Walking the wire

За окном должен был быть дождь, барабанящий по железным крышам и подоконникам с безжалостностью опытного палача. За окном должна была быть тьма, окутывающая город душным непроницаемым облаком и играющая на контрастах с неоновым светом. За окном должна была быть гроза, разящая молниями запоздалых прохожих и бродячих котов. За окном должен быть просто чертов конец света. Но вместо этого яркое теплое солнце мягко закатывается за крыши, окрашивая небо в непередаваемо нежные цвета, всевозможные оттенки красного, розового, желтого, которые смешиваются между собой, плавно перетекают идеальным градиентом, заставляя уличных художников задирать головы каждые пять секунд, чтобы свериться с палитрой. Вечерний город готовится к бурной ночной жизни, теплый ветерок гуляет по скверам и паркам, ласково обнимает загорелые плечи дам, играет с ароматами свежей выпечки и типографской краски. На небе ни облачка, от асфальта и стеклянных стен еще исходит тепло, накопленное за действительно жаркий день. Но в душе Стефана не просто гроза или шторм. В душе Стефана мертвое выжженное поле, по которому среди черепов и костей гуляют облезлые черные вороны и бегают чумные крысы. Разбитое сердце, по которому словно проехались на велосипеде с шипованными шинами гарлемские подростки, царапает осколками израненное, измученное тело, и никакие дыхательные практики, медитация или попытки выпустить пар на тренировке не помогают. Стефан наносит удар за ударом — самому себе, кроша больные руки о бело-красный кафель в ванной. Это слабость. Он Верховный маг, который должен защищать реальность от угроз извне. Он должен воспитывать следующих мастеров магических искусств. Должен помогать людям найти утешение и излечение в потоках энергии, пронизывающих их мир. Вместо этого он эгоистично запирается в святилище, уничтожает себя и зудящую боль в изучении заклинаний, которые все равно использовать не может — душа не на месте. Стефан не спит сутками, изводя себя, изнуряя и без того убитый организм, лишь бы не чувствовать больше этой адской боли, лишь бы перед глазами перестал вставать тот поцелуй. Стив, бережно ласкающий Тони, целующий его так тягуче-сладко и нежно, что сводит все мышцы в низу живота. После этого Стефан, кажется, не видит ничего, кроме чернильной тьмы, застилающей его разум. Он быстро убрался домой, отключил все телефоны, заперся дома, умолив все же Санктум не пускать сюда даже Вонга. Неделя, ему нужна всего лишь неделя — и он придет в себя. Отпустит Старка, который так и не забыл старых чувств к Роджерсу, и заживет спокойно, может быть даже возобновит отношения с Кристиной. Прошел почти месяц, но Стефан едва ли вспомнил о своем обещании. Он не может не смотреть новости, где Тони, всегда Тони, оказывается в центре внимания. Когда-то это был его Тони, и Стрэндж улыбался, закатывал глаза и ждал конца репортажа, чтобы знать, откуда забирать любимого посредством порталов. Теперь это всегда Тони и Стив, и Стрэндж мазохистично не переключает канал, пытаясь понять, куда они пойдут дальше и что будут делать вдвоем вне объективов. С замиранием сердца Стрэндж ждет, когда на пальце Тони заблестит кольцо. Стефан даже не знает, звонил ли Старк ему за все это время, потому что разбитый телефон валяется уже месяц под оттоманкой возле лестницы. — Если бы я был ему нужен, Тони бы приехал. — Возражает плащу Левитации Стрэндж, когда его верный друг с намеком дергает за входную ручку.

***

Стефан постепенно вернулся в привычный ритм, только теперь сквозь бледную кожу, словно как через пергамент, можно увидеть все венки и переплетения сосудов. Стрэнджа будто аккуратно стерло из мира, от прежнего решительного и волевого мага осталась оболочка, напоминание, мираж. Он все так же твердо руководит Камар-Таджем, все так же преподает магические искусства, все так же совершенствует свои силы и сражается с чудовищами из других измерений. И все так же прячется от Мстителей и всего, что с ними связано. Жизнь не закончена, — так он убеждает себя каждый день. Есть еще столько всего, что ему предстоит сделать, и отвлекаться на вечно кровоточащее сердце ему нельзя, не пристало. Тем более, что подмены никто не заметил, и Верховного все еще уважают и почитают за силу и крепость духа. О том, что он колосс на глиняных ногах, знают только Вонг и Леви. Стефану это на руку. Ничто не отвлекает его от совершенствования магических щитов, которым должно стать непреодолимым барьером на пути монстров к Санктуму. Стрэндж слишком занят работой, чтобы сразу обратить внимание на Леви, который отчаянно жестикулирует и фактически облепляет мага собой, чтобы утащить вниз. Стефан закатывает глаза и нервно отпихивает от себя плащ. — Да что? Что такого важного может случиться, если я не спущусь сию же секунду? — Стрэндж раздражен, но все же позволяет Леви вывести себя из библиотеки и подтолкнуть к входной двери. Стефан вздыхает и открывает ее, замирая на пороге. Где-то на соседней стороне улицы певец издал фальшивый звук, зафонил дешевый микрофон, публика засмеялась и зажала уши руками. Тони неловко улыбнулся. — Я тебя месяц найти не мог. Ты не отвечал на звонки, никто не знал, где ты. Я еле добился у Санктума разрешения подняться на ступеньки... Стефан, я... — Старк замолкает, не зная, что сказать. Краем сознания Стрэндж замечает, что выглядит Тони не лучшим образом — одежда мятая, щетина эдак трехдневная, волосы взъерошены, на запястье — след от ремешка часов, но самих часов нет. Взгляд потерянный, и в нем отражается Стефан, который являет собой ничуть не более эстетически приятное зрелище. На шее Тони багровое пятно, уходящее к плечу, но дальше не рассмотреть - кровоподтек скрыт тканью рубашки. Стефан горько усмехается. — Со Стивом поссорился? — Магу больно от того, как преданно вскидывает взгляд Тони. Как надеется, что Стефан поймет его и без слов, и Стефан, как всегда, понимает. Поэтому бешеная надежда заставляет его глаза на секунду сверкнуть привычно-ярко. — Да... Я... Наверное, ошибся в нем. Всё-таки. — Мямлит Старк, скрещивая пальцы. — Стефан, я... — Я не знаю, что ты хочешь сказать, но, Тони, я не запасной вариант и не жилетка, — отрезает Стрэндж. Он знает, что Тони все равно помирится с Роджерсом, вернется к нему и заживут они счастливо в окружении своих детей-Мстителей. Он знает, что Старку просто временно не хватает тепла, поэтому он решил воспользоваться магом. Он знает, что слишком любит Тони, чтобы подвесить его между ним и Стивом, чтобы позволить его душе метаться от одного к другому, хотя он заслуживает покоя и счастья. Даже если для этого придется потерпеть боль. — Стефан, прошу, дай мне объяснить! — Со слезами молит Тони. Стрэндж качает головой и опускает взгляд на дрожащий в руке Тони старкпад. — Тебе нужно поговорить с ним, — Стефан кивает на старкпад, зная, что через секунду на нем загорится — и загорается — экран, оповещая о входящем от Стива. Тони поднимает гаджет, его лицо неверяще светлеет, и он слишком счастливо смотрит на Стефана. У Стефана внутри все разбивается на окончательные осколки, бриллиантовая крошка царапает горло и легкие. Но все же в фигуре Тони читается недосказанное "но...", и Стефан предупреждающе поднимает руку. Отрезать — так сразу. — Уходи.