От внешнего - к внутреннему

— Аресто моментум! Аресто моментум, гори ты в пекле! — я бежала по лесу с палочкой в руках. Щёку рассекала большая царапина, локти были разбиты, как и колени, я посадила пару–тройку заноз, но ещё ни разу не попала в дикого кролика заклятьем замедления. Мы одновременно выпрыгнули на поляну и замерли по разные её стороны. — Аресто моментум! — синяя вспышка ударила в землю рядом с ним. Кролик снова сорвался с места и попытался скрыться за деревьями. — Ну уж нет! — я снова бросилась за ним.       Перескочив через корни большого дерева, я зацепилась одеждой за ветку и упала на живот, ещё немного пролетев вперёд. Лицо оцарапалось о камни, а волосы были все в грязи и песке. — Мордред, — я попыталась откашляться от пыли, что забилась в уши, нос и рот. — Ненавижу кроликов.       Я попыталась подняться и оглянуться — лес вокруг меня поредел, а впереди кончался вовсе. Значит, я выбежала за магическую сторону. Где–то здесь, за деревьями, должен был находиться яблоневый сад. Его хозяином был вовсе не милый старичок, что подкармливал нас, а злобный старый… Неприятный человек, в общем–то. Сюда было идти около часа через лес и чуть больше, если по тропинке. Мы бывали здесь раньше, когда отцветали яблони, но в этом году это тоже стало опасно. Здесь я не могу даже спокойно колдовать, за мной, пусть и не очень прилежно, но следит Министерство. Надо только дойти до магической части и там…. Ай! Нога меня не слушалась, а лодыжка опухла. Я откинулась на землю и застонала, не столько от боли, сколько от обиды. «Где наша не пропадала — и не из такого выбирались» — подумала я, чтобы не падать духом. Я снова попыталась встать. Оперевшись на дерево я смогла продержаться ровно минуту, и сделать один прыжок. Моё тело снова не послушалось, и оказалось распластанным по земле с парочкой новых ушибов.       Я ухватилась за пораненный локоть — кровь из него не текла, но грязь забилась в рану. Болело не слишком сильно, по сравнению, скажем, с ногой, но ощущения были не из приятных. Словно каждая клетка в этой царапине ощущала крупицы песка. Осматривая руку дальше, я поняла, что шрамы на сгибе почти зажили, хотя прошло не так много времени.       Отец сильно не хотел отпускать меня в замок. Так сильно, что был готов на серьёзные меры. Малейшее подозрение сломало бы ему карьеру и оборвало бы все наши жизни. Проклятье — тяжёлая ноша для всей семьи, потому что для сокрытия такой большой тайны необходима невиданная сплочённость, которой у нас никогда не было. Возможно, я когда–то пойму, почему он поступил именно так, но не сейчас. Сейчас я испытывала лишь злость и страх. Он заплатил деньги целителям, что открыли больницу в мире магглов. Не самое законное предприятие, но фирм, работающих на два мира было достаточно много. Однако запрещено допускать, чтобы эти миры пересекались. «Они могут помочь с твоей проблемой» — говорил он. Оказалось — не могут. И даже не попытаются. Это было нужно, чтобы письмо из школы обошло меня стороной, потому как отцу были известны особые способности хогвартских сов. Мол, не возвращайтесь сюда — учиться она в ближайшее время не сможет. А почему? Если бы они задались таким вопросом, он бы придумал мне миллион диагнозов, о которых я бы никогда так и не узнала. На тот момент это было для него самым простым и тихим решением — спрятать меня как можно дальше.       Так меня, в начале прошлого лета, из дома забрали люди в белых халатах и лимонных целительских мантиях. Дальше — уколы, зелья и туман, до появления моей сестры. На тот момент прошло уже два месяца, как я была практически прикована к кровати. Мне каждый день ставили уколы, потому что без них я кричала, дралась, грозила выпрыгнуть в окно и сбежать. А после — мало что запоминала.       Я бы предпочла, чтобы вместо этого на меня накладывали заклятья, но кто из мира волшебников в здравом уме согласится на это? За такое сажают в Азкабан. «Это всё для твоего блага» — говорила мне женщина, что ставила уколы. Лица я её не помню, только мерзкий вкрадчивый голос. Сестёр ко мне не пускали, а меня не выпускали наружу. Не думаю, что он планировал держать меня там до конца моих дней. Скорее это был план на одно лето, после которого нашёлся бы другой выход из положения. Но с этим у него не сложилось.       В конце июля, к моему дню рождения, Вэл нашла это место. Выследила нас после того, как отец забирал меня перед очередным обращением, чтобы этого не произошло в больнице. Заявилась на порог — предъявила самодельную открытку. Сестру хочу поздравить — говорит. Её, скрипя зубами, пустили, хотя он строго это запретил. Сейчас я восхищалась её смелостью и упорством, но тогда мне было немного не до размышлений. Стоило нам двоим остаться наедине, как она тут же залила мне в рот противоядие. За секунду разум очистился от сонного тумана, я стала чётче слышать голоса и осознавать себя, но с трудом могла подняться с постели. — Это тебе, — она всучила мне флакончик. — Здесь чары расширения. Пей по глотку, как только останешься одна. Каждый день. Я приду за тобой. Скоро. Хорошо?       Она поцеловала меня в лоб и скрылась за дверью. Я тогда прорыдала всю ночь, рассматривая синяки на руках. Это был ужасный месяц. Тогда я и узнала, что все работники, кроме двух сквибов, — маглы. И большинство пациентов — тоже. Заведение звалось «Частным центром реабилитации» и предназначалось совсем для других целей, но насколько я уяснила из разговоров медсестёр, то отец заключил с хозяином хорошую сделку. Я слушала их разговоры, продолжая притворяться. А когда оставалась одна — прижималась ухом к замочной скважине. Это было интереснее, чем ничего.       С другой стороны, я бы не назвала это место адом. Тут кормили и не причиняли никакого вреда, кроме уколов. Деньги им платили за то, чтоб они не выпускали меня какое-то время. Но они, к великой радости, не справились даже с этим. Сестра пришла ко мне ещё раз в последний день августа. «Попрощаться». Она накинула на мою больничную рубаху свою мантию, приготовила палочку, и мы выскочили в коридор, где ее ждал один из работников. — Конфундус!       Он не успел закричать, а потом уже как будто и не собирался этого делать вовсе, приняв умиротворённый вид, полный безразличия ко всему. — Вы говорили, что я могу её забрать, да? — невинно спросила она. — Говорил? — Ну да, я же показывала вам записку от матери. Мы хотим сделать ммм… сюрприз на День Рождения нашего отца! Вы помните? Вы обещали ничего ему не говорить! — она всегда врала лучше меня. — Я такого не говорил. — А как же записка! — она достала клочок пергамента. — Прошу вас, побыстрее, мы очень торопимся! — Но лечение… — Конечно, конечно, отец вам всё оплатит. — А как же… — А, к Мерлину! — вдруг вскрикнула сестра. — Обливиэйт!              Вспышка, и мы уже выбегаем из дверей, проскочив стойку администратора. Заклятье могло и не сработать, но кого это волновало? На голову у меня был накинут глубокий капюшон, а полы мантии, как и рубахи, волочились по земле. Дальше какой–то камин, и вот мы уже стоим в переулке, где сестра даёт мне мерзкие зелья, одно за одним.       — Спасибо, — наконец, я что–то смогла сообразить. — Но куда мы теперь? — За палочкой, — она легко пожала плечами, — и мантией. Учебники я уже взяла. — Я поеду в Хогвартс? — помню, как изумилась я. — Да.       Вальбурга всегда нас опекала, даже если ради этого нужно было идти на риск. На огромный риск! Но она желала нам с Эллой лучшего, и делала всё, что могла. «Если я стану великой волшебницей, — думала я, — Я заработаю денег, и у неё будет лучший дом! Нет, поместье! В самом красивом месте!»       Я лежала и думала о сестре, когда возле меня приземлился большой коричневый филин. Красивый и породистый: я даже, не смотря на подпись на письме поняла, от кого он. Мордред — так звали филина — протянул мне лапку с письмом. И он, не обращая внимания на то, что письмо я отвязала, остался ждать. — Тебе нужен ответ?       Филин издал звук, который издают филины, когда отвечают согласием. — Как я могу ответить, если я здесь? Ты же умный филин, да? Слетай за моей сестрой, прошу тебя! Тогда я сразу отвечу, хорошо?       С совами я была всегда в странных отношениях. Работники почты обращались с ними как с самыми сообразительнейшими созданиями на планете. Не знаете адрес? Хватит имени. Не знаете имени? Да хоть и прозвище сойдёт. И прозвище не знаете? Тогда опишите его! А в школе, уже на практике, я поняла, что они не то что прозвищу, до них-то и по имени не всегда доходит, что ты от них хочешь, а поймать сову, это вообще сложнейший квест на выживание. Может, филин попался умный, или просто выдрессированный, но он снова издал согласный «гук» и улетел. Я развернула конверт в нетерпении: «Реджис Лестрейндж Я решил проблему с совами. Филин полетит сначала к Гини, потом к Тому, и вернётся ко мне. Потом в обратную сторону. Просто гениально, согласитесь? Что у вас нового? Я просто умираю от скуки! Пригласил бы вас погостить, но не думаю, что отец пустит хоть кого–то в ковен. Недавно я был в маггловском Лондоне! Попал на кинофильм! Мерлин знает, как они изобрели, но это было просто потрясающе…»       Я зачитывалась двумя страницами письма с упоением. И благодарностью, конечно. Мордред знает, что бы я делала без этого филина. (Всё–таки имя птице подобрали идеально). Сестре летом никто не писал — у неё не было близких друзей. И я с удивлением осознавала, что у меня такие друзья всё-таки есть. Странное чувство тепла окутало меня с ног до головы, и я откинулась на землю с довольным видом, подставив лицо мягким лучам солнца.       Ветки в кустах позади зашуршали, когда время уже близилось к вечеру. Я дремала на земле, периодически просыпаясь и вновь обнаруживая себя на том же месте. — Нагини! — раздался возглас сестры. Я, даже отвернувшись, прочувствовала её озабоченный взгляд всем телом. — Вальбурга! — шутливо всплеснула я руками в ответ, пытаясь сгладить ситуацию. — А где филин?       Тот сидел у сестры на плече и выглядел весьма недовольным. Его, судя по всему, не накормили. — Что случилось? — строго спросила у меня сестра, хотя голос выдавал волнение.       Я молча указала на ногу. Вальбурга села на колени и ощупала её. Она поморщилась, что-то пробормотала и продолжила мять мою ногу, будто перед ней была куча теста. — Айййй! — заскулила я, когда она надавила на шишку. — Я, конечно, не целитель, — покачала она головой, — но это перелом. У меня такое было, когда… — начала она, но резко оборвалась. — Когда? — вскинула я брови. Что-то я не припоминала такого момента. Что-то ломать могла я, и уже совсем редко — Элла. — Давай я помогу тебе подняться, и мы пойдём домой, хорошо? На магической стороне леса ночь за барьером — верная смерть. — Там и днём не слишком-то безопасно, — проворчала я, поднимаясь с земли с её помощью. — Так где ты сломала ногу? — Неважно, — сестра закинула мою руку на плечо, и мы медленно пошли в сторону дома. — Важно! — Ты ведь не отстанешь, да? — посмотрела она на меня из-под прикрытых век. — Я сломала её в прошлом году: упала с движущейся лестницы. Случайно. — Ну и что в этом такого страшного? Я-то уж думала на тебя напали какие-нибудь мантикоры. Сестра неловко улыбнулась. — Мерлин! — я закричала, и мы остановились. — Ты врёшь! — С чего ты взяла? — тут же взвилась Вальбурга. Раньше бы я её ни за что не раскрыла — сестра всегда казалась идеальной лгуньей. Но проницательность, похоже, передаётся воздушно-капельным путем. «И когда мы профессор Вилкост спросит, где ты была, не смей давить эту глупую улыбку! — наставлял меня Реддл, когда мы поздно расходились из библиотеки. –Какую такую улыбку? — обиженно спросила я. –Которую ты давишь, когда врёшь.»       Сестра всё ещё вызывающе на меня смотрела, а я полнилась негодованием. — С чего я взяла? Да я же вижу, что ты врёшь!       Вальбурга отвела глаза в сторону и уставилась в землю. Захотелось вновь закричать, что я её раскрыла, но удалось себя сдержать. — Я правда упала с лестницы. — Случайно? — я скрестила руки на груди. — Нет, — она нервно дёрнулась всем телом. — Кто? — я почувствовала, как тепло, появившееся в моей груди из-за письма, усиливается. Оно становится таким сильным, что кровь закипает. Одна эмоция перетекает в другую — в жуткую злость, готовую наброситься на того, кто это сделал. — Малис, — тихо сказала она. — Кто? — переспросила я. — Бенджен Малис, с Гриффиндора. Он ещё в квиддич играет.       Я растерянно на неё посмотрела. Едва ли я смогу вспомнить хотя бы пятнадцать гриффиндорцев не с моего курса. А с игроками в квиддич — всё совсем плохо. Вот хороших дуэлянтов я бы назвала. — Неважно, — отмахнулась сестра. — Важно, что мы будем делать с твоей ногой. — Да ладно тебе. — На душе было всё ещё паршиво, но я старалась приободрить хотя бы её, — Через два дня обращение. Всё зарастёт. Сестра кивнула, но мысли её точно летали в этот момент где–то далеко.

***

      Я с трудом допрыгала до стола, чтобы собраться с силами и начать писать письмо. Филин недовольно прыгал рядом, так и не дождавшись совиного угощения. — Мордредовы перья! — скривилась я. — Прости, Мордред, — филин неодобрительно ухнул.       Банка с ними стояла на полке, над столом. Я отставила свечу в сторону и потянулась за самым ближайшим, но это действие давалось с большим трудом. — Давай, иди сюда! Акцио! Акцио, перо! — я стояла на одной ноге, пытаясь достать. Тут я почуяла запах дыма. — Мордред! Свеча упала прямо на мою книгу. На ту самую, заветную книгу! — Агуаменти! — закричала я, хотя палочки у меня с собой не было. Да где же она?! — Акцио, палочка! Я ощутила, как тонкий кусок дерева прилетел мне в руку. — Агуаменти! — струйка воды становилась толще, пока пламя совсем не погасло. Но от моей книги к тому моменту осталась лишь небольшая часть обгорелых страниц.

***

      Реддл раз за разом монотонно и про себя повторял слова ритуала. Он несколько раз передумывал насчёт того, чтобы взять с собой эту занозу Беннет. С одной стороны припугнуть её стоит, а с другой — сопряжено с большими рисками. Но остановился всё–таки на том, чтобы взять её с собой. Сотрёт память, если она окажется слишком смелой.       Том дождался вечера с большим трудом. Он и впрямь порывался в лес набрать хвороста, чтобы ускорить всё происходящее. Такого волнения он за собой давно не замечал. Выработанное с возрастом хладнокровие улетучивалось, заменяясь, к его собственному сожалению, детским трепетом. Как Реддл ни пытался выбросить это чувство из головы — оно только нарастало с каждой минутой.       Когда на побережье опустилась ночь, он уже был сам не свой. Ножичек, пыльца, зелье и книга были старательно упрятаны в карманы, так, чтоб не выпали при спуске. Том нервно мерил шагами комнату, пока остальные потихоньку подтягивались к костру. Часы стучали в такт его шагам, и он оборачивался на них, всё время проверяя время. Наконец, он замер. Ещё раз перепроверив палочку, чтобы он мог легко её достать, и свои намерения, Том вышел наружу.       Уже стемнело. Облака закрывали только одну половину неба, со стороны скал. Другая же была совсем чистой, с неё ярко светил месяц только появившейся луны. Голоса доносились с площадки между домов, вместе с лёгкими мелодиями гитары. Выглядя как тень в своей чёрной накидке, Том вышел на площадку. Взглядом он поискал девчонку Беннет, и наткнулся на её глаза, что смотрели на него, пожалуй, слишком пристально. Том помедлил, но постарался мило улыбнуться ей. Он и не ожидал, что это будет так легко. Ему понадобилось лишь некоторое время держать зрительный контакт, а потом легко кивнуть головой в сторону леса. Это было даже подозрительно просто, Том засомневался в своём решении, но было уже поздно что-то менять.       Он шёл не оборачиваясь, удаляясь в сторону леса на скале. То, что она идёт, ощущалось каким-то седьмым чувством, как когда ты ощущаешь чей-то взгляд спиной. Вот уже он прошёл видимую часть леса и оказался достаточно далеко, чтоб обернуться. Том застыл у дерева, смотря на приближающийся силуэт девочки. «С такой наивностью её когда–нибудь убьют» — подумал Том. — Чего ты хочешь от меня, Реддл? — Элфи сердито скрещивала руки на груди, в то время как выражение её лица выражало больше заинтересованности и испуга. В лес они действительно зашли глубоко — тут он переборщил. — Я думал, ты хотела прогуляться, — Том старался незаметно оглянуться, если вдруг кто-то за ней пошёл. — И куда мы пойдём? — девочка говорила бойко. — Я тебе кое-что покажу, — Том ещё раз оглянулся. — Нам туда, — он махнул рукой в сторону обрыва. То есть, это он знал, что там обрыв. Отсюда это направление ничем не отличалось от прочих, и представляло собой тёмный лес. Реддл сдвинулся с места и направился туда. Девочка тоже не стала медлить: постояв пару секунд, она тоже пошла за ним, прибавила шагу, и взяла его за руку. Реддл хотел дёрнуться в этот момент, но смог себя сдержать. «Мордред, зачем я это сделал, — подумал Том. — Если не выйдет её напугать, придётся ударить Обливиэйтом. Спасибо, хоть барьер есть». — А это далеко? — девочка перепрыгивала через коряги на земле. — Уже нет, — Том отчётливо слышал шум прибоя, и старался не замечать Элфи. — Надеюсь, мы идём не туда, куда ходили Бенсон и Бишеп? Я ещё хочу остаться в своём уме, — она негромко рассмеялась. — Нет, — соврал Том. «Да что же ты всё болтаешь? — пронеслось у него в голове» — А куда тогда? — Увидишь.       Шум прибоя стал заглушать их голоса. Наконец, они вышли к кромке леса, где начинался голый камень. — Мы что, на той самой скале? — запричитала девочка. — А вон наш лагерь, — она указала в сторону светящихся огоньков. Как здесь красиво!       Девочка наконец–то отпустила его руку, продолжая говорить. Том не слушал её. Он всматривался в небо, где поблёскивал в свете луны магический купол. «Ревелио» — прошептал он, но эффекта это не дало — так сильны были скрывающие этот купол чары. Если не знать — никогда не увидишь. — …И как же здесь романтично! — Эти слова вернули Реддла в реальность. Девочка уже стояла перед ним. Слишком близко, по мнению Тома. Он приложил максимум усилий, чтоб не скривиться. — Это ещё не всё, — процедил Реддл. Он вынул палочку, и зажёг слабый огонёк Люмоса. — Что это? — взвизгнула девчонка Беннет. — Пойдём — Реддл шёл по краю скалы, отыскивая невидимые глазу ступени. Наконец, он нашёл свою отметку на одном из камней. — Нам сюда, — он ступил на первую невидимую ступень. — Я не пойду! — девочка развернулась, чтобы уходить прочь. — Сам… Ай! Маленькая молния заклинания Баубиллиус ударила в землю перед ней. — Пойдём, — сказал Том твёрдо, сам ступая вперёд. Она шла, цепляясь за острые камни за ним. Уже молча, что вызвало у Реддла облегчение. Том легко спрыгнул на площадку перед пещерой и подал руку девочке. Та дёрнулась от него, как от огня, и неловко приземлилась на колени. «Теперь кровь» — подумал Том. В первый раз это вышло случайно — он провёл по стене ободранной рукой, после острых скал.       Том вынул из кармана ножичек и аккуратно надрезал палец. Рану можно было не заживлять — его кровь в ритуале тоже пригодится. Он оставил на стене лёгкую полоску — и та исчезла, не оставив следов. Девочка снова дёрнулась, но деваться ей было уже некуда. — Сюда, — Том указал ей рукой на вход. Они прошли по тёмному коридору, где было очень сыро. Шум прибоя остался позади, а они — в почти полной тишине. Когда они вышли к озеру, Том снова взмахнул палочкой и пещера озарилась пламенем факелов, что висели по стенам. — Кто ты? — испуганно спросила Элфи, отшатываясь от него. Лицо её выражало панический страх, который и заставил её заткнуться и повиноваться. — Твой ночной кошмар, — с усмешкой ответил Том. — И если ты кому-то расскажешь, кошмар станет реальностью. Уж я об этом позабочусь. Реддл испытал на своей шкуре, что в такой момент чувствует человек. Правда, те сволочи уже поплатились, но за опыт он им был благодарен. Том посмотрел на неё: девочка даже в жёлтом свете факелов казалась бледной, руки дрожали, а взгляд истерически бегал от стены к стене. Она оказалась слабее, чем он думал. Впрочем — это же магглы. Она уже напугана достаточно, чтоб никому не рассказать, а он ещё не приступил к главному действу. — Ты можешь присесть, — Том кивнул на камень. — Ждать придётся долго. Девочка послушно села, опустив голову.       Удостоверившись, что ему никто не помешает, Реддл стал извлекать из кармана вещи и складывать их у края озера. Вода в нём была кристально прозрачной, и на дне было видно каждую песчинку. В том числе и череп, что лежал в воде ближе к островку.       На землю последней легла книга. Том открыл первую страницу, на которой пером и было подписано: «Моему дорогому другу и будущему зятю, как одному из немногих думающих великих людей нашего времени. М.М.Мракс»       Он достал порошок из крыльев феи и высыпал на надпись. Теперь нужно было прочесть катрены — так порошок впитает магию писавшего. «Trahant industria, et magia, Mediocris, revelare secretum fuga, Et dabo tibi partem eius potential…       Том петь не умел, поэтому куплеты старался просто читать нараспев. На первое прочтение всего текста у него ушло чуть больше пяти минут, после чего он остановился отдышаться. Теперь на книгу нужно было вылить зелье родства — вязкую синюю субстанцию. И пока она не растеклась на землю, собрать с книги вместе с порошком в ту же банку. Том старался действовать аккуратно, не капать на землю и при этом держать в голове текст.       Жидкость потемнела, приобрела цвет чернил. Теперь главный момент. Реддл снова затянул заунывный текст на латыни, выдавливая кровь из раны на пальце. От холода кровь текла с трудом, на пальце вокруг пореза остался синяк от того, как неаккуратно он на него давил, но одна капля с трудом сорвалась с него и упала в стеклянную банку. «Мерлин, Мерлин, Мерлин» — молился про себя Том. Он увидел, как жидкость забурлила, а потом закрыл глаза. «Может, ещё не поздно отказаться?» — подумал про себя Реддл. Ему было страшно взглянуть на результат. В пещере утихло последнее эхо, оставшееся от его слов, а он всё ещё не решался взглянуть. Зелье должно стать прозрачнее — если он и писавший эти слова — родственники, темнее — если нет.       Том ещё раз тихо выдохнул «Мерлин» и открыл глаза. Цвет зелья не изменился. Том встряхнул его. Быть такого не может! Может, зелье порченное? Он ещё раз потряс флакон. Нет, нет, нет!       Из угла пещеры стали доноситься тихие всхлипы. Это начало его раздражать. — Заткнись ты уже!       Всхлипы стали громче. «А, к Мордреду» — подумал Том. — Силенцио, — девочка упала на пол, стала хвататься за горло, пытаясь кричать, когда поняла, что не издаёт ни звука. — Наконец-то, — он довольно оглядел проделанную работу. Заткнув зелье крышкой, он засунул его в карман, вместе с книгой и ножичком. — Пошли отсюда. Девочка испуганно встала и посеменила за ним, растирая слёзы по опухшему лицу. Когда они поднялись по лестнице, Том мысленно снял заклятье с девочки. — А теперь беги в лагерь, умойся, и скажи, что гуляла по лесу, — строго сказал он. — Если ты кому-то скажешь, что было, я об этом узнаю. Элфи молча кивнула и быстрым шагом двинулась прочь от него. Том предпочёл идти медленно, мыслями всё ещё пребывая в ритуале, вспоминая каждую секунду, где была его ошибка. Так он и сам добрался до лагеря. — Хэй, Реддл, — низкий голос окликнул его. Том приготовился ошпарить кого–то заклятием, наплевав на барьеры. Но это оказался Роланд Сноу — волшебник и гость хозяев этого места — Зайди–ка ко мне.       Том пошёл. Послать в пекло взрослого волшебника сложнее, как бы он того ни хотел. Домик мага оказался просторнее всех остальных. Здесь была кухня, туалет, небольшая спальня в дальнем конце и гостиная. Роланд махнул Реддлу рукой на диван, и сам ушёл за чаем. Том сидел сгорбившись, всем видом демонстрируя своё недовольство. Маг этого не замечал. Он вернулся с двумя кружками крепко заваренного чая без сахара и протянул мальчику. Пока Реддл брался за кружку, Сноу махнул рукой и вещи Тома повылетали из карманов. — Отдайте, — запротестовал Реддл, когда книга приземлилась в руки наглого волшебника. — Так, что это у нас, — тот хохотнул, осматривая его вещи. — Где проводил ритуал, что я не почувствовал? — Есть место, — уклонился Том. — Отдайте! — Ну хоть без напускной любезности — это радует, — улыбнулся маг вполне дружелюбно, хотя Тома это бесило ещё больше. — Что, не хочешь узнать, почему не вышло?       Маг легко подкинул флакон в воздух и снова поймал его. Том несколько смягчился, хотя в душе ещё злился на мага. — С чего ты вообще взял, что здесь писал твой родственник? — спокойно спросил Роланд. — Его второе имя совпадает с именем моего деда по материнской линии. — И с твоим тоже, я так понимаю? — Да. — Хорошо. В следующий раз, когда решишь проводить такой ритуал, учти, что любые подписи благородными домами писались не от руки, а эльфами или особыми перьями. — Мордред… — тихо ругнулся Том. — Да… — волшебник швырнул книгу Тому на колени. — Но есть у меня кое–что… Он начал рыться в сундуке, что точно имело на себе чары расширения. Вынув оттуда небольшую шкатулку, волшебник палочкой приманил ещё один пузырёк зелья родства. — А теперь смотри за руками. Эксаменис Санджуин! — он махнул палочкой на книгу. Из той начала сочиться мерзкая чёрная жидкость. Роланд Сноу ловко подхватил одну каплю в зелье. — Теперь ты.       Том аккуратно надрезал себе ладонь, чтобы крови полилось больше. В этот раз, когда первая капля коснулась воды, жидкость закрутилась и начала бледнеть на глазах, за пару секунд став почти прозрачной. — Она слишком чистая, — тихо сказал Том, не веря во всё происходящее. — Нормально, при близкородственных связях в роду, — пожал плечами Сноу. — Поздравляю тебя, Том Мракс, — Роланд хохотнул. — Я выпью, если ты не против.              У Тома хватило сил кивнуть, продолжая безотрывно пялится на баночку. Сначала он не мог поверить. Потом понять. Много вопросов навалилось разом. Как его мать умерла? Где отец? Кем он был? Остались ли ещё Мраксы, и примут ли они его? Знают ли о нём? — Ты вроде умный парень, — говорил Роланд Сноу. — Мог бы присоединиться к нашим. — К вашим? — бессвязно переспросил Реддл. — Тем более ты из благородных, — продолжал он. — Многого смог бы добиться. Лорд бы оценил твои умения по заслугам.       — Грин–де–Вальд, вы имеете в виду? — у Реддла внутри всё похолодело, но волшебник был слишком увлечён выпивкой, чтобы заметить это. Тому нужно было сматываться, пока его только начали так неумело вербовать. Он взял себя в руки и продолжил: — Я ещё учусь. Хочу набраться опыта, прежде чем поступать на какую бы то ни было службу. — Он бы мог многому тебя научить. — Я слышал, что он и сам отправился путешествовать после школы, в поисках знаний. — Что верно, то верно, — зевнул маг. — Ты не устал? Я завтра отбываю в шесть утра по заданию. Если всё-таки решишься — скажи нашим, что знакомы. А вообще подумай, Том Реддл, ты мог бы многого достичь. — Спасибо, сэр. Вы правы, и вам, и мне надо отдохнуть, — он медленно двинулся к выходу. — Погоди! — маг вдруг качнулся, и снял с полки книгу. — Держи, подарок! Тебе полезно будет. Книга «Огонь и смерть» легла к нему в руки. — Бывай, Реддл, — маг махнул рукой. — До свидания, сэр, — Том вышел из домика с облегчением.

***

      Реджис уже хотел поднимать тревогу, когда филин не вернулся обратно в срок. И на следующий день. И даже через день. Птица вернулась обратно, вся пропахшая солёной водой, голодная и со свёртком в лапах только на пятый день. Мордред презрительно посмотрел на хозяина, забрал целый пакет угощений и ускакал на стол к астроному, в чьём кабинете сейчас сидел Лестрейндж.       Мальчик испытал невероятное облегчение. Он уже представил множество страшных сюжетов. От нападения на их ковен, что готовил Грин–де–Вальд, до того, что кто–то из адресатов попал в беду. Вспомнив, чем поделилась с ними подруга в начале учебного года — он не мог не начать переживать, даже предлагал выслать какую–нибудь помощь. Потом — Том в мрачном сиротском приюте с магглами. Хотя за него нет нужды переживать, с любыми магглами Реддл точно справится. Реджис на это надеялся.       А может письмо подделка, и они в опасности? Лестрейндж ясно понял, что это не так, когда развернул письмо подруги. Как никогда ей не давались эссе, также ей не давались и письма. Текст был на листе одним огромным абзацем, без всяких разделений. Его было сложно читать, хотя к размашистому почерку он привык за этот год, но написано было весьма косноязычно. Нет, это точно она. Около половины всего письма составляли восхищения книгой какого–то там боевика. Она в конечном итоге сгорела, и теперь девочка интересовалась, нет ли у кого знакомых магов огня. У Реджиса их не было, но потере он посочувствовал от души. Дальше одним предложением она заверила его, что всё у них хорошо, и никакая помощь не нужна.       «Лучше в следующий раз возьми меня в это «кино» — писала девочка. Особенно выделилась последняя строчка. Большие буквы гласили: КТО ТАКОЙ, ДЕРИ ЕГО МЕРЛИН ЗА НОГУ, БЕНДЖЕН МАЛИС, И КАК ОН СВЯЗАН С МОЕЙ СЕСТРОЙ?       Малиса Реджис знал только как задиристого гриффиндорского спортсмена. Тот не упускал момента подшутить, но к первогодкам не лез, а о его каких–то «особых» с Аркур–старшей (как они звали Вальбургу, когда её или её сестры не было рядом, потому их обеих это злило) Реджис знал только по слухами. Мол, их видели вместе пару раз в прошлом году. Ему это рассказала Ирма Харди, которая, кстати, сама оказалась ужасной сплетницей и занудой. Лестрейндж даже считал однокурсницу красивой, но невыносимая скука затмила и эту положительную сторону. Ей он писать письма точно не станет, как и отвечать на её.       Мальчик взял в руки второе письмо. Оно было написано не на пергаменте, зато красивым убористым почерком, который читался легко, а послание было сформулировано красиво и лаконично. Том тоже заверял Лестрейнджа, что с ним всё хорошо. Вскользь упомянул какое–то побережье, и поздравил с посещением кинотеатра. Реддл вообще отвечал сухо и мало — только попросил не нагружать так больше бедную птицу: подождать пока он не вернётся в Лондон, и объяснил происхождение свёртка.       «Огонь и смерть» — первое издание, в твёрдой обложке. Реджис даже ещё раз перечитал первое письмо, чтобы удостовериться, что всё понял правильно. Том просил отослать книгу Нагини на день рождения, как подарок. Да, это определённо тот самый случай, когда книга действительно — лучший подарок. Реджис услышал, как дверь за его спиной открылась. — Как она?       Астроном Блэкшир только покачал головой в ответ: — Также. Ты закончил?        Лестрейндж протянул ему готовое задание по Рунам. — Н–да, н–да… неплохо — бубнил астроном. — Вот здесь будет вернее вот так. — Правильно, мистер Блэкшир? — Да, лорд Лестрейндж. — Я не лорд, — смутился Реджис. — И не скоро им стану. Когда мой брат вернётся… — Отец ведь уже отдал вам перстень, — покачал головой Блэкшир. — Даже если ваш брат вернётся, едва ли он пожелает стать лордом. Теперь. — Кристофер вернётся, — процедил Реджис. — Он наследник. — Как скажете, юный лорд, — пожал астроном плечами. — Филин всё–таки прилетел? — Да, — пробурчал мальчик. — Всё в порядке. — Тогда иди к миссис Поллок и возьми ингредиенты для зелья забвения. — Но сэр! — Никаких «но», — строго отозвался Блэкшир. — Тебе нужно готовиться.

***

      Том поднялся с кровати только около полудня. Его не стали бы будить, даже если бы кто–то умирал, а сам Реддл не мог уснуть почти до утра. С того момента, как он узнал о том, что мать его была волшебницей из рода Мраксов, никакие другие мысли более не занимали его голову. Каждую новую ночь он видел новый сюжет о гибели своих родителей.       В первую ночь — его отец (очевидно, что великий маг) погиб от рук Грин–де–Вальда, а мать была ранена заклятьем и потому умерла. Только когда сон подошёл к тому моменту, где Реддл держал Тёмного мага за шею, Том вспомнил, что тогда злой волшебник был только школьником — и сон оборвался.       Во вторую — ему снилась магическая лаборатория. Двое магов ставили магические эксперименты, а потом случился взрыв, и сон наполнился розово–лиловой дымкой.       Дальше — больше. Они были кем угодно — аристократами, политиками, путешественниками, в одном из снов даже держали свою ферму. И каждый раз их кончина сопровождалась резким пробуждением, а иногда и криком мальчика. После этого засыпать стало сложнее.       Том вышел на улицу. В последний раз он выходил не для того чтобы поесть, а тогда, когда прилетал филин Реджиса. Теперь яркий свет слепил мальчика, и он едва мог сделать шаг. Со стороны берега разносились детские радостные крики и визги. Немудрено, через несколько дней им придётся отбыть обратно в Лондон, так как наступит август. Том счёл это чистым самоубийством — но думать забыл уже через пару минут, вернувшись обратно к мыслям о родителях.       Теперь он так тщательно перечитал книгу своего предка, что мог процитировать почти любую страницу. И каждый раз его взгляд цеплялся за два слова: Тайная комната. Это было безумием! Это было гениальным безумием! Раз он наследник Слизерина — он найдёт эту комнату. Что скрыто в ней, кроме Василиска?       Мордред его не знает, но это точно сделает его великим! Как же чертовски правы его предки в каждой строчке! Теперь всё встало на свои места — Том обретёт могущество. И все — Мальсибер, Лестрейндж, Розье, Аркур и так далее — все они помогут ему. Потому что Том по–настоящему знает, что должен делать. Он должен пойти по стопам своих предков и сделать то, чего не смогли они!       Другие дети расходились в стороны, когда он приближался. Девчонка Беннет тоже двинулась крышей в тот день — и все считали Тома виноватым. Реддл мог поклясться, что слышал, как миссис Коул молилась за его скорый отъезд. Сидя за столом в отдалении от всех Том думал «Вы все даже не представляете, что вас ждёт». Они и впрямь не представляли. — Да он её заколдовал, говорю тебе! — Он вампир, я говорю вам, что видел его клыки! — Тот странный мужчина что–то ему дал, я видел! Они оба оборотни!       Применение подарку боевика он нашёл быстро — прочитав душераздирающую историю сгоревшей книги, Том послал её филином Реджису. Тот должен был уже отправить книгу Аркур. Так лаконично он смог поблагодарить девочку за её презент, который для него стал поистине бесценным. Хотя теперь он жалел, что поделился с ней своими поисками: говорить ей, что он нашёл родню было нельзя. Она сразу сама всё додумает и потребует показать ей Тайную комнату. Нет, это место только его.       Том прошёл ещё немного вокруг домиков, чтобы размять мышцы. Теперь можно и собирать сумку, чтобы с триумфом вернуться в Лондон.

***

— Она убежала туда! Держите её! Она украла мой кошелёк! — я бежала по Чаринг Кросс Роуд, в сторону Дырявого котла. Невероятно особенный День Рождения! Этот странный джентльмен был первым, кто что–то заметил, но и он был уже достаточно далеко, чтобы пропасть из виду.       Я нырнула в узкий безлюдный проулок, что каким–то магическим образом не был заполнен магглами, так как лёгкие меня всё ещё подводили. Спина прижалась к стене, за мусорным баком. Здесь меня не видно ни с одной стороны — как удачно!       Из–за скорого отъезда я сильно переживала, ведь нам придётся оставить Друэллу дома вновь одну. Денег ей, без отцовских вложений — хватило впритык. Меня жутко угнетало чувство того, что моя сестра будет голодать в моё отсутствие. Поэтому в свой день рождения я попросила у Вальбурги разрешения ходить в Лондон. Она это не одобрила, но грустные глаза Эллы имели свойство убеждать даже мёртвого. Она даже не догадывалась, зачем я прошусь в Лондон — но знала, что возвращаюсь я с деньгами.       Я собрала достаточно — почти тридцать с небольшим фунтов. Этого нам должно хватить на какие–то приготовления к школе. Хотя чувствовала я себя премерзко, когда делала это, чувства приходилось задвигать подальше, потому что учебники из воздуха не появятся, как и котлы, ингредиенты, весы, перья и всё прочее. Иногда хотелось, чтоб именно колдовать всё это нас и учили. — Заткнись! — низкий грубый голос обращался как будто ко мне. Я замерла. Потом услышала бормотание: — Нет, нет, не надо… — Заткнись! — повторил голос. Я легла на землю и посмотрела в щель между баком и землёй. Один мужчина упирал волшебную палочку в грудь другому, оба они стояли посреди переулка. — Ты пойдёшь со мной!       Мужчина, которому упирали в грудь палочку вдруг отскочил, ударив нападавшего по руке. Тот не ожидал атаки, но палочку не выронил. Оба они застыли, молча глядя друг на друга. — Ты не сбежишь, — процедил первый.       Вспышка ударила возле его ног. Потом полетела ответная. Я лежала и держала пальцы скрещенными, надеясь на победу мага, которому угрожали. Он не казался мне хоть сколько-нибудь опасным       Схватка продолжалась стремительно — щиты обоих уже треснули, где–то на них обгорела одежда, появились волдыри. «Злой» маг не рисковал использовать убивающее, а «добрый» применял бытовые чары чаще, чем боевые. Я бы описала «доброго» мага не как бойца — он был похож на садовника. Одежда была почти домашней, но дрался он отважно.       Тут последовал сильный толчок — «добрый» маг влетел в мусорку, за которой я лежала, на огромной скорости. По земле, в мою сторону, потекла кровь. — Мордред, — хмыкнул оставшийся.       Я услышала хлопок. Маг исчез. Я не хотела выбираться из–за бака, ноги меня едва слушались, но лужица крови, тёмной, пахнущей металлом, уже текла ко мне. «Нужно идти» — спокойно произнесла внутренняя Вальбурга. «Он же не просто так сбежал. Он сбежал от кого-то» — добавил голос Реддла в моей голове.       Я выбралась из своего укрытия и бросилась прочь. Прямо к Дырявому котлу со всех ног, подавляя желание обернуться. Я знала, что он там, весь в крови и однозначно мёртвый, но не хотела видеть.       За пару минут я оказалась в пабе. Пролетев к стене как ветер, я выскочила на Косую Аллею. Я бежала так быстро, как могла. Мимо меня мелькали магазинчики, кафе и лавочки торговцев. Я бежала как можно дальше, чтобы спрятаться от чего–то, что, как мне казалось, преследовало меня. Я не слишком разбирала дорогу. Прошмыгнув мимо поворота в Лютный, я побежала дальше, в сторону жилых домов, и остановилась только тогда, когда упёрлась в сплошную стену. Она была гладкой, без кирпичей, и проходила от одной лавочки, до другой.       Я опустилась возле этой стены и попыталась отдышаться. Когда я прикоснулась к своему лицу — обнаружила что на щеках остались мокрые полосы. «Нагини, приди в себя» — говорил голос сестры — «Дома безопасно. Тебе нужно домой». Мне пришлось оглядеться, потому что я не до конца понимала, где нахожусь. Где–то в районе Косой Аллеи — это точно. Домики здесь были невысокие, и мне казались игрушечными. В их окнах не было штор или чего–либо ещё — как будто декорации для спектакля. Я подошла к стене — она была абсолютно гладкой. Может, это проход куда–то? Я прошлась из стороны в сторону, щупая холодные камни. Когда я остановилась в конце стены, сзади раздался треск, и от неё отделился мужчина.       В чёрном балахоне на худой фигуре он казался беднее любого попрошайки. Лицо было длинное и острое, с высоким лбом и жидкими серыми волосами, часть которых скрывал капюшон. Он зыркнул на меня своими тёмными глазами, и он приобрел удивлённо–раздражённый вид. — Что ты здесь делаешь? — спросил он хриплым голосом. — Я… здесь… я здесь гуляла, — невпопад ответила я. «Сейчас меня тоже убьют» — подумалось мне, и я инстинктивно сжала палочку. — Слушай, девочка, не приходи сюда больше, — нравоучительно сказал мужчина. — Тебе же не нужны неприятности, — он говорил так, будто я специально искала это место и неприятности. — Я… я… не приду, — сказала я. — О–о–обещаю. Мужчина оглядел меня с ног до головы. Зрелище, наверное, было жуткое. Заплаканное лицо, подол, как я потом обнаружила, всё же покрылся каплями густой тёмной крови и грязью, и потрёпанный после бега по улицам Лондона, внешний вид. Я напоминала одну из попрошаек Лютного, разве что не пахла и имела при себе палочку. Лицо незнакомого человека перекосила кривая усмешка, словно ничего его не удивляло вовсе. — Ну посмотрим, — глаза у него, несмотря на улыбку, недобро полыхали. — А теперь, беги отсюда.       Я подчинилась. Быстро двинувшись в обратном направлении, нашла дорогу на Косую Аллею, а оттуда смогла отправится камином к дому. Люди вокруг странно косились на меня, когда я появилась. Заведение, всё же частично было маггловским, и для них странная девочка вышла из помещения для персонала. — Сюрприииз! — закричали мои сестры, когда я зашла в дом. На лицах Вальбурги и Друэллы сияли улыбки. — С Днём Рождения! — Элла кинулась мне на шею. Вэл стояла рядом.       Широкая улыбка сменилась обеспокоенностью, но при Элле она бы не стала ничего спрашивать, чтобы не волновать её. — Спасибо.       Под потолком висел длинный пергамент с надписью «С Днём Рождения!», которая была написана кривыми буквами. Рядом с ним висели цветные магические сферы, как с буклета «Волшебство для праздников», и в вазочке торчало несколько полевых цветов. — Подарки! Подарки! Сначала подарки! — зааплодировала Элла. — Вэл, неси подарки! — Подарки?       Вальбурга появилась из нашей комнаты, держа руки за спиной. — Это от нас! — сказала Элла, и протянула мне книжку, перевязанную розовой лентой. — Спасибо! — с чувством ответила я, читая название. «Руководство по средневековому волшебству». Хорошая книга, я видела её в библиотеке. — А это от твоих друзей! — закричала Элла. — Прилетел большой–большой филин, когда ты ушла! — От друзей? — я удивилась ещё больше, потому как не ожидала больше ни от кого подарков. — Это от Лестрейнджа, — Вальбурга протянула мне книгу, старую и толстую. «Обманные чары. Всё про невидимость, лигилименцию и контроль над чужим разумом». Очень иронично. Про себя я рассмеялась, но подарок оценила. — А это от Реддла, — старшая сестра сморщилась, как будто имя было неприятным на вкус, и протянула мне ещё одну книгу, единственную, что была обёрнута в пергамент. Я размотала её, и не поверила своим глазам. «Огонь и смерть»! Точь в точь такая же, как была у меня. Я открыла первую страницу и поняла, что это рукописное издание. Здесь по всем полям были разбросаны авторские заметки, а обложка была куда более потрёпанной, чем в моём печатном варианте. — О мой Мерлин! Можно я пойду… ну ты понимаешь… — я кивнула на книги, сгорая от нетерпения, когда же я смогу применить всё, что здесь написано. — Иди, если всё хорошо. Только переоденься. — А… да… конечно! — мои мысли были уже погружены в страницы. Радость вытеснила собой страх, и до самой ночи я и думать забыла о том, что произошло днём.