За стенами замка

25 ноября 2003 года. Поместье Малфоев. День 5499. Драко решает в конце концов вернуться домой. Он пропускает ужин в замке и летит обратно в поместье. Его покои в замке слишком тихие, а мысли слишком громкие. Он выходит из камина только для того, чтобы увидеть разговаривающих Поттера и Пэнси в его гостиной. Жизнь стала чертовски странной в последнее время. — В таком случае отправка Тео была удачным решением? — cказала Пэнси, когда заметила его. — Иди сюда, — она стучит по соседнему месту, убрав свои длинные ноги с его собственного дивана. Как будто это ее дом, а он гость. Он удивленно поднимает бровь, но она только усмехается. Он все равно садится рядом с ней, и поскольку он так устал от всего, что происходило в последние пару месяцев, он позволяет своему телу прислониться к ее. Поттеру, кажется, немного неловко демонстрировать свою привязанность, но старые привычки умирают с трудом, потому Драко целует девушку в плечо, отчасти для того, чтобы смутить Гарри еще больше, а отчасти потому, что он действительно благодарен богу за нее. Поттер пристально смотрит на него, и Драко понимает, что он послушный лучший друг и присматривает за сыном своего лучшего друга… он останавливает ход собственных мыслей. К какой категории они с Гермионой относятся? Это не имеет значения, она любовь всей его жизни, это единственное, что ему нужно. — Спасибо, Пэнс, — говорит он вместо того, что думает. — За всю эту помощь, — она улыбается ему, как будто он дурак. — Ты дурак, если думаешь, что мы ничего для тебя не сделаем, — отвечает она, а его раздражает присутствие Поттера, потому что именно ему сейчас не по себе. — Пэнс, я… — Она может любить тебя и заходить ради тебя слишком далеко, но я полюбила тебя первой и не останусь здесь, — говорит она и он обращает внимание на расширяющиеся глаза Поттера боковым зрением, но игнорирует его, потому что он знает Пэнси и может говорить с ней свободно. — Ты вернешь свою девушку и свою семью. У тебя будет свой счастливый конец, даже если мне придется самой убить этих ублюдков. Он одаривает ее ухмылкой, а она отталкивает его от себя: — Ты отличный друг, Пэнс. Она возмущенно фыркает, как будто он сказал что-то нелепое, и встает с дивана. — О, не надо путать. Я делаю это для нее. Она моя лучшая подруга, — она подмигивает Поттеру и выходит из гостиной, покачивая бедрами сильнее обычного, и Драко гадает, для него это или для Поттера. Поттер издает звук, и Драко поворачивается к нему. — Не пытайся понять ее, — советует он. — Я и не пробовал. Думаю, что пройдут годы, прежде чем я даже близко пойму, как слизеринцы демонстрируют свою любовь. — Это не так уж и трудно. Мы убиваем друг за друга. Поттер хихикает и устраивается поудобнее на диване Драко, яйца Салазара, его раздражает то, как все эти люди ведут себя в его доме. — Мы говорили о битве. Я не забыл, как она нетерпеливо указала на меня и попросила, чтобы меня взяли в тот день, – проиносит Поттер, и Драко понимает, что теперь это почти шутка, у Мальчика-Который-Выжил легкая улыбка на лице. — Пэнси отчаянно защищает меня, и, как следствие, отчаянно защищает Гермиону. Ты подвергал Гермиону опасности бесчисленное количество раз. Тогда еще не было никакого решения, это было просто так. — И это то, чего она заслуживает, — отвечает Поттер. — Я больше не хочу, чтобы она что-то отдавала ради меня, никогда. Она получает весь мир, и вы все готовы отдать его ей. — Можешь не сомневаться. Поттер вздыхает и отводит взгляд, его брови хмурятся, и Драко проследил за его взглядом и обнаружил, что он смотрит на дверь в гостиную. Драко отворачивается с содроганием, даже со всеми этими ремонтными работами, он отказывается проводить в этой комнате больше времени, чем необходимо. Иногда ему кажется, что он все еще слышит ее крики. — Это была моя вина, — говорит Поттер, не отводя взгляда от этой двери. Драко по-прежнему сидит на своем месте, у него было пять лет, чтобы подумать о том дне, чтобы смириться с тем, что это было ужасно, и произошло под его крышей, и что он ничего не мог сделать, не убив их обоих. Или даже троих, как он думал еще пару месяцев назад. Теперь рана широко открыта. Он провел последние пять лет, повторяя: «Они выбрались живыми, Гермиона и Келум выжили!» — но это была не вся правда. Там был один пострадавший. Его дочь умерла из-за того, что там произошло, из-за того, что сделала его тетя, его собственная кровь. Поттер, вероятно, чувствовал тоже самое. Кэсси была новостью для всех них. Гермиона хранила эту тайну все эти годы, не давая им истекать кровью от чувства вины. — Это была моя вина, — снова говорит Поттер, как будто Драко не слышал его в первый раз, — я хотел, чтобы она вернулась, срок был тридцать семь недель, а она не хотела. Мы трое поссорились, и я сказал это имя. Мы знали, что это табу, я знал, что произойдет, но я был зол и сказал это. У нас не было времени, — он чувствует, как его руки сжимаются в кулаки, но он хочет, чтобы его гнев остался внутри. — Когда мы приехали в коттедж «Ракушка», у нее уже начались схватки, но она была без сознания, и мы не могли вытащить их без её помощи. — Я видел её воспоминания о том дне, — признается Драко, — после того, как она рассказала мне о нашей дочери. Я искал дочь в её сознании, ведь она знает окклюменцию, а я учил её, и её воспоминания о том дне так хорошо скрыты, даже от неё самой. Я не мог увидеть все сразу. — Жаль, что я не могу забыть тот день. — Но ты же забыл, она стерла Кэсси. — Нет, — Гарри качает головой, — Гермиона доскональна во всем, что делает. Ну, она действительно стерла себя из памяти своих родителей, и я понятия не имею, как ей это удалось сделать, не сломав их разум, — Драко тоже не знает, он стирает воспоминания, когда им было по 18, воспоминания, которые сотканы так интимно, так неразрывно. Это требует огромных магических способностей и концентрации, и неудивительно, что Гермиона смогла вытащить это в восемнадцать лет. — В моей памяти нет пробелов, она не стирала моменты, теперь, когда я знаю, чего не хватает, мне кажется, что она их переписала. Я поговорил с другими. С Роном, Биллом, Флер, Луной и Дином. Только у Рона была такая же кропотливая работа, как и у меня. Все, кроме Флер, совершенно забыли о её беременности. — Но каким образом? Вы ведь уехали из коттеджа раньше них, не так ли? Вы ворвались в Гринготтс перед боем. Они должны были все еще быть там, если бы они нас прятали и только ушли на последнюю битву. Он был в коттедже «Ракушка», когда я приехал за ним во время перемирия. Как она могла стереть их воспоминания, если все были там с ним? — Драко даже попросил Билла Уизли выдать ему этот секрет. — Мы уехали в Гринготтс в то же утро. Флер пришлось прятать Келума всего лишь за несколько часов до битвы… — Поттер замолкает на полуслове и кивает в его сторону головой. — Теперь, когда я думаю об этом, как ты передал чары Фиделиуса? И с кем же был Келум, если Флер была в битве? — Грейнджер! — она была в нескольких секундах от потери сознания, как заметил он. Ее лицо было бледным и короткое расстояние между ними казалось милями. Он только что видел её, они все сбежали из Выручай-комнаты не больше получаса назад. Они разделились из-за взрыва, и когда он сумел добраться до другой стороны, её уже не было. Где, черт возьми, Поттер и Уизли? Он встал на колени перед ней, его колени были в большой луже крови вокруг того места, где она сидела. Он не мог себе представить, как сильно она страдала, её рука, из которой текла кровь из-за пореза, который шел от плеча до предплечья, её спина была пропитана кровью. Но большая часть крови текла из ран на ногах, которые были полностью обнажены и продолжали пульсировать. Драко уже успел привыкнуть к панике, но она все равно овладела им. Руки Гермионы были связаны вместе, но это не мешало ей царапать ногтями ногу, зачерпывая ими кровь в попытках что-то снять. Звуки взрывов, крики, заклинания, крики и смерть были повсюду. Но в то же самое время она чувствовала тишину, как будто война происходила где-то далеко от них, более настоящим был низкий хрип слова «грязнокровки», исходящий из ее губ. Его глаза наполнились слезами, когда Гермиона произнесла это слово, продолжая яростно чесать ноги. Она еще не заметила его, ее глаза были остекленевшими и безжизненными, она выглядела сумасшедшей. — Какого черта ты тут делаешь? — он закричал и понял, что она сразу же узнала его голос. Она запаниковала, попыталась прикрыться остатками своей одежды, но она была слишком порвана, поэтому вернулась к причинению себе боли. Драко держал ее запястья, отрывая их от ног, и заметил кровь под ногтями и на кончиках пальцев. Она вздрогнула от этого прикосновения и отшатнулась, пытаясь отодвинуться от него как можно дальше. — Все находятся в середине войны, а мы сидим тут, переводя дыхание? Позволь мне попросить Темного Лорда остановиться на минутку, чтобы мы все могли присесть на перерыв! — его голос был сердитым, выражение лица жестким, а плечи напряженными, совершенно не похожими на то, как его встревоженные глаза осматривали ее тело, пытаясь понять, что произошло. Он потянулся к ее лицу дрожащими руками, но она снова вздрогнула. — Не трогай меня, я грязная, а ты слишком чистый, слишком чистый для моей грязной крови, — сказала она, дрожа всем телом и не переставая цепляться когтями за ноги. Он напрягся, его глаза были широко раскрыты и не могли двигаться или даже понять, что происходит перед ним. Взрыв слева привел его в чувство, и он быстро потряс головой и быстро заморгал, чтобы смахнуть слезы с глаз. Он направил свою палочку на её руки и быстро отпустил её. — Не трогай меня, пожалуйста, я грязнокровка, ты испачкаешься, — закричала она, и он вздрогнул от её слов. — Заткнись, Грейнджер, Скоргифай! — он попытался почистить ее одежду, но там было слишком много крови, и его рука дрожала от страха и ярости. Он сорвал с неё то, что осталось от джинсов и рубашки, подозвал к себе свою белую рубашку и быстро одел её. Она продолжала метаться вокруг, пытаясь убежать от него, и это разрушало его. — Грязнокровка, — пробормотала она. — Прекрати говорить это слово, — прошипел он, достал свою мантию и накинул на неё. — Кто это с тобой сделал? — он зарычал, но она не слышала его, продолжая бормотать это забытое богом слово и пытаясь вцепиться когтями в свое тело. — Грейнджер, послушай меня, пожалуйста, — слёзы снова угрожали пролиться, а он до сих пор не убил ни одной живой души, но собирался совершить убийство человека, который сделал это с ней. — Это я, Гермиона, это Драко, и я здесь. — Отойди от меня, я… — А мне всё равно. Посмотри на меня, пожалуйста, посмотри на меня! — он снова обнял её лицо. Ее затуманенные глаза нашли его, но он сомневался, что она видит его. — Я там, где должна быть, я на полу, в грязи и в своей грязной, грязной крови. — Довольно! Это не твоё место! Ты не грязная, ты блестящая, ты самый чистый человек, которого я когда-либо встречал, и я собираюсь убить того, кто сделал это с тобой. Того, кто заставляет тебя думать, что ты отродье. Ты не заслуживаешь того, что с тобой случилось, слышишь меня? Я собираюсь забрать тебя отсюда… Её остекленевшие и расфокусированные глаза остановились на нем, и он увидел, как они прояснились: — Коттедж «Ракушка», — прошептала она. — Что? — Он в коттедже «Ракушка», там живут Билл и Флер, у него твои волосы, — глаза Драко расширились, и слёзы снова потекли. — Забери его, и он не узнает, что в нём течёт моя грязная кровь. — Заткнись, Грейнджер, он всё узнает и будет так гордиться, тем, что в нем течет твоя кровь, твоя прекрасная красная кровь, такая же, как у меня, — он рыдал, и, Мерлин, был таким жалким, он должен был спасти её, но вместо этого он плакал. — Пожалуйста, скажи мне, кто сделал это с тобой. — Сивый, — она подавила рыдание. — Я была с Гарри и Роном, мы возвращались… — её тело дернулось, и он узнал последствия Круциатуса. — Пол взорвался, я упала и нашла Люпина. — Драко поднимает глаза и видит трещину в потолке в нескольких метрах впереди них, — он дрался с Сивым, а я попала в середину. Люпин мертв и лежит где-то за этими камнями, я побежала в другую сторону, но он ударил меня двумя осколочными заклинаниями, а потом достал меня, он… — Ш-ш-ш, тебе не нужно ничего говорить, я держу тебя, — сказал он и сразу же проверил её на наличие следов укусов, но, к счастью, ничего не нашел. — Он сказал, что я его собственность, потому что я сбежала до того, как он смог наложить лапы на мою ма… — Пожалуйста, не произноси этого слова, Я увезу тебя отсюда, в безопасное место. — Здесь нет безопасного места, — пробормотала она, когда он положил одну руку ей под колени, а другую на спину и приподнял. — Тогда мы найдем его, и ты сможешь вернуться к нашему ребенку. Война вокруг них не прекращалась. Он крепко прижимал её к груди, а в руке, державшей её за ноги, держал свою палочку. Это выглядело странно, но он должен был сделать это. Он не мог оставить её, и ей было некуда идти. Они повернули на два левых и три правых этажа и остановились там, где должен был быть класс Чар, но тот был полностью разрушен. — Отпусти её сейчас же, Малфой, — он услышал голос Поттера позади себя и остановился, обернувшись. — Что ты с ней сделал? — спросил Уизли сдавленным голосом, но продолжал держать палочку нацеленной на него. — Я? — Прорычал он. — Где вы двое были, черт возьми? — Положи. Её. На. Пол. — Нет. — Сказал он и притянул её ближе к себе. Он продолжал пристально смотреть на Поттера, бросая ему вызов. — Мы двое против одного, неужели ты действительно думаешь, что у тебя есть выбор? — рявкнул Уизли, и Драко задался вопросом, знает ли он о них с ней. — О! Так вы двое оставили её в покое и теперь угрожаете напасть на меня, пока я держу её? Мерлин, ты еще больший идиот, чем я думал! — Он взорвался. — Этого не должно было случиться! Пол рухнул под ней, мы убежали, но не смогли добраться до неё оттуда, где были, поэтому нам нужно было… — закричал Уизли, он выглядел злобным, Драко никогда не думал, что Уизли был таким уродливым. — Мне всё равно! Она сражалась в одиночку! — Она сама может постоять за себя! — Разве она похожа на кого-то, кто может постоять за себя? — прорычал Драко. Он закричал и пошел в их сторону. — Посмотри на неё! Смотри! — Это все твоя чертова вина! Ты сделал это с ней! — закричал Уизли, и его лицо было таким же красным, как и его волосы, и если бы Драко не держал Гермиону, он бы ударил его по глупому лицу. — Не будь таким тупым! Мерлин, ты просто жалок! Как ты можешь говорить такое? Ты что, блядь, не знаешь? — О чем это ты? — спросил Уизли, но прежде чем Драко успел ответить ещё одним проклятием, он увидел двух мужчин в масках, приближающихся из-за жалкой парочки, и быстрым движением удержал почти бессознательное тело Гермионы в своей левой руке и поднял палочку между двумя идиотами. — Остолбеней! — заклинание поразило первого Пожирателя Смерти, отбросив его к ближайшей стене. — Протего! — щит Поттера спас их всех от проклятия. — Ты должен увести её отсюда, — начал Драко, он знал, что у них не так много времени, прежде чем появится ещё один. — Я не могу нести её, на меня нападут с обеих сторон, — объяснил он Поттеру, единственному, кто, казалось, смирился с последними четырьмя годами жизни Гермионы. — Уведите её отсюда, обеспечьте ей безопасность, — он хотел было передать её Поттеру, но она схватила его за рубашку, и он посмотрел на неё широко раскрытыми умоляющими глазами. — Не оставляй меня, — сказала она, и он притянул её ближе, не заботясь о двух мальчиках перед ними. — Я не могу защитить тебя, Грейнджер, они могут доставить тебя в безопасное место. — Я… — Поттер замолчал, когда голос Волдеморта отразился от стен и пола, как будто он был рядом с ними. Он еще крепче прижал ее к своей груди. — Ты доблестно сражался. Лорд Волдеморт умеет ценить храбрость. И все же вы понесли тяжелые потери. Если вы будете продолжать сопротивляться мне, вы все умрете, один за другим. Я не хочу, чтобы это произошло. Каждая капля пролитой магической крови — это потеря и растрата времени. Лорд Волдеморт милосерден. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. У вас есть один час. Избавьтесь от своих мертвых с достоинством. Лечите своих раненых. Теперь я обращаюсь непосредственно к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил своим друзьям умереть за тебя, вместо того чтобы самому встретиться со мной. Я буду ждать один час в Запретном лесу. Если в конце этого часа ты не придешь ко мне, не сдашься, Гарри Поттер, то я найду тебя, и накажу каждого мужчину, женщину и ребенка, которые пытались скрыть тебя от меня. У тебя один час. — Ты никуда не поедешь, — немедленно сказал Уизли и Малфой закатил глаза. — Прямо сейчас твоё гриффиндорское мужество действительно проявляется, Поттер. Годрик, должно быть, очень горд, — сказал он с сарказмом. — Все, вероятно, вернутся в Большой зал, чтобы лечить раненых и найти мертвых, — начал Поттер, игнорируя его комментарий, — пойдём с нами. — Я не могу, никто не хочет видеть меня там, мне здесь не рады, — сказал Драко и потянулся к Гермионе, но она крепко схватила его, и её глаза были так же напуганы, как и в тот день на его доме, и это разбило его сердце на миллион маленьких кусочков. Он опустил голову, уткнувшись лбом в её окровавленные волосы. — Мне нужно, чтобы ты была в безопасности, и именно с ними, какими бы глупыми и тупыми они ни были, они теперь будут оберегать тебя. Мне нужно знать, что ты в безопасности, Грейнджер, тебя ждёт ребенок, помнишь? — Келум. Я назвала его Келум. Это по-латыни «небо». — Я знаю. Это очень красиво. — Я искала созвездия, потому что такова традиция вашей семьи, но я не знаю, где они находятся… — Это прекрасно, я люблю его. — У него твои волосы. — Ты говорила, — он мягко улыбнулся ей и услышал жалкий вздох Уизли. — Она все ещё дрожит из-за Круциатуса, я не знаю, сколько раз он использовал его на ней. Нужно проверить её голову, она не в порядке, — его голос надломился, и он ненавидел себя за то, что был слаб перед ними. — Она была изнасилована… и ранена. У неё огромная рана на спине и руке, голова тоже кровоточит… и она… она сильно кровоточит там, — он снова попытался посадить её на руку Поттера, но она отказалась отпустить его рубашку. — Все будет хорошо, теперь ты у своего друга. — Это часовое перемирие, я никому не позволю причинить тебе боль, и ты можешь остаться с ней, — Поттер предложил, и он обдумал это предложение. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Он посмотрел на неё, свою сломленную девушку, но все ещё красивую, и понял, что не может отпустить её сейчас. — Драко, я… — Знаю. Я тоже. Всегда, — прошептал он ей, но он знал, что Поттер должен был услышать. — Я никуда не пойду. Он нёс её всю дорогу до Большого зала, Поттер неуверенно шёл перед ним, глядя на все тела вокруг них, людей, которые боролись за него, и Драко понял, что он никогда не сможет быть тем человеком. Вся его ревность к Поттеру исчезла, когда мальчик подошёл к очередным жертвам. Если бы это был он, он забрал бы своих близких и трансгрессировал прочь навсегда. Когда двери Большого зала открылись перед ними, он чуть не задохнулся от запаха и вида. Многочисленные тела выстроились бок о бок с плачущими и кричащими над ними людьми, другая линия людей не так далеко от того места, где они стояли. Целители бегали вокруг, ухаживая то за одним, то за другим с теми немногими припасами, которые у них были под рукой. Уизли быстро побежал к своей семье, и вскоре мальчик заплакал, Поттер последовал за ним, оставив Драко одного. Много помощи. — Что он здесь делает? — Драко услышал голос Финнигана и мгновенно прижал Гермиону к себе. — Положите её сюда, Мистер Малфой. Мисс Грейнджер, кажется, потеряла много крови. — Мадам Помфри появилась перед ним, и он просто кивнул целительнице и осторожно опустил её, но не отошел от неё, так как на девушке были только его рубашка и халат. — Она… это была Сивый, я уже проверил, нет ли укусов, — начал он объяснять, пока мадам Помфри вытирала лицо и искала раны на голове Гермионы, — на неё напали… этот зверь… — Я знаю, мистер Малфой, — остановила она его, её лицо было твердым как камень, а руки быстро обняли Гермиону, закрывая порезы на верхней части бедра и руках. — Она получила два осколка Гекса в спину, а порезы на бедре… это её рук дело, после того, как он… после того, как он умер… — Я теперь поняла, с ней все будет в порядке. — Я… — А вы тут как тут, мистер Малфой. — Но я же не могу уехать, черт возьми! — зашипел Малфой. — И она не полностью одета, здесь есть мальчики. — Я уверена, что мальчики, видящие её ноги, — это наименьшая из проблем мисс Грейнджер. Драко собирался уже ответить медсестре, но тут ему в лицо сунули пижамные штаны; он поднял глаза и увидел, что их держит Дафна. — Это её, она оставила их в моей спальне в прошлом году. Я побежала в нашу комнату, когда увидела, что ты пришел, — объяснила она, и Драко был рад видеть, что она в порядке. — Спасибо, Даф. Ты… — Тео, Блейз, Пэнс и Грег. У нас всё хорошо. — Я рад, что ты здесь. — Я тоже рада, что ты здесь. С ней всё будет в порядке, Драко. — Гермиона! — он услышал испуганный голос профессора Макгонагалл и увидел старую летучую мышь, растрепанную и испуганную. — Что случилось, Поппи? — спросила она целительницу, не обращая внимания ни на Драко, ни на Дафну. — Дети сражались с Пожирателями Смерти, вот что случилось! — С ней все будет в порядке? — Физически да, я уже лечила все крупные и мелкие травмы. Психологически? Я не уверена, — сказала целительница и Драко опустился на пол рядом с Гермионой, чтобы погладить её по щеке, игнорируя трех женщин вокруг них. Не было похоже, что кто-то из них ещё не знал. — Теперь она в надежных руках, мистер Малфой, — сказала она тихим голосом, он кивнул и, бросив последний взгляд на Гермиону, встал. — Драко… — позвала Гермиона, приходя в сознание, и через несколько секунд он уже был рядом с ней. — Я здесь, Грейнджер, я здесь. — Коттедж «Ракушка», — повторила она снова, её рука сжимала его рукав. — Я помню. — Иди, — она притянула его ближе, и он прижал ухо к ее губам, — Билл — Хранитель тайны. Мы проигрываем, они не могут его найти, — прошептала она. — Гермиона… — Отведите его в безопасное место, пожалуйста, у нас всего час. — Хорошо, — пообещал он. — Я сделаю это, — он посмотрел на Макгонагалл. — С ней всё будет в порядке? — Теперь она в надежных руках, мистер Малфой, — подтолкнула его и указала на угол большого зала. В трех футах от него стояли его друзья и родители. Его родители. Он чуть не споткнулся о собственные ноги, когда подбежал к ним. — Драко! — его мать плакала, она была совершенно растрёпана, её волосы были в беспорядке, а лицо покрыто пылью от мусора. — Я так волновалась, что никто тебя не видел, я думала… — она притянула его к себе и крепко обняла. — Я в порядке, мама, что ты здесь делаешь? — спросил он, когда отец уже лежал на боку, крепко сжимая его руку. Он был гораздо хуже его матери. На его щеке была кровь. — Мы дезертировали, — говорит ему мать. — Мы не знали, где ты, мы не могли найти тебя среди Пожирателей Смерти, и мы поняли, что единственный способ, которым они пустят нас внутрь замка, чтобы найти тебя, это если мы дезертируем. — Мама. — Ты — самое важное для нас, Драко, — его отец сказал, что он дрожит, он видел страх в его глазах. — Но… Темный лорд… если он узнает… — У нас есть план, — заверила она Драко, и поскольку это исходило от его матери, он доверял ей. — Мне нужно кое-куда съездить. Я не могу быть здесь, я пообещал ей. — Ты ведь не об этой девушке говоришь? — усмехнулся его отец. — Я отец, — отрезал он, — и у меня есть сын. — Ребенок выжил, — сказала с облегчением его мать. — Это мальчик? — спросила она, её глаза расширились от шока, и единственная слеза скатилась по её щеке, очистив её от небольшого следа пыли. — Ты хочешь сказать, что у моего единственного наследника есть общий ребенок с грязнокровкой? — Я бы на твоем месте следил за своим языком, отец, потому что именно это я и говорю, — с силой произнес Драко, когда мать положила руку ему на плечо. Все его друзья недоуменно посмотрели на него, очевидно, не ожидая этого. — Я этого не приму! — взревел Люциус. — Посмотри, где ты! — рявкнул Драко и схватил отца за руки. Его отец так долго был вне всего этого, что всякое уважение, которое он питал к этому человеку, давно исчезло. — Посмотри, что стало с нашей семьей! Сейчас мне наплевать на твое одобрение, отец, Гермиона тяжело ранена, и я пообещал ей, что пойду за ним, отведу его в безопасное место. — Отвези его на нашу виллу на греческих островах, мы встретимся там, как только все закончится, — прошептала мать ему на ухо и отпустила. Драко повернулся к своим друзьям, и все они кивнули ему. — Я буду присматривать за ней, — сказал Блейз. — Спасибо. Он отправился на поиски Поттера, зная, что его время на исходе. Он взглянул туда, где только что была Гермиона, и обнаружил, что она была тронута. Он отказывался смотреть. Драко увидел тела своего бывшего учителя по защите от темных искусств, лежащие неподвижно рядом с телом его кузины. Драко отвел взгляд. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти Уизли, но Поттера нигде не было видно. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Уизли рявкнул на него, когда он подошел ближе. Он подошел к нему вплотную, и Драко заметил, что тело Фреда Уизли все еще лежит на полу. Бля. Все Уизли уставились на него, и у каждого было более убийственное выражение лица, чем у другого. Единственными, кто, казалось, не хотел его смерти, были Джордж Уизли и француженка. Драко не был знаком со всеми Уизли, и он не знал, какой рыжий человек должен быть Биллом, поэтому он решил просто позвать: — Я здесь не для того, чтобы говорить с тобой, — он огрызнулся и оттолкнул его от своего лица. — Билл, — сказал он, и старший Уизли вышел вперед, Флер пошла с ним, держа его за руку. Он пристально посмотрел на него, увидел шрам на его лице, отмечающий весь левый бок, и понял, что тот был на нем. Старший Уизли пристально посмотрел на него. — Чего ты хочешь? Неужели он должен был спрашивать? Что еще мог Драко хотеть от него, кроме того, чтобы узнать, где находится его сын? Неужели он так же глуп, как и его братья? Флер приподнялась на цыпочки и что-то прошептала ему на ухо, и Драко увидел, как его рыжее лицо из сердитого стало ошеломленным. Он кивнул жене и достал из внутреннего кармана мантии листок бумаги. Коттедж «Ракушка», окраина города Тинворт в графстве Корнуолл. — Спасибо, — сказал он и повернулся, чтобы уйти. — Что это было? — он услышал голос Артура Уизли. — Чего хотел этот убийца? — спросила Джинни Уизли, и Драко вздрогнул. Он не остановился на пороге и продолжил свой путь к выходу из Большого зала. Когда он уже собрался пройти через двери, то обернулся в последний раз и увидел, что ни отца, ни матери там не было. Он трансгрессировал у ворот, ведь все обереги были уничтожены, обычное ощущение того, что его органы были сжаты вместе, пришло и ушло. Его ноги коснулись песка. В нескольких метрах от него стоял небольшой коттедж, и его сердце чуть не выпрыгнуло из груди в предвкушении встречи. Его сын. Он шел к дому быстрыми шагами, он нервничал не только потому, что собирался встретиться с сыном, но и потому, что кто-то должен был быть в доме, наблюдая за ним, и не было никого, кому Гермиона могла бы доверять, кто не ненавидел бы его до глубины души. Он может только надеяться на то, что тот, кто был в доме, не оглушит его, как только откроется дверь. Драко постучал по дереву, держа наготове волшебную палочку, на кончике его языка готовилось заклинание защиты. — Кто это? — Раздался женский голос. — Я отец Келума. Гермиона послала меня сюда. Билл Уизли-Хранитель тайны, и он рассказал мне, как найти дом, — произнес он, думая, что начинать с его имени, вероятно, не очень хорошая идея. Дверь открылась, и он направил свою палочку на лицо женщины в тот момент, когда увидел ее. Он был точно такой же, как у Беллатрисы. — Убери эту штуку от лица своей тети, грубиян. — Тетя Дромеда, — сказал он. Он никогда не встречал ее, но не сомневался. Теперь было ясно, что разница между ее лицом и Беллатрисы была более мягкой, потому что взгляд у Беллатрисы не такой. Помогло и то, что она не была сумасшедшей. — Заходи, — сказала она и отодвинулась, пропуская его вперед. — Я так и знала, что этот мальчик — Малфой. Эти гребаные волосы и нос, — пробормотала она по дороге и повела его в гостиную, где рядом стояли две детские кроватки. У одного из них были зеленые волосы, а у другого, как она и сказала, светлые волосы. Драко видел свои детские фотографии, как будто он видел себя спящим. Он, пошатываясь, направился к нему. Келум спал, сжав обе руки в маленькие кулачки, и он был так мал, что Драко боялся даже прикоснуться к нему. Он посмотрел на свою тетю, которая немного отстала: — Можно я его подержу? — спросил он, и ему было все равно, его голос звучал слабо и по-детски. Это была его тетя, которую любила его мать. Он не знал ее, но чувствовал, что не должен прятаться от нее. — Он же твой, не так ли? Он молча кивнул и пошел за ним. И только тогда он увидел, какие окровавленные у него руки. Он оглядел себя и увидел, что его одежда ничуть не лучше. — Я не хочу этого делать… — Акцио! — Сказала она и из одной из комнат наверху приплыла чистая одежда. — Вот, — сказала тетя и протянула ему пачку. Это была магловская одежда. Он посмотрел на одежду и ребенка, ему хотелось переодеться, но он не хотел так быстро покидать Келума. Его тетя фыркнула и взяла зеленоволосого ребенка из кроватки. — Я буду на кухне с Тедди. Приготовлю чай. Он кивнул и подождал, пока она уйдет, прежде чем снять с себя одежду. Он сжег одежду, потому больше не собирался ее надевать. Он надел джинсы и черную футболку, что было странно для него. Он должен был отрегулировать размер джинс с помощью магии, что заставило его подумать о Гермионе, которая носила эти узкие штаны, которые сводили его с ума. Наконец, приведя себя в порядок со всей возможной осторожностью, Драко вытащил ребенка из кроватки и прижал его к груди. Лицо Келума дернулось, но он не проснулся. За свою жизнь Драко Малфой сотворил множество заклинаний, сотворил множество вещей с помощью магии, но никогда, ни разу в жизни, он не создавал ничего столь прекрасного. Ребенок на его руках был волшебным, насколько это возможно. От его кудрявых светлых волос до маленького носа и пухлых щек. — Келум, — благоговейно прошептал он, словно первое заклинание с волшебной палочкой. — Теперь я буду оберегать тебя. Он пошел искать свою тетю, а она уже выпила две чашки чая и укачивала зеленоволосого ребенка обратно ко сну. — Кто он? — Твой кузен, — ответила Андромеда и Драко напрягся. Все, что он мог видеть, — это лежащую на полу мертвую Тонкс. — Мой внук, — она сделала неправильное движение, посмотрев на Драко, и он сразу понял, какое у него было выражение лица, потому что горе исказило ее черты, и она крепче обняла ребенка. — Нет, — прошептала она. — Ремус? — спросила она, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что его бывший учитель был отцом ребенка. Он покачал головой. Он держал своего сына, думая, что теперь, когда она знает, то могла бы обвинить его и забрать у него Келума. Но Андромеда только смотрела на ребенка, из глаз её текли слёзы, а челюсти были сжаты. — Я велела ей остаться, — ёказала она срывающимся голосом. — Теперь он будет расти без обоих родителей, — Драко отвернулся, это было не то место, где он мог увидеть её горе. Он не знал её, он не знал свою кузину. Он не должен был быть тем, кто принес известие о смерти дочери Андромеды. Это должен был быть кто-то, кого она любила, кого она могла бы обнять и понять свое горе. Андромеда посмотрела на него, и в её глазах мелькнула печаль, она унаследовала глаза матери, и Драко легко было понять её. — Тебя тоже легко читать, — сказала она, и глаза Драко расширились. — Как же так? — Твоя мать — единственная, кто преуспевает в окклюменции, а я — единственная, кто преуспевает в легилименции. К сожалению, единственное, в чем Белла преуспевает — это в убийстве. У неё всегда был плохой вкус. — Но я… я даже не знал… — Ты снял свои щиты в тот момент, когда увидел её, — сказала она. — И ты ошибаешься. Я рада, что ты был тем, кто сказал мне. Ты все ещё мой родственник, Драко, и не важно, что ты не видишь моего лица на гобелене. И это наполняет меня счастьем, когда я вижу тебя здесь. Это означает, что твоя мать вырастила тебя хорошо, учитывая её обстоятельства. Это значит, что вы сделали правильный выбор. — Мне очень жаль, что так вышло с вашей дочерью, — сказал он. — Это война. Люди умирают. Они погибли, сражаясь за то, во что верили. Я очень горжусь ею. Мальчик в её объятиях снова заснул, не подозревая, что его родители мертвы. Андромеда пошла укладывать его обратно в кроватку. — Моя мать дезертировала, — он сказал ей. — Я не знаю, что происходит сейчас, но я ушел во время перемирия. Темный Лорд дал час на то, чтобы все забрали своих мёртвых и чтобы Гарри Поттер сдался сам. Я ушел до того, как все закончилось, — Андромеда кивнула в ответ. — Мы проиграли или выиграли? — Мы проигрывали, — сказал он и заметил, вздрогнув, что для неё это означало совсем другое. — Я имею в виду, — сказал он, глядя вниз, — что Пожиратели Смерти побеждали. Андромеда подошла к нему, положила обе руки ему на щёки и улыбнулась. — Значит, мы проигрываем, — ответила она. — Ты здесь. Ты сделал то, что должен был сделать. Ты последовал за своим отцом, но твоё сердце никогда не было с ними. Это не твоя сторона. — У меня есть метка, тетя. — А я одна из Блэков. И притом очень гордая. Моя фамилия не определяет меня. Выбор твоего отца не должен определять тебя. <i>Tourjour Purs — Вечно Чисты — не обязательно означает чистоту крови, главное быть чистым сердцем, — он кивнул, и она в последний раз погладила его по щеке. — А теперь иди, я думаю, тебе есть ещё где побывать. Спасибо, что пришёл. Я очень рада наконец-то познакомиться с тобой, Драко Малфой. Я горжусь тобой. Драко не понимал, что сделал для её одобрения, но всё равно кивнул, и Андромеда протянула ему небольшую сумку, в которой могли быть только вещи Келума. Он шагнул в камин, Андромеда помогла ему поправить Келума и его вещи, подавая их в руки. Она вручила ему песок и, схватив горсть, сказала: — Поместье Малфоев.</i> Поттер молчит после того, как Драко заканчивает рассказ, и ему любопытно, как до этого дня сохранилось столько вещей, о которых он не знал в ту ночь. Он ушел и, пока ждал своих родителей, был в полной темноте и неизвестности обо всем. Он слышал только отрывки из последних моментов войны, о последней битве Поттера и Волдеморта, он знал, что его палочка имела какую-то роль в этом, но все остальное, это пустота. Он наблюдает, как Поттер проводит рукой по своим вечно спутанным волосам. Он выглядит взволнованным и разочарованным, Драко не знает точно, в чем именно дело. — Что такое? — Спрашивает он. — У Гермионы было так много секретов. Она рассказала мне о тебе, когда мы были в бегах, Рон только ушел, и я был достаточно зол, чтобы не утруждать себя расспросами. — Я был удивлен, когда увидел плачущую Паркинсон, ворвавшуюся в её больничную палату в тот день, но, черт возьми, мы оставались в поместье Паркинсон почти неделю. Она сказала мне, что осталась с твоими друзьями из Слизерина, прежде чем прийти в нору, и я просто… — он снова качает головой, и Драко понимает теперь, что он разочарован собой, за то, что подвел Гермиону. В качестве друга. — Я не придавал этому большого значения, как будто ничего не произошло. Думаю, что Паркинсон была первой, кто узнал о беременности Гермионы. Совсем недавно я поссорился с Роном из-за того, что он сделал вид, что тебя и Келума не существует, когда я был так же плох. Я думал, что это потому, что у нас с тобой нормальные отношения и я заботился о Келуме. Но нет, меня это никогда не волновало. У меня была вся информация за всё эти годы, и я никогда не задумывался на тем, чтобы просто спросить. Гермиона — гребаная святая среди Малфоев, потому что она никогда не обижалась на меня, после всего, через что я заставил её пройти все эти годы, а я не мог оставить свои детские обиды, чтобы просто попросить. — Ты можешь спросить прямо сейчас. Как только она вернётся, — отвечает Драко. Он знает, что его голос холоден. На лицо Поттера застыло неудовольствие и гнев. Гермиона ни в чем не обвинит Поттера, но это не значит, что и Драко тоже. Он всегда говорил ей, как она нужна ему. Она делает его наполовину хорошим, а теперь у него есть Келум, чтобы работать над другой половиной. Но теперь, когда они оба пропали, он снова стал разрушаться.