За стенами замка

20 ноября 2003 года. Астрономическая башня. День 5494. Несмотря на мольбы матери, Драко решил вернуться в Хогвартс. В его доме было слишком много людей, слишком много голосов и слишком много мнений. Поместье ощущается неправильно без Келума в нём. Нервное потрясение — это не знать, где они находятся. Его отец и Поттер настаивают на том, что Келум, должно быть, нашёл Гермиону до «Семнадцати», но он чувствует себя неловко из-за этого. Кормак вообще не упоминал Келума, и он явно боролся с Гермионой, прежде чем она ушла. Драко вздыхает и проводит рукой по волосам. — Мистер Малфой, — Директор Макгонагалл зовёт его по имени, и он резко вскидывает голову. Макгонагалл подходит к нему и останавливается у перил рядом с ним. — Любопытно, как это место стало вашим местом для размышлений. Я нахожу почти невозможным быть здесь после… — она просто вздыхает вместо того, чтобы закончить. А ей и не нужно. — Я был здесь самым уязвимым. Теперь, каждый раз, когда я чувствую себя в беде, мои ноги приносят меня сюда. — Его здесь больше нет для того, чтобы предоставить вам выбор, — говорит Макгонагалл, и Драко смущенно смотрит на неё. — Как… — О, пожалуйста, Малфой, я провела много-много лет с Альбусом. Я очень горжусь тем, что знаю его достаточно хорошо. Это был бы не Альбус, если бы он не попытался. — Он предложил спрятать меня, — Драко говорит. — Я не мог принять его, потому что он не мог предложить то же самое моей матери. — Гермиона мне сказала. — Я так и не узнал, что произошло в тот день. С Пожирателями Смерти. — Ваше предупреждение было сделано вовремя. У нас было много членов ордена наготове и несколько Авроров, когда они прибыли. — Волдеморт был в ярости из-за этого. Он начал наказывать меня, когда услышал, что потерял одного Пожирателя Смерти, он знал, что я должен был кому-то рассказать. Я опоздал на несколько минут, чтобы впустить их, а сказал ему Яксли. Снейп поддержал меня, он сказал, что замок имеет защитные обереги и может чувствовать, когда он находится под угрозой. Он скрутил историю о том, как их присутствие там активировало обереги и вызвало Орден. Я получил ещё два круциатуса, прежде чем он поверил. — Прости, что не верила тебе раньше. Я подвела тебя как учитель. — Никто этого не делал, профессор, никаких обид. — Она так и сделала. — Она всегда видела во мне хорошее, даже когда я сам этого не хотел или не знал. Несколько мгновений они молчат, погруженные в свои собственные воспоминания и мысли. Макгонагалл снова нарушает молчание. — Альбус всё время знал о твоей миссии, не так ли? Воспоминание 30 июня 1997 года. Астрономическая башня. День 936-й. Драко слышит приглушённые голоса по ту сторону двери на лестницу, дрожащими руками он открывает дверь в башню и находит директора одного. — Экспелиармус! — произносит он, не теряя времени. На мгновение он думает, что его дрожащие пальцы не сработают магию, но палочка директора летит к ожидающей руке Драко. Луна находится позади директора, и Драко знает, что его лицо должно быть таким же белым, как Луна. С другой стороны, Дамблдор не выказывает никаких признаков паники или беспокойства. — Добрый вечер, Драко, — Директор просто говорит, его глаза мерцают, а на губах играет легкая улыбка. Драко думает, что он сумасшедший. — С кем это вы разговаривали? Я слышал голоса, — спрашивает он. Драко помнит, как Гермиона упомянула, что Поттер не придет, но он думает, что Поттер тоже в башне, под своим плащом, когда замечает вторую метлу на стене башни. — Я собирался задать тебе тот же вопрос. Ты что, совсем один? — Нет. Я снова встал на ноги. Сегодня в вашей школе есть Пожиратели Смерти. — Ну и ну, — говорит Дамблдор таким тоном, что это звучит как похвала, Драко выгибает бровь в его сторону. — Действительно очень хорошо. Ты наконец-то нашёл способ впустить их, не так ли? — Да, — отвечает он, ненавидя себя за то, как слабо звучит его голос. — Прямо у вас под носом, а вы никогда этого не понимали! — говорит Драко, и глаза Дамблдора мерцают таким образом, что Драко не уверен в секретности своей миссии. — Гениально, — отвечает директор школы. — И всё же… прости… где они сейчас? Похоже, ты не поддерживаешь меня. — Они встретили кое-кого из вашей охраны. — Что, уже? — с понимающей улыбкой спрашивает Дамблдор. — У них там внизу битва идёт. Они не заставят себя долго ждать… я пошёл вперёд. У меня… у меня есть работа, которую нужно сделать. — Ну что ж, тогда ты должен пойти и сделать это, мой дорогой мальчик, — тихо говорит директор. Он всё знает. Он всё это время знал. Он знал, и он не сделал ничего, чтобы попытаться остановить Драко. Потому что Дамблдор не верит, что он способен на это. В башне воцарилась тишина, и только эхо битвы доносилось до них снизу. Драко только смотрит на Дамблдора, который невероятно улыбается. Палочка на руке Драко едва не выскользнула из его хватки от того, как сильно дрожит его рука. — Драко, ты не убийца. — Откуда вы знаете? Вы понятия не имеете, на что я способен, — говорит он решительно. — Вы не знаете, что я сделал! — О, да, это так, — мягко говорит Дамблдор. — Ты чуть не убил Кэти Белл и Рональда Уизли. Ты весь год пытался, с нарастающим отчаянием, убить меня. Прости меня, Драко, но это были слабые попытки… Так слабо, что я задаюсь вопросом, действительно ли ты вкладывал сердце в эти попытки… или оно где-то ещё, с кем-то другим… — Закройте рот! — Драко рычит, а улыбка Дамблдора становится шире. — Она уже была в нём! — он говорит и делает вид, что не замечает, как сильно дрожит его голос. — Я работал над этим весь год, и сегодня вечером… Где-то внизу, в замке, они слышат женский крик, приглушенный, и он не может быть уверен, но даже тогда его тело напрягается. — Ты беспокоишься, что это она? — спрашивает Дамблдор. — Кто бы она ни была, она ведёт хорошую борьбу, — говорит директор непринужденно. — Но ты говорил… Да, тебе удалось ввести Пожирателей Смерти в мою школу, что, признаюсь, я считал невозможным… как ты это сделал? Драко ничего не говорит, он всё ещё пытается прислушаться к тому, что происходит внизу, пытается услышать, различить крики и голоса. — Возможно, тебе следует заняться твоим делом в одиночку, — Дамблдор предлагает. — А что, если мои охранники помешали твоему прикрытию? Как ты наверняка знаешь, там тоже есть члены Ордена Феникса. И, в конце концов, тебе действительно не нужна помощь… у меня сейчас нет палочки… я не могу защитить себя. Драко просто продолжает смотреть. Неужели старик действительно просит его убить? — А, понятно, — добродушно говорит Дамблдор. Драко ненавидит его доброту. — Ты боишься, что она тебя не простит? Ты должен знать, что она там — заказ прибыл вовремя. Левый глаз Дамблдора смотрит на что-то слева от него, Драко смотрит на пару метел. Поттер. Он уверен, что Поттер сейчас здесь, но почему он всё ещё прячется? Этот несносный мальчишка не может оставаться в стороне, он не может просто стоять и смотреть на все это. Если только… если только он не может пошевелиться. — Ничего про неё не говорите! — снова рычит Драко. Старик вот-вот умрет, и он пытается рассказать Поттеру о нём и Грейнджер. Этот дурак любит посплетничать даже на смертном одре. — Так почему же? Почему ты до сих пор ничего не предпринял? Я не думаю, что ты убьешь меня, Драко, убить совсем не так просто, как думают невинные… так скажи мне, пока мы ждём твоих друзей… как тебе удалось протащить их сюда? Похоже, тебе потребовалось много времени, чтобы понять, как это сделать. Еще один женский крик звенит в башне, за ним следует безумное кудахтанье. Теперь всё его тело дрожит. Он не знает, стоит он на месте или бежит. Он сглатывает и дрожащей рукой, которая всё ещё указывает палочкой на сердце директора, отвечает: — Я должен был починить тот сломанный исчезающий шкаф, который никто не использовал в течение многих лет. Тот, в котором Монтегю заблудился в прошлом году. — Ах, — Дамблдор уже почти стонет. — Это было умно. Признаюсь, я этого не ожидал. У него есть пара, я правильно понял? — Другой — в «Боргин и Беркс». Они прошли через проход между ними. Монтегю сказал мне, что когда он застрял, он был пойман в ловушку в лимбе, но иногда он мог слышать, что происходит в школе, а иногда то, что происходит в магазине, как будто шкаф путешествовал между ними. В конце концов, ему удалось трансгрессировать, он чуть не умер, делая это. Все думали, что это хорошая история, но я был единственным, кто понял, что это значит — даже Борджин не знал — я был тем, кто понял, что может быть путь в Хогвартс через шкафы, если я починю сломанный. — Отлично, — бормочет Дамблдор. — Итак, Пожиратели Смерти смогли пройти от магазина до школы… очень умный план, действительно очень умный. Почти такой же умный, как твоя подружка… — Закройте. Свой. Рот. О. Нас. С. Ней.  Он рычит, внезапно вся дрожь исчезает, и он прижимает палочку к груди старика. — Я наблюдал за тобой, Драко, ведь бывали времена, когда ты не был так уверен, что тебе удастся починить шкаф? И ты прибег к грубым и плохо просчитанным мерам, таким как отправка мне проклятого ожерелья, которое не должно было попасть не в те руки… отравленная медовуха имела мизерный шанс того, что я её выпью… — Дамблдор немного съехал вниз по крепостному валу во время разговора, сила в его ногах, по-видимому, исчезла. — Тогда почему вы меня не остановили? Если вы знали, — спрашивает Драко. Он ненавидит, как умоляюще звучит его голос. — Я пытался, Драко, — таков его ответ, Драко знает, что он заметил его тон. — Профессор Снейп наблюдал за тобой по моему приказу… — Он выполнял не ваш приказ, он пообещал моей матери… — Конечно, именно это он и сказал бы тебе, Драко, но… — Он же двойной агент, глупый ты старик, он на вас не работает, вы просто так думаете! — Мы должны согласиться, что в этом вопросе мы расходимся, Драко. Так уж получилось, что я доверяю профессору Снейпу… — Ну, вы теряете хватку, — он усмехается. — Он предлагал мне большую помощь… «Что ты делаешь?», «Ты сделал ожерелье, это было глупо, оно могло все испортить…» Но я не сказал ему, что делал в Выручай-комнате, он проснётся завтра, и всё будет кончено, он больше не будет любимчиком Тёмного Лорда, он будет ничто по сравнению со мной, ничто! — Очень приятно, — мягко сказал Дамблдор. — Нам всем нравится получать благодарность за свою тяжелую работу, но у тебя наверняка был сообщник — кто-то в Хогсмиде, кто-то, кто смог подсунуть Кэти… Ах… Дамблдор снова закрывает глаза и кивает: — Конечно… Розмерта! Как долго она была под проклятием Империуса? — Наконец-то дошло, да? — Драко издевается. Снизу донесся еще один вопль, гораздо громче предыдущего. Он снова нервно оглядывается через плечо, затем снова смотрит на Дамблдора, который продолжает: — Итак, бедная Розмерта была вынуждена прятаться в своей собственной ванной комнате и передавать это ожерелье любому ученику Хогвартса, который вошел в комнату без сопровождения? А отравленная медовуха… Ну, естественно, Розмерта сумела отравить его для тебя, прежде чем отослала бутылку Слизнорту, полагая, что это будет мой Рождественский подарок. Да, очень аккуратно, очень аккуратно. Бедный Мистер Филч не догадался бы проверить бутылку Розмерты. Скажите мне, как вы общались с Росмертой? Я думал, что у нас есть все способы общения в школе и за её пределами под наблюдением. — Заколдованные монеты, — отвечает Драко, хотя и знает, что может выдать Грейнджера Поттеру. — У меня была одна, а у неё — другая, я мог посылать ей сообщения… — Интересно, — Дамблдор отвечает легким голосом и раздражающей улыбкой на лице. — Разве не этим секретным способом связи пользовалась в прошлом году группа, называвшая себя «Армией Дамблдора»? Как ты получил эту информацию? — Вы прекрасно об этом знаете. Мне тоже пришла в голову мысль отравить медовуху от неё. Я слышал, как она говорила о том, что Филч не признает зелья. — Ты умный мальчик, Драко, и ты думаешь, что она простит тебе такое обращение с ней? Он не позволяет этим словам достучаться до себя. Грейнджер знает. Она знает уже несколько месяцев. Она его прощает. Он отвечает с кривой улыбкой: — Она все это время знала. Она знает, кто я такой. Драко думает, что он может видеть, как Дамблдор теряет преимущество, которое старик думал, что у него было. Грейнджер знала, а о том, чтобы остаться, он и не думал. — Ну, этого следовало ожидать. Эта девушка всё удивляет меня. Драко издает резкий смешок. — Нас обоих. — Значит, она знает, кто ты, и решила остаться с тобой, — Дамблдор удивленно кивает, как будто он не может понять, как Грейнджер могла прийти к такому выводу. — И именно так ты решил отплатить ей? Драко спотыкается. Он делает два шага назад. — Я собираюсь убить вас, и она это знает. Она знает. Она всё понимает. Дамблдор немного скользит по полу, пытаясь удержаться на ногах. Драко замечает, что ему плохо. Всё, что они с Поттером делали, чем бы оно ни было, вызывало у него тошноту. — Что касается того, чтобы убить меня, то у тебя было уже несколько долгих минут, мы совершенно одни, я более беззащитен, чем ты можешь мечтать и нашёл меня, а ты всё ещё не действуешь… — рот Драко непроизвольно искривился. — Так вот, насчёт сегодняшнего вечера, — продолжает Дамблдор, — я немного озадачен тем, как это случилось… ты знал, что я ушёл из школы? Но, конечно, — отвечает он на свой собственный вопрос, — Розмерта видела, как я уходил, и наверняка предупредила тебя, используя ваши хитроумные монеты. — Розмерте это было ни к чему. Она сама мне сказала. — Посмотри, что ты сделал с ней, Драко. Она стала тем, кого ты хотел в ней видеть? Кто-то, кто предает свою собственную сторону? — рука с палочкой Драко теперь полностью опущена. Он никогда… Гермиона не изменилась из-за него, он не изменил её. Мерлин знает, как ему хотелось бы обладать силой, чтобы изменить её, но «о, нет»… эта девушка была слишком сильна, чтобы уступать чему-либо. — Вот тут вы ошибаетесь. Вы же её совсем не знаете. Если бы вы думали, что у меня был хоть малейший шанс что-то изменить в ней… я бы наверняка заставил её уйти от меня как можно дальше. — И что же… ты пытался, не так ли? Все это шоу, Нарцисса была бы потрясена, увидев, что её собственная кровь ведёт себя так бесстыдно. — Это был не самый лучший момент в моей жизни, — так звучит его ответ. — Значит, ты решил устроить мне ловушку? — Она сказала мне поставить темную метку над башней и заставить вас поспешить сюда, чтобы увидеть, кто был убит, и это сработало, — говорит он, и Драко видит потрясенное выражение лица директора. — Ну… безжалостная, не так ли? Ну что же, я должен считать, что никто не был убит? — Кто-то умер, — говорит он, и его голос поднимается на октаву выше, когда он говорит это. — Я не знаю кто, было темно… я перешагнул через тело… я должен был ждать здесь, когда вы вернётесь, но ваши друзья из Ордена Феникса встали у меня на пути… Снизу послышались грохот и крики, громче, чем когда-либо; казалось, что люди действительно дерутся на винтовой лестнице, которая вела туда, где они стояли. — Так или иначе, у нас мало времени, — говорит Дамблдор. — Итак, давай обсудим твои варианты, Драко. — Мои варианты! — громко говорит он. — Я стою здесь с волшебной палочкой… и вот-вот убью вас… — Мой дорогой мальчик, не будем больше притворяться. Если бы ты собирался убить меня, ты бы сделали это, когда впервые разоружили меня, ты бы не остановился для этой приятной беседы. — У меня нет никаких вариантов! — говорит он дрожащим голосом. — Я должен это сделать! Он же убьёт меня! Он убьёт всю мою семью! — Я понимаю всю сложность твоего положения, — говорит он. — А почему же, по-твоему, я раньше с тобой не встречался? Потому что знал, что ты был бы убит, если бы Лорд Волдеморт понял, что я подозреваю тебя. Нет. Потому, что он думал, что у него есть Гермиона, чтобы сделать эту работу. Он вложил так много веры в Золотую девушку и так мало веры в их отношения. — Я не осмеливался говорить с тобой о миссии, которая, уверен, была тебе доверена, на случай, если он использует против тебя легилименцию, — продолжал Дамблдор, — но теперь, наконец, мы можем откровенно поговорить друг с другом… никакого вреда не было причинено, ты никому не причинил вреда, хотя тебе очень повезло… я могу помочь тебе, Драко. — Нет, вы не можете, — говорит он, его рука с волшебной палочкой сильно дрожит. — Никто не может. Он сказал мне сделать это или он убьёт меня. У меня нет выбора. — Смени сторону, Драко, и мы спрячем тебя гораздо дальше, чем ты можешь себе представить. Она бы этого хотела. — А вы не могли бы спрятать и мою мать? Может быть, спросить у Тёмного Лорда, не будет ли он так добр, выпустить её из маленькой тюрьмы, в которую он её посадил, — Драко рычит, и он видит, как Дамблдор вздрагивает. — Переходи на правильную сторону, Драко… ты же не убийца. Единственная причина, по которой она тебе доверяла, это то, что она знала это. — Но ведь я так далеко зашёл, правда? — говорит он медленно. — Они думали, что я умру при попытке, но я здесь… и вы в моей власти… у меня есть палочка… вы в моей власти… — Нет, Драко, — тихо говорит Дамблдор. — Теперь важно только моё милосердие, а не твоё. Драко молчит. Хотя его рука с волшебной палочкой всё ещё дрожала, он снова поднялся к груди Дамблдора. Но внезапно на лестнице послышались грохочущие шаги, и через секунду он был отброшен с дороги, когда четверо Пожирателей Смерти ворвались через дверь башни. Пожиратели Смерти выиграли битву внизу. Он сам не знал, как к этому относится. Амикус хихикает, когда он замечает ситуацию: — Дамблдор загнан в угол! — говорит он и поворачивается к Алекто, которая уже радостно улыбается. — Дамблдор без палочки, Дамблдор один! Молодец, Драко, молодец! — Добрый вечер, Амикус, — спокойно произносит Дамблдор, словно приглашая гостя на чаепитие. — И ты привел с собой Алекто тоже… очаровательно… — Думаешь, твои маленькие шутки помогут тебе на смертном одре? — издевается Алекто. — Шутки ли? Нет, это просто манеры. — Сделай это, — говорит Фенрир своим скрипучим лающим голосом. Драко чувствует мощную смесь грязи, пота и, без сомнения, исходящей от него крови. Другая его рука сжимается в кулак. При мысли о том, что он может пересечь дорогу Гермионы, у него сводит живот. — Это ты, Фенрир? — спрашивает Дамблдор. — Именно. Рад меня видеть, Дамблдор? — Нет, этого я сказать не могу, — Сивый ухмыляется, показывая острые зубы. Кровь стекала по его подбородку, и он медленно, непристойно облизнул губы. — Но ты же знаешь, как я люблю детей, Дамблдор, — Драко мог бы отказаться от убийства Дамблдора, чтобы убить этого зверя вместо него. — Должен ли я понимать, что ты атакуешь без своей полуночной формы сейчас? Это самое необычное… у тебя развился вкус к человеческой плоти, который не может быть удовлетворен раз в месяц? — Да, это тебя шокирует, не так ли, Дамблдор? Тебя это пугает? — Ну, я не могу притворяться, что это не вызывает у меня ни малейшего отвращения, — ответил Дамблдор. — И да, я немного шокирован тем, что Драко пригласил именно тебя в школу, где живут люди, которых он любит… — Я не знал, — выдыхает Драко, его голос немного паникует. — Я не знал, что он придёт… — Посмотри, в какую опасность ты подвергаешь людей, которых любишь, — говорит Дамблдор, и Драко слышит имя Гермионы, когда он говорит «люди». — Я бы не хотел пропускать поездку в Хогвартс, Дамблдор, — хрипло говорит Сивый. — Не тогда, когда есть глотки, которые нужно вырвать… они восхитительны, особенно когда они из грязнокровок, — Драко может упасть в обморок в любой момент. — Я мог бы заняться тобой позже, Дамблдор. — Нет, — говорит Яксли. — У нас есть приказ. Драко должен это сделать. Сейчас же, Драко, и побыстрее, — решимость Драко взлетела до небес. Единственное, что пришло ему в голову, — это то, что Гермиона, возможно, ранена. Он в ужасе смотрит на лицо Дамблдора, которое стало ещё бледнее, когда он снова соскользнул вниз по стене башни. — По-моему, он и так ненадолго в этом мире! — говорит Амикус, и Алекто хихикает. — Посмотри на него — что же тогда с тобой случилось, Дамби? — О, более слабое сопротивление, более медленные рефлексы, Амикус, — отвечает Дамблдор. — Старость, короче говоря… когда-нибудь, может быть, это и случится с тобой. Где, блядь, Поттер? Почему этот чертов мальчишка не может появиться сейчас? — Что ты имеешь в виду? — Амикус кричит. — Всегда одно и то же, да, Дамби, говорит и ничего не делает, ничего. Я даже не знаю, почему Темный Лорд не потрудился убить тебя! Ну же, Драко, сделай это! Но в этот момент снизу снова послышались звуки возни и чей-то голос крикнул: — Они перекрыли лестницу… Редукто! Редукто! Эти четыре отвратительных отряда не устранили всех противников, а просто прорвались сквозь бой на вершину башни и, судя по звуку, создали за собой преграду. — Ну же, Драко, быстро! — Яксли сердито говорит, что Драко даже не может прицелиться, так сильно у него дрожит рука. — Я сделаю это, — рычит Фенрир, приближаясь к Дамблдору с вытянутыми вперед руками и оскаленными зубами. — Я же сказал — нет! — Яксли кричит; там вспыхивает свет, и оборотня отбрасывает с дороги; он ударился о стену башни и пошатнулся, выглядя разъяренным. — Подумай, Драко, — начинает Дамблдор. — Она могла бы уже простить тебя. Она могла бы сказать, что ей все равно, но разве ты желаешь ей этого? Ты можешь жить с мыслью, что сделал её соучастницей этого? Неужели ты хочешь запятнать этим её сердце? Если ты выживешь, милый мальчик, сможешь ли ты смотреть на неё, не видя всего того, через что ты её заставил пройти? Все, что ты сделал? Весь её свет, как ты смеешь его затемнять? Драко тупо смотрит на него, в его глазах стоят слёзы. Его рука-палочка снова опускается. И он прав. Гермиона могла бы сказать, что ей все равно, но Мерлин, она будет испорчена. Она никогда себе этого не простит. Он всегда знал, что не заслуживает её, но змеи Салазара, он испортил её душу, её убеждения. Она всегда будет смотреть на него и видеть эту ночь. Он посмотрит на неё и увидит её сожаление. "<i>Я простила тебя за многое, — сказала она тогда. — Но это же… Ты воспользовался моим доверием к тебе. Ты солгал мне", — так она и сказала. Она не могла простить ему про Пожирателей Смерти? А что, если она пострадает? "Мне тоже жаль", — сказала она, когда он извинился, но он услышал за её извинениями «я не могу простить тебя за это». — Драко, сделай это или отойди в сторону, чтобы один из нас… — визжит Алекто. Но именно в этот момент из темноты выходит фигура Снейпа, его палочка зажата в руке, а черные глаза обводят сцену, начиная с Дамблдора, прислонившегося к стене, и заканчивая четырьмя Пожирателями смерти, включая разъяренного оборотня и Драко. Снейп выглядит одержимым. Он с отвращением смотрит на Дамблдора. Даже Драко отшатнулся. Он не помнит, чтобы его крестный отец так злился, даже на Поттера. — У нас проблема, Снейп, — говорит Амикус, — мальчик, кажется, не может… Но кто-то другой очень тихо произнес имя Снейпа. — Северус… — умолял Дамблдор. Снейп ничего не говорит, но идет вперёд и грубо отталкивает Драко с дороги. Он стоит перед Драко. Неужели Снейп защищает его? Снейп на мгновение смотрит на Дамблдора, и в резких чертах его лица читается отвращение и ненависть. — Северус… пожалуйста… — Снейп поднимает палочку и направляет её прямо на Дамблдора. — Ты не будешь винить ещё одного перепуганного мальчика своими словами Альбус, — он плюется этими словами. — Авада Кедавра! Струя зеленого света вылетает из конца палочки Снейпа и бьет Дамблдора прямо в грудь. Драко ошеломлённо наблюдает, как Дамблдор взлетает в воздух. Ему кажется, что он повисает под сверкающим черепом, а затем падает назад, как большая тряпичная кукла, через зубчатые стены и исчезает из виду. — Уходи отсюда, быстро, — говорит Снейп. Он хватает Драко за шиворот и выталкивает его через дверь впереди остальных. — Петрификус Тоталус! — позади них раздается чей-то крик, и Драко едва узнает Поттера. — Ты и так долго ждал, — думает он. Поттер, должно быть, был под окаменелым заклинанием и теперь, когда Дамблдор мёртв, был свободен двигаться. Он не оглядывается, чтобы посмотреть, кого Поттер ударил. Тускло освещенный коридор полон пыли; казалось, что половина потолка провалилась внутрь; и перед ним бушует битва, он пытается разобрать, кто с кем дерется, но Снейп снова тянет его, — Все кончено, пора уходить! — сказал Снейп, когда они оказались в дальнем конце коридора.</i> — Он так и сделал, — отвечает Драко, отряхнувшись от воспоминаний.