За стенами замка

20 ноября 2003 года. Окраина Уилтшира. День 5494. — Мама! Мама! — она чувствует, как маленькие руки трясут её, пытаясь разбудить. Гермиона открывает глаза и видит светлые волосы, на секунду ей кажется, что это Драко. — Келум, — она пытается пошевелиться, но боль сковывает её плечо, как огонь. — В моей сумке, милый, — она вздрагивает, её рука сейчас ощущается деревянной и в настоящее время чувствует, как её разрывают на части. Келум трясущимися руками приносит ей сумку. — Мама, твоя рука… — он плачет. — Все будет хорошо, дорогой, — она успокаивающе кладет руку ему на плечо, прежде чем заглянуть внутрь сумки, чтобы найти там экстракт Бадьяна. Это чистая удача, что вещи, которые были у неё в тот день, когда на неё напали, хранились в её комнате. Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы наконец найти его в своей магически увеличенной сумочке. — Келум, мне нужно, чтобы ты вылил это на мамино плечо, хорошо? — спрашивает Гермиона, и её мальчик качает головой. — Детка, мне нужно, чтобы ты сделал это для меня, я не могу сделать это сама. Келум смотрит на её порезанное плечо и на пузырек на её руках. Он решительно кивает и вытирает мокрый нос рукавом. — Хороший мальчик. Невероятный мальчик. А теперь обрати внимание. Только три капли хорошо? Келум кивает и берёт флакон из её рук. Он открывает её кожу и осторожно роняет одну каплю на плечо Гермионы. Гермиона пытается оставаться неподвижной, но боль распространяется, и она корчится. Келум, испугавшись, что он сделал что-то не так, почти выбросил флакон. — Нет-нет, милый. Все нормально. Это будет немного больно, но это необходимо, чтобы моё плечо зажило, хорошо? Мальчик кивает и начинает снова. Гермиона прикусила губу, чтобы не напугать его ещё больше. Он осторожно вводит две оставшиеся капли и возвращает флакон Гермионе. Гермиона на мгновение закрывает глаза, чувствуя боль. — С тобой всё в порядке? У тебя что-то болит? — спрашивает она, когда открывает глаза. — Нет, мама. — Давай посмотрим на зелье, которое ты мне принес, — спрашивает она, и мальчик протягивает ей листок. Гермиона раскрывает его и нюхает, она может распознать большинство ингредиентов, но знает, что это лучше, чем пить непроверенное зелье. — Давай сохраним это в безопасности, — она решает, что у неё всё ещё есть несколько бутылочек, взятых с собой из Святого Мунго, и если она будет использовать их, пока они не доберутся до безопасного места, они будут в порядке. Келум кивает и оглядывается вокруг. — Где мы? — Даже не знаю, — говорит она. Пэнси оставила несколько портключей для безопасности, когда заходила в последний раз, но у Гермионы не было времени вспомнить, какой из них какой. Но, кажется, что они находятся в середине леса. Гермиона сомневается, что Пэнси оставила портключ в лес. Они, вероятно, находятся на окраине какого-нибудь места под Фиделиусом. Гермиона надеется, что это рядом с поместьем. — А ты можешь колдовать? — спрашивает он, всё ещё с опаской разглядывая порез на её руке. Гермиона пытается что-то бросить, но её плечо всё ещё заживает после пореза, даже вспышка не выходит. 30 июня 1997 года. Больничное крыло. День 936-й. Увидев Гарри, Гермиона подбегает к нему и крепко обнимает. Она снова плачет. Она не переставала плакать с тех пор, как началась эта ночь. — С тобой все в порядке, Гарри? — она спрашивает, он кивает, и она вздыхает с облегчением. Она хочет спросить больше, но знает, что сейчас не время. Они движутся туда, где Билл, где все места переполнены. Они говорят о том, что произошло, и о последствиях этого нападения, когда Рон говорит что-то, что заставляет всё её тело напрягаться. — Но Дамблдор может знать кое-что, что сработает. А где же он сам? Билл сражался с этими маньяками по приказу Дамблдора и он должен ему, он не может оставить его в таком состоянии… — Рон, Дамблдор мёртв, — говорит Джинни. — Нет! — Люпин дико переводит взгляд с Джинни на Гарри, словно надеясь, что тот ей возразит, но Гарри молчит, и Люпин падает на стул рядом с кроватью Билла, закрыв лицо руками. Гермиона помнит только один момент, когда она видела, как Люпин потерял контроль над собой. После смерти Сириуса. Гермиона слишком хорошо знает это чувство. Она хотела бы сказать, что всё поняла. Но вместо этого она продолжает молчать. — А как он умер? — шепчет Тонкс. — Снейп убил его, — объясняет Гарри. Гермиона выдыхает воздух, она не знала, что задержала дыхание. — Я был там, я видел это. Мы вернулись на астрономическую башню, потому что там была метка… Дамблдор был болен, он был слаб, но я думаю, что он понял, что это была ловушка, когда мы услышали шаги, бегущие вверх по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, я был под плащом-невидимкой… а потом Малфой вошёл в дверь и обезоружил его… Гермиона прижимает руки ко рту, Рон издает стон. — …прибыли ещё Пожиратели Смерти… а потом Снейп, который сделал это. Авада Кедавра, — Гарри не мог продолжать. — Снейп, — тихо повторяет Макгонагалл, падая в кресло. — Мы все удивлялись… но он доверял Снейпу… Я не могу в это поверить. — Снейп был отличным Окклюментом, Минерва, — говорит Люпин, его голос нехарактерно резок. — Мы всегда это знали. Гермиона переминается с ноги на ногу. Она не знает, может ли сказать то, что знает. Ей хочется закричать, отчаянно рассказать им всё: о себе, о Драко, о Снейпе. Если это сделал Снейп, то это, в конце концов, означало, что он сделал то, о чем просил Дамблдор, и если он ушёл с Драко, это означало, что он всё ещё следовал приказам Дамблдора. — Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! — голос Тонкс отвлекает Гермиону от её мыслей. — Я всегда думала, что Дамблдор должен знать о Снейпе что-то такое, чего не знаем мы… — Он всегда намекал, что у него есть железная причина доверять Снейпу, — бормочет профессор Макгонагалл, — я имею в виду… с историей Снейпа… конечно, люди должны были удивляться… но Дамблдор прямо сказал мне, что раскаяние Снейпа было абсолютно искренним… не услышала ни слова против него! — Я бы хотела знать, что Снейп сказал ему, чтобы тот согласился на убийство, — резко говорит Тонкс. Гермиона хочет убежать как можно дальше. — Я знаю, — говорит Гарри, и все они оборачиваются, чтобы посмотреть на него. Гермиона выгибает бровь. — Снейп передал Волдеморту информацию, которая заставила Волдеморта выследить моих маму и папу. Затем Снейп сказал Дамблдору, что он не понимает, что делает, он действительно сожалел, что сделал это, сожалел, что они были мертвы. Они все уставились на него. — И Дамблдор поверил этому? — недоверчиво спрашивает Люпин. — Дамблдор считал, что Снейп сожалеет о смерти Джеймса? Снейп ненавидел Джеймса… — И он тоже считал, что моя мать ни черта не стоит, — сказал Гарри, — потому что она магглорожденная… «грязнокровка», как он её называл… Он любил её, Гарри. Она отвернулась от всех них, посмотрела в окно, и по её лицу скатилась одинокая слеза. Мерлин, что за бардак. Никто не спросил, откуда Гарри это знает. Все они, казалось, были охвачены ужасом, пытаясь переварить чудовищную правду о том, что произошло. — Это всё моя вина, — внезапно говорит профессор Макгонагалл. — Моя вина. Когда она… — она смотрит на Гермиону и замолкает на полуслове. — Когда я услышала о нападении, я разослала Сонорус по всему замку, призывая профессоров, если бы я не предупредила Снейпа о том, что происходит, он никогда бы не объединил свои силы с Пожирателями Смерти. — Это не твоя вина, Минерва, — твердо говорит Люпин. — Мы все хотели бы иметь больше помощи, мы были рады думать, что Снейп уже в пути… — Значит, когда он прибыл на битву, то присоединился к ней на стороне Пожирателей Смерти? — Гарри спрашивает. Гермиона знает, что он хочет знать каждую деталь двуличия и позора Снейпа, чтобы лихорадочно собрать больше причин ненавидеть его и добавить их к своей ненависти к Драко. Гермиона рычит. Люпин поворачивается к ней, и Гермионе хочется ударить себя кулаком. — Я точно не знаю, как это случилось, — рассеянно говорит Макгонагалл. — Дамблдор сказал нам, что он покинет школу на несколько часов и что мы должны патрулировать коридоры на всякий случай. Он не стал патрулировать вместе с нами, сказал, что ему нужно поправить экзамен для мисс Грейнджер, — все глаза быстро поворачиваются к ней, прежде чем вернуться к Макгонагалл. — Ремус, Билл и Нимфадора должны были присоединиться к нам, и поэтому мы патрулировали. Казалось, все спокойно. Каждый потайной ход из школы был перекрыт. Мы знали, что никто не сможет прилететь. На каждом входе в замок были наложены мощные чары. Я только что вернулась в свой кабинет, когда она… я услышала, что Пожиратели Смерти приближаются. Я до сих пор не знаю, как Пожиратели Смерти могли проникнуть сюда… — А я знаю, — это снова Гарри, и он вкратце объясняет о паре исчезающих шкафов и магическом пути, который они образовали. Гермиона думает, что её чувство вины съест её целиком. Её руки дрожат, она всё ещё держит книги, которые прочитала, в сумке в своей комнате. — Значит, они проникли туда через Выручай-комнату. Гарри переводит взгляд с Рона на Гермиону. — Я всё испортил, Гарри, — мрачно говорит Рон. — Мы проверили карту Мародеров и не нашли на ней Малфоя, поэтому решили, что он должен быть в нужной комнате, поэтому я, Джинни и Невилл пошли посмотреть на него… но Малфой прошёл мимо нас. Теперь Макгонагалл смотрит на Гермиону. Люпин всё ещё не отводит от неё взгляда. Кровь Гермионы похолодела при мысли, что он мог видеть её насквозь. — Мы услышали предупреждение профессора Макгонагалл и уже собирались вернуться в общежитие, когда увидели, что он выходит, — Джинни спасает его брата. — Он был один, сжимая эту ужасную сморщенную руку… — Его Рука Славы, — объясняет Рон. — Свет дает только держателю, помнишь? — Как бы то ни было, — продолжает Джинни, — он, должно быть, проверял, свободен ли берег, чтобы выпустить Пожирателей смерти, потому что в тот момент, когда он увидел нас, он бросил что-то в воздух, и все это стало черным как смоль… — Перуанский порошок мгновенной тьмы, — с горечью перебивает её Рон. — Фред и Джордж… я собираюсь поговорить с ними о том, кому они разрешают покупать свои продукты. — Мы перепробовали всё, Люмос, Инсендио, — говорит Джинни. — Ничто не могло проникнуть в темноту; всё, что мы могли сделать, это снова нащупать наш путь из коридора, и тем временем мы могли слышать людей, мчащихся мимо нас. Очевидно, Малфой мог видеть из-за этой руки и вёл их, но мы не осмеливались использовать какие-либо проклятия или что-нибудь в случае, вдруг мы ударим друг друга, и к тому времени, когда мы достигли коридора, в котором был свет, они ушли. — К счастью, — хрипло говорит Люпин. — Рон, Джинни и Невилл почти сразу же столкнулись с нами и рассказали, что произошло. Через несколько минут мы нашли Пожирателей Смерти, направлявшихся к астрономической башне. Малфой, очевидно, не ожидал, что на вахте будет больше людей… — теперь это была Макгонагалл, которая договорила за него. — Он, казалось, исчерпал свой запас темного порошка, во всяком случае. Завязалась драка, они бросились врассыпную, а мы бросились в погоню. Один из них, Гиббон, вырвался и направился вверх по лестнице башни… — Чтобы оставить метку? — спрашивает Гарри. — Он должен был это сделать, да, они должны были устроить это, прежде чем покинуть Выручай-комнату, — отвечает Люпин. — Но я не думаю, что Гиббону понравилась идея в одиночестве ждать там Дамблдора, потому он сбежал вниз, чтобы присоединиться к битве, и был поражен смертельным проклятием, которое чудом обошло меня. — Итак, если Рон наблюдал за Выручай-комнатой с Джинни и Невиллом, — говорит Гарри, Гермиона знает, что происходит, он поворачивается к ней. — Ты что…? — Рядом с кабинетом Снейпа, да, — шепчет Гермиона, её глаза блестят от слез, — с Луной. Мы целую вечность торчали снаружи, и ничего не случилось… Мы не знали, что происходит наверху, Рон взял карту… Я оставила Луну на вахте и пошла проверить… — она бросает взгляд на Макгонагалл. — Но вскоре я услышала предостережение профессора Макгонагалл. — Профессор Снейп покинул свой кабинет, как только услышал его, — Луна подхватывает эту историю. — Он казался смущенным, увидев меня там, ну, я думаю, что это могло быть… В любом случае, он сказал мне вернуться в мою башню, он даже показал мне проход, который вел прямо к башне Рэйвенкло. Он выглядел очень озабоченным. Я думала, он собирается помочь студентам… — голос Луны срывается. — Это не твоя вина, — твердо говорит Люпин. — Луна, если бы ты не послушалась Снейпа и не убралась с дороги, он, вероятно, убил бы тебя. — А потом он поднялся наверх, — продолжает Гарри, — и нашёл то место, где вы все дрались… — Мы были в беде, мы проигрывали, — тихо говорит Тонкс. — Гиббон был повержен, но остальные Пожиратели Смерти, казалось, были готовы сражаться до самой смерти. Невилл был ранен, Билл был растерзан Сивым… было совсем темно… проклятия летели повсюду… Малфой исчез, он, должно быть, проскользнул мимо, вверх по лестнице… затем ещё несколько человек побежали за ним, но один из них заблокировал лестницу позади них с каким-то проклятием… Невилл побежал за ним и был подброшен в воздух… — Никто из нас не мог прорваться, — говорит Рон, — и этот огромный Пожиратель Смерти все ещё стрелял проклятиями куда только видел, они отскакивали от стен и едва не попали в нас. — А потом появился Снейп, — сказала Тонкс, — и сразу же исчез… — Я видела, как он бежал к нам, но проклятие этого огромного Пожирателя Смерти просто промахнулось и сразу после этого я нырнула и потеряла счёт событиям, — объясняет Джинни. — Я видел, как он пробежал прямо через проклятый барьер, как будто его там и не было, — продолжает Люпин свой рассказ. — Я попытался последовать за ним, но меня отбросило назад, как и Невилла… — Должно быть, он знал заклинание, которого мы не знали, — шепчет Макгонагалл. — В конце концов, он был учителем защиты от темных искусств… я просто предположила, что он спешил преследовать Пожирателей Смерти, которые сбежали в башню… — Он был там, — свирепо говорит Гарри, — но чтобы помочь им, а не остановить их… и я держу пари, что вам нужно было иметь тёмную метку, чтобы пройти через этот барьер… так что же случилось, когда он вернулся? — Ну, большой Пожиратель Смерти только что выпустил заклинание, которое заставило половину потолка упасть, а также сломало проклятие, блокирующее лестницу, — говорит Люпин. — Мы все побежали вперед — те из нас, кто всё ещё стоял — а затем Снейп и мальчик появились из пыли, очевидно, никто из нас не напал на них… — Мы просто пропустили их, — глухо заканчивает Тонкс. — А потом вернулись другие Пожиратели Смерти и Сивый, и мы снова дрались… Мне показалось, что я слышала, как Снейп что-то кричал, но я не знаю, что именно… — Он крикнул: «Всё кончено», — говорит Гарри. — Он сделал то, что собирался сделать. Они все замолкают. Где-то снаружи Феникс пел так, как Гермиона никогда раньше не слышала: сокрушенный плач ужасной красоты. Она не знала, как долго все они стояли там, прислушиваясь, но ей показалось, что прошло много времени, прежде чем дверь больницы открылась, заставив их всех подпрыгнуть: мистер и миссис Уизли шагали по палате, а Флёр шла за ними с испуганным красивым лицом. — Молли… Артур… — зовет профессор Макгонагалл, вскакивая и спеша поприветствовать их. — Мне очень жаль… — Билл, — шепчет миссис Уизли, проносясь мимо профессора Макгонагалл, когда она увидела искалеченное лицо Билла. — О, Билл! Люпин и Тонкс поспешно встали и отошли, чтобы мистер и миссис Уизли могли подойти поближе к кровати. Миссис Уизли склонилась над сыном и прижалась губами к его окровавленному лбу. — Вы сказали, что Сивый напал на него? — рассеянно спросил мистер Уизли профессора Макгонагалл. — Но он не изменился? Так что же это значит? Что будет с Биллом? — Мы ещё не знаем, — ответила профессор Макгонагалл, беспомощно глядя на Люпина. — Там, вероятно, будет какое-то заражение, Артур, — объясняет Люпин. — Это странный случай, возможно, уникальный… Мы не знаем, как он поведёт себя, когда проснется… Миссис Уизли берёт у мадам Помфри противно пахнущую мазь и начинает промывать раны Билла. — А Дамблдор… — спрашивает мистер Уизли. — Минерва, это правда… он действительно… Дамблдор ушёл? — шепчет мистер Уизли, но миссис Уизли смотрела только на своего старшего сына. — Конечно, не имеет значения, как он выглядит, д-действительно не важно, но он был очень красивым маленьким мальчиком… всегда очень красивым… и он собирался жениться! — А что вы имеете в виду, говоря «собирался»? — вдруг громко говорит Флёр. — Что вы имеете в виду, когда говорите, что он собирался жениться? Миссис Уизли удивленно подняла заплаканное лицо. — Ну… только это… — Вы думаете, что Билл, больше не захочешь жениться на мне? — требовательно говорит Флер, и Гермиона знает, что блондинка точно знает, на что намекает миссис Уизли. — Вы думаете, из-за этих укусов он не будет любить меня? — Нет, я не об этом… — Потому что так и будет! — говорит Флер, выпрямляясь во весь рост и откидывая назад длинную гриву серебристых волос. — Чтобы Билл перестал любить меня, понадобилось бы гораздо больше укусов оборотня! — Ну да, я уверена, — говорит миссис Уизли, — но я подумала, может быть… учитывая, как… как он… — Вы думали, что я не захочу выходить за него замуж? Или брошу его, как вы надеялись? — восклицает Флер, раздувая ноздри. — Какое мне дело, как он выглядит? Я думаю, что достаточно хороша собой для нас обоих! Все эти шрамы показывают, какой мой муж храбрый! А я буду делать то, что собиралась! — яростно добавляет она, отталкивая миссис Уизли в сторону и выхватывая у неё мазь. С Гермионы уже достаточно. Она поворачивается, чтобы уйти, когда голос Гарри заставляет ее замереть. — Это напомнило мне, что в замке есть кое-кто, кто знает о Малфое. — Что ты имеешь в виду, Гарри? — спрашивает Люпин. — Несколько месяцев назад я случайно услышал разговор между Малфоем и Снейпом. Снейп упомянул девушку… кого-то, с кем он, возможно, встречался… — много вещей происходит с этим предложением. Профессор Макгонагалл, мадам Помфри и профессор Спраут все напрягаются. Гермиона чувствует дежавю, когда целительница и учитель гербологии поглощаются целебными средствами, лежащими на боковом столике рядом с Биллом. Джинни смотрит прямо на неё, и Гермиона судорожно сглатывает. — …Сегодня вечером Дамблдор продолжал намекать на девушку, пытаясь заставить Малфоя видеть смысл через неё. Малфой волновался каждый раз, когда она упоминалась. Он сказал Дамблдору, что недооценил девушку, что она знала об этом. Он сказал, что девушка знала обо всем, о метке, о миссии, что она даже помогла Драко с этим… — Кто эта девушка? — Люпин спрашивает. — Какая-то слизеринская девчонка? — Малфой встречался с Паркинсон… — Я не думаю, что это она, — говорит Гарри, — из того, что я узнал, она является частью армии Дамблдора, она рассказала ему о монетах, созданных Гермионой, — Гермиона хочет исчезнуть. Ей тоже хочется заплакать и, может быть, убежать. — Кто же это? — растерянно спрашивает Рон. — Кто же может иметь такой дурной вкус и так предать Дамблдора? Сражаться под его именем, а затем помогла спланировать его убийство… Луна спасает её. — Из того, что Гарри рассказал нам, Драко не собирался убивать Дамблдора. Возможно, она пыталась помочь ему. — О да, очень похоже! — рявкает Рон. — Рассказывая ему все о монетах! А что ещё она могла сказать хорьку? — Если Дамблдор пытался использовать девушку, чтобы заставить Малфоя перейти на другую сторону, потому что он знал, что она пытается помочь, — говорит Макгонагалл, её голос затихает. — Эта девушка помогла Малфою с его планом не больше, чем мы были виноваты сегодня вечером. Кто бы она ни была, это не важно. Девочка не представляет опасности. Все указывает на то, что мистер Малфой пытается защитить её. Они все кивают. Гермиона пытается сморгнуть слёзы. Удивительно, как быстро они все приспособились к словам Макгонагалл, и ещё более удивительно, как быстро она заняла позицию, которую Дамблдор предлагал ранее. После того, как разговор снова затих, Хагрид вошел в комнату и сказал всем, что тело Дамблдора было перемещено и все остальное, что произошло в замке, пока они были внутри. Профессор Макгонагалл начинает отдавать приказы, и все они кивают. Уизли и Флер остались рядом с Биллом, а остальные покинули больничное крыло. Гарри идет с Хагридом, и когда Гермиона собирается уходить, Макгонагалл берет её за руку. — Не так быстро, мисс Грейнджер, — говорит профессор Макгонагалл. Она дрожит, глядя на профессора снизу вверх. — Профессор, я… — С вами всё в порядке? — спрашивает она обеспокоенным голосом. Гермиона отрицательно качает головой. — Мне нужно, чтобы вы рассказали мне всё, что знаете, — резко говорит профессор. Гермиона кивает. 2 июля 1997 года. Черное озеро. День 938-й. Гермиона смотрит, как уходит министр, и тащит Рона за собой туда, где стоит Гарри. — Чего он хотел? — спрашивает она. — То же самое, что он хотел получить на Рождество. Гермиона вздыхает, она оглядывается вокруг, она видит, что ученики возвращаются внутрь. Она мельком видит Блейза и Тео, девочек перед ними. Она не может представить себе, что они чувствуют, не зная, что случилось. Её подбородок дрожит, когда она понимает, что, вероятно, больше никогда не заговорит с ними. — Я не могу вынести мысли, что мы никогда не вернемся, — тихо говорит она, не сводя глаз с удаляющихся фигур. — Может быть, школа и не закроется. Не похоже, что у нас есть что-то более безопасное, — говорит Рон. — Даже если она откроется, я не вернусь, — говорит Гарри, и Гермиона не удивляется. — А что ты будешь делать? — тихо спрашивает она. Гарри рассказывает им о своих планах, и в тот момент, когда она смотрит на Рона, она знает, что они на одной стороне. Они будут следовать за Гарри, куда бы он ни пошел. — Мы будем с тобой, Гарри, — говорит Рон, Гермиона кивает. — Что? Нет! Гермиона только что потеряла Драко, своих Слизеринских друзей и директора школы. Она постарается никогда не потерять своих мальчиков. — В первый же год ты сказал нам, что мы можем вернуться, если захотим. Я думаю, у нас было достаточно времени, не так ли? Мы будем вместе. Мы всегда будем вместе, — она заканчивает и берет его руку в свою. Гарри кивает, и она чуть не плачет от благодарной улыбки, которую он им дарит. Гарри собирается сказать что-то ещё, когда Луна и Невилл проходят мимо них, Луна слегка улыбается им. — Ты думаешь, это она? — Гарри спрашивает их, но не сводит глаз с Гермионы. — Что? — Девушка, с которой встречался Малфой, — говорит Гарри. Он всё ещё смотрит на неё. Гермиона использует Окклюменцию, чтобы убедиться, что выражение её лица не выдает её. — Луна? — Рон усмехается. — Я не могу себе представить, чтобы Луна с кем-то встречалась, тем более с Малфоем. — Но ведь это имеет смысл, не так ли? — спрашивает Гарри. — Она была той, кто защищал подругу в больничном крыле, и она является частью армии Дамблдора. Она знает о монетах и хорошо, она в Рэйвенкло. Она может быть странной, но она должна быть умной, — заключает Гарри. — Ну, среди всех девушек, которые являются частью АД, она наиболее вероятная, — соглашается Рон. Гермиона решает не высказывать своего мнения по этому поводу, вместо этого она спрашивает больше о том, что Драко и Дамблдор говорили о «подруге». — Немного, — отвечает Гарри. — Малфой сказал, что Дамблдор недооценил её. — По-моему, это похоже на Луну. — …И Дамблдор сказал, что девушка успела не раз его удивить… — Мы все помним львиную голову, верно? — …Малфой согласился на это. Затем Дамблдор попытался обвинить путь Малфоя, сказав, что она не простит его, что он запятнал её, уничтожил её душу, что заставило Снейпа действительно разозлиться, я никогда не видел его таким злым, даже на меня. Кровь Гермионы закипает, она вспоминает последние слова, сказанные Драко, и теперь безмерно сожалеет о них. Её сердце разрывается, зная, что он, должно быть, думал об этих словах, когда слушал Дамблдора.