Сон блуждающей души

       Звон будильника, опять этот пустой день. Серые будни, яркие выходные, все познают эту систему, если они только не любят школу. Просыпаешься, смотришь в зеркало, а на тебя в ответ смотрит совсем другой человек. Мешки под глазами, губы в сжатом состоянии, растрепавшиеся волосы, безжизненно смотрящие в пустоту глаза. В них нет блеска, всё будто умерло, а всё из-за того, что понедельник. Радость будет только если у тебя праздник, а если нет будь добр не ворчи на мир, что тебе приходится идти в школу, так как все проходили через эту систему. Одиннадцатый класс ещё никому не навредил, живы, здоровы, подумаешь в год до десяти самоубийств школьников. «Это всё ваш интернет» — скажут взрослые, а дети в ответ: «Образование рушит психику».       Идёшь в школу, все куда-то торопятся, а ты лёгкой походкой доходишь до школы и понимаешь, что слишком рано. Можно было задержаться на целых пять минут. Одноклассники, как обычно приветливы, держат маску радости, что встретили тебя. Но на самом деле им плевать. С какого года мышление стало таким пессимистичным?       Чуя ни раз задавал себе этот вопрос, наверное скрашивает серые будни только Осаму, который, как обычно опаздывает. Они живут в одном доме, но выходят в разное время. Вы, наверное, спросите: « Как же так?». Уроки до поздна, страдание фигнёй — признаки опозданий. Чуя пытался его будить, но ничего не получается. Дазай придерживается своих правил: вставать в 8:20, приходить со звонком. Выспался (ага, да, конечно), умылся и направился в школу. Одноклассники знают их, как лучших друзей, но что они братья никто не знает.       Уроки, кружки закончились, а значит можно направляться домой. — Чуя! — догоняя и падая на плечо, крикнул Дазай. — А пойдем в парк, завтра выходные. Можем повеселиться, да и мы с тобой давно уже не отрывались. — Если ты так хочешь в парк, возьми Айко с собой в друзья, я хочу отдохнуть от всей суеты, — скидывая руку шатена с плеча, пробурчал Накахара. — Ты же не спросил занят я или нет. — Да я знаю, что нет. Я тебя знаю, как свои пять пальцев, а ты утверждаешь, что занят. — Во-первых я не утверждал, что занят, — но не успел он договорить, как его перебил Осаму. — Значит не занят, пошли, коротышка, — потянув за руку в направлении парка, улыбаясь шел шатен.        В парке гуляли улыбчивый всем шатен и хмурый рыжий. Выглядело это все странно. Как мы уже поняли одного силой затянули в шумный парк, полный аттракционов. Вскоре настроение Чуи изменилось, он действительно давно не был свободен от рутины, поэтому взгляды на будни были пессимистичными. Веселясь, они бегали по парку, катаясь на различных аттракционах. Вечер они провели в веселье и, наверное, не в последний раз. — Осаму, ты говорил, что всё обо мне знаешь? — улыбаясь и с прищуром смотря, сказал Накахара. — Ага. — Ты знаешь сколько у меня родинок? Сколько лет я был в детдоме? Кто была мать? То что я боялся потерять всё? — Ты боялся всё потерять, и что же входило в это всё? — ехидно улыбался Дазай. — Конечно же ты туда входил, — видя радость на лице брата, понял, что план удался. — Нет. С чего бы это, я боялся потерять мир, в котором нахожусь, окружение, так же как боялся, что останусь один после ухода Акико.       В голове же проскочила мысль: «Кого я обманываю, конечно я боялся потерять близкого человека, который заменил мне друзей. Интересно, он догадался, что я соврал ему?» — Акико — эта милая девочка, с которой ты подружился там? — Да. — А ты ее любил? — улыбка до сих пор не сползала с лица Осаму. Увидя, что Чуя в замешательстве, улыбка стала шире. — Так бы и сказал, что любишь. Размышляет он, соврать или нет. Знай, я твою мимику, твои замешательства понимаю, как никто другой. Как ты думаешь она тебя любила? Хотя откуда тебе знать. Ладно проехали, хотя нет. — Ты дальше будешь мне мозги болтовнёй мучить? — Да. Как я уже сказал, я знаю о тебе всё. Но я не знаю, кого ты любишь сейчас, кто тебе нравится? Колись давай, а я потом про себя расскажу. — Никто, а тебе. — Да ну, не может быть, чтобы тебе никто не нравился. А я вот буду честным, — он сделал паузу для раздумий и сказал. — Мне нравится вредная девчонка, ты её не знаешь. Она такая мелкая, но заноза ещё та. — Что ты говоришь загадками. Сам же сказал, что будешь честен. Говори, как ее зовут. — толкая в плечо, смехом сказал Накахара. — Эй, — толкнув в ответ и не поняв из-за чего его так толкнули, он с хмурым видом сказал, — что ты толкаешься. Не знаю я, как ее зовут. Ты сам ничего не сказал, так что отвянь. Пошли уже домой, а то такой походкой не скоро доберёмся.       Дома счастливая семья собралась за ужином, такое вошло в привычку. В конце рабочей недели почему бы не обсудить, что произошло, веселые истории, много нового, узнать успеваемость ребят, что происходит на работе родителей. — Ребята, тут такое дело, — сделав паузу, чтобы проследить эмоции детей. Ведь мать работает психологом, сразу может узнать, что на уме. Но не увидев удивления, настороженности, продолжила, — у вас учеба, а у нас работа. И так как мы от одной больницы, нас отправляют в недельную командировку. Я надеюсь, вы не разгромите дом, вы уже большие. — Что ты с ними сюсюкаешься, — обращаясь к жене, сказал отец, но повернулся на сыновей и проговорил, — чтобы когда мы приехали в доме была чистота. Завтра мы утром отправляемся, будить не будем, ведь у вас выходные.       Так и закончился диалог, звучавший со стороны старших. Ребята пошли делать уроки, чтобы разгрузить выходные дни. — Прекрасно, целую неделю одни, у нас выходные. Я буду любить эту неделю. — кружась на стуле, с улыбкой произнес Осаму. — Ты совсем всё позабыл от счастья и родители видимо тоже, у нас каникулы же начались. — Это вдвойне прекрасно, что будем делать? — подкатившись к столу Чуи, молвил шатен. — Во-первых нужно отоспаться, и я советую не загадывать, что будем делать дальше. А сейчас дай мне сделать домашку. — отпихнув к его столу, Накахара продолжил писать.       Домашка самое муторное дело, когда ты учишься. Сидеть на уроках легко, делать классную ещё проще, но вот домашняя работа ужасна. Ты хочешь отдохнуть от всего, но если не сделаешь тебя ждёт красивая красная циферка, всего лишь испортит репутацию зелени. Если у тебя куча красных ягод и появляется листочек среди них, то ты будешь, естественно, рад, но вот наоборот это не будет являться радостью. Но с домашней работой покончено, можно отдохнуть. Первый сделав домашку, Чуя подошёл к Осаму, который до сих пор возился. — Что, проблемы? — с ехидной улыбкой произнеся, наклонился к столу Накахара, чтобы посмотреть над чем мучается шатен. — Чуя~, помоги мне, как это вообще решать. — начал скулить Дазай. — А что мне будет? — Всё что захочешь, но объясни мне, пожалуйста.       Накахаре пришлось сжалиться над страдающим и разжевать простую тему. Вроде в одном классе, но почему-то у Осаму со сложными темами всё проходит гладко, а с самым простым тяжко. Закончив объяснять, Чуя направился на кухню что-нибудь перекусить. После прискакал радостный Дазай. — Что же хочет мой братишка взамен? — садясь рядом с рыжиком. — Даже не знаю, это должно быть что-то выполнимое, — Чуя сел в позу мыслителя, пытаясь скрыть улыбку, — может быть ты не будешь меня рано будить, хотя нет, ты поздно встаёшь. Придумай сам. — Тогда может ничего? — Я потом с тебя это спрошу, а пока что мне ничего не надо.       Поговорив ещё немного, наступила ночь, которую ждут все. Темнота приходит, приходит счастье. Закутываясь в теплое одеяло, проваливаешься в крепкий сон, который, наверное, принесет добрые намерения. Ужасы не так страшны, самое страшное остаться одному. Чуе часто снятся ужасы, когда он один идёт по лесу, с чувством пустоты, которое его преследовало около четырех лет. Идёт и никого не находит, лес заканчивается и темнота, никого нет. Опять пустота. Этот сон каждый раз снится ему, он не может от него избавиться. Что он сулит? Сидя на постели, Накахара смотрит на синее полотно, усыпанное яркими точками, которые всё появляются и появляются. Может быть это счастливые истории людей, которые умерли или их души, можно только догадываться. То что они являются газовыми шарами, излучающими свет, никого не интересует. За мерцанием звёзд невольно начинаешь думать о жизни, о смерти, что находится после смерти. Но сон берет вверх, Накахара так и заснул в сидячем положении. — Чуя…- шепотом зовет Дазай брата, но тот не просыпается. Он уже решил не донимать его, но вдруг Накахара дернулся и открыл глаза. — Ура, ты проснулся. Тебя мучила бессонница? — Я так хотел выспаться, а ты меня разбудил. Всё-таки надо было вчера желать, чтобы ты меня не доставал, — он присел поудобнее на кровать. — Нет, меня никто не мучает, кроме тебя. — А что тогда? Или сидя спать удобнее? — Представь себе, удобно, — Чуя встал с кровати и начал заправлять ее. — Раз первый встал, иди готовь завтрак.       Дазай на его слова надулся, в их семье было правило, которое делило обязанности каждого. А кто первый встал, тот обязан готовить завтрак. А так как Осаму любил поспать, то никогда не попадал под это правило. Но, увы, сегодня его впервые постигла эта учесть. Готовка самое нелюбимое дело, Чуя зря заставил его готовить. Минут пятнадцать на кухне был шум, грохот, шкворчание чего-то на масле. Накахаре было страшно заходить на кухню, поэтому он подождал слов брата, которые разрешали заходить на кухню. — И что мы сегодня будем есть? Я надеюсь не угли. — садясь за стол, проговорил с опаской в голосе Чуя. — Очень смешно. Но на зло тебе у меня всё получилось. Сегодня будем завтракать омлетом с салатом. — Ну ладно, попробуй ты первый, — тыкая вилкой в омлет, с недоверием к еде Осаму сказал Чуя. — Мне больше достанется, если ты не будешь есть. Останешься таким же маленьким. — проглотив маленький кусочек омлета, сказал шатен. На подкол брата Накахара выразил недовольство, посмотрев свирепым взглядом на него.       Так обычно проходило утро двух братьев, которые были разные по характеру, по родственности, но за друг друга всегда горой.       Чуя был трудолюбив, всегда делал домашнее задание заранее, а Осаму был ленив, сидел за уроками до часу, а то и дольше. Чуя помогал ему часто, а шатен смотрел на его объяснения и на своего брата. Шатен сам понимал, что его взгляд часто привлекает черты лица Накахары, он не мог оторваться, изучал досконально. Пытался понять, что именно привлекало, но выделить ничего не мог. Всё по своему хорошо. Если собрать вместе, то пристальный взгляд обеспечен. Чую часто это раздражало, он думал, что с его лицом что-то не так. Он злился, когда понимал, что Осаму пялится просто так. А Дазай никак не мог с этим справиться, его привлекали глаза с глубиной, которая таит в себе ужасную детскую жизнь, сломанную психику. А пышные ресницы добавляли выразительности к этой картине. Маленькие розовые губы, часто выражающие равнодушие, и редко смеющиеся, от чего на щечках появляются едва заметные ямочки. Рыжие, почти русые, брови передают тысячи эмоций, предавая лицу изюминку. Влюбиться в образ — одно, но как быть, когда влюбился в самого человека. Как сказать «родному» брату, что ты не можешь жить без него? Хранить в сердце, которое бьется при каждой улыбке или же забыть, потому что так неправильно. Нет, так нельзя. Нельзя… А что если хочется? Дазай всегда твердил себе это слово, чтобы ненароком не совершить потаённое. — Чуя, что будем делать? — валяясь на диване, лениво протянул шатен. — Хм, дай-ка подумать, — он потер подборок, создавая вид думающего человека, — уроки сделали, поели, телевизор посмотрели, позлились, подумали о суициде, решая задачи, знаешь, мы с тобой ещё никого не убили и ничто не рухнуло, — после этих слов, Накахара взял подушку и прыгнул на диван, придавив собой Дазая, начал его душить. — Будешь знать, как меня будить! — Осаму естественно изображал жертву.       Подушка никак не могла его задушить, даже с силой Чуи, но решив играть до конца, он притворился мертвым и перестал реагировать, сопротивляться, дышать. — Осаму, ты меня не проведёшь, можешь не притворяться мертвым, — начиная щекотать шатена, который выдержал даже такое, поистине страшное, испытание. — Эй, прекращай, я обижусь! — не понимая почему он выдержал щекотку и не дёрнул мускулом лица, Чуя в душе запаниковал. Про пульс он забыл, поэтому боялся, что что-то не так.       Накахара наклонился над шатеном и пытался разглядеть его эмоцию. Между ними было всего пара сантиметров. Дазай неожиданно открыл глаза и прильнул к губам рыжика, быстро отстранясь. Пользуясь его оцепенением, он выскользнул из-под тела, которое нависало над ним, и убежал во двор дома.       Накахару посетило море эмоций. Он не мог понять, что именно произошло. Чуя помнит это чувство, но что это понять не может. Он спокойно присел на кровать, смотря в одну точку. Голубоглазый размышлял, когда он мог чувствовать это, и понял, когда его мать целовала в лоб, обнимала, он испытывал их. Чувство родственности или правильнее чувство любви. Любви? Действительно ли любит он Осаму, сильнее чем брата. А разве такое возможно?       Пока Чуя размышлял, Дазай, поняв, что его не будут убивать, тихо зашёл в комнату и сел рядом. — Эй, коротышка, я тебя задел? Почему ты так серьезно выглядишь, я же пошутил. — толкая в плечо, тихо сказал последнюю часть предложения. — Я не знаю, что со мной… — Хватит хандру пускать, пошли выгуляем Айко и твои мысли, — потянул за руку Чую к выходу.       Айко был уже взрослый пёс, но с поведением щенка. Да он защищал дом, но все равно бегал, как умалишенный. Чуя один с ним не справлялся, потому что он любил бегать по дорогам к парку и обратно. Так и получалось, что приходилось держать поводок Дазаю. А так как ему одному скучно, Чуя ходил ради него. — Слушай, Осаму, ты когда-нибудь чувствовал себя не так? Ну, не паршиво, а вот будто всё вокруг перевернулось. — Даже не знаю… Наверное, но может быть и нет. Я не понимаю какое чувство ты хочешь описать, — держа поводок пса, который пытался убежать, серьезным голосом сказал Дазай. Чуя только вздохнул, решив, что не стоит донимать, это всё-таки его чувства. — Если тебя что-то мучает, расскажи мне. — Да нет, ничего важного. — Это только первый день каникул, а я уже не знаю, что завтра делать, — Осаму вздохнул и отпустил Айко. — Ты знаешь, что делать будем? — Можем устроить что-нибудь интересное, поиграть в игры, позвать друзей, будет ещё веселее. — Хорошая мысль, надо будет позвонить ребятам. — Только давай, чтобы они не в семь были уже на пороге, я выспаться хочу за неделю, — произнес с усмешкой Чуя, но в глазах читалась чистая мольба. — Хорошо-хорошо.       Они выгуляв пса и мысли Чуи, пошли домой в молчании. Никому не хотелось что-либо говорить, они устали за этот день. И как обычно погрузились в сладкий сон. На удивление, Чуи впервые приснилась не пустота, а теплое воспоминание. А именно лёгкий поцелуй Дазая, но с продолжением, со страстью. После того как Осаму отстранился, Чуя резко прильнул к его губам, желая, чтобы этот поцелуй не заканчивался. У него получился страстный, грубый поцелуй, тогда как у Дазая было лёгкое прикосновение. Но неожиданно для себя, Чуя резко открыл глаза. Перед глазами находилось лицо Осаму, за окном светило солнце. — Чуя, ты проснулся! — радостно взвизгнул шатен. — Тебе обязательно будить меня каждое утро? Почему я не слышу шума на кухне, если ты встал первый? — недовольный закончившимся сном, Чуя решил вылить всю злость на виновника. — Я поэтому и смотрел на тебя, завтрак давно уже готов, я звал тебя, но ты так и не проснулся. Поэтому я вспомнил, что если долго смотреть на человека, то он проснется. — утаив, что он опять легонько поцеловал его в лоб, складно врал Осаму. — Эх, ладно, проснулся я и иду пробовать твою стряпню, ты рад? — Осаму радостно закачал головой и ушел на кухню дожидаться рыжика.       Позавтракав, они бесились до прихода друзей. Когда ещё можно повеселиться, если не на каникулах. Знали бы родители, что они с друзьями устроят, то не оставляли бы их одних. Что происходило в тот момент, нужно увидеть собственными глазами, на словах передать невозможно.(но я постараюсь)       К ним пришли в четвертом часу оптимист Марк, реалист Дэниел, пессимистка Кейт. Они, считая, что давно не виделись, решили обсудить прошедшие дни каникул. Как выяснилось, Кейт была погружена в учебу, музыку, она умела красиво играть на флейте. Марк играл в компьютерные игры, в этом весь Марк. А Дэниел, как обычно гулял по парку со своей собакой или смотрел научно-фантастические фильмы. После обсуждения занятий, решили сыграть в «правда или действие».(я не смогла найти, как игра называется в Японии, поэтому если кто знает, скажите) Ведущим была Кейт, потому что она не очень любила эту игру. Ее фантазия была настолько богата, что она хихикнула, представляя, что произойдёт. — Давайте пойдем не по порядку, каждый положит какую-либо вещь, я буду доставать их из мешка и задавать вопросы. — предложила одна девушка в доме, которой было комфортно находится в обществе. — — Ооо, давайте, так будет интереснее, — сказал Марк. — Так, первый попался, — она достала маленькую бумажку, на которой было написано имя, — Дазай — ты оригинальный человек. — Я знаю, — улыбаясь, весело ответил Осаму. Ему нравилось проводить этот день с друзьями, когда ещё выдастся день повеселиться. Он плохо ладил с людьми, но после того, как Чуя пришел, он смог сдружиться с целым классом, за что он ему благодарен. — Что тянуть, давай правду. Как обычно же, если не отвечу на правду, то выполняю действие? — Всё верно, начнём с малого. Мне интересно сколько лет вы знакомы с Чуей? И друзья ли вы? — Я так и знал, что ты это спросишь, — Чуя хихикнул, но в душе он хотел, чтобы данный вопрос попался ему. Ведь на него легко ответить, но, увы, Осаму повезло. — Ну мы с ним знакомы лет восемь, если не девять. И да мы не друзья, — все сидели в недоумении, то есть они, но не успели друзья подумать, Осаму продолжил. — Мы- братья. — Кирпич мне в рот, вот это поворот. Почему вы молчали об этом? — не удержался и сказал Дэниел. — Но у вас же разные фамилии… — сказала Кейт, не понимая происходящее. — Вы не родные или что? — Это уже второй вопрос, а он должен был ответить только на один, — обломал Чуя вопросы, которые летели большим потоком на Дазая. — Ох, ну ладно тебе, флегматик.- Кейт перемешала бумажки и достала оттуда листочек с надписью «Подумай кто?» — Марк твоя бумажка, выбирай: правда или действие? — Я заметил, что правда лёгкая, давай задавай вопрос, — Кейт посмеялась на его наивность. Если она одному задала лёгкий вопрос, это не значит, что следующему достанется простой. — Как именно ты любишь целоваться? — Все начали смеяться. — Ну блин, Кейт, ладно. Так и быть, признаюсь. Я люблю целовать людей в щеку, ты ведь не узнаешь правда это или нет. — Ну учти, что ты будешь один здесь врун, так как все говорят правду, — она перемешала бумажки и достала листочек с надписью «один рыжий, среди бесстыжих». — Чуя, правда или действие? — Я как все, правда. — Ну попроще, кого ты любишь? — Осаму пустил смешок, но сразу же замолчал. — Я конечно бы ответил, но не буду, следовательно я хочу услышать действие. — Ну смотри сам, я думаю будет еще хуже. Все должны завязать глаза и переместиться по комнате, ты развязываешь глаза и целуешь того, кто слева от тебя. Так как они могут быть все слева, ближнего целуй. Я тоже закрою глаза, после ты можешь их перемешать, чтобы никто не узнал, кого ты поцеловал. — О боже, почему я не мог соврать, как Марк и дело с концом. А как-то по особенному целовать нужно, — на слове «особенно» он показал пальцами кавычки и был расстроен, что не выбрал правду. — Как захочешь, ну всё, хватит трепаться, завязывайте глаза и перемещайтесь. Они все завязали глаза и начали перемещаться по комнате. Чуя, который знал эту комнату прекрасно, отошёл в угол, чтобы они походили, посталкивались друг с другом. Ему не очень хотелось целоваться с парнями, Кейт настоящая садистка. — Я открываю глаза, так что остановились все. За свои деяния не ручаюсь. Открыв глаза, он увидел прекрасную ужасную картину. Перед ним стоял Осаму, точнее по левую руку от него. Их отделяло всего лишь пять сантиметров. Такое чувство, что он подстроил это, но делать нечего, придется выполнять. Чуя взял за руку Дазая, давая ему понять, что он «случайно» выпал. Он легко коснулся его губ, слегка нажимая на них языком изнутри. Немного потеревшись губами, он приоткрыл рот Осаму языком, аккуратно проникнув в чужое тело. Осаму был сильно удивлен данному действию, но не решил противиться. Одной свободной рукой он снял с глаз повязку и увидел, что Накахара стоит на цыпочках, пытаясь находится на одном уровне. Дазай решил ему помочь, немного согнулся, на что рыжик крепче схватился за руку. Шатен решил не медлить и воспользовался данным моментом, что вот так, из-за игры они поцеловались. Он взял инициативу на себя и сплёл их языки воедино. Чуя неуверенно прикусил губу Осаму и решил закончить поцелуй, медленно отстраняясь. Он закончил лёгким поцелуем в уголок рта и открыл глаза. Он волновался, что все пойдет не так, но был приятно удивлен, когда Дазай сплёл их языки. Увидев ласковый взгляд шатена и не сходящую улыбку, Чуя испугался, ведь это всё-таки его брат. Он решил убежать, но его руки крепко держали, он не смог сдвинуться и на полметра. После этого действия улыбка Дазая стала ещё больше, он наклонился к уху рыжика и шепотом сказал: — Спасибо тебе, Чуечка. Они постояли около минуты и успокоились, разошлись по разным сторонам, а точнее Чуя сел на диван, а Осаму сел за стол. — Можно развязывать глаза, ребята. Кейт если ты ещё раз такое задашь, я тебя убью. — Знаешь, мне теперь очень интересно кого ты поцеловал, но так и быть я не буду спрашивать. А мы продолжаем, Марк опять ты. Ну что? — Давай правду, мне не хочется, чтобы у меня было такое же жестокое действие. — Ну, я не знаю, ребята, может вы предложите? — А почему бы нет, Марк, какого цвета на тебе нижнее белье? — Усмешкой сказал Дэниел. — Эй, это личное, но для тебе скажу, красавчик, — строив глазки, сказал Марк, сидя напротив Дэни. — Чёрное. — А где доказательство того, что Чёрное? — Ты хочешь, чтобы я разделся? — Смотря изумлённый взглядом на Кейт, которая задала вопрос, спросил он. — Ну хватит вам, на вопрос он ответил, на второй не обязан.- возмутился Чуя. — Я соглашусь с рыжиком, давайте заканчивать игру, но сначала сфотографируемся. — Доставая фотоаппарат из комода, радостно воскликнул Осаму. — Так быстро все садитесь кучнее, я поставил на таймер.       Они уселись дружно и радовались прошедшему дню. ~Пип~ ~Пип~ ~Пип~ ~Пип~ ~Пип~       Яркая вспышка. Чувство тяжести в голове, белый свет ужасно слепил глаза. Отморгавшись, Чуя заметил, что лежит в больнице, пищит аппарат, у коленей лежит Осаму. Это всё было сном?       Пытаясь поднять руку, Чуя лишь слегка смог коснуться Дазая, пытаясь понять спит он или нет. Шатен резко встал, на его лице отражалась вся боль, которую он пережил, но какую?       Накахара не понимал, что происходит. Хотелось закричать, но после того, как Осаму начал целовать его руку и повторять слово «Очнулся», он понял, что не спит. — Чуечка, я думал ты меня навсегда покинул, как я рад. Как я рад! — из глаз друзей любовников лились слёзы от счастья.       Всё оказалось сном. Ужасным сном, которое несло что-то важное. Как хорошо, что Чуя не был одинок, он не был в детдоме. Всё. Всё было сном. — Осаму Дазай, извините, но Вам нужно покинуть помещение. — сказала доктор, которая была очень похожа на Йосано. — Акико? — хрипло произнес Чуя. — Извините, Вы ошиблись. Мне нужно проверить ваше состояние. Я не понимаю, как Вы выжили после столь страшной автокатастрофы. Вас же собирали по кусочкам, даже не надеясь, что вы выживете. Скажите своему другу спасибо.       После слов доктора, Чуя вспомнил, что попал под машину, догоняя щенка. Как оказалось, пёс выжил, но вот его знатно потрепало. У рыжика была сломана малоберцовая кость, три ребра, сотрясение головного мозга и вывих кисти. Это было чудом, что он всего лишь впал в кому. Как хорошо, что Осаму надеялся в его спасение…