За стенами замка

16 июня 1996 года. Коридор четвертого этажа. День 589-й. — Не уходи, — она слышит за спиной тяжелое дыхание Драко. Гермиона резко останавливается и оборачивается. Луна, которая стоит рядом с ней, даже не моргает. — Я… — начинает она, но слова застревают в горле. Да и что она может сказать? Драко не знает о видениях Гарри, Драко не должен знать о Сириусе, и он, пожалуйста, Мерлин, пусть будет так, что он не знает о Департаменте тайн. — Не уходи, пожалуйста, — просит он и в конце его голос срывается. — Я должна! Это… — Грейнджер, я знаю. Ну да, конечно. Ты не можешь уйти, — говорит он, и ее глаза расширяются. «Значит ли это, что сначала я получу предупреждение, прежде чем со мной что-то случится, или ты просто оставишь записку? «Конечно, сначала ты получишь чертово предупреждение! «Ты ведь шутишь, правда? — Нет, Грейнджер. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не подвергать тебя опасности, если узнаю об этом раньше. Он все знает. Этот ублюдок знает. — Я… — Пожалуйста, останься. Отпусти Поттера и остальных, но, пожалуйста, не уходи, — умоляет он и делает шаг вперед. Луна, чье лицо просветлело от осознания, продолжает молчать. — Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — говорит она и видит мольбу в его глазах. — Пожалуйста, — снова пытается он, но знает, что это бесполезно, — Гермиона… — говорит он, и губы Гермионы приподнимаются в легкой улыбке. — Я обязательно вернусь, — говорит она, а он кивает, только наполовину веря ей. — Ну, пожалуйста, — говорит он, и она кивает, прежде чем надеть мантию Луны и снова побежать в направлении офиса Амбридж. — Я думаю, что Малфой любит тебя, Гермиона, — говорит Луна своим мечтательным голосом, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Да, я тоже так думаю, Луна, — она отвечает, и Луна напевает себе под нос какую-то песню, пока не добирается до места, где уже стоит Джинни. — Иди, Гарри только что вошел в ее кабинет, Луна и я будем охранять дверь, — говорит рыжеволосая, Гермиона кивает и открывает дверь в кабинет Амбридж. — Наконец-то! Почему ты так долго не приходила? — Не имеет значения, иди! — она подгоняет его и толкает к камину. — Площадь Гриммо, 12! — Гарри называет адрес и погружает голову в камин. У Гермионы есть очень плохое предчувствие обо всем этом; у нее это было с тех пор, как Гарри перестал ходить на уроки. Она ненавидит все это, ненавидит это чувство в глубине души, говорящее ей, что что-то не так, что это может быть ловушка и… Мерлин, панический взгляд Драко, и он умоляет ее не уходить. Он знает, он что-то знает. Прежде чем она успела подумать об этом дальше, дверь кабинета с грохотом распахнулась и вошла Амбридж, глаза Гермионы расширились, и прежде чем она смогла передумать, она прыгнула перед Гарри. — Отойди с дороги, глупая девчонка! — кричит Амбридж, указывая палочкой на Гермиону. — Нет, — она говорит и вытаскивает свою палочку, указывая прямо на Амбридж. — Да как ты смеешь! Наглая девчонка! Направляешь свою палочку на сотрудника Министерства! — кричит она уже на полпути, чтобы назвать заклинание, когда дверь снова открывается и инквизиторский отряд врывается, каждый из них держит одного из своих друзей и каменное лицо Драко ведет их внутрь. Гермиона застонала. — Оцепенение! — Протего! — она кричит и барьер появляется как раз вовремя, чтобы удержать ее от оглушения, но она спотыкается от неожиданности. Амбридж, наслаждаясь этой возможностью, отталкивает Гермиону, прямо в направлении Драко, и ведьма тянет Гарри назад за голову. — Что ты там делал? — она кричит. — Ты тоже с кем разговариваешь? — Это не ваше дело! — он кричит, а Гермиона замечает, как его трясет от ярости. — Ты сам мне расскажешь! — говорит она, и ее пронзительный голос звенит у них в ушах. — Ты скажешь мне сейчас, Поттер, или да поможет мне Бог! — Что вы сделаете? Заставите нас писать слова? — он усмехается, а Гермионе кажется, что она видит, как глаза Амбридж краснеют. — Пэнси! — вскрикивает она и черноволосая девушка выходит вперед. — Приведи Снейпа, я думаю, мне понадобится его помощь. Глаза Гермионы расширяются, и она видит, что Гарри делает то же самое, они закрывают глаза, и он слегка качает головой, и она вздыхает. Сириуса там нет. Драко крепче сжал ее руку, заметив небольшой обмен репликами между ними двумя. Панси возвращается со Снейпом через несколько минут, и лицо мастера зелий, когда он смотрит на комнату, является одним из полного безразличия. Гермиона удивляется тому, как он это делает. — Вы хотели видеть меня, госпожа директор? — Да, Северус! Я хочу допросить Поттера, а мальчик известен своей ложью, и я думаю, что мне понадобится еще одна бутылка Сыворотки Правды, чтобы выудить из него правду на этот раз! — Боюсь, я не смогу помочь, директор, — кривит губы Снейп, — вы использовали последний мой запас, допрашивая Поттера на днях. Глаза Амбридж снова вспыхивают красным, и она издает животный звук. — Но мне нужно знать! — она кричит, а Снейп выглядит огорченным. — Поттер говорил с кем-то, и я должна знать, с кем! — Я уже сказал вам. У меня ничего нет. У меня есть яды, но они действуют слишком быстро, чтобы дать достаточно времени Поттеру заговорить, — он отвечает гладко, и Гермиона бросает на него язвительный взгляд, пытаясь вырваться из хватки Драко и прыгнуть на Снейпа. — Ты мне ничем не помогаешь! — она снова кричит. — Люциус Малфой очень хорошо отзывается о тебе, а ты намеренно ничего не делаешь! — она кричит и Драко напрягается, услышав имя своего отца. — Уходите! Уходите сейчас же! Я разберусь с тобой позже! — она визжит и Снейп, сардонически приподняв бровь, кланяется ей. Гермиона отчаянно кивает Снейпу, пытаясь привлечь внимание Гарри. — У него Бродяга! — Гарри кричит, и Снейп смотрит на него. — Он держит Бродягу там, где оно спрятано! — говорит он, и Гермиона вздыхает, по крайней мере теперь кто-то в Ордене знает. — О чем это он говорит? — спрашивает Амбридж, крепко держа палочку на горле Гарри. — Понятия не имею, — отвечает Снейп и выходит из кабинета. — Ну, тогда у меня остается только один выбор. —  Я думаю, что Круциатус развяжет тебе язык, — говорит она фальшиво-сладким голосом. — Нет! — Гермиона вскрикивает и пытается вырваться из хватки Драко. — Нет! это же незаконно! Вы не можете! Гарри… — она снова вырывается, и Драко сердится у нее за спиной, а его хватка причиняет ей боль. Завтра она первым делом наложит на него заклятие. Амбридж, похоже, игнорирует Гермиону и начинает разговаривать сама с собой, бормоча что-то о министерстве и Корнелиусе и «не видит». — Ну, Поттер, я действительно не хотела этого делать, — сказала она и направила на него свою волшебную палочку. — Нет! — ревет Гермиона. — Скажи ей! Гарри, скажи ей! — она плачет, и Амбридж поворачивается к ней лицом, теперь ее палочка направлена на Гермиону. — Что ты мне скажешь? — спрашивает она ледяным голосом, ее пальцы подергиваются на палочке, направленной на горло Гермионы. Драко застывает позади нее, и она слышит его рычание. Гермиона дрожит у него на руках. — Гермиона, нет! — Гарри кричит, и он так зол, так зол на нее за то, что она заставила их терять время, а теперь еще и за то, что ее поймали. Она начинает слабо плакать. — Мы должны поговорить с Гарри, она будет… — ее голос застревает, когда Амбридж прижимает палочку к ее горлу. Драко начинает двигаться позади нее, она чувствует, как он медленно вытаскивает палочку Гермионы из кармана и сжимает ее дрожащей рукой. — Скажи мне, девочка! — она кричит и Гермиона давится от силы палочки на ее горле. — Она не скажет вам, если вы заткнете ей рот, — говорит Драко, и она не может его видеть, но его голос убийственен, каждый дюйм его тела напряжен, а челюсть сжата, он только что положил ее палочку в задний карман и переложил свою палочку так, чтобы он мог направить ее на Амбридж так, чтобы она не заметила и не отпустила Гермиону. — Гермиона, нет! — Рон кричит, его глаза холодны, Джинни злобно качает головой и смотрит на нее так, словно она только что сошла с ума, Невилл борется с Краббом, пытаясь что-то сказать. — Я… прости… Гарри, — кричит она и пытается поймать его взгляд, объяснить, но юноша уже краснеет. Ее друзья теперь кричат, все пытаются вырваться и остановить Гермиону за то, что она что-то сказала. — СКАЖИ МНЕ СЕЙЧАС ЖЕ! — Это был Дамблдор! — она кричит в промежутках между ее криками. — Он пытался заговорить с Дамблдором, — говорит она, и в комнате воцаряется тишина. Амбридж маниакально улыбается и даже не замечает внезапно наступившей тишины. — Где же он, девочка? — Я даже не знаю! Мы не могли найти его, мы пытались везде, но… — Конечно, глупая девчонка! Он прячет этого старого дурака! — Но мы же должны были ему сказать! — Сказать ему что? — спрашивает Амбридж, теперь уже выглядя взволнованной, Гермиона сглатывает. — Все готово. То, что он хотел, чтобы мы сделали. Все готово. Ее друзья смотрят друг на друга в течение секунды, прежде чем начать кричать снова, умоляя ее не говорить, наконец, догнав. — А что готово? ЧТО? Скажи мне! — Она кричит и палочка снова оказывается у горла Гермионы. — Оружие, — говорит она, все еще тихо всхлипывая. Гермиона поблагодарит Блейза за то, что он передал ей свои театральные способности. — Оружие? — спрашивает она, широко раскрыв глаза от волнения, ее голос танцует. — Так это правда? Дамблдор планирует атаковать Министерство! — Да, — она отвечает. — И что теперь? Скажи мне! — Мы… я… мы не знаем, мы сделали то, что он просил. Он же большой! Он огромен, я понятия не имею, что это такое, мы… — А где же оно? — В лесу, — быстро отвечает Гермиона. Румянец исчезает с лица Амбридж и она отстраняется, Гермиона придумывает какое-то оправдание, почему оно там, и убеждает ее пойти посмотреть на него, она возьмет ее, но только ее, потому что это слишком опасно. Амбридж взволнованно кивает, веря во все это, желая увидеть, что бы это ни было, и заиметь это оружие. — Это ты! Пойдем со мной! — она тычет палочкой в Гарри, и он встает. — Вы все следите за ними, я не хочу, чтобы кто-нибудь выходил из этого кабинета до моего возвращения! — приказывает она и инквизиторское отделение нетерпеливо кивает. Амбридж что-то возбужденно бормочет себе под нос и пропускает многое из того, что происходит вокруг нее, например Драко и Пэнси обмениваются взглядами, а Драко шепчет ей на ухо: — Что ты задумала? — Они должны пойти за нами, — Гермиона шепчет в ответ и кивает в сторону Рона, Джинни, Луны и Невилла. — Грейнджер… — Давай, девчонка, покажи мне, где это! — требует Амбридж и Гермиона кивает. Драко медленно отпустил ее, но не раньше, чем сжал ее руку и прошептал: — Вернись, пожалуйста. 16 июня 1996 года. Комната Времени. День 589-й. Гермиона прячется за полкой с отвратительно выглядящими мозгами, когда проклятие пролетает мимо ее волос. — Оцепенение! — она слышит крик Гарри и Пожиратель Смерти отступает. — Поттер здесь! — кричит Долохов и в нескольких футах слышно, как их окружают по меньшей мере четыре Пожирателя Смерти. — Прячешься под партами, Поттер, не слишком ли ты староват для этого? — раздается рычащий голос Люциуса Малфоя. — Оцепенение! — Гермиона плачет и ее проклятие пролетает мимо Долохова на дюйм. — Авада Кедавра! — Люциус кричит в тот же миг, как Гермиона прыгает к нему, она видит широко раскрытыми глазами, что проклятие ударило точно туда, где она была секунду назад. — ЭКСПЕЛИАРМУС! — Гарри рычит и в то же время перепрыгивает через стол и падает на Пожирателя смерти, которого только что обезоружил. Невилл произносит ошеломляющее заклинание, которое почти поражает Гарри вместо Пожирателя смерти, поскольку оба они изо всех сил пытаются дотянуться до своих палочек. Красная струя света проходит мимо головы Гарри и попадает в большую банку с песочными часами различной формы. Гермиона в ужасе ахает, когда они падают на Пожирателя Смерти, и его голова начинает меняться, пока не становится похожей на ребенка. Шум, который она издает, снова привлекает к ней внимание, и Долохов, перешагнув через упавшее тело Джагсона, бросает что-то, что ударяет ее по ноге и обжигает кожу. — Оцепенение! — она кричит, разрываясь между криками боли и затуманенным зрением. Красная струя попадает Долохову прямо в грудь, и он падает. Гарри поднимает ее на ноги, и все трое выходят из комнаты вместе с Люциусом и Малкибером, стреляя заклинаниями в их сторону. — Бомбарда! — кричит Гермиона, целясь куда-то за спину, и она слышит грохот и звон множества разбитых песочных часов. — Берегись! — голос Люциуса ревет. — Бегом за ними! Не убивай Поттера, пока у тебя нет пророчества! — он рявкает приказы. — Грязнокровка моя! Гермиона, наполовину бегущая, наполовину держащаяся за Гарри, с колотящимся сердцем в горле. Люциус собирается убить ее. Отец Драко хочет убить ее. У вас есть только стены Хогвартса. Проклятие в их сторону проходит между ней и Гарри, они оба отпрыгивают в разные стороны, Гарри, чьи обе ноги работают нормально, быстро вскакивает на ноги и возобновляет свой бег. Гермионе требуется больше времени, чтобы догнать их, морщась, когда она заставляет свою ногу бежать. Невилл, опережая их, взрывает еще одну полку и отбрасывает Пожирателей Смерти на несколько метров назад, выигрывая для них преимущество. Они все выходят из комнаты времени и входят в узкий коридор, вдоль которого выстроились книги; они пробегают мимо него и открывают дверь. — Джинни? — кричит Гарри, в то время как Гермиона зовет Рона, а Невилл — Луну. Струя зеленого света приближается к ним, и Гарри захлопывает дверь за несколько секунд до того, как она постучала в дверь, и свет теряется в прядильной комнате. — Какая дверь? — спрашивает Гермиона, задыхаясь и хватаясь за ногу. — Давай попробуем вот эту, — говорит Гарри и открывает ту, что сейчас перед ними. Когда ничего не происходит в их направлении, они входят и идут вперед, пытаясь найти остальных. — Ну вот! — проревел голос, и все трое присели на корточки, в то же мгновение зеленый свет ударил в стену позади Невилла. — Они здесь! ЭТО ЖЕ ОФИ… — Силенцио! — кричит Гермиона и голос Пожирателя Смерти затихает, но уже слишком поздно, потому что Люциус и Нотт только что вошли в комнату и увидели их. — Петрификус Тоталус! — кричит Гарри как раз вовремя, Нотт поднимает палочку. — Гарри, берегись! — Гермиона плачет, и прежде чем Гарри успевает посмотреть, рубящее заклинание Люциуса попадает ей прямо в грудь, и она кричит, когда Пурпурное пламя поглощает ее. 27 июня 1996 года. Больница Святого Мунго. День 600. Ее голова ощущается так, словно ее постоянно бомбардируют, все тело болит, и она чувствует, что ее грудь тяжела. Гермиона пытается открыть глаза, но тут же сожалеет, когда свет почти обжигает ее глаза и стреляет еще одной волной боли в голове. Гермиона пытается понять, где она находится, не открывая глаз, используя другие органы чувств. Она чувствует запах серы и какого-то чистящего средства. Она сейчас в лазарете. С чего бы ей… о! Отдел тайн! Гарри! Она пытается пошевелиться, но замечает, что ее тело не отвечает на ее команды. Она также замечает, что тяжелый груз на ее груди — это человек. — Мне так жаль, — плачет тяжеловес, и она узнает в дорогом одеколоне запах Драко. Она пытается открыть рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Гермиона начинает по-настоящему расстраиваться. — Прости меня, Гермиона, — кричит он и целует ее в лоб, Гермиона трусливо закрывает глаза, все еще притворяясь спящей, — ну почему ты такая упрямая? Я умолял тебя остаться, — говорит он прерывающимся голосом, его голова касается ее головы. Она заставляет свое тело двигаться, но оно все равно не слушается ее, ей хочется обнять его, утешить. — Ты была самым лучшим, что со мной случалось, — говорит он ей в волосы. — Я всегда верил, что могу иметь все на свете, но потом появилась ты, и это привело меня в бешенство, потому что я хотел тебя, а потом сделал своей, но насколько это было эгоистично? Потому что ты — единственное, чего я не могу иметь… он пытался убить тебя, Гермиона, он… — Драко глубоко вздыхает и целует ее волосы, висок, щеки, уголок губ. Гермиона чувствует вкус его слез. — Мне очень жаль, — он плачет. — Я был на полпути, прежде чем понял, что началось, — он шепчет ей в губы и она чувствует, как он встает с постели. Она узнает цитату из «Гордости и предубеждения», и ее сердце сильно бьется в груди, и одна единственная слеза вырывается после того, как она слышит, как Драко закрывает за собой дверь.