Будет больно, замри!

Отец сидел на краю его кровати и смотрел на него усталым встревоженным взглядом. Серая рубашка на альфе выглядела помятой, расстёгнутый воротник открывал вид на тонкую серебряную цепочку с каким-то кулоном на шее, который скрывался под одеждой и оттягивал её вниз. Плечи были опущены, будто под тяжестью. Губы приоткрыты от тяжёлого дыхания. Теперь этот высокий и массивный альфа уже не выглядел устрашающе. Это был заботливый отец, обеспокоенный здоровьем сына, который чуть не умер в его же доме по собственной глупости. Андрею было не впервой лгать, рассказывая старую сказку, но на этот раз слова почему-то давались тяжелее. Ему было стыдно и морально тяжело смотреть в глаза уже далеко не молодому альфе. Сейчас это было особенно заметно по морщинкам вокруг губ и серо-голубым, словно выцветшим глазам. Отец положил свою руку на руку сына, лежащую поверх одеяла, в жесте поддержки, и Джастин вдруг понял, что ему не всё равно, как сложатся его отношения в этой семье. Так близко они ещё друг к другу не находились, но это было неожиданно приятно. Приятно ощущать заботу кого-то о тебе, даже если ты её недостоин, даже если она должна принадлежать вовсе не тебе. Тепло и грустно становилось на сердце от жеста Касима. «Нужно объяснить всё. По крайней мере, родители Джастина не заслуживают откровенной лжи. Они хорошие люди. И теперь это мои родители, теперь мои. С прошлыми родителями я больше никогда не увижусь, — уговаривал он себя мысленно, вспоминая свой сон и понимая, что его уже похоронили в том мире и все связи с ним разорваны. — Пути назад нет». — Послушай меня, пожалуйста, не перебивая, — серьёзно посмотрел Андрей в глаза отца и дождался его согласного кивка. — Пять дней назад я... потерял память... Когда я очнулся, я не помнил даже своего имени, не говоря о прочем. И всё это время старался делать вид, что ничего не изменилось. Только выходило у меня это не всегда хорошо. Вот и сейчас не вышло. Мне никто не сказал, что означает этот самый гостевой доступ, что тут вообще есть такая охранная система. Что это такое я и так бы понял, без проверки на собственной шкуре... Если бы я знал, что дело в охранной системе, то обратился бы к слуге, но я не знал. Я не думал, что это так важно. Думал, ты просто пытаешься меня контролировать таким образом, — Джас виновато опустил глаза вниз, рассматривая светло-коричневые узоры на одеяле, и прижал ушки к голове, как нашкодивший ребёнок. «Надеюсь, меня не сдадут в психушку сразу после разговора...» — Андрей медленно поднял взгляд, с опаской посмотрев на отца, и заметил, как он раздражённо дёрнул хвостом, прижав уши к голове, будто не хотел слышать его рассказов. Какое-то время они молчали, но Касим поверил ему, пусть и не сразу, это было видно по его ошарашенному лицу. Однако именно то, что сын попал под выстрел парализатора из-за банального незнания о его существовании, всё-таки убедило его. Знающий человек вряд ли бы под такое подставился, вне зависимости от причин. А уж в его случае этих причин и вовсе не было. — Почему сразу не сказал? — резче, чем хотелось бы, спросил альфа через пару минут. — Я просто боялся признаться, — глухо и устало проговорил Андрей, отводя взгляд и кусая губы. — Я же не знал, как вы на подобное отреагируете. Посчитаете сошедшим с ума психом? И что тогда? Оказаться запертым в больнице у меня нет особого желания. Да и я уже начал привыкать к собственной жизни... Правда, таких перемен с переездом сюда не ожидал, но всё же... — И как ты собирался жить дальше? Как работать? — удивился Касим. — На работе я уже был, всё получалось вполне неплохо, — с гордостью ответил Джас, приободрившись, действительно считая это своей личной заслугой. — Меня там даже хвалили за игру. Оказывается, у меня стало получаться играть даже лучше, чем прежде. Хотя, как это возможно, я не понимаю... За день до потери памяти я много раз отыгрывал один эпизод, и он у меня совсем не получался. Меня даже подумывали выгнать с работы. А сразу после этого с третьей попытки мы всё записали! Я сам был очень удивлён этому. Просто когда мне сказали, какие нужно показать эмоции и прочитать текст, я попытался их себе представить и у меня всё получилось. Да, я не могу эти эмоции вытащить из памяти, но я могу представить себе ситуацию и просто вжиться в шкуру своего персонажа, — смущённо улыбнулся он. — Это непросто. Но у меня получается. И мне понравилось играть. Может, это вообще судьба и всё так и должно было случиться? Я не знаю. — У тебя глаза даже засветились, — поражённо выдохнул отец, — похоже, это действительно твоё призвание, раз после такого ты всё равно хочешь продолжать быть актёром. Я, если честно, даже понадеялся на миг, что ты бросишь эти свои кривляния на камеру и станешь нормальным человеком, найдёшь нормальную работу. — Прости, но нет. Хотя... Кто знает? Когда закончатся съёмки фильма, попробую себя в роли сценариста. А если ещё и буду сниматься в собственном фильме... — мечтательно закатив затуманенные глаза к потолку, Андрей почувствовал, как губы разъезжаются в глупой улыбке. — Насчёт этого. Как ты, беспамятный, собирался что-то писать? — попытался вернуть его к реальности отец, удивлённо приподняв брови вверх. Джастин хохотнул и покачал головой, возвращаясь из мира грёз в суровую обыденность. «Матрица». — Кристиан меня почти слово в слово спрашивал, — объяснил он свой смех. — Моя память... Я не скажу, что она совсем чистый лист. Некоторые вещи, навыки, понимание событий, происходящих вокруг, реакций, в ней всё-таки сохранились. Я не испугался летающей железной штуки, в которой сидят люди! — улыбнулся он, подняв свободную руку вверх, сжатую в кулак, как победитель, и тут же поморщился, уронив её обратно на кровать, так как мышцы неприятно стянуло. — Спокойно сам вызывал такси и летал на нём в первый же день после того, как очнулся, и я не чувствую себя древним человеком, который не знает, что такое унитаз, душ, одежда. Да я работал на съёмочной площадке уже через два часа после того, как пришёл в себя! Было трудно, но я же справился! И что такое сценарий мне уже известно, у меня есть пример. Так что нет никаких проблем. На эту его речь Касим только головой покачал. Потому Джастин продолжил: — Я понимаю, что такое хорошо и что такое плохо, свободно говорю, понимая значения слов, читаю, пишу, и будто бы многие мелочи начинаю вспоминать, когда узнаю что-то новое для себя настоящего. Или быстро в чём-то интуитивно разбираюсь. Например, коммуникатор. Как им пользоваться я разобрался минут за пять, пусть мне и показали, как его включить, но дальше дело пошло само. Может быть, по социальным знаниям я как ребёнок лет пяти — что-то знаю, но многое мне ещё неизвестно. Но всё-таки я разумен и адекватен, с этим ты поспорить не можешь. Ведь если бы я не попал с этой охранкой и не признался, ты бы вряд ли это понял сам. — Тут ты прав, — тяжело вздохнул Касим. — Но как это относится к моему вопросу? — Понимая всё это, я вижу мир по-другому, не так, как ты и все остальные люди. Да, я как ребёнок. Но ребёнок со знаниями взрослого, пусть и не всегда осознанными. Именно это и натолкнуло меня на мысль о том, чтобы записать свои эмоции и размышления о жизни. А потом, как-то сама собой пришла мысль, что всё это, всё, что я вижу вокруг себя — просто сон. И именно это будет основой сюжета будущего сценария. Он родился именно так. — Сон? — было заметно, что Касим уже устал удивляться и всё, что он мог, только качать головой. — Что если я сейчас просто сплю? И всё это мне снится? Это были только первые вопросы. Но если спросить так — что, если спят все, кто находится вокруг и всё это общий сон? А реальность — она другая? Я смотрел в сети. Ничего даже близко похожего на эту идею я не нашёл, ни книг, ни фильмов. Моя идея — нова и именно это может принести хорошую прибыль, если... Нет. Когда получится раскрутить фильм, который снимут по моему сценарию. Знаешь... — Джастин вдруг грустно усмехнулся, неожиданно подумав, что сам себе поверил после всего, что нагородил отцу. — Это даже интересно вот так: живёшь с широко открытыми глазами, всё новое, неизведанное, интересное, хотя иногда и страшно становится, что совершишь какую-то ошибку, которая повлечёт за собой неприятные последствия. Но всё равно, видя незнакомых мне людей, я не ориентируюсь на старую память и, наверное, замечаю то, что не замечал раньше? Ведь личной памяти нет. Именно она пострадала больше всего. А замечая, я анализирую и делаю выводы. — Личная память? — тихо спросил отец, всё-таки отпустив его руку и продолжая сидеть на краю его кровати, опустив голову и посмотрев себе куда-то под ноги. — Я не узнаю никого. Не знаю, что меня связывает с людьми, которые знают меня. Какие у меня с ними отношения? — со вздохом ответил он, прикрыв глаза, чтобы лучше подобрать нужные слова. — Тогда, когда Кристиан меня привёз, на завтраке, я, можно сказать, впервые увидел тебя, папу, других людей. Познакомился с вами, своими родителями. Это было так странно... И... на обед и ужин я не выходил, на самом деле, потому что боялся, что сделаю что-то не так. И даже слугу попросил обучить меня этикету, чтобы не чувствовать себя так неуверенно, но потом ко мне зашёл Кристиан и урока не вышло. — Ты даже это забыл? — вновь взглянул на него Касим. — Как же твои оставшиеся навыки, о которых ты говорил? Я ничего не заметил тогда, за завтраком. — Я... Это я забыл. А может, дело даже не в этом? Когда я увидел толпу слуг, а за завтраком на столе целую кучу блюд и приборов, большей половины применения которых я не помню... И большое количество людей за столом... Я просто очень растерялся... Не ожидал вместо семейного завтрака попасть на целый банкет, — хмыкнул он. — Я боялся ошибиться в чём-то и опозориться, повторял за братом все его действия и больше думал о том, как сидеть, что ответить, когда меня спрашивали, чтобы никто ничего не заподозрил. Это было очень тяжело. — Если бы я знал... — Теперь ты знаешь... Прости, что так получилось... — Не думаю, что ты виноват в этом... — покачал головой отец, сжав руки в кулаки на своих коленях. — Не стоило ставить тебе таких условий. Но я считал, что ты прежний заслуживаешь подобного отношения. Сейчас я так уже не считаю. Если бы я сразу дал тебе хозяйский доступ этого бы не случилось. Но я сделаю это сейчас, — решительно закончил он. Включив коммуникатор на своей руке, Касим какое-то время добирался до нужного меню, после чего прижал свой коммуникатор к коммуникатору Джастина на его руке и дождался звукового сигнала. — Всё. — Спасибо. Не ожидал. Я всё-таки обманывал вас, свою семью. Меня, правда, мучила совесть... Я надеялся, что память когда-нибудь ко мне вернётся, и никто ничего не заметит, но... пока этого не произошло, — тяжело признался Андрей. — Я тебя не виню. И даже в чём-то понимаю, — Касим кивнул сам себе. — Но всё-таки стоит рассказать о твоей потере памяти хотя бы нашему доверенному доктору. Вдруг она только симптом какой-то другой болезни? Ты не думал об этом? — Нет! — вскинулся Джас, остро посмотрев на отца и торопливо заговорив. — Я не хочу. Пойми, если о моей потере памяти кто-то ещё узнает, меня же в покое не оставят — на опыты пустят! Альфы память не теряют. Мне Крис говорил. Но если я первый? Подумай только, чем это может обернуться! Тем более, я даже не знаю причин этого события. Никто не знает. Доверенный доктор или нет, всё зависит только от того, сколько ему заплатят. А у меня совершенно нет никакого желания становиться подопытным для чужих исследований. Тем более мозга! Мне же черепную коробку просто вскроют! Тебе это надо? — Да с чего ты это взял?! — удивился отец. — Даже если и не так, а как же моя карьера? Моё лицо по всему городу на рекламах висит. Что, если эта новость попадёт в сеть и станет известна всем? Сошедший с ума актёр? Где ты таких видел? Тем более, после того скандала, что уже был! Это же будет конец всего! Мало того, это будет позор! Причём, позор на всю жизнь. И не только в профессиональной деятельности, а и вообще везде. А если это и симптом какой-то болезни, то, что потом? Тем более, никаких других симптомов я за собой не заметил и после того, как очнулся, память больше не терял. Что они поймут? Положат в больницу на обследование? И сколько меня там продержат? Я и так три дня уже работу пропускаю. Завтра в любом случае нужно там быть. Меня же просто заменят на другого актёра и выгонят, если я не смогу работать. А это очередной позор! Да и знаешь... Нет у меня никакого желания на самом деле всё вспоминать и становиться прежним собой, даже если это и можно вылечить. Я был не лучшим... альфой, исходя из того, что мне стало известно. — Да, тут ты прав, — со вздохом отец поднялся с края кровати и подошёл к окну, отвернувшись и о чём-то задумавшись. — И рассуждаешь вполне здраво. Даже удивительно для того, кто потерял память, так логично рассуждать. — Память всё-таки не мозги, их-то я не потерял... — Джас усмехнулся. — Кажется, даже приобрёл, — хмыкнул отец себе под нос. — Даже поверить не могу, что это на самом деле ты, Джастин, а ведь это Герхард проверил первым делом, когда слуги нашли тебя на полу в коридоре... Джастин притих, тяжело вздохнув. Горло уже болело от разговоров, и он был рад небольшой передышке, как и тому, что слабость постепенно сходила на нет, возвращая его в строй живых и бодрых. Но вот задумчивость отца немного напрягала, и что ещё сказать, он просто не знал. Впрочем, паниковать сил уже не было. То, что тело действительно Джастина он бы и сам доказывал, если что. А вот до души добираться никто и не подумал. Да и как это проверить? И это было хорошо. — В крайнем случае, — задумчиво проговорил Андрей, спустя несколько минут, — если появятся ещё какие-то симптомы, можно будет попытаться сдать анализы анонимно. И так, чтобы их отнёс в больницу другой человек. На такое я ещё пойти могу. — Неплохая идея. Так и поступим. Завтра утром у тебя возьмёт анализы доктор Герхард. Я бы не хотел никаких неожиданностей. Это сейчас ты забыл свою жизнь. Что если завтра ты забудешь, как встать с постели? — Я понимаю. Согласен, — сдался Андрей. Они ещё немного помолчали. Касим провёл рукой по волосам, обернулся к Андрею и неожиданно спросил: — Когда ты разводился с Раймондом, ты уже его не помнил? Меня удивило, что ты так быстро согласился на развод. Я думал, что ты откажешься несмотря ни на что. Придумывал, как заставить тебя сделать это. — На тот момент мы с ним снова познакомились, — мысленно Андрей порадовался перемене темы, но внешне только кивнул. — Ты виделся с ним... — насторожился Касим. — И как же твоя истинная любовь? Чувств никаких не проснулось? Ты ведь узнал о ребёнке? — Мы вместе провели вечер, ночь и утро. И больше я его не видел до вчерашнего дня. Если ты о том, что я считал его истинным, как он мне об этом говорил, то нет, — легко пожал плечами Джас, посмотрев на отца. — Он, мне понравился, милый омега, но не более. Тот же Марек ничуть не хуже. Мне кажется, понятие истинности сильно преувеличено. Я даже могу разобрать его на составные части, только это не важно. Важно другое... Джастин замолчал, прикусив губу, и спокойно посмотрел на загруженного проблемами сына напряжённого альфу, уши которого то и дело нервно подрагивали, как и кончик хвоста. Вздохнул и продолжил ничего не выражающим сухим тоном: — Раймонд попал в больницу. Мне вчера звонил его папа, и я летал к нему с Кристианом, навещал его, — Касим кивнул, давая понять, что он уже в курсе этой поездки. — Раймонда жестоко изнасиловали, ударили ножом в живот, и он потерял нашего с ним ребёнка. Физически его, конечно, в больнице подлечат, но... У него сильный психологический стресс. Ему нужна помощь, но он никого кроме меня и своего папы к себе не подпускает, боится людей. Вновь становиться его мужем я не собираюсь, но видеться буду. Ему нужна моя помощь. Он не делал мне ничего плохого, чтобы я морально позволил себе отвернуться от него и просто сделал вид, что ничего не было. Без моей помощи ему будет тяжело справиться со своей проблемой. Ему нужна моральная поддержка от близкого для него человека, которым являюсь именно я. Мои чувства тут совершенно не важны. Но всё-таки совесть у меня есть, и отказаться я просто не в силах. — Совесть? Удивительно слышать что-то подобное от тебя. Раньше ты никогда бы не сказал ничего подобного. Ты изменился. И очень сильно. Да и разговаривать с тобой было той ещё непосильной задачей, — задумчиво проговорил Касим. — Скажу тебе честно, меня радуют такие перемены. — Да, это так, — кивнул Андрей, — я изменился... Теперь мы можем разговаривать? — немного неуверенно спросил он. — Конечно, можем. Возможно и к лучшему, что ты потерял память, время покажет, — растянул губы в натянутой улыбке Касим. — Хотя за твоё здоровье я всё-таки беспокоюсь. — Не стоит. Я чувствую себя уже лучше, — Джас даже приподнялся на кровати и сел, опёршись спиной на подушку. Одеяло сползло по обнажённой груди на живот, и он торопливо подтянул его повыше, скрывая небольшую желтоватую отметину на коже от проходящего синяка. Тогда в ресторане после больницы за закрытыми дверями Кристиан всё-таки не удержался в порыве страсти и ущипнул его разок, за что и сам получил ответку и теперь красовался такой же отметиной в том же месте. Слабость ещё была, но быстро проходила. Да и говорить он мог уже в полную силу, перестав хрипеть. Голос вернулся и это радовало. Он даже не представлял себе, что было бы, если бы и завтра не смог выйти на работу по причине неспособности нормально читать текст. Да его так уволят исключительно за прогулы! Касим внимательно посмотрел на него и снова вернулся к кровати, осторожно присев на её край. — И как ты жил все эти дни? — со вздохом, спустя несколько минут, покачал головой альфа. — А это ещё не всё, — поморщившись, Джастин вспомнил о долге и том, что его всё-таки надо, наверное, отдавать, и лучше бы отцу об этом узнать. «Кто знает, кто этот Астон? На вид тип принеприятнейший. И действительно ли существует этот долг? И за что? Может, если я действительно должен, отец мне денег даст, а я потом ему их верну, когда продам сценарий? С момента звонка прошло уже три дня, и как раз три дня мне Астон давал, чтобы найти деньги. Не удивлюсь, если уже сегодня он мне позвонит», — подумал он, решаясь на более подробный рассказ. — Давай я лучше расскажу всё по порядку? Может, дашь мне совет, как лучше действовать? — немного напряжённо и с волнением спросил Андрей. Андрею на самом деле не очень хотелось делиться своими проблемами с отцом, но другого выхода он не видел. Брат, конечно, тоже выслушал его и даже обещал помочь, но их завязавшиеся отношения влияли не лучшим образом на восприятие альфой информации. Отец же искренне за него переживал и, было видно, готов был серьёзно отнестись к тому, что происходит в жизни сына. То, что ему всё-таки верили, приносило облегчение его душе, и он даже чувствовал поддержку со стороны альфы. Его не обвиняли, не упрекали, просто выслушивали. Возможно, именно поэтому ему не хотелось врать? И, может, подсознательно всё-таки хотелось выговориться? Можно казаться сильным со стороны, даже убедить самого себя в том, что всё прекрасно, что он со всем справится, но внутри его одолевало одиночество и всё тот же страх остаться одному. Конечно, останься он совсем один, он бы не пропал и со всем справился. Но даже в прошлой его жизни рядом с ним всегда был Ник, его друг, который помогал ему советами или просто моральной поддержкой в сложных ситуациях. А попадание в другой мир — куда уж сложнее? Касим медленно наклонил голову к плечу и вопросительно посмотрел на сына своими голубыми, будто посветлевшими глазами. Альфа выглядел уже не таким встревоженным. Он успокоился и даже легко улыбнулся. — Конечно, я тебя слушаю. И Джастин начал свой рассказ с того, как очнулся в постели с Урквартом и расспрашивал его о том, кто он такой есть в виде игры... Конечно, некоторые вещи, касающиеся своего развратного поведения, он опускал, но и рассказал многое и с многими подробностями. Даже то, как на работе над ним насмехались и косились в его сторону, когда он первый раз пришёл на съёмочную площадку. Как он искал свой домашний адрес, как обнаружил дома Раймонда и то, что омега первым узнал об измене, прежде чем это вышло в новостях, как они поссорились и помирились. Но главным образом о своём чёрном списке, который вытащил из блокиратора входящих, чтобы узнать имя мужа, и звонке Астона, который заявил, что Джас должен ему восемьсот тысяч кредитов, а если не отдаст, то об этом позаботятся коллекторы и он лишится дома. Отец только головой качал и удивлялся тому, как сыну приходилось выкручиваться из различных ситуаций, изредка поддерживая его вопросами и комментариями. Даже посмеялся вместе с ним, когда Джас рассказывал ему о том, как он стоял под дверью собственного дома и искал в сети способ открыть дверь. А когда речь зашла об Астоне, он напрягся, попросил его номер и переписал его, сказав, что проверит этого человека. И попросил сказать ему, если тот будет звонить. Вскоре Джастин эмоционально закончил свой рассказ на том, как подумал, что не маленький, чтобы ходить за ручку со слугами. Он искренне возмущался таким пристальным контролем, будто ему может в голову прийти мысль порисовать на стенах или ещё чего. Ну, он же не знал, что причины совсем другие. Дослушав до конца, отец расхохотался и, покачав головой, потрепал его по волосам, как маленького, на что Джастин смешливо фыркнул. — Я вижу, что тебе уже лучше. Не волнуйся, ты всегда можешь спросить у меня совета. Не переживай, мы со всем справимся. — Спасибо. — И, Джастин, папе лучше ничего не говорить. Если понадобится, я сам ему обо всём расскажу. Он всегда всё слишком близко принимает к сердцу, не стоит его беспокоить. Кристиана я тоже предупрежу, чтобы не проболтался. — Хорошо. — Я зайду к тебе завтра утром с доктором. Если что-то понадобится, можешь позвонить мне или попросить Марека. А мне ещё нужно придумать, что рассказать твоему папе, где я пропадал всё это время... — Касим поднялся и подошёл к двери, обернувшись, — Отдыхай... Когда отец ушел, Андрей выдохнул с облегчением. Теперь он мог спокойно перемещаться по дому «без надзора». Только сегодня у него был постельный режим. Да и желания гулять по замку не было. Он представлял себе, о чём могут шептаться слуги за его спиной после его дурости. И ожидание косых взглядов в спину как-то не вдохновляло. Так что планы на день не изменились. Марек принёс ему его бумаги с записями, маркер и планшет Кристиана. Попросив парня пересмотреть все его вещи и поискать его личный планшет, Андрей занял личного слугу надолго. Сам же Джас погрузился в изучение новой для себя техники и в попытках в ней что-то написать, сохранить, перекинуть к себе на коммуникатор. Планшет вблизи оказался... планшетом или даже ноутбуком. По внешнему виду не особо отличался от земных аналогов, разве что количеством кнопок на боках и сверху, наличием колёсика-тачпада и выдвижной клавиатуры. Управление было интуитивно понятным, чем-то напоминало меню и оформление коммуникатора, потому сложностей особых не возникло. Андрей порадовался этому и погрузился в написание сценария, выкинув все лишние мысли из головы. Было непривычно печатать на незнакомом языке. Пока вспомнишь, как пишется нужная буква, пока найдёшь её. Но, на удивление, он всего за несколько часов смог запомнить расположение букв и уже вполне сносно по скорости печатал. Хотя и допускал наверняка тонну ошибок, но его это не особо волновало. Главное ведь смысл. Вскоре Марек нашёл в вещах планшет Джастина, оказавшийся точно таким же, как у брата, на который он и перекинул уже написанные пару абзацев, удалив всё лишнее с планшета Кристиана. Потом обрадованный благодарностью за выполненную работу личный слуга сбегал принести ему обед в постель на специальном небольшом столике, который можно было ставить на одеяло. Обеденный столик, кстати, после обеда Андрей не отдал, устроив на нём планшет и бумаги. Марек так и остался в его комнатах, точнее, в комнате отдыха, где стояло два диванчика и столик. Джас разрешил ему отдыхать и больше ни на что до самого ужина не отвлекался. Омега сидел так тихо, что о нём можно было вообще забыть. Ближе к вечеру Джас созвонился с Эликом и сказал, что у него уже всё хорошо и завтра он будет на работе, как и обещал. Элик обрадовался и сказал, чтобы он пришёл к девяти утра и сразу был готов приступить к съёмкам. На том и попрощались. Андрей же снова погрузился в работу... К его удивлению, Астон за весь день так и не позвонил. А сам Джастин звонить ему не собирался. Не ему же денег должны, в конце концов. Только вечером, когда Марек отвлёк его от работы ужином, он обнаружил, что на улице уже стемнело, а заботливый личный слуга как-то незаметно включил в его комнате свет, да так, что он и не заметил, когда это произошло. Поблагодарив омегу и отложив планшет в сторону, Андрей поел и вспомнил о том, что нужно ещё собственный сценарий на завтра для съёмок перечитать, дабы в очередной раз не облажаться. Только сразу это сделать не получилось. Не успел он доесть, как в соседней комнате послышались голоса. — Простите, Господин Кристиан, Господин Джастин просил никого не пускать, — смело дрожащим голосом задержал братца Марек. — Всё в порядке, Крису можно, — прикрикнул Андрей, быстро доев и отставив столик с тарелками на тумбочку, и через мгновение уже увиделся с братом. Альфа остановился в шаге у кровати, засунув руки в карманы брюк. — Привет, я зашёл узнать, как у тебя дела? Как самочувствие? Мне отец рассказал всё. Не думал, что ты решишься поделиться и с ним своей историей, — странным тоном произнёс Кристиан. — Всё в порядке. Я решил не врать своей семье, хотя бы отцу, тем более, я так подставился... — открыто посмотрел на него Джас. — Хотя бы в этом. Почему ты не сказал мне об охранной системе? Не верил мне? Хоть бы сказал, что это важно — ходить с кем-то за ручку, я-то думал, что это просто прихоть, — фыркнул он. — Я не подумал об этом, — выдохнул брат. — Извини. Вообще, я ещё хотел тебя обрадовать. Наш аналитический отдел постарался. Все новости и фотографии, компрометирующие тебя, из сети удалены, твоё интервью, которое ты по глупости дал, тоже. И ещё вышла статья о твоём разводе с Раймондом. Так что изменником тебя уже никто называть не будет. О том, что Раймонд в больнице пока для репортёров секрет. Это, конечно, может всплыть, но не думаю, что вызовет такой большой ажиотаж, как до этого. Всё-таки это произошло уже после вашего развода. И ты не был в этом виновен. — Спасибо... — Андрей только головой покачал, удивляясь оперативности и возможностям этой семейки. «Впрочем, стоило ли удивляться? Всё-таки графья, богатые люди...» — Ты извини, мне завтра на работу, я хотел сейчас перечитать сценарий, вспомнить слова, подумать, как буду играть. Ещё и выспаться нужно. — Да, конечно, не буду мешать. Увидимся, — Кристиан скрылся за дверью, в проёме которой сразу же появился любопытный Марек. Любопытство на его лбу было написано большими буквами. Разговора Джастина с отцом тот явно не слышал. А тут кое-какая информация до его кошачьих ушек всё-таки добралась. Омега шустро забрал пустые тарелки и убежал с ними, а Джастин заранее выставил будильник в коммуникаторе на семь утра и, улёгшись поудобнее, погрузился в чтение. Завтра предстоял новый день. Не менее напряжённый...

***

В этот же день. Уркварт летел в машине с родителями в сторону дома и смотрел в окно на мелькающие внизу строения, мыслями пребывая совершенно в другом месте. Настроение было паршивым. Утро с самого начала не задалось. Папа зачем-то решил проверить его счёт и обнаружил большую недостачу в триста тысяч кредитов. Рассказал об этом отцу и они вдвоём за завтраком насели на него с вопросами, куда он потратил такую сумму. Пришлось выкручиваться, говоря, что одолжил денег знакомому и что эти деньги обещали вернуть через неделю, потому и не говорил ничего родителям об этом. Они бы и не заметили, что этой суммы не было, если бы не полезли проверять! Правда, где он возьмёт такую сумму потом сам, он понятия не имел. Впрочем, всегда можно сказать, что должник задерживает оплату. Кто же знал, что это случится? Отец разбушевался на тему, что сто кредитов в долг дать и триста тысяч — очень большая разница, и он обязан был спросить вначале их. Итогом скандала стало то, что они всей семьёй полетели в банк и с его счёта перевели на счёт отца почти всю сумму, оставив Уркварту жалкие десять тысяч на карманные расходы. Он бы мог, конечно, перевести деньги и так, без посещения банка, как родитель, но в банке отец ещё и заключил договор, ограничивающий омегу в правах на финансы. Теперь, даже если он и получит откуда-то триста тысяч, то эти деньги с его счёта сразу же будут переведены на счёт отца. Это было печально. И очень грустно. И дико бесило. «Всё-таки нужно выходить замуж, — пришёл к выводу Уркварт. — Когда выйду, стану самостоятельным и, по крайней мере, насчёт моих финансов отец даже заикнуться уже не сможет. Ими, в крайнем случае, будет распоряжаться муж. Эх, Джастин, Джастин... Что же с тобой делать?» Увы, но с самого утра ему не позволяли остаться в одиночестве даже на минуту. Позвонить Джастину не получилось, чтобы предупредить его о готовящемся нападении. И была надежда только на то, что это ещё не случилось и не случится сегодня. А вот завтра Уркварт решительно собрался убежать из дома, чтобы увидеться с ним. Скажет, что пойдёт прогуляться или в магазин, а сам позвонит и напросится на встречу. Сегодня-то родители настроены не спускать с него своих глаз... «Может, получится позвонить ему ночью? Нет, всё-таки такие разговоры следует вести при личной встрече. Иначе он меня неправильно может понять и это обернётся большими проблемами... Да и родители могут вдруг услышать разговор. Надо хорошенько подумать ещё, что ему сказать...» — Уркварт тяжело вздохнул и зябко обхватил себя за плечи руками. Джастина терять он категорически не хотел. «Я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы убедить его быть осторожным», — пообещал он себе.