***
— Какой запах! — Рей слышит, как Биби закрывает за собой дверь. Вот она бросила ключи на журнальный столик, теперь сумка полетела на пол и отчетливо различимы шаги в сторону кухни. — Попробуй. — Рей двигает миску с жидким тестом к Биби. — Э-э... сальмонелла? — волнуется Биби. — Вместе заразимся, если что. Попробуй! Биби макает кончик пальца в оставшееся тесто и облизывает. Потом выдерживает паузу, глядя на Рей. — А это… — Розовая вода. — Интересненько. — Слишком ядреный вкус? — Не делай глазурь сладкой, — советует Биби, и Рей улыбается. Когда они съехались, Биби была равнодушна к выпечке. «Да я совсем не сладкоежка», говорила маленькая рыжуля. Это теперь, благодаря Рей, она в курсе, что не бывает слишком сладкой глазури или слишком сладкого пирога, забудьте все, что вы знали ранее, расслабьтесь и получайте удовольствие. — Вот. — Рей протягивает ей глазурь, которую подготовила к кексам. — Зеленый чай? — Мате. — Нереально вкусно. — Биби пробует немного и закатывает глаза. — Когда открываешь собственную пекарню? — Я не собираюсь открывать пекарню, — краснеет Рей. — У меня нет денег на это. — Тогда продай их в «Наберри». Кексы с мате и розой? С ума сойти! Все кулинарные блогеры инстаграма к тебе в очередь выстроятся. — Хочу найти идеальный баланс, — говорит Рей. — Если вкус розы будет теряться в кексе… — С радостью стану твоим подопытным кроликом, чтобы проверить этот твой баланс, — подмигивает Биби. — Уверена, что По и остальные будут счастливы смести остатки, если ты завалишь кексами кухню. — Точно. — Рей усмехается. — Как на работе? Биби вздыхает и начинает рассказывать о спецификациях, в которых Рей ничего не понимает. Умница Биби — единственная женщина на ее этаже. Коллеги иногда заставляют ее испытывать синдром самозванца. — Но Арту хорош, — говорит она. — Рада, что он присматривает за мной. Я тоже всегда его прикрываю. Особенно когда Найни пытается присвоить себе его идеи. Слушай, а можно я возьму готовые кексы на работу? — Я думала, решишь отнести их По, — предполагает Рей. Она почти не видела По с тех пор, как он уволился из «Наберри», это Финн поддерживает с ним отношения. Они не так часто видятся из-за нового расписания По, но Финн старается не пропускать посиделки. Биби часто ночует у него, и иногда Рей задается вопросом, не поженятся ли они однажды. Они так подходят друг другу. — Ему мне хочется самой что-то подобное приготовить, — говорит Биби. — Все же знают, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. — Если что, я тебя прикрою, девчуля, — подмигивает Рей, и Биби улыбается. С ней так всегда. Хоть Биби и не нужна защита, Рей всегда пытается ее защитить. Может, иногда чересчур навязчиво, но, наверное, оттого что ей самой всегда не хватало тепла и заботы. На духовом шкафу срабатывает таймер, Рей открывает дверцу, и комнату заполняет аромат розовых кексиков и жар конфорки. Биби ликует. Рей тыкает кекс сначала пальцем, затем зубочисткой, решает, что все готово, и вынимает форму из духовки. — Когда ты последний раз пекла дома? — хмурится Биби, когда Рей кладет поднос с кексами на подоконник, чтобы они остыли. — Сто лет назад. Так и есть. Когда Рей работала на кухне в «Наберри», не было желания печь все время. Ей хватало этого на работе. Теперь, когда она больше не в окопах… Она скучает по выпечке. Прибавка к зарплате — дело хорошее, но сумасшедшие клиенты на телефоне, в электронной почте, в твиттере, инстаграме, йелп, убер итс и еще куче платформ в медийном пространстве — совсем не то же самое, что стоять на кухне рядом с Финном. Заботиться, чтобы каждое идеальное пирожное Падме было тщательно покрыто глазурью в соответствии с фирменным рецептом. До того как она перестала этим заниматься, Рей даже не понимала, насколько, оказывается, ей это нравилось. — Просто душа требует. — Жмет плечами Рей. — Я же не пеку на работе. — Открой собственную пекарню, — повторяет Биби, трогая кекс. Тот еще не остыл. — Может быть, однажды. Туманные мечты. В них все так правильно. Родители возвращаются за ней, в доме полно еды, которую она приготовила, у нее собственная пекарня и целая куча друзей. Там она нашла себя и счастлива.***
— В туалет пойдем или предпочтешь наконец кровать в этот раз? — сухо спрашивает он, когда Рей входит в дверь «Сноука» и замирает на месте, уставившись на него. — А кровать далеко? — спрашивает она. — Торопишься куда-то? — Он поднимает брови. — Нет, но если ты собираешься тащить меня через весь город, то лучше я трахну тебя тут, в туалете. — Только через мост. — Он закатывает глаза. Так она и попадает в Бруклин Хайтс на заднем сиденье такси с Беном Соло. Она не собиралась этого делать. Но случилась разгневанная невеста, звонившая по поводу заказа, который Рей не так поняла из-за невнятных условных обозначений Хана. Финн сказал, что он будет смотреть фильм с Роуз, Биби работала допоздна, Рей ничего не пекла, с тех пор как экспериментировала с кексами — слишком много розовой воды, слишком много мате, в следующий раз получится лучше. Но зарплата не придет до пятницы, поэтому она не может купить ингредиенты, необходимые для приготовления лавандово-лимонного печенья, о котором она думала, пока невеста кричала на нее, дескать, торт должен был быть украшен фиалками, а не розами. Она просто не хотела возвращаться в пустую квартиру. Рей провела слишком много ночей в пустых квартирах. Они не разговаривают в дороге. Рей смотрит в окно на тускло-оранжевые огни Нью-Йорка, когда такси едет по мосту. Она не знает, что делает Бен. Может, играет на своем телефоне в «Энгри Бердс» или еще что-то неприятное. Ты ни к чему его не принуждаешь, говорит она себе. Он взрослый человек, он мог просто отказать тебе. Он не отказал. — Здесь слева, за углом, — направляет Бен водителя, тот останавливается. Рей расстегивает ремень безопасности и выходит из машины, пока Бен оплачивает поездку карточкой. Он присоединяется к ней на обочине. — Сюда. Он ведет ее в старое здание по очень узкой лестнице. Рей задается вопросом, не бьется ли он плечами о стены, потому что у него там косая сажень, но он тут хорошо ориентируется. Ведет ее на третий этаж, где открывает дверь и придерживает, позволяя войти. Когда Бен включает свет, квартира оказывается больше, чем она ожидала. Не то чтобы прямо огромной, но все же большой. Или все дело в том, что он не сильно заморачивался с обстановкой. Повернувшись к нему, чтобы убедиться, что это действительно с ней происходит, Рей видит в его глазах вопрос. — Выпьешь чего-нибудь? Она понимает, что хочет пить. — Воды, если можно. Он идет в свою крошечную кухню, Рей несмело осматривается. Никаких фотографий, ни намека на сентиментальность. Он порвал со своей семьей. Интересно, знает ли он, что Хан оставил его фотографию на своем столе? — Пожалуйста. — Он протягивает ей стакан. Рей залпом выпивает половину. — Они что, не разрешают тебе пить в этой пекарне? — Денек был жаркий, — ворчит Рей, потом поднимает на него глаза. — Начнем? Он пялится на нее, и Рей задается вопросом, замечала ли она когда-нибудь, насколько выразительны его глаза. Сначала он выглядит вежливо обеспокоенным, затем по очереди в его взгляде мелькает насмешка, затем раздражение, а потом там вообще ничего нет. — Конечно. — Он проходит мимо нее в сторону спальни, попутно стягивая рубашку через голову. Рей зависает. Она видела накачанных парней раньше. Не много — она и большинство ее знакомых тесно связаны с выпечкой, что обычно пагубно сказывается на фигуре. Но она их видела. В рекламе нижнего белья, в инстаграме, в спортзале. Только вот она никак не ожидала увидеть такую спину под рубашкой. — Чего? Она моргает, приоткрыв рот. Теперь он повернулся к ней, и его грудь великолепно вылеплена, настолько, что выглядит как накладная. Потому что, во имя всего святого, ни у кого на самом деле нет таких мышц, правда же? Он ухмыляется. И исчезает в спальне. Рей ставит стакан на журнальный столик и следует за ним в комнату, где он уже деловито снимает штаны. У него восемь кубиков. Ну, по крайней мере, теперь она понимает, как он с такой легкостью смог трахнуть ее на весу, прижимая к двери. Дважды. Во рту накапливается слюна, становится тяжело дышать. Это он-то выглядит как фрик? Ох, Финн, как же ты ошибаешься! Рей не до конца осознает, как снимает одежду. Она сомневается, что это происходит элегантно. Ее рубашка летит на пол, ей приходится стягивать джинсы одновременно с туфлями и носками, потому что она не продумала это до конца. А Бен просто сидит на кровати в трусах и молча наблюдает за ней. Надо было на туалет в пекарне соглашаться, думает Рей, когда ее лодыжка застревает в штанине и носок снимается не с первого раза. Когда она выпрямляется, то видит его широко распахнутые глаза. Она сняла джинсы вместе с бельем, и теперь не может удержаться от самодовольной усмешки в ответ на его реакцию. Рей стаскивает с себя спортивный лифчик через голову, сиськи пружинят от обретенной свободы. Затем она выходит из комнаты. — Эй, куда… — Слышен скрип кровати. — Презерватив, — бросает она через плечо. Он не следует за ней, и когда она возвращается в комнату, то застает его лежащим на кровати уже без трусов. Он слегка гладит свой полутвердый член, который был в ней уже дважды. Во рту пересыхает. Что даже смешно, потому что она чувствует, насколько мокрой стала, просто глядя на него. — Ты идешь? — спрашивает он, потому что она стоит как вкопанная. Почти на ощупь в полутьме она карабкается на постель, седлает его и бросает презерватив на его грудь. Его руки сразу же оказываются на ее бедрах, он раскачивает ее, позволяя промежности потереться вдоль его ствола. Она подхватывает инициативу, и Бен тихо стонет, глядя на нее сквозь ресницы. Рей удивляется, что он смотрит на ее лицо, а не на сиськи, но, по правде говоря, ее сиськи не так уж и хороши. И еще более удивительно, что она тоже смотрит на его лицо, а не на грудь. Бен резко садится и хватает презерватив. Он разрывает фольгу, Рей приподнимается, держась за его плечи, чтобы ему было легче его надеть. У него огромные руки, замечает она, когда он раскатывает латекс. Огромный член, огромные руки, огромное все. — Какую позицию предпочитаешь? — спрашивает он. — Любую. Она оказывается на локтях и коленях, прижимаясь лицом к подушке, когда он жестко трахает ее сзади. Его хватка на ее бедрах крепкая, в этом положении он растягивает ее сильнее, чем раньше. Сердце колотится в горле, она слышит, как он тяжело стонет, а ее собственные крики приглушает подушка. Рей чувствует себя как тот самый идеально сбалансированный кекс. Что может быть лучше, чем его безупречно гладкий член, скользящий в ней? — Ебать, ты идеальна, — будто читая ее мысли, хрипит Бен. Рей подается бедрами к нему, и его член достигает самой глубокой точки, что только возможна. Ее голова кружится, в глазах появляются слезы, она кончает сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Импульсы удовольствия стихают, но Бен продолжает ритмично толкаться в нее. Хватка на ее бедрах ослабла. Одну руку он кладет ей на спину, поглаживая по позвоночнику сверху вниз, будто пытаясь ее успокоить. — Все хорошо, — всхлипывает Рей. — Просто… — Трахнуть тебя. Я понял. Он не убирает руку, даже когда снова набирает темп. Надо сказать, довольно стремительный. Сиськи Рей покачиваются в такт, и прежде чем она осознает, что происходит, ее тело снова прошибает дрожь, а грудь заходится в рыдании. Каждый раз все лучше и лучше. Ее тело от клитора до кончиков пальцев стало таким чувствительным, что стук ее сердца буквально оглушает. Или, может, это стук сердца Бена. Она дрожит, когда Бен выходит из нее и медленно встает с кровати. Рей в изнеможении валится на постель, кутаясь в одеяло и пытаясь отдышаться. Ну, хоть слезы перестали литься. Подушка почти насквозь мокрая, но в глазах благословенно сухо. Матрас смещается, Бен возвращается к ней. Он не прикасается к ее коже. Не обнимает ее. Проблема с сексом в постели в том, что нет вменяемого плана побега оттуда. В прошлые разы можно было просто хлопнуть дверью. Сейчас Рей полностью голая, это его дом, его кровать. Ей, вероятно, нужно хотя бы поблагодарить Бена, но она затрахана и разнежена одновременно и не способна даже думать, не то что произнести что-то связное. — Можешь остаться, если хочешь, — говорит он через мгновение. — Или нет. Тебе решать. Она молчит несколько секунд. — Спасибо. — Не за что, — отвечает Бен. Она хочет встать. Она действительно хочет одеться и пойти к ближайшей станции метро — это недалеко отсюда — сесть на поезд и вернуться в пустую квартиру. Но тут так тепло и комфортно, она даже не замечает, когда Бен находит еще одно одеяло, потому что она присвоила себе то, что было постелено. Рей просто медленно и сладко засыпает.