Walking the wire

Ты чувствуешь то же самое, когда я далеко от тебя? Между ними дрожит натянутая струна, и больше всего на свете Тони боится, что она когда-нибудь порвется. Не выдержит напряжения или кто-то из них возьмет неверный аккорд, разрушив тем самым к чертям собачьим и без того хрупкое равновесие. Знал бы Танос раньше, что существует такая, с позволения сказать, пара, задумался бы об идеальном балансе еще в своем младенчестве. Потому что они — то, что этот баланс разрушает до основания. И все же они чувствуют друг друга так четко и безошибочно, так тонко и трепетно, что, даже находясь в сотнях километров друг от друга, каждый может представить, каково другому. Как правило, это боль либо дискомфорт иного рода, но там, где любовь, там и боль, от этого никуда не денешься, если сказал "да" и связал свою душу с Верховным магом, будучи при этом Железным человеком. Ты знаешь, на что я готов ради тебя? Умереть друг ради друга — пожалуйста. Даже жить друг ради друга уже не так сложно. Но вот хотя бы отдаленно пытаться беречь свое здоровье и по максимуму избегать рисков — это уже задача трудновыполнимая. Но ради друг друга они пытаются меняться. Стефан более осторожен в магических похождениях по другим мирам, он старается не лезть на рожон и всегда подстраховывается старейшинами Камар-Тадж или, по крайней мере, сильными артефактами. Тони не летает на миссии в одиночку, а иногда и вовсе отказывается от них, если серьезные ранения с прошлых разов все еще дают о себе знать. Это сложно, это противоречит тому, в чем оба гласно и негласно поклялись в начале своего пути, и все же они делают это. Чтобы возвращаться домой к любимому человеку, а не в больничную палату к призраку, парящему на границе миров. Мы можем всё изменить, а можем сдаться, но мы примем то, что должно случиться. Примем то, что грядет. Никто не говорит, что их жизнь идеальна. Они тоже ссорятся, почти дерутся, кричат друг на друга, бьют посуду и даже кидаются друг в друга предметами разной степени тяжести. Они тоже не понимают друг друга, спорят, иногда стараются задеть побольнее, если задето то, что близко и дорого им. Ураган бушует, мешая нам двигаться вперёд. Если ты боишься упасть, то не смотри вниз. Но чем бы ни заканчивалась ссора, как бы далеко они не расходились в этот день или вечер, если на следующий день миру грозит опасность, они снова вместе. "Во всяком случае, мы не отступали, мы не оставили попыток", — вертится в голове у каждого. Плечом к плечу, не глядя друг на друга, но всегда зная, когда нужно подстраховать и помочь. Обижаясь и продолжая хамить по рации, но всегда ловя на руки, уберегая от падений, всегда прикрывая спину и бережно вытирая кровь с разбитых губ. Бок о бок, рука об руку, неважно, что было сказано вчера. Ощути, как твои волосы развеваются на ветру. Ощути прилив сил, поднимаясь наверх. Тони не боится летать — броня надежная, как сейфы в швейцарских банках, только еще больше. Но иногда его Марки ломаются под натиском вражеских атак, и тогда его неизменно ловят на руки, крепко оборачивают вокруг красную ткань, и Тони летит, как девочка из старого японского мультика, буквально шагая по воздуху в надежных и трепетных объятиях. Сначала они делали это только во время боя, а потом продолжили традицию в мирное время. Тест на доверие, небесная клятва, а может, поединок сил — назвать их перекрестные полеты, когда Старк и Леви парят в воздухе, а Стефан ворчит, управляясь с реактивной тягой костюма, можно как угодно. Но то, что объединяет это куда сильнее свадебных обещаний и магических ритуалов, известно уже всем. — Мы гуляем по проводам, — любит повторять Тони. О да, они словно идут по тонкой натянутой между сердцами друг друга леске, их раскачивает бурями и ветрами, или даже один специально не дает другому дойти, дотянуться, чтобы шквал боли и страха не задел второго. Они упрямы в этой заботе друг о друге, но все равно сдаются раз за разом, прижимаясь в поисках тепла и защиты после страшных кошмаров или неудачного путешествия по астральным измерениям. Наши ночи просто уходили... Иногда это бывает действительно тяжело, иногда они оба скорее похожи на призраков и лишь тени самих себя. Когда на Стефана нападает какое-то междумирное чудовище, первое, что он делает, — открывает под Старком портал, чтобы тот оказался дальше от поля боя. И Стефан один на один борется с ожившим ужасом, потому что не может позволить Тони страдать вместе с ним. Не может позволить его хрупкой психике снова сломаться и раскрошиться. На утро Тони не может попасть в Санктум, потому что двери закрыты, а Стрэндж пытается восстановиться, но Старк все равно находит его и кричит, плача, а потом окружает заботой, перевязывает его раны, укладывает в постель и не отходит от него ни на шаг. Когда у Тони проблемы с психопатами, фанатиками и прочими человеческими идиотами, создавшими очередной культ или орудие массового поражения, он не говорит магу ничего и в одиночку летит разбираться с проблемами на другой конец страны. Иногда к нему присоединяются Мстители, но чаще Старк справляется один. Он возвращается под утро, на нем нет живого места, несколько моделей брони уничтожены под корень, а генератор наночастиц разбит вдребезги. В скромной квартире-убежище в Нью-Йорке, недалеко от Бликер-стрит, его уже ждет обеспокоенный доктор, высказывающий ему все, что о нем думает (цензурных выражений там не то, чтобы много), пока крепко бинтует раны и залечивает потом поцелуями любую боль. ... и мы будем плакать, но эти слезы исчезнут. Их любовь — нечто опасное, шаткое, странное, но единственное, ради чего оба готовы жить и ждать. Их любовь зародилась внезапно, непонятно, спонтанно, как случайное научное открытие, как планеты, как сама Вселенная. Кто бы ни смотрел на них со стороны — все уверены, что эти двое терпеть друг друга не могут. Но лишь узкий круг посвященных знает, что на самом деле во взглядах не ненависть, а пылкий голод, потому что они скучают друг по другу, даже стоя рядом. — Мы гуляем по проводам, — говорит Тони. — Я буду держать твою руку, когда грохочет гром, — отвечает Стефан, и это все, что обоим нужно. Тони держит искалеченную ладонь крепко, но неописуемо нежно, гладит оставшуюся мягкой, хоть и испещренную шрамами кожу, и любит, бесконечно любит целовать эти длинные пальцы, эти ласковые ладони. Стефан же с ума сходит по крепким и сильным, но предельно деликатным рукам Тони, по мозолистым ловким пальцам, по этому странному, впитавшемуся в кожу, терпкому запаху масла и различных биокомпонентов костюма, смешанному каким-то невообразимым путем с запахами шоколада, корицы и маршмеллоу: Старк — просто жуткий сладкоежка. За годы одиночества, отчаяния, страха и безумных попыток доказать самому себе, что смысл жить и бороться еще есть, они заслужили хотя бы несколько десятилетий покоя. Поэтому милостивая вселенная свела их, даровав им любовь. И они берут то, что им дано, зная, что бояться нечего, что вдвоем им ничего не будет страшно. Даже посмотреть вниз.