***
Примечание: Курсивом представлены выдержки из 23 главы «Гарри Поттера и Даров Смерти». Саундтрек: Caught in the Fire - Klergy Каждый шаг отдается тяжестью и тревогой в груди. Драко боится спрашивать у Нарциссы, поймали ли кого еще за компанию с подозреваемым Поттером. Присев рядом с отцом у пылающего камина из черного мрамора, Драко остается только ждать, когда Нарцисса отправляется встречать пленных у магических ворот, подавших хозяйке мэнора извещение о предполагаемой поимке Гарри Поттера. Люциус, дремавший в кресле после полувыпитой бутылки элитного алкоголя, приходит в себя, когда Драко отодвигает кресло рядом и опускается в него со ставшей привычной тенью угнетенности, преследующей членов семьи Малфоев, словно злой рок. Пленников пинками погнали вверх по широким ступеням и втолкнули в просторную прихожую с портретами по стенам. — Следуйте за мной! Мой сын Драко приехал из школы на Пасхальные каникулы. Если это Гарри Поттер, он его узнает. После ночной темноты в гостиной было ослепительно светло. Даже с почти закрытыми глазами Гарри видел, что комната огромна. С потолка свисала хрустальная люстра, на темнофиолетовых стенах висели еще портреты. Из кресел у резного мраморного камина поднялись два человека. — Что такое? Знакомый, лениво растягивающий слова голос Люциуса Малфоя резал слух. Гарри стало понастоящему страшно — он не видел пути к спасению. Страх помогал отгородиться от мыслей Волан-де-Морта, хоть шрам все еще горел. — Они говорят, что поймали Поттера, — произнес холодный голос Нарциссы. — Драко, подойди. Гарри не смел прямо посмотреть на Драко. Краем глаза он видел высокую, чуть выше себя, фигуру, бледное лицо с заостренным подбородком — размытое пятно в обрамлении светлых, почти белых волос. Сивый подтолкнул пленников, так что Гарри оказался прямо под люстрой. — Ну, что скажете? — проскрежетал оборотень. Прямо против Гарри висело над камином огромное зеркало в резной золоченой раме. Он увидел свое отражение — впервые с тех пор, как они покинули дом на площади Гриммо. Лицо у Гарри раздулось до невероятных размеров. Оно было розовым и блестело. Заклинание Гермионы исказило каждую черточку. Черные волосы доставали до плеч, на подбородке лежала темная тень. Не знай Гарри, что это он здесь стоит, сам бы удивился: кто это, надел его очки? Он решил хранить молчание, думая, что голос наверняка его выдаст, и все таки старался не смотреть в глаза подошедшему Драко. — Ну что, Драко? — с жадным интересом спросил Люциус Малфой. — Это он? Это Гарри Поттер? — Н-не знаю… Не уверен, — ответил Драко. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся посмотреть на Гарри, точно также как Гарри боялся посмотреть на него. — Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! Гарри никогда не слышал такого волнения в голосе Люциуса. — Драко, если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все прос… — Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? — с угрозой проговорил Фенрир. — Конечно-конечно! — нетерпеливо отозвался Люциус. Он сам приблизился к Гарри, так что тот, хоть и заплывшими глазами, во всех подробностях мог разглядеть обычно такое равнодушное бледное лицо. Гарри смотрел из-за раздувшейся маски своего лица, как из-за тюремной решетки. — Что вы с ним сделали? — спросил Фенрира старший Малфой. — Почему он в таком состоянии? — Это не мы! — На мой взгляд, похоже на Жалящее заклинание, — объявил Люциус. Серые глаза внимательно осмотрели лоб Гарри. — Здесь что-то виднеется, — прошептал он. — Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь? Теперь лицо Драко тоже оказалось прямо перед Гарри. Они с отцом были удивительно похожи, только старший Малфой был вне себя от волнения, в то время как Драко смотрел на Гарри неохотно и даже, кажется, со страхом. — Не знаю я, — пробормотал он и отошел к Нарциссе, стоявшей у камина: — Мы должны знать наверняка, Люциус! — крикнула она мужу холодным, ясным голосом. — Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Темного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, — прибавила она, разглядывая палочку из терновника, — однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Темного Лорда… Помнишь, что он сделал с Долоховым и Роули? — А грязнокровка? — прорычал Фенрир. Гарри чуть не упал — егеря повернули связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона. — Постойте, — резким тоном произнесла Нарцисса. — Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер? — Не знаю… Может быть… Вроде да… — А это — мальчишка Уизли! — вскричал Малфой-старший, остановившись напротив Рона. — Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?.. — Вроде да, — не оборачиваясь, повторил Драко. — Может, и он. За спиной у Гарри открылась дверь. Послышался женский голос, при звуке которого Гарри окончательно перепугался. — Что здесь происходит? В чем дело, Цисси? Беллатриса Лестрейндж медленно обошла пленников кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжелых век. — Это же та самая грязнокровка! — вполголоса проговорила она. — Это Грейнджер? — Да, да, Грейнджер! — откликнулся Люциус. — А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то! — Поттер? — взвизгнула Беллатриса и попятилась, чтобы лучше рассмотреть Гарри. — Ты уверен? Так нужно поскорее известить Темного Лорда! Она засучила левый рукав. Гарри увидел выжженную на коже Черную Метку и понял, что сейчас Беллатриса коснется ее и вызовет своего обожаемого повелителя… — Я сам собирался призвать его! — Люциус перехватил запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Метки. — Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому мое право… — Твое право! — фыркнула Беллатриса, пытаясь вырвать руку. — Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня! — Ты здесь ни при чем, не ты поймала мальчишку… — С вашего разрешения, мистер Малфой, — вмешался Сивый, — Поттера поймали мы, так что нам и получать золото… — Золото! — расхохоталась Беллатриса, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. — Забирайте свое золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего… Она вдруг застыла, устремив взгляд темных глаз на что-то, чего Гарри не мог видеть. Люциус взликовал, выпустил ее руку и рванул кверху свой собственный рукав… — Остановись! — пронзительно крикнула Беллатриса. — Не прикасайся! Если Темный Лорд появится сейчас, мы все погибли! Люциус замер, держа палец над Черной Меткой. Беллатриса отошла в сторону и пропала из поля зрения Гарри. Он услышал ее голос: — Что это такое? — Меч, — буркнул кто-то из егерей. — Дайте мне! — Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашел. Раздался треск, и полыхнуло красным — Гарри понял, что Беллатриса вывела егеря из строя Оглушающим заклятием. Его товарищи возмущенно загомонили. Струпьяр выхватил волшебную палочку. — Это что еще за игры, дамочка? — Остолбеней! — завизжала она. — Остолбеней! Силы были явно неравны, даже с четырьмя егерями против нее одной. Гарри знал, что Беллатриса обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести. Ее противники так и упали, где стояли, за исключением одного Сивого; он рухнул на колени, вытянув вперед руки. Краем глаза Гарри видел, как Беллатриса подскочила к оборотню, сжимая в руке меч Гриффиндора. Лицо ее залила восковая бледность. — Где вы взяли этот меч? — прошипела она, вырвав волшебную палочку из обмякшей руки Фенрира. — Как ты смеешь? — зарычал он в ответ. Только губами он и мог шевелить, злобно глядя на нее снизу вверх и оскалив острые зубы. — Отпусти меня, женщина! — Где вы нашли меч? — повторила она, тыча клинок ему в лицо. — Снегг отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтс! — Он был у них в палатке, — прохрипел Фенрир. — Отпусти меня, я сказал! Беллатриса взмахнула волшебной палочкой. Оборотень одним прыжком вскочил на ноги, но приблизиться к ней не решился. Он зашел за кресло и вцепился кривыми ногтями в спинку. — Драко, убери отсюда этот сброд, — приказала Беллатриса, указывая на лежащих без сознания людей. — Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь. — Не смей так разговаривать с Драко! — вспыхнула Нарцисса, но Беллатриса прикрикнула на нее: — Помолчи, Цисси! Положение серьезнее, чем ты думаешь! Слегка задыхаясь, она осматривала меч, приглядывалась к рукоятке, потом обернулась к притихшим пленникам. — Если это в самом деле Поттер, нужно позаботиться, чтобы ему не причинили вреда, — пробормотала она как будто самой себе. — Темный Лорд желает сам разделаться с Поттером… Но если он узнает… Я должна… Должна знать! — Она снова повернулась к сестре. — Пусть пленников запрут в подвале, а я пока подумаю, что нам делать. — Нечего распоряжаться в моем доме, Белла! — Выполняй! Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит! — завизжала Беллатриса. Она словно обезумела от страха, тонкая огненная струйка вырвалась из ее волшебной палочки и прожгла дыру в ковре. Нарцисса после короткого колебания приказала оборотню: — Отведите пленников в подвал, Фенрир. — Постойте! — вмешалась Беллатриса. — Всех, кроме… Кроме грязнокровки. Сивый радостно хмыкнул. — Нет! — закричал Рон. — Лучше меня, меня оставьте! Беллатриса ударила его по лицу так, что зазвенело по комнате. — Если она умрет во время допроса, тебя возьму следующим, — пообещала волшебница. — Для меня предатели чистокровных немногим лучше грязнокровок. Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай. Она швырнула оборотню его волшебную палочку и достала из складок мантии серебряный кинжал. Перерезав веревку, Беллатриса отделила Гермиону от других пленников и за волосы вытащила на середину комнаты. Сивый тем временем погнал оставшихся четверых к дальней двери, потом по темному коридору. Он выставил перед собой волшебную палочку, и невидимому магическому давлению невозможно было противиться. — Надеюсь, она мне оставит от девчонки хоть шматочек! — размечтался Фенрир, подгоняя пленников. — Ну хоть пару разочков укусить мне обломится, а, рыжий? Гарри чувствовал, как Рона трясет. Саундтрек: Klergy - angel in hell Все силы Драко уходили на то, чтобы скрыть свою дрожь. Он узнал их всех. Как только он увидел Грейнджер, всю в каких-то лохмотьях, дико перепуганную. За год, что Драко ее не видел, она стала заметно старше. Но он узнал бы ее из тысячи. Ее буйную гриву. Ее красивые золотистые глаза, что она от него отчаянно прятала, в обреченном страхе, что он выдаст их. Ему самому было необъяснимо страшно. Драко в жизни такой страх не испытывал, особенно, когда явилась его тетка и, будто всего этого ужаса было недостаточно, решила пытать Грейнджер. «Не знаю...» — Он не хотел ее выдавать. — «Может быть.» — Но как только можно ее не узнать? Кто на это купится? В подтверждение его мыслей Нарцисса узнала Грейнджер, и Драко понятия не имел, что ему сказать. — «Вроде да...» — выдавил он из себя. Он не мог отрицать, но и согласиться было выше его сил. Но все это было зря. Беллатриса мгновенно узнала ненавистную грязнокровку. И с первым ее «Круцио» Гермиона ужасно и протяжно закричала, сжавшись на полу в комок от тех адских мук, терзающих ее тело изнутри. Драко не мог смотреть больше пары секунд, которые, казалось, отпечатались у него, как в голове, так и на сердце, на всю жизнь. Пытки людей не вызывали прежде таких острых непереносимых эмоций. Это было неприятно, но не травмировало психику, как сейчас. Так что же изменилось? Почему она так влияет на него? Почему ее кошмарные крики и болезненные всхлипы раздирают ему душу? Драко смотрит в пылающий камин немигающим взглядом. Огонь ревет в такт срывающимся на крики рыданиям Грейнджер. И Драко хочется броситься в этот огонь от мучительного бессилия. Но единственное, что он может себе позволить: это стоять и во внутренней агонии, замаскированной под чарами Окклюменции, слушать, как она страдает. — Спрашиваю еще раз: где вы взяли меч? Где?! — Нашли… Мы его нашли… Пожалуйста, не надо! — Ты лжешь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Правду, говори правду! — Что еще вы взяли? Что еще вы там взяли? Говори правду, не то, клянусь, я тебя зарежу вот этим кинжалом! — Что еще вы там взяли, что еще? ОТВЕЧАЙ! КРУЦИО! — ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА! Гермиона... На секунду Драко показалось, что сам кричит ее имя, но, нет, — это все вопли Уизли из подвала. Он не понимает, какого черта с ним творится. И от этого становится ещё страшней. Драко чувствует что-то мокрое на своем лице и не сразу понимает, что плачет. — Сынок... — едва слышно шепчет Нарцисса, накрыв его плечо ладонью. — Держись, прошу тебя... — заметив его состояние, она незаметно для остальных утирает с мертвецки-бледного лица Драко дорожку слезы, — только держись. Ее ласковый голос приводит немного в себя, и Драко находит в себе смелость развернуться и встретиться со своими кошмарами лицом к лицу. — Как вы забрались в мой сейф? — визжала Беллатриса. — Вам помог этот мерзкий гоблин? — Мы с ним только сегодня встретились! — рыдала Гермиона. — Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч — не настоящий! Подделка, просто подделка! — Подделка? — хрипло каркнула Беллатриса. — Очень правдоподобно! — Это легко проверить! — послышался вдруг голос Люциуса. — Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет. Гарри кинулся к Крюкохвату, скорчившемуся на полу. — Крюкохват, — прошептал он в заостренное ухо гоблина, — пожалуйста, скажи им, что это подделка! Нельзя, чтобы они узнали, что меч настоящий… На лестнице прозвучали торопливые шаги, и в следующую секунду за дверью раздался дрожащий голос Драко: — Отойдите к стене! Без глупостей, или я вас убью! Все послушно отступили к стене. Как только заскрипел замок, Рон щелкнул делюминатором, и огни убрались к нему в карман. В подвале снова стало темно. Распахнулась дверь. Держа перед собой волшебную палочку, появился Малфой, бледный и решительный. Он схватил маленького гоблина за руку и, пятясь задом, выволок его наружу. Дверь захлопнулась, и в то же самое мгновение посреди подвала раздался громкий треск. Рон щелкнул делюминатором. Три световых шара взмыли под потолок, и все увидели домового эльфа Добби. — ДОБ… Гарри ударил Рона по руке, чтобы прекратил орать. Рон оглянулся на него, в ужасе от своего промаха. Над головой проскрипели шаги: Драко подвел Крюкохвата к Беллатрисе. Саундтрек: The Beginning Of The End - Klergy & Valerie Broussard Он встречается с ней взглядами. Грейнджер, измученная, лежит без сил у ног Беллатрисы — на полу его дома. Из ее покрасневших глаз, в которых разливалось золото, продолжают течь слезы, но уже беззвучно. Она смотрит в никуда, и Драко даже не уверен, что она в сознании. Жива ли она... Кровь в его жилах вдруг будто застывает, Драко кажется, что он мог бы убить Беллатрису, угрожающе нависнувшую над гоблином, прямо сейчас. Но Грейнджер моргает и со слабым стоном боли опускает разбитый взгляд на свою руку, на которую и Драко теперь тоже обращает внимание. «Грязнокровка», — кровавыми буквами гласит режущая рана. Драко шатко отходит в сторону, подавив позыв рвоты. Его начинает тошнить от всего вокруг. От этой войны. От идеалов, ради которых ее ведут. Грязнокровка... Грейнджер. Ну и что? Разве она такое заслужила? Нет. Тысячу раз — нет. Она же просто девчонка. Раздражающая зубрила, обходившая его по всем предметам в школе. Чья незаурядная красота и выдающаяся личность дикими шипами впивались в него из разных углов кабинетов, коридоров. Гермиона Грейнджер — экзотическая роза, окруженная шипами предрассудков. Шипами, не позволяющими приблизиться к ней, вдохнуть ее прекрасный аромат. Теперь лежала здесь, попав под раздачу как раз за те шипы, которыми все время окружал ее ни кто-нибудь — а он сам. — Что это? — вскрикнул наверху Люциус Малфой. — Вы слышали? Что там за шум в подвале? Гарри и Рон замерли, уставившись друг на друга. — Драко… Нет, позови Хвоста! Пускай сходит проверит. Прозвучали шаги, потом наверху все стихло. В гостиной прислушивались, не донесется ли еще какой-нибудь звук из подвала. Пока Беллатриса выясняет у Крюкохвата оригинальность меча, а Люциус прислушивается к звукам из подвала, в который побоялся отправлять лично своего сына, Драко чувствует на себе в чем-то его явно заподозривший взгляд Нарциссы. Получив облегчение от вранья Крюкохвата, что этот меч подделка, Беллатриса пинком отбрасывает гоблина в сторону, победно задирает рукав и вызывает Темного Лорда. — Полагаю, — раздался голос Беллатрисы, — грязнокровка нам больше не нужна. Забирай ее, Сивый, если хочешь. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Рон ворвался в гостиную. Беллатриса оглянулась в изумлении, навела волшебную палочку на Рона… — Экспеллиармус! — проревел он, прицелившись в Беллатрису волшебной палочкой Хвоста. Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Гарри — он вбежал в комнату вслед за Роном. Люциус, Нарцисса, Драко и Сивый обернулись разом, Гарри крикнул: «Остолбеней!» — и Люциус повалился прямо в камин. Заклятия Драко, Нарциссы и Фенрира огненными струями чиркнули мимо Гарри, он бросился на пол и откатился за диван. — СТОЯТЬ, ИЛИ ОНА УМРЕТ! Гарри, задыхаясь, выглянул из-за дивана. Беллатриса держала на весу Гермиону которая, похоже, была без сознания. Волшебница приставила к ее горлу серебряный кинжал. — Бросайте волшебные палочки, — прошептала она. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у нее грязная кровь! Рон окаменел, сжимая в кулаке палочку Петтигрю. Гарри выпрямился с палочкой Беллатрисы в руке. — Я сказала: бросайте! — провизжала Беллатриса, крепче прижимая лезвие кинжала к горлу Гермионы. На коже выступили капельки крови. — Ладно! — крикнул Гарри и швырнул на пол волшебную палочку Беллатрисы. Рон сделал то же самое с палочкой Хвоста. Оба подняли руки. — Молодцы! — злорадно улыбнулась Беллатриса. — Драко, подними палочки! Темный Лорд скоро будет здесь, Гарри Поттер! Близится твоя смерть! Драко знал, что в таком состоянии с Беллатрисой лучше не шутить. Она впала в фанатизм, стремясь угодить своему ненаглядному повелителю. И ничто ее не остановит. Убить Грейнджер — будет для нее едва ли не так же естественно, как дышать. Поэтому Драко, не желая злить безумную тетку, принимается собирать палочки. И если, когда прозвучали слова о передаче грязнокровки Сивому, Драко еще казалось, будто он еще способен решиться что-то сделать, то сейчас ему оставалось только беспрекословно следовать указаниям Беллатрисы. Иначе Грейнджер уже мертва. — А пока, — негромко проговорила Беллатриса, глядя, как Драко подбирает с пола волшебные палочки, — я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев, а Сивый пусть позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, Сивый, Темный Лорд не пожалеет для тебя девчонки после того, что ты сделал для него этой ночью. В гудящей от перенапряжения голове Драко внезапно закраивается самоубийственная мысль: что будет, если он оглушит Беллатрису и Сивого одним разом со всех тех палочек, что теперь находятся у него в руке? Но мысль не успевает прийтись к месту. При последних словах над головой послышалось какое-то странное дребезжание. Все посмотрели вверх. Громадная хрустальная люстра дрожала всеми своими подвесками. Вдруг она оборвалась и полетела вниз. Беллатриса стояла прямо под ней; волшебница едва успела отскочить, уронив Гермиону. Люстра грохнулась об пол грудой цепей и хрусталя, накрыв Гермиону и гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули сверкающие осколки; Драко согнулся пополам, прижимая ладони к окровавленному лицу. Рон бросился вытаскивать Гермиону из-под обломков, а Гарри решил рискнуть — он перепрыгнул через кресло и вырвал три волшебные палочки из руки Драко. Нацелил все три на Сивого и крикнул: — Остолбеней! Тройное заклинание вышло таким мощным, что оборотня оторвало от земли, подбросило к самому потолку и с треском швырнуло на пол. Нарцисса оттащила Драко в сторонку, подальше от беды, а Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Нарцисса нацелилась волшебной палочкой на дверь. — Добби! — вскрикнула она. Даже Беллатриса оцепенела. — Ты! Это ты обрушил люстру? Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку. — Не тронь Гарри Поттера! — пропищал он. — Убей его, Цисси! — завопила Беллатриса, но тут опять раздался треск, и палочка Нарциссы, вылетев у нее из рук, приземлилась у дальней стены. — Ах ты, дрянная мартышка! — зашлась криком Беллатриса. — Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев? — У Добби нет хозяев! — пропищал он в ответ. — Добби — свободный домовик, и он пришел спасти Гарри Поттера и его друзей! От боли в шраме Гарри почти ослеп. Он смутно сознавал, что у них осталось всего несколько секунд до появления Волан-де-Морта. — Рон, держи — и ходу! — рявкнул он, бросая Рону одну из волшебных палочек. Потом он нагнулся и выволок из-под люстры Крюкохвата. Взвалив на плечо стонущего гоблина, все еще сжимавшего меч мертвой хваткой, он схватил Добби за руку и повернулся на месте, чтобы трансгрессировать. Уже погружаясь в темноту, он в последний раз увидел перед собой гостиную: бледных, застывших Нарциссу и Драко, рыжий сполох шевелюры Рона и размытый серебряный блеск — кинжал Беллатрисы летел через всю комнату прямо в исчезающего Гарри… К Биллу и Флер… Коттедж «Ракушка»… К Биллу и Флер…***
Саундтрек: IAMX - Insomnia Нарцисса увела Драко из злополучной гостиной мэнора сразу после того, как на них обрушился лютый гнев Темного Лорда. Все егеря были мертвы. Поместье Малфоев накрыл кладбищный смрад. В главных покоях Драко не слушал, о чем в полтона переговаривались его родители, пока Нарцисса обрабатывала раны от осколков на его лице. Малфои были напуганы, подавлены и безутешны. Драко еле вырвался из главных покоев, заверив Нарциссу, что он в порядке и ему просто нужно поспать, и она, закончив с порезами на его лице, принялась за ожоги Люциуса от падения в камин. Его шаги траурной поступью раздаются по мраморному полу мэнора. Драко чувствовал, как его поглотила тьма. И больше не хотел с ней бороться. Он мог слышать рокот дьявольского шепота у себя в голове: Ты ничего не сделал. Она этого не заслужила. Она могла погибнуть! А ты так ничего и не сделал. Зато сделал Уизли. А ты — просто трус. «ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!» Драко хладно встряхивает головой, сворачивая в коридор, ведущий в его покои. Помимо воплей Уизли, вытащившего ее из-под люстры, в голове сиреной звенят ее крики. Она кричала будто ангел, которому вырывали крылья, чтобы изгнать в ад. Только вот она уже была в аду. Под названием Малфой-мэнор. Как и все они. В чем им всем пришлось убедиться этой ночью. Пэнси наворачивала круги по комнате Драко. Все поместье сотрясали ужасающие крики. Пэнси никогда не слышала прежде, чтобы кто-либо когда-то так кричал. Хоть она и не считала себя излишне восприимчивой к чужой боли, но от криков этой мученицы у Пэнси кровь стыла в жилах. Она выжидала, предчувствуя худшее, судя по торжественной речи мадам Лестрейндж о грядущей смерти Гарри Поттера и после — нечеловеческим воплям ярости Волан-де-Морта. Пэнси боялась, что Темный Лорд не пожалеет даже свой ближний круг. Она боялась за Драко. Когда он врывается в комнату бледный как смерть, и, даже не взглянув на нее, скрывается в ванной комнате, заперев за собой дверь, Пэнси сперва решается лишь постучать в его дверь: — Драко? Мерлина ради, что там случилось? Ответа не последует. Только его учащенное дыхание, перестающее в такие мрачные рыдания, что у Пэнси что-то колит в груди. — Драко?! — встревоженно зовет Пэнси, застучав настойчивее. — Открой, пожалуйста, милый, я хочу помочь... Раздается треск стекла, от которого Пэнси испуганно подпрыгивает на месте. Ее сердце бешено застучало, когда из ванной следом исходит самый отчаянный скулеж, взывающий совсем не к помощи... Лихорадочно забегав глазами по комнате, Пэнси начинает метаться в поисках своей палочки. Тревога поселилась в ее голове. Пэнси предчувствует страшное. Подрагивающими руками отыскав свою палочку на настенной полке, она тут же рвется к двери ванной и заклятием отпирает замок. Дверь настежь распахивается. И сердце Пэнси пропускает удар. Драко сидит на полу, возле него разбросаны осколки зеркала. В правой руке он держит большой осколок, рукав левой засучен до локтя, обнажая Черную Метку. Метку, которую вдоль разрезал длинный открытый порез. Кровь льется ручьем, разливаясь по темно-серому мрамору с пугающей скоростью. Ноги Пэнси подкашиваются, с лица сходит вся кровь. Она по инерции бросается к Драко, рухнув перед ним на пол. — Мерлин-Мерлин, Драко! Что же ты наделал, милый! Пэнси не знает, что ей делать. Драко откинул голову на ванну в середине комнаты; из его полуприкрытых век градом катятся слезы. Он дышит так, будто у него лихорадка. Он хочет умереть. Он умирал. Поборов шок, Пэнси втягивает побольше воздуха в легкие и, приложив к порезу первое попавшееся полотенце, бежит к аптечке. Открыв навесной шкафчик рядом с разбитым зеркалом, она нервно бегает глазами по различных флакончикам. — Бадьян, мне нужен, бадьян! ДРАКО, прошу, любимый, ты только не закрывай глаза! В поисках смахнув на пол и разбив несколько пузырьков, Пэнси наконец отыскивает нужный и мигом возвращается к Драко, который был белее мела. Накапав из пипетки дрожащими руками на широкий порез, Пэнси со слезами на глазах и вырывающимся из груди сердцем наблюдает, как кровь останавливается, кожа затягивается, а Черная Метка вновь обретает целостный рисунок. Облегченно выдохнув, она отводит глаза от Метки и берет Драко обеими руками за лицо. Его серебристые глаза, потухшие и ничего не выражающие, находят ее. — Что ты здесь делаешь? — хрипит он безжизненным голосом. — Ты меня жутко напугал! — срывающися голосом восклицает Пэнси и, заплакав навзрыд, обнимает его за плечи. — Не смей делать такого больше никогда, идиот! Слышишь меня?! — Слегка отпрянув, чтобы вновь взглянуть на Драко, она осторожно спрашивает: — ...Кого там пытали, Драко? Драко упирается лбом в ее плечо и плачет. Пэнси начинает поглаживать Драко по его светлым волосам, грустно прижавшись щекой к его макушке. — Это ведь не была твоя мама? — Грейнджер, — сотрясаясь в рыданиях, бормочет Драко. — Это была Грейнджер. Пэнси вздрагивает при звуке ее имени, ощутив прилив понимая. Ну да, конечно, как она сразу не догадалась. Нарцисса сказала, что они поймали Поттера. А с Поттером в комплекте всегда идут Грейнджер и Уизли. — Г-грейнджер? — робко и на тон выше проговаривает она, перестав гладить его по волосам. — Ее могли убить сегодня у меня на глазах, Пэнс. И я... я ничего не мог сделать. — Ты... ты это из-за... — Пэнси изо всх сил пытается вновь не заплакать, иначе просто не сможет больше держать себя в руках, — нее? Он медленно поднимает голову, тупо уставившись на свою руку, будто только сейчас осознал, что сделал. — Что? Не говори глупости, Пэнси, — немного прояснив разум, отрицает Драко и, посмотрев в ее обомлевшие черные глаза, пытается объясниться: — Ты хотя бы понимаешь, каково это? Смотреть день ото дня, как пытают, убивают знакомых тебе людей? Профессор Бербидж висела над столом, за которым я теперь никогда не смогу есть, потому что ее там на моих глазах сожрала гребаная змея! — вспоминает он, стерев с лица слезы. — Ты бы смогла на это смотреть? — Я... я не знаю, милый. Пэнси опускает голову, скрыв глаза за челкой и проглотив ком слез, застрявших в горле. Она ему не верит. Она всегда знала. Всегда замечала. Всегда эта Грейнджер! Набравшись терпения, она все равно продолжает успокаивающе гладить Драко по его платиновым волосам, словно шелк, пропуская пряди сквозь пальцы. — Я больше не хочу это видеть, — всхлипывает Драко, обратно уронив голову Пэнси на плечо. — Я больше не могу... — Драко... но ты должен. Ты не можешь... не можешь умереть. Пожалуйста, не делай этого с собой, — умоляет Пэнси, взяв его за руку и поднеся ее к своим губам. — Я люблю тебя, любимый. Я знаю... знаю, этого для тебя недостаточно, чтобы хотеть жить, — надломленно говорит Пэнси, шмыгнув носом. — Но ты должен жить, если не ради меня, то для своей мамы, Драко. Она же не переживет... По правде говоря, и я тоже, — с горькой улыбкой утирает слезы Пэнси, совсем расчувствовашись. — Ты просто не представляешь, как сильно я тебя люблю... Драко поднимает макушку с ее плеча и виновато отводит глаза. Боль в груди настолько гнетущая, что заставляет вспомнить, почему он так хотел изрезать Метку на своей руке. Боль переполняла его, укоренившись и не зная выхода, она уничтожала его душу. Драко нужно было ее выпустить, даже если это означало физическую смерть. Потому что в этот момент — душевно он был почти мертв. Ему нужно было освобождение, и он не ведал больше иного способа освободиться, кроме как... умереть. Жизнь стала сплошным адом, а притворяться, что это не разъедает его изнутри, не оставалось сил. Может быть, умереть не так страшно. Как страшно в этом мире жить. Грейнджер лишь подтолкнула его. Когда видишь, как последние лучи света меркнут у тебя на глазах, тьма кажется совсем беспросветной. Драко и подумать не мог, что Пэнси когда-нибудь прольет каплю света во тьму. — Пэнси... ты мне дорога, хорошо? Но не нужно убиваться из-за меня. Я того не стою... Я не сделаю тебя счастливой. Я сам не знаю, как быть счастливым. Мне хреново и, вероятно, придется привыкать, что хреново теперь будет всегда... Мерлин, не думал, что скажу это, но я никогда так не жалел, что не могу быть кем-то другим. Я хотел бы быть тем, кто смог бы любить тебя, ведь ни одна девушка не делала для меня столько, сколько делаешь ты. Я хотел бы быть тем, кто вызывается принять на себя пытки за ту, что их совсем не заслужила. А не желать, чтобы пытали того, кто имел смелость это сделать вместо меня... Я хотел бы быть тем, кто может не просто стоять в сторонке, пока девчонку жестоко пытают и грозятся отдать на растерзание оборотню. Я хотел бы быть тем, кто смог бы ее спасти. Я хотел бы быть кем-то, кто не разочаровывает всех вокруг... Но это не я. И я ненавижу себя за это. Она слушает и ушам своим поверить не может. — Драко... Как ты только можешь так говорить? — поражается Пэнси после мгновения молчания. — Драко Малфой, ты хоть и бываешь скотиной редкостной, но ты все же самый прекрасный и удивительный человек, которого я знаю! Тебе даны крылья, чтобы летать... не вини себя, если не умеешь плавать. — Она вытирает его щеки, погладив скулы. — Чтобы я больше не слышала подобного дерьма, ты меня понял, засранец ты эдакий?! Пэнси, надув губы, с натяжкой ударяет его кулаком в плечо и расплывается улыбкой от осознания, что заставила его хоть и с большой натяжкой, но улыбнуться. А тот факт, что он ее никогда не любил и не полюбит, ей привычно удаётся спрятать в черный ящик своего подсознания. Туда же отправив и тот факт... что Драко мог бы погибнуть из-за Грейнджер. После всего этого Драко мог вынести, что совершенно неважно, как бы прекрасен и удивителен ты ни был... чем больше одарила тебя жизнь блестящими качествами, чем выше ты вознес свои ценности, тем дороже будешь за них расплачиваться. Грейнджер стала для него лишним примером.Так или иначе, я найду тебя. Я заполучу тебя. Так или иначе, я завоюю тебя. Так или иначе, я увижусь с тобой. Я встречу тебя Однажды. — Until The Ribbon Breaks «One Way Or Another»