С тех пор, как Пеппер ушла, забрав с собой тонкий аромат духов, звонкие замечания и ласковые улыбки, Тони пытается найти ее след повсюду.
Он рассматривает прохожих в час-пик через стекло автобуса, в котором специально наматывает круги по городу, вместо того, чтобы взять одну из своих дорогущих машин и спокойно лететь под двести по набережным.
Тони мерзко от того, что он чувствует себя героем той книги, где людей разбирали на кусочки, и их органы отдавали другим. Так он пытается собрать Пеппер.
Вот девушка с длинными прямыми волосами. Блонд с рыжинкой. Неуловимое золото, когда-то растекавшееся медом в его пальцах на рассвете.
Вот ее подруга — брюнетка, совсем другая, но прищур глаз такой же серьезный, с хитринкой, разрез глаз, будто кошачий, и от такого взгляда не спрятаться, не убежать.
Еще одна девушка говорит по телефону — тонкие изящные губы, совсем как у Поттс, поджимаются в недовольном выражении, но через секунду сменяются доброй улыбкой.
Эта, что сидит напротив, так же качает ногой. А у этой юбка-карандаш совсем как у Вирджинии, только, наверное, дешевле на пару сотен. Эта так же прижимает бумаги к груди, а у этой похожая привычка заправлять волосы за ухо.
Но они все — не Пеппер. И никогда ею не будут.
А он больше не будет с ней.
Тони не знает, откуда у него взялась эта странная привычка, но каждое утро он садится в автобус и едет по всему маршруту. Обычно ему удается сесть на самое заднее сиденье, натянуть козырек кепки ниже и прислониться к стеклу, рассматривая лица за окном. На сидящих в салоне он смотрит реже. Один раз он слишком залип на какую-то девицу с похожим голосом и пришлось знакомиться. Поэтому Старк выбирает смотреть в окно.
В дождливую погоду, когда ничего не видно из-за стекающих по стеклу капель, а изображение изломано и нечетко, Тони смотрит на свои руки и дырявые джинсы. Нужно бы прибраться в квартире и попрятать фотографии, нужно бы набраться смелости и просто позвонить по делам компании... Но сердце болит так сильно, что отдает в обе руки, и их даже в локтях не согнуть. Нет, он не будет звонить.
Лица сменяют лица, дни сменяют дни. Тони бы просто нажраться в хламину, переспать с первой попавшейся, потом еще и еще, стереть, вырвать, измельчить в шреддере. Но вместо этого он все время сдирает корочку с раны, снова и снова идет на автобус, чтобы найти похожих.
Один раз, Тони может поклясться, он видит ее.
Она сидит за столиком на веранде кафе, перед ней чашка, наверняка с ароматным кофе. Говорит по телефону, болтает ногой, и туфля беззаботно и игриво болтается на одном носке. Счастливая и спокойная, и тот, кто обнимает ее за плечи и улыбается, тоже счастлив и доволен своей судьбой.
Автобус трогается, и она исчезает за поворотом, ласково улыбаясь не ему.
***
Автобус подпрыгивает на лежачем полицейском, проносится через квартал. На остановке на Бликер-Стрит заглатывает группку промокших до нитки людей и плюхает дальше. Тони в этом мире нет, потому что на мир снова не посмотреть.
— Простите, Вы уронили, — Тони бы пошутил про честь, достоинство и самооценку, но голосовые связки не слушаются. Он механически кивает, принимая выпавшие из кармана куртки наушники. Руки, протягивающие их ему, мелко дрожат. Они покрыты какой-то будто сеткой, как древними узорами, и Старк правда думает поначалу, что это мехенди, роспись хной... Пока не понимает, что это ш р а м ы.
— Не могли бы пялиться так хотя бы на мое лицо, а не на руки? — Довольно ядовито спрашивает все тот же голос, и Тони наконец поднимает глаза.
Человек перед ним не намного старше, непривычно для рутинного дня холоден, но по-своему красив. Приталенное черное пальто, небрежно наброшенный на шею шарф, бледная кожа, острые скулы, темные с проседью на висках волосы, подрагивающие в обиде губы. Прядка, слишком вызывающе для делового человека свисающая на лоб. Тони не оторвать от нее взгляд.
И серо-стальные глаза, глаза того, кто тщательно прячет ранимое сердце и чувствительную душу.
Тони знает. Он тоже так делает.
— Извините. А я могу попялиться на Ваше лицо, скажем, в пятницу в шесть? — Старк хмыкает. Это обычно заканчивается тем, что оппонент либо застенчиво соглашается, либо дает ему пощечину.
— В пятницу я занят. Но в субботу в то же время буду рад обсудить с Вами музыкальные новинки. — Спокойно откликается новый знакомый, кивая на наушники. Тони вскидывает брови в недоумении. Его уделали.
— Вы странный, — Тони лень выкручиваться. Он с нарастающим удивлением замечает, как в глазах собеседника, нависающего над ним, плещутся искры смеха.
— Вы даже не представляете, насколько правы.
***
Странно, но всего спустя пару недель после этой встречи со Стефаном Тони перестает искать в лицах на улице черты Пеппер.
А черты Стрэнджа искать не надо. Они и так видятся каждый день.
