалировать, заставляют Рей сдерживать фырканье. — Или можете просто называть его мудилой, как это делаю я, — их перебивает мужчина, который даже выше, чем пекарь Сноука, что стоит позади Рей и наблюдает за происходящим. У него смуглая кожа, длинные волосы, стянутые в самый гладкий хвост, который Рей когда-либо видела, и глубоко посаженные карие глаза. — Это Лумпи, — представляет его ЛКМ, похлопывая по плечу. Она отмечает, как высоко ему для этого приходится тянуться. Он не коротышка, но стоит рядом с Лумпи, поэтому смотрится недоростком. — Я думал, что мудилой ты называешь Бена. — Да вы оба мудилы. — Лумпи протягивает руку. — Варý, к вашим услугам. Только этот ублюдок называет меня Лумпи. — Иди сюда, мудила! Сделаем селфи и отправим твоим родителям, — зовет ЛКМ. — Не сделаем, — говорит Лумпи, Вару, одновременно с пекарем за спиной Рей. — Это моя вечеринка, а это значит, что вы, два идиота, будете делать то, что я говорю. — ЛКМ грозит им пальцем. — Давайте, шевелите коленками. Пекарь обходит Рей, чтобы встать рядом с ЛКМ подальше от Вару. ЛКМ вручает ему свой телефон: — У тебя самые длинные руки. — Хорошо. Я сделаю это, только если ты не отправишь фото моим родителям. — Ладно! Еще одно? Пекарь сурово смотрит на ЛКМ. — Ты в своем репертуаре, Бен Соло. Должно быть, на фотографиях с телефона ЛКМ Рей получится ошеломленной, с огромными от ужаса глазами. Бен Соло. Она трахалась с Беном Соло. Пиздец. На мгновение они встречаются взглядами, и он слегка ухмыляется, когда Лэндо говорит: — Так, теперь давайте с тортом! Рей уже в открытую пялится на Бена Соло, не обращая внимание на гул толкущейся вечеринки, часть гостей которой искренне веселится, а другая — старательно изображает светскую скуку и показную пресыщенность. Во всем помещении она видит только его — Бена Соло — который сейчас держит телефон, чтобы сделать селфи с… Она была в курсе, что Лэндо Калриссиан — лучший друг Хана. Лэндо постоянно носил плащ, вспоминает Рей. Но мало ли любителей плащей в Нью-Йорке? У его сына такая же широкая улыбка и игривые манеры. Разумеется, они с Беном знают друг друга. В пекарне он вообще сказал, что они на один горшок ходили. А Вару, Лумпи — кем бы он ни был… — Приветик! — О, слава богу! — Приехал Финн, и Рей хватается за него, чтобы утащить в темный угол и рассказать, что она трахалась с Беном Соло и теперь не знает, что ей нахрен делать в этой жизни, что сейчас она, вероятно, свалит с этой вечеринки, потому что, блядь, она трахалась с Беном Соло и в душе не прогнозирует, что ей делать в этой жизни, но на полпути она замирает. Рядом с Финном стоит невысокая девушка восточной внешности. Волосы у нее убраны в хвост, и она слегка краснеет, когда жмет руку Рей. Финну нет нужды ее представлять. — Рей — Роуз. Роуз — Рей. Так что это Роуз. Рей пытается изобразить улыбку. Роуз не похожа на графического дизайнера. Она выглядит немного старомодно. Большинство дизайнеров, с которыми Рей сталкивалась в жизни, одевались как художники или типа того. А Роуз так приземленно одета в коричневый комбинезон и так нервно жмется к Финну, чтобы потом ответить: — Приятно познакомиться. — В третий раз за ночь Рей пожимает руку незнакомому человеку. — И мне, — удается улыбнуться Рей. Она смотрит на Финна. Он напряженно улыбается в ответ, пряча руки в карманы. — А где же наш Дэмерон? — К ним подходит ЛКМ, крепко обнимает Финна, похлопывая по плечу. — Понятия не имею, — говорит Финн. — Лэндо, это Роуз. — Роуз, — повторяет Лэндо и тоже подносит ее руку к губам. — Прямо как цветок! Позвольте показать вам здесь все! И он уводит Роуз прочь. — Прости, — шепчет Финн. — Не был уверен, что она захочет пойти. — Но ты хотел… — Рей выразительно поднимает бровь, после паузы добавляя: — Чтобы пришла? Финн вздыхает, глядя на Роуз у барной стойки. ЛКМ смешивает ей коктейль. — Я лучше… — Да, иди! Наблюдая за тем, как Финн уходит, Рей осознает, что вообще никого не знает на этой вечеринке. Она собиралась составить компанию Финну и познакомиться с ЛКМ. Финн же всецело занят Роуз, ЛКМ тоже с кем-то обнимается и веселится. Я могла бы просто уйти, думает Рей. По-английски. Финн поймет. В душе Рей опять разверзается черная дыра. Ей на самом деле не хочется принимать все так близко к сердцу. Она всегда стоически переживала жизненные неурядицы, но прямо сейчас она не в силах бороться с желанием тихо сбежать отсюда. — Все в порядке? Она поднимает глаза и видит нависающего над ней Бена Соло с крайне обеспокоенным выражением лица. — Мы не друзья! — делано ухмыляется Рей.***
Нет, ну она же не врет. Никакие они не друзья, он прижал ее к двери туалета, а за спиной грохочет музыка, которую прекрасно слышно сквозь деревянную поверхность. Как же хорошо, что сегодня она надела юбку. Они оказались в уборной, потому что спальня ЛКМ уже была занята. Тот факт, что Бен повел ее сначала в спальню, заставляет задуматься, насколько близки их отношения с другом детства, раз Бену позволено трахать всяких девок в его постели, когда у него день рождения. Уборная, к счастью, пуста и чудесным образом чиста. Она крепко держится за его плечи, одной ногой опираясь на унитаз, пока он вбивается в нее с тем же бешеным ритмом, что в их предыдущую встречу. Все происходит точно так же и в то же время абсолютно не так. За дверью шумит вечеринка, свет в туалете яркий в отличие от тусклого освещения мужской комнаты на той выставке. Рей частично видит их отражение в зеркале над раковиной, ее пальцы впиваются в его темную рубашку, рот широко распахнут, а голова запрокинута назад. С каждым толчком бедер джинсы Бена медленно соскальзывают ниже и ниже по ногам, обнажая чрезвычайно мускулистую задницу. Он охуенен. Это охуенно. Не то чтобы она в восторге от этой ситуации, но, в конце концов, она сама этого захотела. Бен стонет, толкнувшись особенно глубоко, а ее нога съезжает с унитаза. Рей ахает, но он удерживает ее за задницу. — Осторожно, — бормочет Бен, и это не звучит раздраженно или сердито. Он гладит ее ягодицы, пока она вновь обретает опору, сжимает его плечи. Его губы касаются ее лба. — Готова? — Давай, — просит она, и он дает. Рей прикрывает глаза и позволяет себе застонать. Черт, он собирается сделать то, что пытался провернуть тогда на выставке — тянется пальцами к ее клитору — за шумом музыки их все равно никто не услышит. Да даже если и услышат. Кого это волнует? Она знает только Финна. Его прикосновения не совсем внятны, замечает Рей. Она подумала, что в тот раз просто поза была неудачной, но теперь очевидно, что он не особенно в курсе, как доставлять женщине удовольствие пальцами. Ну, хотя бы знал, где клитор находится. Это так не вяжется с его образом, Рей как бы не должна такому удивляться, но удивляется. Она не знает о нем ничего, кроме того, что Бен Соло превратил жизнь своих родителей в такой ад, что дядя даже имени его всуе не поминает. Она трахается с Беном Соло, или он трахает ее. Она позволяет ему трахаться с ней. Снова. В этот раз она кончает особенно громко, буквально стекая обильной влагой по его члену, потому что оргазм гораздо лучше прошлого. И снова плачет. Потому что она всегда плачет во время секса. Он замирает, как тогда. — Продолжай, — рычит Рей, быстро утирая слезы. Она смотрит на себя в зеркало. Ее глаза горят, щеки покраснели, но выглядит она потерянной. Он кончает, снимает презерватив и бросает его в мусорную корзину возле унитаза, но прежде чем Рей успевает ретироваться, он прислоняется к двери, поправляя штаны и рубашку, и смотрит на нее очень серьезно. — Что? Собираешься держать меня в плену? — Ты в порядке? — снова спрашивает он. — В полном. — Рей пытается улыбнуться. — Не надо беспокоиться обо мне. Мы не друзья. Но я в порядке. Спасибо за секс. Он не двигается. В его взгляде есть нечто, что заставляет предполагать, будто между ними какая-то близость, и это не просто мы потрахались пару раз. Будто он понял ее крайнее смятение, когда Финн ушел за Роуз, а она чувствовала себя страшно одинокой. — Ну правда, — добавляет Рей уже мягче, хотя редко позволяет себе нежности. — Я в порядке. Ну, буду в порядке. — Ты плачешь, — отмечает он. — Да, я это делаю. — Рей разводит руками. — Во время секса. Да. Это неловко. Бен медленно кивает. Похоже, он собирается что-то сказать, но тут в дверь стучат, и раздается голос ЛКМ: — Вы двое там закончили? Тут вообще-то некоторые выпивали и хотели бы отлить! Она слышит смех. Бен закатывает глаза и резко открывает дверь. ЛКМ настолько удивлен, увидев перед собой Бена, что Рей удается шустро проскользнуть мимо него. Остается надеяться, что ЛКМ не успел понять, с кем Бен Соло трахался в его туалете.