Сомнамбула

      Чонгук не знает, как ему удастся скрыть общение с Тэхеном. Всеми силами пытается утаить эти вечерние встречи в кафе, где они, заказав большое латте, болтают несколько часов подряд, и как эта теплая улыбка напротив заставляет Чонгука улыбаться в ответ. Вся та детская обида остается там, за калиткой детского дома, и он о ней даже не вспоминает, утопая в безграничных теплых чувствах в Тэхену. Он не может поверить в то, что это реальность, а не приятный сон, которые ему никогда не снились, и в подтверждение реальности даже аккуратно едва касается его руки. А Тэхен так искренне улыбается и делает это прикосновение ощутимее, ярче, горячей. Тэхен так безумно рад встретить его вновь, что даже срывается и крепко обнимает в каком-то не людном переулке, так рад, что целует отчаянно больно, как было в их последний раз и так же испуганно отскакивает в противоположную сторону, прикрывая рот ладонью. — Прости, я не смог сдержаться, не знаю, что на меня нашло, — лепечет он, желая от стыда сквозь землю провалиться. — А ты неплохо целуешься, небось, попалась хорошая подружка, — пытается глупо пошутить, отчего сам же и краснеет еще больше. «Подружка» из кошмаров, — думает Чонгук, но не озвучивает это, отрицательно качая головой. — Ты был моим учителем, — эта фраза вводит еще больше в краску обоих, заставляя глупо смеяться, но после наступает напряженная тишина, которой Чонгук боялся, ведь в такие моменты может появиться и он. — Я очень скучал, — но Тэхен прерывает тишину первый, тихо произнося эти слова, которые лечат все детские травмы на душе парня. — Правда скучал. И я жалею о том, что не пошел тогда с тобой. — Не говори так, ты был прав тогда, — Чонгук улыбается, подходя ближе. — Мы бы не смогли выжить в этом мире тогда, но ты нашел меня. — Нашел, — Тэхен улыбается в ответ, сокращая расстояния и уже целуя так как ему хотелось всегда, со всей нежностью.       Вдох.       Чонгук открывает глаза, а перед ним прекрасный пейзаж ночного города с высоты птичьего полета, шум машин и чьих-то голосов, которые практически растворяются на такой высоте. Под ним серый асфальт и жизнь ночного города, отделяемая целой пропастью. Глупо было скрывать их свидания с Тэхеном от него, расплачиваясь за это по полной, но его все еще держат пока эти холодные руки вокруг талии, обжигая ухо шепотом. — Разве тебе недостаточно только меня? — в его тихом голосе звучат тяжелые ноты металла. Вся жизнь Чонгука в чужих руках и страх заставляет парня дрожать, чем и упивается Хосок, то расслабляя хватку, то крепче сжимая, играет.       Чонгук молчит, не отвечая на вопрос, только кусает свои губы, зная, что он чувствует его бешеное сердцебиение и ужасное волнение, но оно того стоило. Все эти встречи с Тэхеном и проведенные с ним моменты, так коротки, но настолько прекрасны и живы, что парень ни капли не жалеет об этом. Хосок чувствует это, от чего звереет еще сильнее. — Наглеешь! Забыл, кому ты принадлежишь! — он буквально шипит, больно кусаясь. — Ну так отпускай, — Чонгук морщится от боли. Он так устал от всего этого, что просто хочется уже полететь вниз, расправляя плечи, и найти покой на мокром от дождя асфальте. Хосок шипит еще громче, затаскивая Чонгука на крышу в более безопасное место, отпуская. — Не смей со мной шутить. Тебе не избавиться от меня.       Начавшийся дождь возвращает Чонгука в реальность, в которой Хосок растворяется туманом, оставляя после себя холодные капли на лице и шепот на прощания. — Убьешь меня, я тенью вернусь.       Чонгук обессиленно падает на колени, чувствуя мокрые дорожки на щеках, прикрываясь дождем. Он действительно устал, мирясь с такой жизнью, но сейчас отчего-то хотелось бороться, хотя бы ради Тэхена.

~

      Хосок не появлялся уже целую неделю, зато Тэхен звонил чуть ли не по пять раз каждый день, отчего Чонгук почти расслабился полностью, слыша приятный баритон на другом конце трубки, глупо улыбаясь и не веря в свое счастье. Но как бы он не отнекивался и сопротивлялся Тэхен все равно стоит на пороге его комнаты, с прозрачным пакетом из круглосуточного, где были всякая закуска и выпивка. — Ты мне не рад? — он уже скинул обувь, проходя по-хозяйски внутрь и осматриваясь. — Рад.       Тэхен получил свою дозу приветственных обнимашек и, светясь от радости, разложил пакеты на столе, отодвигая все краски в сторону. — Тебе нечего стыдиться, моя квартира почти такая же, только не такой бардак, — Тэхен принялся собирать кисти, придумывая, куда их уложить, чтобы потом горе художник их не потерял. — Или ты не хотел меня звать по другой причине. Ты с кем-то встречаешься? — парень недоверчиво осмотрел портрет с незнакомцем, сразу категорично настраиваясь. Эта картинка ему точно не нравилась. — Кто это? — Никто, — Чонгук подошел сзади, крепко обнимая и утыкаясь в плечо. — Я серьезно, Чонгук. Если у тебя кто-то есть, я прибью тебя. — Есть.       Плечи Тэхена напряглись, а чувство ревности уже растекалось по венам, мешаясь с разочарованием и обидой, но все испарилось, как только послышался смешок и его шеи коснулись губы. — Ты.       Тэхен фыркал как рассерженный ежик, вызывая у Чонгука только волну умиления и сдержаться, чтобы его не зацеловать, было слишком сложно. — Но все же, кто это? — Мой личный кошмар, — Чонгук не хотел даже думать о Хосоке сейчас, но внутренняя тревога копошилась, намереваясь вырваться наружу. — Прости, но мне не нравится эта картина. — Зато нравится мне.       Чонгук оцепенел от раздавшегося голоса над ухом, расширяя от ужаса глаза. Только несколько раз Хосок появлялся не в кошмарах и один из них был там, на детской площадке, но Чонгук точно не спал, да и перед ним сейчас Тэхен. Резко обернувшись, он бегло осмотрел комнату, но она была пуста. — Эй, ты чего? — Тэхен разволновался, беря его руки в свои ладони. — Что случилось? Ты побледнел.       Чонгук пытался взять себя в руки, чтобы не поддаваться страху. В голове отчетливо стояло — не дать ему добраться до Тэхена, и он крепко вцепился в его запястья, уводя из комнаты. — Тебе нужно уйти! — Что? — Тэхен стал сопротивляться, не понимая, какая муха его укусила, но столько страха в его глазах он давно не видел. — Почему? Что случилось, объясни мне! — Я все расскажу, только не сейчас. Пожалуйста, уходи — Чонгук пытался вытолкать парня за дверь. Тэхен не стал сопротивляться, наспех обуваясь и поцеловав испуганного парня на прощание, вышел. — Я тебе позвоню.       Чонгук с болью закрыл дверь, прислоняясь лбом к холодной поверхности металла, вздрагивая всем телом, когда по спине вдоль позвонка прошлась ладонь. — Я давал тебе шанс, но ты ослушался, — Хосок наслаждался, впитывая страх Чонгука как губка, облизывая пересохшие губы и проводя ими по шее, непроизвольно вызывая мурашки. Его ладони прошлись вниз и забрались под футболку, где короткими ногтями царапали кожу живота. — Я доберусь до него. — Не смей! — впервые Чонгук повысил голос, освобождаясь. После этих слов внутри него просто взорвалась ярость, убивая страх на время. — Я убью тебя, если хоть пальцем его тронешь!       Хосок сделал шаг назад, громко рассмеявшись. В его глазах мелькнул хищный оскал, и он вальяжно прошелся по комнате, подходя к мольберту и проводя по кромке пальцем, упиваясь превосходством и отчаяньем в глазах напротив. — Убирайся к черту!       Чонгук кричал, все же сорвавшись, расшвыривая вещи. Его грудь сильно вздымалась, а руки дрожали. Хосок никогда не кидал слов на ветер, и парень это прекрасно понимал, что сильно подкашивало его. Он не мог потерять Тэхена сейчас, когда так долго, в самой глубине души, искал его глазами в каждом прохожем, запрещая думать об этом. — Ты чертова иллюзия. Кошмар. Убирайся прочь.       Парень подлетел к столу, хватая купленную бутылку соджу наспех открывая ее и выливая все содержимое на портрет. Пустая бутылка полетела на пол, разливая остатки белой жидкости по полу, но не разбиваясь. Чонгук безумно шарил по карманам, выискивая зажигалку, его руки дрожали и никак не получалось чиркнуть по колесику. Вдруг его запястье перехватили, и резко стало больно. Хосок стоял всего в паре сантиметров, а его глаза налились чернотой. — Не смей. — Проваливай, — Чонгук с силой вырвался, все же чиркая зажигалку. Оранжевое пламя быстро вспыхнуло, расползаясь по холсту, навсегда стирая очертания портрета. Хосок зашипел, отступая назад. Его силуэт стал растворяться, смешиваясь с едким дымом от огня. Чонгук смог прогнать его на этот раз, но вряд ли он сможет протянуть без сна долго.