За стенами замка

17 октября 2003 года. Хогвартс. День 5459. — Смотри! Какие лестницы! Папа! — возбужденно говорит Келум. — Сынок, я здесь учился. — Драко хихикает и закатывает глаза на своего ребенка, который прыгает вместо того, чтобы идти. — Это так здорово! Тедди будет так завидовать, когда я скажу ему, что приехал в Хогвартс до одиннадцати. — Я думаю, что ты первый пятилетний ребенок, который приехал в Хогвартс. — Торжественно произносит Драко, и ему приходится скрывать свой смех, когда Келум широко раскрывает глаза. — Так круто, — повторяет он снова. Группа пятикурсников проходит мимо них и начинает охать и охать, когда замечают Келума, который хихикает и прячется в одеянии Драко, что только делает их ахи громче. У Драко через полчаса занятия, и ему придется посадить Келума на парту в надежде, что мальчик останется неподвижным. — Мистер Малфой. — Он слышит позади себя. — Вот дерьмо, — Пробормотал Драко, узнав голос Макгонагалл. — Папа сказал плохое слово! — визжит Келум. — Так и было, — Макгонагалл говорит Келуму и мальчик хихикает, — я не сомневаюсь, что ваш сын превосходно владеет магией, у него есть родители, но я думаю, что он еще слишком мал, чтобы быть здесь. — Папа сказал, что я первый пятилетний ребенок, который побывал в Хогвартсе, — гордо говорит Келум, и он так похож на Гермиону, что Драко съеживается. — Я не знаю, как вам удавалось скрывать кто его мать все эти годы, когда он был ее идеальной копией. — Глаза Макгонагалл сверкают, когда она нежно смотрит на мальчика и Драко может пожалеть об этом позже, но у него внезапно появляется отличная идея. — Вы бы видели его, когда он начинает задавать вопросы, он так похож на нее, что у меня голова болит. Я планировал посадить его на уроке зельеварения в промежутке между первогодками, но смущенные взгляды и вопросы Келума… — Почему бы вам не оставить его со мной? У меня сейчас нет занятий, и я с удовольствием позабочусь о нем. ДА! — Я бы не хотел навязываться… — О, все в порядке! — Макгонагалл отмахивается от него и поворачивается к Келуму, на ее губах играет улыбка, которую Драко, кажется, раньше не замечал. По крайней мере, она никогда не целилась в него. — Держу пари, у него было бы больше свободного времени в моем кабинете, чем смотреть скучные зелья, верно? — спрашивает она мальчика и он радостно кивает. — Дядя Гарри сказал, что вы находитесь в старом кабинете профессора Дамблдора и что его кабинет был самым крутым когда-либо! Драко уверен, что «дядя Гарри» просто отобрал два года от продолжительности жизни Макгонагалл. — Так и есть! Твой дядя Гарри проводил там много времени, учитывая количество неприятностей, в которые он попал. А ты бы хотел там побывать? — Конечно! Гермиона может забыть про титул «Самая умная в своем возрасте», потому что Драко Малфой — гребаный гений. 23 октября 2003 года. Больница Святого Мунго. День 5465. Гермиона открывает глаза и видит Джорджа, сидящего на краю кровати. — Привет, — говорит она с улыбкой, она скучала по своему любимому Уизли. — И тебе привет. — Говорит он с улыбкой, которая почти доходит до его глаз. — Что случилось? — Только что вернулся с похорон. — Отвечает он и Гермиона только сейчас замечает его черную мантию. — О нет, кто? — Ханна. Они убили ее на глазах у всех, кто был в «Трех Мётлах». Они носят маски — слишком много для того, чтобы попытаться отомстить за смерть людей, да? В их собственной одежде. — Мерлин, — бормочет Гермиона. — Как там Невилл? Я даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует… — Он просто ужасен, бедняга. Как будто он мало потерял. Как будто мы все этого не сделали. — Мир жесток, Джордж, я уже давно перестала верить в обратное. — Я просто надеялся, что мы уже получили свою долю жестокости, а может быть и наши дети тоже. — Гермиона кивает. — Говорили, что был кто-то ещё… — ее голос сорвался. — Нет, они пришли, наложили смертельное проклятие и ушли, паб был переполнен, это были выходные в Хогсмиде. — Он объясняет, Гермиона быстро смотрит на свой календарь. Прошло уже шесть дней с тех пор, как она проснулась. Келум. — О нет, — бормочет она, и ее глаза наполняются слезами, — Кел был здесь, не так ли? — спрашивает она. Джордж кивает, его глаза очень печальны: — Мне жаль, Гермиона. — Я была в бреду, да? — Гарри сказал, что это было некрасиво, и Малфой казался довольно потрясенным. — Боже, и Келум все это видел? — Да, но Малфой сказал, что он воспринял это хорошо, учитывая… он умный мальчик Гермиона, немного слишком много для его возраста, но… он понимает, вот… — он шаркает по своей мантии и достает письмо из одного из карманов. — Он написал тебе письмо. — Гермиона приподнимает бровь на это. — Ну, Малфой записывал слова Келума. Гермиона выхватывает его из рук Джорджа и улыбается на причудливые буквы Драко с детскими словами. Привет, мама, я надеюсь, что тебе лучше! Я хотел остаться пока ты не проснешься, но папа сказал, что это может занять некоторое время, а ему нужно вернуться в Хогвартс и он хотел взять меня с собой. Дядя Блейз сказал, что приведет меня, как только ты откроешь глаза. Я уже жду. Папа рассказал мне все, что происходит, и мне очень жаль, мама. Я тоже боюсь, но папа обещает, что с тобой все будет хорошо, и я верю в него. На следующий день после того, как мы прибыли в Хогвартс, произошло нападение на подругу профессора Лонгботтома, и теперь многие родители хотят вернуть своих детей домой, папа говорит, что нет более безопасного места, чем Хогвартс, и хотя ты читала мне «Хогвартс: история», я согласен с ним. Профессор Лонгботтом заменяет профессора Спраут и директриса Макгонагалл рассказала ей о тебе, потому что папа сейчас работает с растениями. Я думаю, что она тоже рассказала ей обо мне, потому что вчера за ужином она плакала, когда смотрела на меня. Папа рассказал мне о Кэсси. Я скучаю по ней. Много. Папа тоже по ней скучает. Папа предложил отвезти меня к ней, но я сказал, что хочу поехать вместе. Дедушка тоже знает, и я слышал, как он на днях говорил Нэн, что никогда не видел ее такой злой. Даже с Асторией. И это говорит о многом. Она подожгла много вещей и ругалась часами, я не знал и половины слов, которые она говорила, но я согласен с ней. Я думаю, именно поэтому папа взял меня с собой. Люблю тебя. Она усмехается, прочитав его, и аккуратно складывает. — Малфой действительно знает, как сделать всё в стиле Хогвартса. — Джордж усмехается. — Никогда не думала, что он будет хорошим отцом. — Так оно и есть. — Она улыбается, и он похлопывает ее по колену. — Значит, теперь они знают о Кэсси. — Он говорит, и легкая улыбка на ее лице пропадает. — Это нормально, чтобы перестать горевать, ты понимаешь? Она не будет сердиться на тебя за это. Мне потребовалось много времени, прежде чем я понял. — Я знаю. Теперь я это понимаю. — Вчера Малфой вышвырнул Гарри из класса, он назвал его Драко. — Джордж говорит, полностью меняя тему разговора. — Я думаю, что это было слишком для него, или он достиг своей квоты друга. Гермиона хихикает и снова улыбается: — К концу всего этого они будут друзьями, вот увидишь. — Ну, я думаю, что это уже происходит. — Он смеется, но смех с его стороны быстро затихает. — Джордж, что ты мне не договариваешь? — Они поймали того, кто это сделал. Суд состоялся еще до похорон. Это был Деннис Криви. Помнишь его? Брат Колина? Тот, кто упал на озеро в свой первый год… — Что? — Да, он довольно зол, это было ужасно смотреть. Беллатрикс убила его брата во время войны, он все твердил и твердил об этом во время суда, Нарцисса была там, ты бы видела, как он кричал на нее, как будто она была её сестрой. — Но почему именно сейчас? Почему пять лет спустя? Джордж пожимает плечами — Зачем вообще это делать? И он не одинок; они называют себя революцией семнадцати, он сказал нам много вещей, но не мог сказать много имен, по-видимому, они крадут много идей у Пожирателей Смерти — их семнадцать, отсюда и название, есть люди из всех четырех домов, и он громко смеялся, рассказывая, что у всех нас были друзья, которые были частью этого. — Боже, семнадцать? И это глупое имя, я считаю. — Я так и думал, но если им по семнадцать лет и они такие же безумные, как он, то мне наплевать на их имя. — Он напал на переполненный паб, — повторяет она, все еще не веря своим ушам. — Так и было. — Он кивает, и в комнате воцаряется тишина. Все движется так быстро и Гермиона ненавидит, что все это пропускает. Она ненавидит себя за то, что не может им помочь. Она не возражает против того, чтобы не быть на поле боя с ними, она никогда не заботилась об этом, но это ломает что-то внутри нее, что не может ничего сделать. Она знает, что должны быть какие-то подсказки, которые нужно проанализировать, какие-то закономерности, которые нужно заметить, а она ничего не может сделать. — Ой, чуть не забыл! — Через некоторое время говорит Джордж. — Я думаю, мы переедем в поместье. — Что? — ошеломленно спрашивает Гермиона. — Дин упоминал что-то насчет подозрительности в отношении Симуса… да ты можешь в это поверить? Но в любом случае, он сказал, что Симус был слишком любопытен о том, кто был тайным хранителем для Малфоев и упомянул, что Ли сказал что-то о том, что Чарли был в Норе, и Ли и Симус все равно знают о Норе, поэтому мы все предостерегаем их… — Но это Ли… — Мой лучший друг? ДА! Работает ли он со мной уже много лет? ДА! Закатил истерику после смерти Фреда? Абсолютно. — Это я знаю. Гарри уже включил его в этот список, но… я не знаю, это кажется маловероятным. — Постоянная бдительность, верно? — Наверное. — Она что-то бормочет. Хуже всего то, что ей придется внести своих друзей в список возможных убийц. — И Ли знает о моем доме, и ты знаешь, после того, как Мама… ну, мы все наложили на него чары Фиделиуса. — Рон переезжает в поместье? — спрашивает она, приподняв бровь. — Ты бы видела, Гермиона, — выдохнул он почти час назад. — Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом и вбила в него немного здравого смысла. В любом случае, Гарри должен был тебе это сказать. Я думаю, что он придет сюда сегодня попозже, чтобы ты рассказала остальным свой секрет. — А не будет ли подозрительно, что сюда заходит так много народу? Я могла бы написать записку, как это сделал Дамблдор. — Это было бы полезно, да и лучше, чем все эти приходы и уходы. — А в поместье все поместятся? — Спрашивает она и глаза Джорджа озорно блестят. — Ты видела, какого размера этот дом? Здесь хватит места для всей семьи! Там типа 12 запасных спален! — Я никогда не поднималась на верхние этажи. — Она отвечает, посмеиваясь над волнением Джорджа. — Там в основном спальни. Там есть Люциус и Нарцисса, Драко, есть одна, которая принадлежала Снейпу, есть Келум, и дюжина пустых, которые могут прекрасно уместить троих. — А кто же тогда переезжает? — Гарри, Джинни, Рон, Билл, Флер с детьми, Одри с девочками и я. — А Перси? — Он отказывается уходить с работы и прятаться, но папа убедил его хотя бы привезти девочек. — А Артур тоже придет? — Да, он не хотел уходить из норы, ты же знаешь, что тогда она будет пуста, но он знает, что ему опасно оставаться там, а тем более одному. Мне бы хотелось, чтобы он и Люциус жили под одной крышей. — По крайней мере, это большой дом. — Говорит Гермиона. — Для некоторых он и близко недостаточно велик. — Как Малфои справляются с этой… как сказать? Диаспорой Уизли? — удивленно спрашивает она. — У Люциуса было много чего сказать, у него с Драко несколько дней назад был большой спор, Нарцисса вмешалась, когда они начали бросать вещи, я не представлял ее как ту, кто имеет право на последнее слово, но, черт возьми, у этой женщины Люциус на ошейнике. — Я никогда не сомневалась, что она действительно лгала Волдеморту во время войны. 26 октября 2003 года. Поместье Малфоев. День 5468-й. Драко сходит с ума. Он думал, что его семи лет в Хогвартсе было более чем достаточно, чтобы провести с Уизли, и если бы кто-то сказал ему много лет назад, что вся рыжеволосая семья переедет в его дом, он бы посмеялся над их лицом, а затем послал бы того, кто сказал это, в Янус Тики Уорд (1). Но сейчас он помогает Одри Уизли нести ее чемодан в комнату, которую она будет делить со своими дочерьми. — Тебе еще нужна помощь? — его вопрос звенит в ушах. — Нет, это все. Еще раз спасибо, что позволили нам остаться здесь на некоторое время. — Говорит Одри Уизли и Драко кивает. — Никаких проблем, если вам нужно что-то еще, вам нужно только позвать одного из эльфов, они были проинструктированы, чтобы помочь всем вам. Тедди и Келум проходят мимо, соревнуясь друг с другом в беге до своего крыла особняка. — Не бегать в помещении! — он слышит, как кричит его мать. — Ты уже передумала? — спрашивает он свою мать, остановившись рядом с ней. Они стоят перед большим гобеленом перед лестничной клеткой. Ее волосы собраны в пучок, а полы халата закатаны. Он почти смеется при виде этого, его мать никогда не выглядела такой беззаботной в своем доме. — Как ни странно, но это не так. Дом чувствует себя живым; эльфы любили убирать дополнительные спальни и так много людей, которым служить, я слышала, как Дипси и Кэдди взволнованно прыгали вокруг и принимали заказы от одного из них, у рыжего. — Они все рыжие, мама. — Близнец, который остался живой? — Джордж. — О, да, да! Я почти угадала! Их так много! Я попрошу эльфов пометить их. — Мама, — вздыхает он, — ты не можешь пометить других людей. — Пожалуй, ты прав. — Она отвечает, а потом вздыхает. — Ты можешь себе представить, если бы он был жив? — спрашивает она, указывая на Абраксаса, его дедушку. — Наверное, могло быть и хуже. — Он пожимает плечами. — Как сказала мне однажды Гермиона, когда на площади Гриммо висел портрет Вальбурги, и она продолжала выкрикивать оскорбления в ее адрес. По крайней мере, у нас ничего этого нет. — Вальбурга была ужасной женщиной, жаль, что Редж был так молод и у него не было друзей, которые могли бы принять его, как Сириус. — Ты никогда о них не говоришь. — Они уже давно умерли, и когда Сириус попал в Гриффиндор, от Дромеды только что отреклись, я не хотела иметь с ним никаких дел, Редж был моложе, а я была старшей девочкой, когда он пришел в Хогвартс. Мы не были близки, но я никогда не хотела, чтобы с ним случилось то, что случилось. — А как отец? — спросил Драко после небольшой паузы, он знал, что его мать была полна сожалений и разговоры о своей семье не делали ее счастливой — даже если она все еще гордилась тем, что была одной из Блэков. — Он выпускает пар. Я не думаю, что он перестал бормотать оскорбления себе под нос с тех пор, как появился старший Уизли. — Он собирается прятаться, пока они не уйдут? — Я думаю, что это и есть наш план. — Она хихикает, а он качает головой. — В любом случае, посмотри, что я сделала. — Говорит она и он замечает печальную улыбку на ее лице, когда она указывает на линию его преемников. Его дыхание застревает в горле. Там, где до вчерашнего дня имя Келум Малфой появлялось только под именем Драко, теперь оно стоит рядом с именем Кассиопеи Малфой, а рядом с его именем — имя Гермионы Грейнджер. Он дотрагивается до гобелена, на котором выгравировано имя его дочери, и восхищенно смотрит на маленький портрет ее лица. — Я попыталась представить себе, как она будет выглядеть сегодня, и была очарована, поэтому она продолжает расти на портрете рядом с Келумом. — Это прекрасно… Мама, я… — Он поворачивается к ней, и Нарцисса печально улыбается. — Тебе не нужно ничего говорить, дорогой. — Я собиралась назвать Мисс Грейнджер — Гермионой Малфой, урожденной Грейнджер, но не хотела быть настолько самонадеянной. И, кроме того, я думаю, что это будет переломный момент для твоего отца. Он усмехается, но не отвечает. Когда все это закончится, он выполнит обещание, которое дал ей восемь лет назад, когда подарил ожерелье. Он сделает ее по праву своей. 31 октября 2003 года. Больница Святого Мунго. День 5473-й. — Келум прислал еще одно письмо, — говорит Гарри, не прошло и пяти минут после прибытия, и протягивает ей пергамент. Я так взволнован, мама! После всех твоих и папиных историй о Хэллоуине в Хогвартсе я не могу поверить, что увижу его раньше одиннадцатилетия! Директриса Макгонагалл расставила повсюду тыквы, и весь замок имеет какой-то оранжевый и черный оттенок. Нэн говорит, что Уизли сводят дедушку с ума, а он уже неделю не выходит из своей комнаты. Я вернусь домой после Хэллоуина, чтобы тоже провести с ним немного времени. Ну, я надеюсь, что ты в порядке. Я скучаю по тебе, мама. Счастливого Хэллоуина, люблю тебя! — Я рада, что он счастлив остаться в Хогвартсе. И что сегодня он не встретится ни с какими троллями. — Она говорит, Гарри усмехается. — Я думаю, что тролль находится в поместье. — Он отвечает. — Так плохо? — Нет. Вообще-то нет, — говорит Гарри. — Нарцисса кажется очень счастливой, что дом полон, но она говорит только «доброе утро» и «спокойной ночи», когда она проходит мимо одного из нас, и это все. Люциус прячется, он спускается только к еде, а потом возвращается в свою каюту. — Ну, по крайней мере, не все воюют. — Нет. Все кажутся очень взрослыми. — Он удивленно кивает. — А Рон? — Он в основном молчит, проводит много времени в Зимнем саду с Тедди. У нас с Джинни такое чувство, что он хочет поскорее завести детей. Но он бросился на нас после того, как мы спросили его. — Так и есть. Он просил меня однажды, незадолго до несчастного случая, но я не знаю… — Я знаю. А с Кэсси… — она видит, как он стискивает зубы. — Гермиона, ты должна была нам сказать. — Я знаю, — вздыхает она, — что держать ее в секрете — было моим способом справиться, я думаю. — Гарри кивает. — Нарцисса добавила тебя и Кэсси к семейному гобелену. — Говорит Гарри, и глаза Гермионы расширяются. — В тот день, когда мы переехали, он был там с Келумом, чтобы помочь, он часами смотрел на него, Кэсси движется и она одного возраста с Келом на портрете. Я думаю, он справляется. — Как он там? С тех пор я его не видела… — Когда он не преподает, он работает над зельем, я не думаю, что он покидал подземелья в течение нескольких недель, это не хорошо и он выглядит больным. — Поговори с ним? — умоляет она. — И что я скажу? Хватит работать, чтобы спасти жизнь моей лучшей подруги? Он пригласил всех нас остаться в поместье в безопасности, я не могу просить его ни о чем другом. 31 октября 2003 года. В Классе Зелий. День 5473-й. Они заканчивают на сегодня — в два часа ночи и у них есть дом, чтобы вернуться. Пэнси зевает всю дорогу до двери, Дафна устало трет глаза, а Тео массирует ей спину, пока они идут. Драко чувствует себя виноватым. — Поттер, — зовет он, он уже давно хотел сказать это, но знает, что если сделает это, то сойдет за милого человека. Он не совсем уверен, что это то, чего он хочет. Во всяком случае, не с Поттером. — Что? — спрашивает Поттер, оставаясь позади, пока остальные выходят из подземелья. — Тебе вовсе не обязательно приходить сюда каждый день, — начинает он, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Я знаю, что ты возглавляешь расследование и в принципе не прекращаешь работать с аврорами… Он знает, что многие из них временно бросили свои рабочие места, как жена Перси, Артур и Джинни. Но Поттер все еще работает, и, помогая ему и навещая Гермиону, Драко внутренне стонет с мальчиком-который-выжил и его совершенством. — Она мой лучший друг, Малфой. — Коротко отвечает он, а Драко достаточно узнал о своем бывшем враге, чтобы понять, что его ответа достаточно. По его усталым глазам, ссутуленным плечам и испуганному выражению лица он понимает, что Поттер, как и он сам, отложил бы сон на столько времени, сколько необходимо, чтобы спасти ее. Драко чувствует волну уважения к человеку, стоящему перед ним. — Я знаю. — Так он и отвечает. — Если ты беспокоишься обо мне… — Драко хмуро смотрит на него, и в его словах слышится веселье и веселье. — Я думаю, что должен сказать следующее: это нормально — остановиться на минуту, отдохнуть. Я сомневаюсь, что ты даже покинул подземелье за несколько дней. — Она — это все. — Драко отвечает, и он честен. Гермиона была всем с его пятого года, и он прожил достаточно долго без нее, чтобы рискнуть потерять ее навсегда. — Я знаю.