От внешнего - к внутреннему

      Пауки. Я всегда думала, что боюсь пауков. С их мерзкими волосатыми тельцами, лапками, которые быстро перебирали по блестящей липкой паутине, и неестественно большим количеством глаз. Я надеялась, что боюсь именно пауков. Сейчас, стоя перед существом, что превращается в твой худший кошмар, я осознавала, что увижу не паука.       Утренние новости разнеслись, как гром среди ясного неба. Мы сидели в Большом зале, после первого занятия, когда старосты объявили об изменениях в расписании. Я посмотрела на Реджиса, а Реджис на меня: — Что, Мордред возьми, происходит? — По чём я знаю? — Эй, какого лешего вы всё ещё здесь сидите? — раздался требовательный голос Долохова. — У нас же практически выходной! — Я бы не назвал это выходным. У нас ещё будет второе занятие, — Лестрейндж покачал головой. — Да какая разница, — отмахнулся тот. — Они просто хотят нам что-то сообщить. А так — целый день свободы. Чем займёмся? — Найдём Реддла, — сказала я. — И настойчиво поинтересуемся, почему он нас об этом не предупредил. — А что его искать-то? Здесь он. — Антонин кивнул головой в сторону преподавательского стола. Там, стоя рядом с деканом Слизерина и вежливо улыбаясь, стоял Том. Слизнорт выглядел озабоченно. Реддл выслушивал его, не меняясь в лице, но мне показалось, что в какой-то момент у него дёрнулся глаз. — Что там? — кивнул Реджис Тому, когда тот сел за наш стол. — Практические занятия по Защите, для всех курсов. Боггарты, как я понял, они ведь не могут просто так отменить уроки. — Мы тебя спрашиваем почему! — возмутилась я, услышав его отрешённый тон. — Непредвиденные обстоятельства, — кашлянул он, и понизил голос. — Профессор Бинс умер. — Как умер? — синхронно спросили мы, пока моё сердце падало в пятки. — Как-как, — проворчал Том, оглядываясь. — Пришёл на урок с первокурсниками привидением. Никто не знает, почему. Вызвали Авроров. Слизнорт сказал, что ему давно пора, и предложил не изгонять призрака, мол, тому платить не нужно. — Мерлин, этот зануда даже мёртвый преподавать будет, — скорчился Реджис.       Мне было совсем не до уроков. Реддл сверлил во мне дыру взглядом, а я с трудом сдерживалась, чтоб не начать делать того же в ответ. Мерлин, пожалуйста, пусть это будет не из-за нас! Пожалуйста, пожалуйста! Это было всего лишь раз! От такого не умирают! — А что там с боггартом? — нервно поинтересовалась я, стараясь увести разговор в другое русло, и ощутила, как мой глаз тоже начинает дёргаться. — Это тоже нехорошо, — покачал головой Том. — После несчастного случая два года назад я не думал, что они снова решаться на это так скоро. Там была неприятная история: профессор оставил класс на пару минут, а страхом у девочки было потерять мать. Некоторые страхи не поддаются воздействию заклятья риддикулус — и она от страха вылезла через окно на крышу, откуда чуть не свалилась. Она выжила, но в школе после этого сильно прилетело. — Бред какой-то, — высказалась я. — Если они не поддаются заклятью Риддикулус, то что с ними делать? Не бывает так, чтоб ничего не сработало. — И я о том же, — сказал он. — Поэтому я попросил у миссис Вилкост понаблюдать за боггартом. — Эх, здорово… — Ботаники, — фыркнул Реджис. — Нет, чтобы пойти полетать. — Я бы с удовольствием, — заявил Долохов. — Ты умеешь делать двойную восьмёрку?       После этого, мы с Реджисом отправились на занятие, громко споря, какой боггарт нас ждёт. Реджис говорил, что увидит змею. Это вызвало у меня приступ нервного смеха — знал бы он, с кем имеет дело. Я, со скептицизмом, но ставила на пауков.       Но стоило мне оказаться напротив этого существа, как страх напрочь сковал мои мысли. Боггарт даже не успел принять форму — я уже дрожала, как земля от шагов великанов. «Что я увижу?» — крутился в голове вопрос. Отец? Мёртвые сёстры? Боюсь ли я этого? Думаю, что, да и да. Вот Аллену было не сложно (он по списку стоял передо мной, и подходил к твари первым), его страх — собаки. Он уменьшил её до крошечных размеров, и та стала издавать писклявый лай.       Образ моего боггарта удивил даже меня. Я увидела себя. Не то, чтобы прямо как в зеркале, я не настолько самокритична, но это абсолютно точно была я. Только выглядела эта «я» как кто-то, кого бы вы не приняли за человека. С измождённым серо-зеленоватым лицом, выцветшей радужкой глаз, отросшими тонкими волосами и в белом наряде, какой я действительно носила, когда Вальбурга забирала меня из больницы. Она выглядела, хм… лучше всего будет сказать «мёртвой».       Я пошатнулась, меня начало сильно мутить. Руки и ноги как будто окунули в Чёрное озеро посреди зимы, а в ушах стоял шум как от целой когорты Пиввзов. Тут я осознала, что беспомощна. Рот совершенно не желал открываться, а палочка меня слушать. Эти, может, пол минуты, длились целую вечность. Тут раздался хлопок, и от яркой вспышки боггарт, уже в бесформенном виде, отлетел чуть назад, где профессор Келли, присутствующий на уроке для «безопасности», закрыл ящик.       Затем, кто-то мягко подтолкнул меня к задней двери в кабинете. Я ещё не слишком хорошо соображала — и двигалась просто потому, что если бы не рука на моём плече, то я бы упала. Меня завели в очаровательную комнатку, которая, видимо, была гостиной. Профессорские покои — как призраки для магглов. Все о них слышали, но никто не видел своими глазами.       Справа и слева от меня были ещё две двери, видимо, спальня и ванная комната. Посередине стоял диван с тремя креслами, все были обиты голубым бархатом, и с резным столиком, между ними. На окнах, из которых открывался вид на Чёрное озеро, висели тяжёлые шторы светло-серого цвета, такого же, как причудливый ковёр на полу. Профессор Вилкост усадила меня на диван, поставила на столик печенье, и впихнула мне в руки кружку со сладким, пахнущим корицей напитком. Я всё ещё ощущала себя странно — как будто что-то изнутри вырвали, и теперь там, где должны быть лёгкие и сердце, спокойно гулял сквозняк. — Вы в порядке, мисс Аркур? — голос профессора был как всегда спокойный, но требовательный. Я рассеянно кивнула. — Что ж, — она недоверчиво посмотрела на меня. — Мы с директором предполагали, что сейчас, во время Войны, многие из учеников могут бояться смерти. Вам нечего стесняться, можете мне поверить. Даже ваш друг, мистер Реддл, сегодня говорил со мной об этом. Его страх, он полагает, такой же как у вас, и раз нельзя его победить, он просил провести некоторые исследования. — Да, я слышала, — тихо сказала я. — Исследования — это интересно. — Мисс Аркур, вы уверены, что вам не нужно в Больничное крыло? Нет? Хорошо, я зайду за вами в конце урока, и если вы будете чувствовать себя лучше, я позволю вам тоже понаблюдать за следующим курсом. Хорошо?       Я кивнула гораздо бодрее, чем в прошлый раз, и профессор скрылась за дверью, ведущей в кабинет. Страх немного откатил, и смысл её слов стал доходить до меня только сейчас. Я боюсь смерти? Нет, эта девочка точно была жива, хотя, я понимала, почему она могла подумать иначе. Но мне в тот момент казалось, что я слышала голос, который говорил мне: «Это могло с тобой случиться. Ты бы не стояла здесь сейчас, потому что это должно было быть именно так. Тебе просто везло». Глупо, не правда ли? Мой страх так же абстрактен, как страх темноты. Мол, ты боишься не её, а того, что в ней прячется. А я, как оказалось, боюсь того, что могло со мной случиться. Да что уж там — должно было. Слишком часто я чудом вылезала из неприятностей. Всегда — и от проклятья, и в маггловской школе, и на любой бедной улице, и в больнице, и после побега, а потом и в замке, после каждого обращения, или, например, слежки за преступниками, или, Мордред меня дери, применение дара на ныне покойном профессоре Бинсе — я всегда имела реальные шансы расстаться с жизнью. Но какого Мерлина я здесь?       Потом я подумала о том, что она сказала про Тома. Тот боится смерти? Я должна была этого ожидать. С его способностями, единственное, что отделяет его от бесконечной и всемирной славы — это такая скромная продолжительность человеческой жизни. И я бы с радостью присоединилась к исследованиям: во-первых, не очень-то приятно, когда какая-то захудалая магическая зверушка может тебя победить, а во-вторых, более удачной возможности, чтобы узнать у него, виновата ли я в смерти Бинса, мне не представиться.       Будь здесь Лестрейндж, он бы авторитетно заявил, что я — ботаник. Потому, как попав в профессорскую спальню, и не абы к кому, а к миссис Вилкост, я стала перелистывать её настольную книгу. Меня это успокаивало — просто перелистывать страницы, и смотреть на них, вылавливая отдельные слова. Отвлекало от мысли, что вот-вот, и сюда ворвётся отряд авроров. «Вы виновны в смерти профессора Катберта Бинса!» — закричат они. И что мне им отвечать? Нет, нужно паковать вещи в тюрьму. «Реддл может и зазнайка — заговорил голос сестры, который поучал меня, когда у неё лично не было такого шанса — Но себе могилу рыть бы не стал. С чего ему тебя выдавать?» А я-то уже думала, что внутренняя Вальбурга обиделась, и не разговаривает со мной! «Ну кто-то же должен не давать тебе косячить ещё больше — ответила она, снисходительно — И тебе стоило бы зайти в Больничное крыло. После сегодняшнего снова будут сниться кошмары»       Я понимала, что этот голос — просто попытка представить, что бы сестра сказала мне в этой ситуации, но, Мерлин его раздери, иногда он говорил вещи более разумные, чем могли прийти в мою голову. — Нагини? — в дверном проёме показалась голова Реджиса. — Ты в порядке? — Ага. Порядок, — кивнула я. — А ты что, уже поучаствовал в этой пытке? — Все уже поучаствовали, — фыркнул он, с интересом оглядывая кабинет. — Профессор просила сказать тебе, что через пятнадцать минут сюда придёт пятый курс. Я спросил у неё, почему пятый, мол, они же должны быть во втором кабинете, а она сказала что-то вроде «если мы хотим сохранить нашу школу в целости, то ими я займусь сама». Я сделала вид, что не слышал, конечно, — он плюхнулся в соседнее кресло с ногами, и потянулся за печеньем. — Ты точно в норме? Ты там чуть не упала, я тебя еле поймал. — Я чуть не упала? — удивилась я. — Спасибо тогда, что поймал. Что я пропустила? У кого какие были боггарты? — Да ничего интересного, — отмахнулся он. — Оторванные конечности, насекомые, гигантские рептилии и много-много трупов. Я как морг посетил. У Крауча, кстати, боггартом был директор, который говорил, что он худший в школе. Все от души посмеялись, когда он превратил его мантию — в розовое платье с блёстками. А у меня… Я там тоже чуть не грохнулся, когда появился мой отец, требующий, чтобы я немедленно стал лордом, — он вздрогнул, прогоняя остатки воспоминаний. — Тогда встретимся на обеде? — спросил Реджис, когда мы выходили из профессорской спальни. — Вы с Реддлом к тому времени успеете закончить свои занудские дела? Может вам ещё Крауча привлечь? Я так и вижу, как вы втроём создадите ботанический парадокс и дыру во вселенной. — Да ну тебя, — я пихнула его в бок локтём. Мы посмеялись ещё какое-то время, прежде чем Реджис ушёл, а в кабинет стали заходить пятикурсники. Вэл среди них не было — она была занята на собрании префектов. Потом зашёл Реддл — настолько недовольный, насколько это вообще было возможно. Казалось, он просто излучал мрачность и отстранённость. Так же он реагировал на полёты на мётлах, и на всё прочее, что у него не выходило. На прошлой неделе он так реагировал на зелье, которое варил во внеурочное время, и оно взорвалось в его котле.       Мы сели за столик у стены. Том молча вывалил на стол несколько книг по Защите, и пару чистых свитков. Я следила за его действиями, ожидая, когда он заговорит. — Миссис Вилкост сказала: ты боишься смерти, — заявил Реддл. — Ага, что-то вроде того, — отмахнулась я. — Что с Бинсом? Ты что-то знаешь?       Том бросил на меня быстрый взгляд и заговорил ещё тише, хотя мы находились от прочих на достаточном расстоянии. — Авроры считают, что он умер от старости, и не хотят это расследовать. Следов насильственной смерти не обнаружено. Ему было за сто пятьдесят лет — уже весьма опасный возраст. — Значит мы не причём? — с облегчением спросила я. — Это я у тебя должен узнать. Твои способности могли его убить? Как они действуют? Их можно отследить? — Никто ещё от одного раза не умирал, — сразу запротестовала я. — Нам просто не повезло. — Об остальном ты рассказывать не будешь? Я думал, вы с Реджисом говорили, что мы друзья, — сказал Том, с нажимом. Он пронизывающе глядел на меня, пока я подбирала слова, чтобы уйти от ответа. И никто не может меня винить — я и так уже пожалела, что они вообще узнали об этом. Такие тайны доверяют людям, которые чем-то с тобой повязаны: брачными клятвами, общими детьми, совместным убийством, на крайний случай (хотя, сойдёт любое преступление). И нет, смерть Бинса от старости не входит в этот список. — Не смей применять на мне свои психологические штучки! — заявила я. Я всегда начинала злиться, когда на меня давили, особенно, если это давление было обоснованно.       Я начинала понимать, почему миссис Вилкост не отдала этот курс Слизнорту и Кеттлберну в соседнем кабинете. Они были очень мягкими преподавателями. С пятикурсниками даже железная профессор Защиты справлялась едва-едва. То тут то там раздавались смешки, хлопки и взвизги. Одна девочка заколдовала волосы другой, что те посинели, мальчика с Пуффендуя разыграли с конфетой, что раздувала щёки и перекрашивала уши в фиолетовый. И всё это — за десять минут. Виной всеобщему веселью была компания весёлых гриффиндорцев: Джонсон, Дэвис и Малис. В их шуме остальные тоже чувствовали себя вальяжно. — Мистер Дэвис, вы слышите, как я называю вашу фамилию? Нет? Может в вашем арсенале найдётся конфета, что увеличит ваши уши?       Мальчик, под свист своего друга вышел вперёд, и прикрикнул: — Ну давай! Чего же я боюсь?!       Боггарт снова стал менять свою форму. Я напряжённо всматривалась, пытаясь угадать, а Том напряжённо перелистывал книги, периодически кидаясь что-то записывать, и бормоча: «Использует эмоционально окрашенные воспоминания. Действует как условно-светлое заклятье»       Тем временем, Дэвис уже направил палочку на существо, что обратилось кричащим призраком банши. Она стала изменяться от заклятья — превратившись в толстую женщину в старомодном платье, которая продолжала оглушать нас «пением». — Круто, чувак, ты превратил её в Полную даму! — крикнул Малис. — Мистер Малис, может вы покажете пример остальным, если вам так неймётся? — строго спросила миссис Вилкост. — Может, отработаете те десять очков, которых вы лишили ваш факультет? — Да легко, профессор, — лихо ответил он, и вышел вперёд, распихав моих товарищей по факультету.       Попихавшись с Дэвисом за место, где-то с минуту, он встал на изготовку. Я следила за боггартом, надеясь, только чуть-чуть, что тот превратится в оборотня и сожрёт его. Тогда и нашему плану не было бы необходимости реализовываться.       Малис уже не выглядел так круто, когда увидел перед собой гигантскую огневицу. Он с трудом взял себя в руки, выкинув вперёд руку с палочкой. — Р-риддикулус! — монстр стал изменяться, пока вместо гигантской змеи на земле не лежал оранжевый садовый шланг. Класс разразился смехом.       Мы с Реддлом переглянулись. — Значит, гигантская огневица? — Ага. Гигантская огневица. — А если пол загорится? — Ну, замок же не сгорит дотла, верно?       Я чувствовала себя злобным учёным, чей замысел раскрывался как надо. — Тогда ты загипнотизируешь Кеттлеберна, — начал распоряжаться Реддл. — А я… — Это не гипноз, — возмущённо заметила я. — Всё равно. А я набьюсь к ним в помощники и пропущу эту тварь на сцену, пока Лестрейндж и Долохов отвлекут профессора Бири. — Договорились. Это звучит даже лучше, чем сначала. А с Вэл всё будет в порядке? Она же будет на сцене. — Значит ты посмотришь на профессора своим не-гипнозом и решишь это недоразумение, — пожал Реддл плечами. — Хотя если что-то ей и грозит, так это наступить в ту кучу, которую Малис сделает от страха, — он хитро улыбнулся. Если после этого он продолжит врать, что участвует в этом только из-за сделки, я припомню Реддлу этот разговор.