Стефани и вампиры

Стефани рванула с места вниз по улице, как только взгляд выхватил двух полицейских с листовкой в руках. Та же это листовка с её фотографией и надписью «Пропал ребёнок» или же какая-то другая, разбираться она не стала, предпочтя сперва убежать в безопасное место. Стеф бесцельно бродила по улицам уже третий день, не покидая, впрочем, своего района. Каждый день она подходила к дому дяди Карла, в надежде, что он вернулся из экспедиции, хотя внутренний голос твердил, что это бесполезно. Сегодня утром она случайно увидела на одной из улиц пришпиленное к столбу объявление с её собственной чёрно-белой фотографией и почти сразу же – двух копов у входа в супермаркет. Стефани бежала изо всех сил, рюкзак оттягивал плечи и изрядно тормозил, да и без него у щуплой девочки едва ли хватило бы сил убежать от взрослых мужчин. Оглянуться она боялась и просто бежала по уходящей слегка вниз дороге, оббегая ранних прохожих и слыша в ушах лишь стук собственного сердца. Свернув за угол, она бросилась дальше, но, пробегая мимо переулка между двумя магазинами, ухватила краем глаза быстрое движение. В следующую секунду её схватили за руку и дёрнули в темноту узкого тупика. - Тш-тш-тш, - зашептал кто-то ей на ухо, зажимая ладонью рот, - тихо, я помочь пытаюсь. Стефани пыталась вывернуться, но даже не видя того, кто её держал, понимала, что он намного выше и явно сильнее двенадцатилетней девочки. Её потянули в темноту переулка и втолкнули в щель между стеной и ближайшим мусорным баком, заставив сесть на колени. Сквозь шум в ушах пробился топот ног и приглушённые голоса со стороны выхода на улицу. Похоже, это были полицейские. В стену тупика ударил луч фонарика. - Там никого, - отчётливо услышала Стефани, и голоса начали удаляться, но державший её человек не торопился выходить из укрытия, хотя пахло там, прямо сказать, не элитной парфюмерией. Стеф тоже притихла, сообразив наконец, что этот обитатель тупика отчего-то решил помочь ей спрятаться от копов. В конце концов, спустя минут пять незнакомец разжал руки, и Стефани тут же обернулась. Взгляду предстал парень. На вид Стеф не могла понять возраст, поэтому просто определила его как «взрослый». Коротко стриженный, в толстовке, куртке с накинутым капюшоном и перчатках без пальцев, он не вызывал особого доверия, поэтому девочка на всякий случай отступила в сторону выхода. - Не бойся, - хмыкнул парень, - копы не вернутся… Украла чего? Стеф промолчала. - Ладно, не хочешь, не говори, - судя по выражению лица, парень уже нашёл для себя ответ на этот вопрос, - а ты неплохо бегаешь. Спортсменка? Стефани помотала головой. С минуту незнакомец сканировал её внимательным взглядом и наконец продолжил: - Детдомовская? - Я… в общем, мне некуда идти, - осторожно признала Стеф. Парень кивнул каким-то своим мыслям. - Спенсер, - он протянул затянутую в перчатку руку, и Стефани увидела выглядывающую из-под рукава куртки татуировку в виде оскаленной собачьей морды. - Стефани, - помедлив, она протянула руку в ответ. Спенсер откинул с головы капюшон и склонил голову, снова сверля её внимательным взглядом. - А шмотки-то приличные, - чуть прищурившись, констатировал он. Стеф почувствовала неожиданный укол вины, хотя тут же это чувство сменилось страхом. Что если он посчитает её вруньей? Или вообще подумает, что она работает на полицию. - Где стащила? – кажется, подумал Спенсер совсем не об этом. - Эээ… ну тут… недалеко, - неловко пробормотала Стефани. - Умеешь что-нибудь? – деловито спросил новый знакомый, и девочка нахмурилась. - Эээ… ну… - Сколько тебе? - Д… двенадцать, - от неожиданности она слегка запнулась. - Замки вскрываешь? - Эээ… что? - Давно в детдоме? – Спенсер тяжело вздохнул и кинул косой взгляд на выход из переулка. - Нет. - Чем занималась раньше? Музыкой? Балетом? Гимнастикой? - Н…нет. Я… рисовать люблю. Ещё языки знаю. - Чудесно, - оборвал её Спенсер на полуслове, - ладно, чёрт с тобой. Идём, пригодишься. - Куда это? – Стеф резко отпрянула, когда парень потянулся взять её за руку. - Домой, куда же ещё, - Спенсер поморщился. Завороженная словом «дом», Стефани позволила взять себя за руку и, предварительно убедившись, что полицейских поблизости нет, парень повёл её вниз по дороге. *** Шесть лет спустя Стефани расстегнула «молнию» своего верного рюкзака, который за шесть лет изрядно потрепался, но всё ещё служил хозяйке, и достала альбом. Он хранился только здесь, надёжно погребённый под несколькими слоями одежды – иногда особо любопытные любили сунуть нос в чужие комнаты и не гнушались взять что-нибудь себе на память. За окном взвизгнула сирена, и Стеф, бросив альбом на кровать, поспешно вскочила на подоконник, лихорадочно всматриваясь в окружающее пространство, пытаясь рассмотреть малейшие признаки приближения полицейских машин. Но вокруг царило относительное спокойствие. Заброшенная гостиница, служившая домом для Стефани и остальных членов банды Гончих, снова погрузилась в тишину. Ноябрьский ветер лениво шевелил голые ветки деревьев, мелкий дождик смывал пыль, собираясь лужицами в трещинах на асфальте, и мочил испещрённые граффити вдоль и поперёк стены окружающих зданий. Постапокалиптический пейзаж покинутого из-за закрытия обувной фабрики района некогда внушал Стефани ужас, но теперь – только спокойствие. Ну и что, что нет людей. Значит, и копов нет. Подумаешь, никакого отопления и воды – колонка рядом, а согреться можно парой одеял. - Стиви? – в дверь без стука сунулся Спенсер, - о, ты здесь, класс. Ты мне нужна. Там Брайса ножом пырнули. - Кто? – Стеф отпрянула от окна и округлила губы, - вы же были здесь? - Позавчера, когда брали дом на Кросс-стрит. Помнишь, я рассказывал, там на обратном пути к нам прикопались какие-то борзые малолетки. Вот Брайса один из них на нож посадил, а этот дебил промолчал. Гордый он, сука. Вот и валяется полудохлый, упал прямо посреди холла. Стефани кивала в знак понимания, поспешно доставая из тумбочки аптечку. Набросив на альбом покрывало, чтобы его не было видно хотя бы с первого взгляда, она поторопилась вслед за Спенсом в их импровизированный медотсек. Гостиница изначально строилась не самой роскошной, и в итоге это сыграло Гончим на руку – желания что-либо отсюда вынести особенно ни у кого не возникло, и двухэтажное здание досталось банде практически нетронутым, разве что разрисованным разнообразными граффити. В принципе, и медкабинет остался тут со времён гостиницы – зарешёченное окно, письменный стол, кушетка и раковина. Даже растение в кадке присутствовало, правда, высохло уже задолго до прихода Стефани. Присутствовал и стеклянный шкафчик для медикаментов, но, разумеется, пустовал. Спенсер как главарь банды сам хранил все лекарства у себя в сейфе, чтобы никто не подумал употребить их не по назначению. На кушетке лежал Брайс, мощный бритоголовый парень с руками, сплошь покрытыми татуировками. Его подвёрнутая майка открывала вид на размокшую от крови повязку. - Скажи, какие нужны лекарства, я принесу, - сказал Спенс, положив ей руку на плечо. Стеф кивнула и без особого энтузиазма принялась за осмотр. К счастью, Брайс был уже не в том состоянии, чтобы как обычно подкалывать её и издеваться, так что Стефани быстро разрезала бинты и принялась за работу. Спустя добрый час она наконец поняла, что сделала всё, что могла, с помощью Спенсера наложила повязку, и брезгливо сгребла окровавленные тампоны и бинты в мусорное ведро. - Ты ангел, - улыбнулся Спенс, и Стефани растянула губы в ответ. - Угу. Жаль, что Брайс этого не оценит. - Оценит. Только вслух не скажет. Сполоснув руки водой из ведра в углу, Стеф и Спенсер направились обратно. В коридорах первого этажа царила тишина, только из-за одной двери слышались шлепки карт и весёлые возгласы. Добравшись до своей комнаты, Стефани с облегчением убедилась, что альбом на месте, и вернулась к тому, с чего начинала – села на кровать, разложив его на коленях. - Можно? – Спенс прикрыл дверь и присел рядом. Никакой другой мебели не было – только накрытая пледом кровать без ножек, тумбочка с отваливающейся дверцей и треснутое зеркало. Стефани кивнула. Спенсер был единственным, при ком она не стеснялась показывать что-то личное. Остальные – Брайс, Фелиция, Конрад и прочие – не то чтобы не любили её, но, скорее, не принимали как полностью свою. В целом Стеф их понимала – она не походила ни на девушек, раскрашенных, словно La Catrina, в коротеньких юбках и на неизменно высоченных шпильках, ни на парней – агрессивных, беспринципных и по большей части кровожадных. Разве что в последние пару лет, когда она начала, наловчившись, понимать, как лечить и обрабатывать раны, её место в банде Гончих более-менее определилось. - Это всё твоя семья? – спросил Спенсер. Стефани сообразила, что просто бездумно перелистывает страницы альбома, углубившись в свои мысли. - Ну да. Сегодня Эль Диа де лос Муэртос. Нужно сделать алтарь. - Что? – не понял Спенс. - День Мёртвых. Первое ноября. Я же мексиканка, - невесело улыбнувшись, напомнила Стефани, - в этот день мы устанавливаем алтари с фотографиями умерших. Чтобы почтить память. Понимаешь? - И ты всегда так делаешь? Каждый год? – удивился Спенсер. - Ну да… Хочешь со мной? - А что нужно делать? - Ничего, - Стеф встала и подошла к тумбочке, - это будет вроде как алтарь. Сюда можно поставить свечку или положить что-нибудь памятное. Она присела и достала моток скотча и ножницы. Первой она прикрепила на стену над тумбочкой фотографию отца. - Это мой отец, Мануэль Гарсия, - пояснила Стефани. - Да, вы очень похожи, - отметил Спенсер, - хочешь, я принесу тебе свечей? Стеф благодарно улыбнулась, и он вышел. Продолжая прикреплять снимки на стену, Стефани думала о своём. За шесть лет Спенс изменился мало, разве что теперь она могла более-менее точно назвать его возраст – двадцать восемь. Он никогда не рассказывал, откуда родом и как попал в банду Гончих, а уж тем более стал её главарём, но Стеф не раз замечала, насколько жёстко он может обращаться с остальными. Кроме неё. На Стефани он даже голоса ни разу не поднял, не то что руки. Когда Спенс вернулся с тремя свечами разной степени оплавленности, большинство фотографий были уже размещены на стене. - Расскажешь мне о них? – попросил Спенсер, расставляя свечи и протягивая ей коробок спичек. - Это дедушка Маркос и бабушка Рамедиос, - Стеф улыбнулась, но тут же помрачнела, - бабушка умерла, когда я ещё была совсем маленькой. А дедушка пропал в джунглях. - Где? – удивился Спенсер. - Он был археологом. Как и моя мама и мой папа. Они даже познакомились там. «Там навсегда и остались», - услужливо подсказал внутренний голос. - А что с твоей мамой? - Она поехала в экспедицию, когда ещё не знала, что беременна, но раскопки затянулись. В общем, она заразилась там какой-то болезнью, я родилась недоношенной, а она умерла. - Да уж… Я правильно понял – все твои родные погибли в джунглях? – изумлённо уточнил Спенс. - Да… Знаешь, дедушка всегда рассказывал мне такие красивые сказки про Амазонку… Он её правда любил… «Больше меня» - … Это твоя мама? – спросил Спенсер преувеличенно-бодрым тоном, явно чтобы отвлечь её. - Да, - Стеф улыбнулась, рассматривая потрёпанную фотографию молодой мамы. Всё же тётка Маргарет была права, сказав, что в ней ничего нет от матери. Блондинка с тонкими изящными чертами на фотографии – и смуглая брюнетка с густыми бровями и широко расставленными глазами в зеркале. Стефани дотронулась до креста, висящего на шее, в вырезе свободной трикотажной кофты, и вздохнула. - Можно я тоже кое-что прикреплю? – Спенсер достал из кармана снимок. - Да, конечно, - с энтузиазмом закивала Стефани. Разговор о её родных, пусть это и было традицией в Эль Диа де лос Муэртос, начинал бередить старые, не до конца зажившие душевные раны. Спенс оторвал полоску скотча и приклеил на стену фотографию темноволосой девочки лет двенадцати. - Это Стания, моя сестра. - О, - только и смогла сказать Стефани, с жалостью глядя на снимок. Спрашивать, что случилось, смысла не было. Они по очереди зажгли свечи и встали рядом, рассматривая импровизированный алтарь. В какой-то момент Стеф нашарила ладонь Спенсера и почувствовала, как та сжалась в ответ.