***
— Болит рука? — я туже затянула повязку на плече Луизы. — Ау! Да! — она схватилась рукой за ушибленное место. — Я рада что ты пришла. Уже думала, что мы не увидимся до следующего лета. Да и местный целитель содрал бы с меня нереальные деньги за эту повязку. — Тот торговец задолжал мне пару кнатов. Я решила, что пока мы будем закупаться к школе, они не станут лишними. Туже? — Ау! Давай сильнее! — у Лу на лбу выступил пот. — Хотела бы я хоть раз побывать в Хогвартсе. Мы сидели на подоконнике всё в том же баре. Сегодня здесь тихо играла музыка, людей было полно для такого раннего часа. — А как ты училась раньше? — поинтересовалась я. — Дома. Когда мы были богаты, отец считал, что приличные маги должны обучаться на дому. Ну, ты видела его, он всегда был немного… странный. Ну, а потом мы оказались здесь, и было как-то не до этого, — она говорила обо всём произошедшем без грусти, только немного поджав губы. — Я никогда не спрашивала, но как вы здесь оказались? Луиза пожала плечами: — Я сама-то не знаю, но отец работал в Министерстве. Расследовал использование магии при магглах и всякое такое. Случилось какое-то происшествие с дочерью лорда Аркура, но все закрыли на это глаза. Отец отказался закрывать дело, даже когда ему предложили деньги. Лорд Аркур ему угрожал, но отец не поверил, а потом «бам!», и нас уже обвиняют во всех смертных грехах. Взяточничество, некромантия, скрытые доходы. Отец говорил, нам повезло, что хоть остались живы. И так происходит всегда. Куда бы я не пришла, где бы не оказалась. Всё, что он когда-либо делал, и всё, что когда-либо сделает — всё отразится на мне. Я всегда считала, что не бывает абсолютно плохих людей, но в это всё труднее верить. Я не хочу знать зачем он делает, то что делает, даже если у него есть на то причины. — А ты не знаешь, что за происшествие? — не смотря ей в глаза, спросила я. — Нет, — отрицательно покачала головой Луиза. — Но видимо что-то серьёзное. — Ах, да… — нервно усмехнулась я. — Мисс Элизабет Армор? — над самым моим ухом прозвучал голос, холодный как сталь. Глаза Лу расширились, и по её реакции я поняла, что дело плохо. — Д-да? За моей спиной стояли два мужчины в кожаных чёрных плащах, одни из бойцов Маркуса. Один был смуглым и высоким, другой — рыжим и ростом чуть ниже первого. Смуглый нехорошо улыбнулся мне, и зашипел так, что мне на секунду показалось, что он говорит на Парселтанге. — Маркус ждёт вас у себя, — он оскалился. — Не пойду! — я сложила руки на груди, мол, заставьте меня, и они, без слов, просто подхватив меня под локти, потащили сопротивляющееся тело в сторону лестницы. Я никогда до этого не видела Маркуса — главу этого притона. Как мне только Лу не описывала его, он всегда был злым и страшным, большим мужчиной, готовым убить каждого встречного на ровном месте. И особенно того, кто попадает сюда случайно, выигрывает на дуэлях, врёт насчёт имени и не покупает наркотики у местных торговцев. Мне абсолютно точно нельзя было встречаться с ним. Бойцы тащили меня вверх, по лестнице в баре, где, как я думала раньше, находился отель. Ковёр, по которому волочились мои ноги, был бордово-красным, очевидно, чтоб на нём не было видно пятен крови (а для чего ещё?). Меня несли на второй этаж, где перед нами открылся длинный коридор со множеством дверей, в конце которого была дверь, обитая красно-оранжевым бархатом, с меховым ковриком у порога, и глазком. Остальные двери были обычными — хлипкими и деревянными. В одном из открытых номеров я разглядела кровать, застеленную белой простынью. Но главное, сзади нас, возле лестницы, было окно — приоткрытое, без всяких решёток. Оно выходило на улицу, на одну их тех толстенных резных было на стене. При желании, я вполне могла бы слезть по ним, ничего себе не повредив, тем более, что это всего лишь второй этаж. «Вот он, мой шанс» — подумала я. Я извернулась так, чтобы моё лицо было напротив руки рыжего, и укусила его. Как настоящая пиранья я вцепилась зубами в его руку, ощущая во рту металлический привкус, но продолжала вгрызаться в неё. Он заорал так громко, что я почти оглохла, и отшвырнул меня. Но второй мужчина так и не отпустил мою руку. Я брыкнулась ещё раз, рассчитывая на его недоумение, но тщетно. В таком случае всегда есть один, самый действенный метод. Я с размаху ударила его коленом в пах, к счастью, мой рост позволял, и бросилась бежать. На то, чтобы открыть окно, у меня ушло не больше десяти секунд, потом ещё пять, чтоб спрыгнуть с одной балки на другую, а с неё на землю. Из трущоб я бежала, казалось, с космической скоростью. Пролетев через стену я бросилась петлять между жилых домов, чтобы меня точно не нашли. Но погони не было, или, она отстала, и уже спустя десять минут я без сил упала на ступеньки Гринготтса.***
— Аркур? — окликнул Реджис, когда спускался по ступеням банка. Девочка сидела на ступеньках, не обращая внимания на недовольных магов, которым приходилось её обходить. Она, сжавшись, держалась за предплечье и что-то бормотала. — Нагини? — А? — она испуганно подняла на него взгляд, после чего расплылась в улыбке. — Реджи! Девочка подскочила, продолжая держаться одной рукой за предплечье, и подлетела к нему. — Я так рада тебя видеть! Ух ты, как я выше тебя! Губы и зубы у неё были немного красными, словно от крови. На лбу выступил пот и билась вена, но глаза радостно сверкали, что придавало ей безумия. Какой-то маг чуть не накричал на них, когда они оказались на его пути, но узнал Реджиса и потупился. В последний день перед отъездом здесь просто не могло быть мало людей. Много кафе и лавочек были закрыты, но люди продолжали приходить, памятуя старые времена. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Реджис забеспокоился. — Я могу посмотреть твою руку? — Руку? — она замялась и огляделась по сторонам. — Только быстро. Нагини задрала рукав и Реджис увидел татуировку. Ничего странного — у него на спине тоже был герб дома Лестрейнджей, который отец сделал ему в пять лет. Он тогда заболел драконьей оспой, а в чернилах были мудрёные лекарства, смешанные с драконьей кровью. Но её татуировка не была защитной. Не была она так же и вассальной. Кожа вокруг тонких линий вздулась и отсвечивала красным, что, очевидно, причиняло ей боль. Это напоминало клеймо, через которое из неё уходили силы. Реджис выругался. — Постарайся не кричать, хорошо? Я сейчас кое-что сделаю. И не сжимай зубы слишком сильно, они могут раскрошиться. Лестрейндж снял шнурок со своего мешочка с деньгами. Он был зачарован — шнурок прерывал любую связь, чтобы деньги было невозможно украсть. Он туго завязал шнурок вокруг её руки, прямо под линиями и затянул. Потом велел ей присесть — девочка не стала спорить. Рисунок начал быстро опухать и расплываться, вокруг него появились кровавые подтёки. Нагини была готова взвыть от боли, запрокинув голову назад, но продолжала молчать. — Сейчас всё пройдёт, — пробормотал Реджис. — Пара секунд. Он достал карманный ножичек и сделал надрез на опухшей коже. Кровь хлынула из-под неё будто под напором, но остановилась за считанные секунды. Реджис ослабил шнурок на её руке, и девочка откинулась на лестницу. — Пока ты носишь шнурок — они не смогут с тобой связаться, — пояснил мальчик. — А теперь будь добра: КАКОГО ХРЕНА ЭТО БЫЛО? — Небольшая неприятность, — нервно усмехнулась Нагини. — Прости, что тебе пришлось это разгребать.***
Тома и Антонина они стали ждать там же. Девочка пообещала всё рассказать ему, как только они явятся — и друзья не заставили себя долго ждать. Антонин появился с двумя мальчишками дохогвартского возраста. — Кузены, — пояснил он. Мальчиков отправили обратно к тёте и дяде, которых Реджис увидел лишь мельком. Долохов подрос, и это несколько задело чувства Лестрейнджа. — К следующему лету я повешусь, — пробормотал Антонин, пока махал им рукой. — И они не сильно расстроятся. Том появился неожиданно. Улыбаясь во все зубы, он неторопливо вёл светскую беседу с младшим из братьев Прюэттов. Лайонел, уже выпускник и староста школы, о чём-то мило с ним трепался. Ещё бы — Том же теперь префект. Кто бы сомневался, что эта роль достанется ему. Вторым префектом со Слизерина была Горгана Танака, которую, по очевидным причинам, прозвали Горгоной. Не самая приятная компания: имя ей подходило идеально. Реддл распрощался с гриффиндорцем, немного не доходя до нас, и стоило тому отвернуться, лицо Тома приняло каменное выражение. — Рад вас видеть, — дежурно сказал Реддл. Потом он обернулся на Аркур, которая пристально рассматривала порез на руке, и глаза у него тоже маниакально заблестели. Если он когда-нибудь увидит Грин-де-Вальда, несомненно, кинется к нему с расспросами. — Что вы сделали? — Том схватил её за руку и принялся рассматривать. — Интересно… — И мы рады тебя видеть, — Долохов хлопнул его по плечу. — Может перекусим? — Отлично, — Реджис улыбнулся. — Тогда пойдём к Фортескью! — Мороженое за десять сиклей? Грабёж! — фыркнула Нагини, с боем вырывая у Реддла свою руку. — Я за таверну возле почты. Она встала, пошатнулась, зацепившись за Долохова, и выпрямилась, не теряя при этом гордого выражения лица. — Нет, — отрезал Реджис. — Я сегодня всех угощаю. И, в любом случае, не собираюсь давиться сливочным пивом в той таверне. Сегодня праздник: мы скоро уезжаем. Думаю, все этому рады? Отлично. Тогда по мороженому! Нагини хотела что-то ему высказать, но Долохов, не медля, практически закинул её на плечо, чтобы она смогла идти. Девочка ещё поворчала и успокоилась. Том будто и не слышал их разговора. — Том? Ты с нами? — позвал Реджис. — Да, — задумчиво ответил он. — Пойдём… куда мы там идём.***
Усевшись за столиком Реджис заказал всем по десерту. Они с Долоховым определились быстро: Антонин обожал чернику, а Реджис карамель. Нагини всё что-то бухтела себе под нос, но поминая, как она уплетала торт в Хогвартсе, Реджис заказал ей шоколадное. Том тоже взглядом пробежал по вариантам, и указал на самую дешёвую ваниль. Долохов закатил глаза и взял ему клубнику. — Рассказывай, — Реджис ткнул в Аркур. — Что произошло? Она потупилась, но начала говорить. Делая длинные паузы между словами, будто решая, как правильно выразиться, она аккуратно подводила дело к дуэлям. Мороженое тоже сначала ела неловко, но потом вошла во вкус. Потому что пока она жевала, ей не приходилось говорить. — Отвратительный выход, — заключил Реджис. Она что-то недоговаривала, но что — загадка. — Я должен узнать у отца, знает ли он про это место. — Главное, что они тебя не поймали. Напомни мне больше не пытаться тебя хватать, я не хочу закончить так же, — усмехнулся Долохов. — Это не смешно! — Лестрейндж возмутился. — Нельзя так запросто рисковать своей жизнью! Хорошо, что мы уезжаем. Правда, Том? Реддл смотрел на тающее мороженое, время от времени съедая по ложке. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Реджис. — Ты должен быть больше нас всех рад отъезду. — Да, — Реддл натянул свою любимую улыбку. Он использовал её всегда, когда говорил с профессорами, или желал получить что-либо. Люди часто недооценивают значимость очарования. — Я рад. — А не пофове, — уплетая за обе щеки шоколадное мороженое сказала Нагини. Она уже опробовала и мороженое всех остальных, но шоколад ей понравился больше всего. С трудом заставив себя остановиться, Аркур продолжила: — Обычно тебе есть, что сказать. — Именно, только что и сказать, — покачал головой Том. — Сплошная болтовня. От неё никакого толку. Нужно начинать действовать. — У тебя есть идеи? — подался вперёд Долохов, облизывая кривые губы. — Выкладывай. — Если в этих планах есть получение пары орденов Мерлина за спасение мира, я голосую за то, чтобы это отложить. Давайте обсудим что-то полегче, — пробубнила Нагини. — К чёрту эти трофеи, — процедил Том решительно. — Сделать возможно всё, но какой в этом смысл, если я, так или иначе, окажусь в могиле? Жизнь слишком эфирна, бесплотна, а перед смертью все окажутся равны. Все великие маги — мертвы. Реджис задумался. С одной стороны, нельзя было обвинить Реддла в том, что он говорит что-то неверно, но с другой, в его словах было нечто неправильное. Имеет ли он в виду становление бессмертным? В идеи вечной жизни было что-то, что вызывало отторжение. Он вспомнил рассказы о Николасе Фламеле — к своим годам старик совсем сбрендил, превратился в ходячую мумию, и давно был бы не прочь умереть. Философский камень так и остался его единственным достижением. — Я не имею ввиду эликсир бессмертия, — будто прочитал его мысли Том. — Я имею ввиду нечто… более интересное. Ты помнишь ту книгу, Аркур? Книгу того самого Марволо Маддекса Мракса. Лишь вкратце, но там было упомянуто одно слово, которое я никогда раньше не слышал. Судя по контексту, я вполне могу предположить, что речь идёт об одном способе. О ритуале, насколько я понимаю. Он называется крестраж. — У меня вопрос, — вмешалась Нагини. — Почему название пути к бессмертию больше подходит для Лестрейнджевского геля для волос? Я имею ввиду, что это переводится как «контейнер зла». Не находишь это настораживающим? — Это всё, что тебя смущает? — усмехнулся Антонин. — Что нам для этого нужно? Как скоро ты хочешь провести ритуал? Где? — Я хочу начать с изучения некоторых материалов в библиотеке, после чего задать вопросы знающим людям. Так вы со мной? — С тобой, — ответил Реджис без раздумий. Если кому и суждено найти путь к бессмертию, то это Реддлу. — Спрашиваешь ещё! — лениво потянулся Долохов. — Для чего мы здесь, по-твоему? — Вот именно. У нас ведь нет выбора. Слушайте, а может сделаем совместные татуировки, — она покрутила рукой. — Мне уже ничего не страшно.***
Том давно не ощущал себя таким живым и свободным, как в то утро. Пыльная, подлатанная мостовая, по которой он шёл, не была предназначена для пешеходов. Но кто его остановит? С собой Том нёс накидку из волоса пятинога, аккуратно свёрнутую и убранную в чемодан. Никто и ни за что не отследит его колдовство. «Выдохнется — заявил Реджис — Даю не больше пары месяцев». Но Реддлу хватило бы и этого времени, пока вся магия мира в его руках. На новом синем пиджаке блестел значок префекта, которого он добивался кровью и потом. К этому случаю Реддл даже обзавёлся новой мантией с серебристыми запонками, чтобы подчеркнуть свой статус. Если бы он мог ходить по улицам в мантии — он бы делал это каждый день. — Пацан, уйди с дороги! — одинокая машина позади него загудела. — Ты не видишь, что здесь проезжая часть? Том обернулся к ним со слабой ухмылкой. — Доброго утра, господа полицейские, прекрасное утро для прогулки, не так ли? Боюсь, у меня нет времени на разговоры с вами. Он пошёл дальше нарочито медленно, наслаждаясь всем происходящим. Его не волновали ругательства и угрозы, которые сыпались ему вслед, пока один из мужчин не вышел из машины, с явным желанием «преподать ему урок». Полицейский не успел сделать несколько шагов до Тома, уже протянув руку к его плечу, он свалился навзничь, так и застыв на земле, и яростно крутя глазами. Том убрал палочку обратно в карман — простой Ступефай, а какой эффект. Второй полицейский выскочил из машины, и бросился к напарнику. «Очаровательно, — подумал Реддл. — Но пора делать ноги» Он быстро исчез в ближайшем тупике, подхватив свой чемодан. Ещё раз оглянувшись, Том, с громким хлопком, растворился в воздухе.***
— Ты взяла перья? — А учебник по зельям? — Весы? Кудрявая девочка, что шла между старшими сёстрами, только закатила глаза. У неё был свой, отдельный от общей сумки сестёр, чемоданчик, форменная мантия и большой чёрный бант, вплетённый в косу. Бант она то и дело теребила, так, что он уже пришёл в негодное состояние, но ни одну из троих это не заботило. — Ты закрыла окна? Нужно было всё-таки проклеить рамы… — Аркур! Хватит доставать ребёнка! — Долохов появился со спины вместе с Реджисом. Оба сияли как новенькие галеоны, в выглаженных мантиях и с одинаково счастливым выражением лица. — Очень приятно, Антонин Долохов. — Друэлла, — улыбнулась девочка, пожимая протянутую ей шутливо руку. — Встретимся в поезде, — фыркнула мисс префект, старшая из сестёр, подхватив самую младшую за предплечье. Девочка разочарованно вздохнула, и пыталась протестовать, но Вальбурга была непреклонна, и повела малышку под руку прочь. Реджис отметил, как все три сестры между собой похожи. Все трое — разной степени кудрявости, с курносыми носами и круглыми глазами. Даже выражения на лицах были похожи, когда они втроём оказались возмущены сложившейся ситуацией. Вальбурга — тем, что Элла не хочет идти с ней, Нагини — тем, что старшая сестра командует, а Элла имела полное право возмущаться, даже просто живя с такими родственниками. — Какие планы на этот год? — спросил Реджис, когда трое друзей сели на скамейку, недалеко от входа на платформу. Тут то и дело появлялись маги, но никто из них не задерживался: все были заняты своим делом. Ковенцы, как им и велел лорд, снова пользовались порталом, а потому Реджис чувствовал себя потерянным, пока не натолкнулся на Антонина по чистой случайности. — Думаю взять курс этикета в этом году, — криво улыбнулся Долохов. — Сдавать СОВ по всяким танцам-шманцам должно быть не сложно. — Бедная мадам Атталь, — картинно закатила глаза Нагини, которая всё мечтала в этом году от него отказаться. — Ты отдавишь ей все ноги! — Да уж я танцую получше некоторых! — так же смешливо в ответ огрызнулся Долохов. — Иди покажу! Он стащил ее со скамейки и стал напевать джазовую мелодию, вроде, Луи Армстронга. Лестрейнджу нравился этот мотивчик, но друзья не были лучшими танцорами в истории, и прохожие косились на них, как на дурачков. — Повторяй за мной! Аркур с трудом сдерживала смех, но повторяла за Антонином его вычурные выкрутасы с неподдельным старанием. Реджису даже на секунду захотелось присоединиться. — Веселитесь? Реддл возник прямо возле них, будто из воздуха, с хлопком, свойственным трансгрессии. Он пошатнулся, был немного зеленоват, но сиял самодовольной ухмылкой. — Какие люди! — воскликнула девочка, всплеснув руками. — Не ожидал что ты будешь такой довольной, — он придирчиво осмотрел запыхавшуюся Нагини, и усмешка из самодовольной стала натянутой. — Вы ей не сказали? — Мы думали ты в курсе, — замялся Долохов, отступая назад с виноватым видом, будто они скрыли от неё что-то планетарного масштаба. Нагини вопросительно посмотрела на Лестрейнджа. — Держи. — Реджис вынул из-за пазухи Ежедневный пророк и, с сомнением, протянул ей. Девочка моментально стала серьёзной. Один взгляд на обложку — и вся краска сошла с её лица. Она бы схватилась за сердце, но вместо этого ногтями плотнее вцепилась в бумагу, надеясь, видимо, что газета окажется иллюзией. — Это ещё не всё. — Том вырвал у неё газету и открыл на третьем развороте, после чего снова сунул ей под нос. — Ты будешь в восторге. На странице двигались три фотографии, снятые жёлтыми репортёрами будто исподтишка. На первой мужчина обнимал за плечи девушку, на ступенях роскошного особняка. На следующей официант провожал пару к столу, спрятанному за ширмой. А на третьей можно было хорошо разглядеть лицо мужчины. Фотография была сделана у него в кабинете, судя по тому, как свободно он там себя чувствовал. Девушка в облегающем платье сидела на столе, спиной к снимающему. Лорда Аркура узнать было не сложно — одна проблема: девушки были разными. Фотографии сопровождал язвительный, полный яда текст. — Вот дерьмо. — Нагини бросила газету на скамейку и упала рядом, закрыв руками лицо — Все это видели? — Однозначно, — фыркнул Том. Да уж, рубить с плеча — это в его манере. — Мне нужно подышать. — Она резко вскочила со своего места, маниакально сверкнув глазами. — З-займите мне место в купе. Встретимся там. Реджис сомневался, что ей сейчас стоит бродить одной. Он серьёзно посмотрел на Тома, спрашивая его мнение, но тот махнул рукой, мол, пусть идёт. Сомнений не уменьшилось. «Это просто твой паранойя, никто на тебя не смотрит!» — убеждал меня голос внутренней Вальбурги. Мне казалось, что на меня пялились абсолютно все. От первокурсников до учителей, и до авроров. Я просто топала вперёд, пытаясь выплеснуть эмоции избиением асфальта ногами. Я, очевидно, слишком увлеклась проецированием собственных эмоций на государственную собственность. — Поаккуратнее, — передо мной вырос семикурсник Лайонел Прюэтт. — Ты в порядке? Он посмотрел на меня с высоты своего роста. Ох, как же я не люблю прочих рыжих. Они напоминают мне отца — мерзость! Отец, конечно, более русый, чем рыжий, но Мордред его дери! Да как он мог?! Я не могу обманывать себя, что никогда не знала об их с моей мамой отношениях. Но он всегда хорошо скрывал свои дела. Никогда до этого отец не прокалывался — я не шучу, никогда! Один раз к нам в дом, ещё в поместье отца, пролез человек с колдокамерой. Он хотел поймать отца на каком-то деле. Тому магу, судя по всему, пришлось расстаться с жизнью. С тех пор Аджакс Аркур казался мне кем-то вроде злого гения. У него всё было идеально — редкая педантичность, он не любил оставлять следов. Подумать только, сколько лет он скрывал абсолютно всё! И единственное, что удалось доказать — его неверность жене. Не моё-ли это маленькое торжество? Или наоборот: это только больше загонит меня в его тень? В любом случае, это повод для насмешек. Пока газеты шумят наш статус из «дочерей известного политика» превращается в статус «дочерей того фрика о котором пестрят все заголовки». Если подумать, это самое безобидное, что они могли накопать на отца. — Всё нормально! — я вырвалась из руки Гриффиндорского старосты школы, когда его лицо, в моём воображении, на секунду слилось с лицом отца. Ноги сами несли меня дальше, чтобы отвлечь от дурных мыслей. Когда я, кажется, добралась почти до края толпы, меня окликнули: — Хэй, Аркур! Мои однокурсники Джозеф Аллен и Корвин Маккинон улыбались во все зубы. И чего они такие весёлые? Не желаю сейчас любоваться чьими-либо счастливыми лицами. — Отец уже познакомил вас с новой мамой? — подмигнул другу Корвин, после чего выжидающе уставился на меня. Хочет посмеяться? Зря. Я спокойно смогу надрать ему зад в ближайшей дуэли, если он до неё доживёт. — Повтори, что ты сейчас сказал. — Я физически ощутила, как кровь прилила к голове и глаза заволокло красной пеленой. — Я всё не мог понять, почему вы с сёстрами так выглядите, а это многое объясняет, — он продолжал, задорно улыбаясь. — Ты только не расплачься. — Джо, попридержи коней… — начал было Аллен, лишь осторожно глянув на моё лицо. За секунду с его губ сползла глупая улыбка, но он немного опоздал. Волна злости пробежала через всё моё тело. Я в один прыжок оказалась возле Корвина, и, занеся руку для удара, попала прямо в мерзкую ухмылку. — Заткнись! — просипела я, когда острая боль пронзила руку. Меня всё ещё трясло от злости, а Аллен выглядел до чёртиков напуганным и восхищённым. — Тоже хочешь? — вкрадчиво поинтересовалась я. Он помотал головой, и бросился к другу. Корвин уже разогнулся, и стоял запрокинув голову кверху, прикрывая рот рукой. Тонкой струйкой по его подбородку текла кровь.***
— Разожми руку, а теперь сожми, — велел мне Реддл. Поезд уже двинулся, и я стояла посреди купе, пока он что-то самозабвенно магичил над моими костяшками пальцев. Шнурок сдвинул вверх — на татуировку, но даже его я умудрилась заляпать собственной и чужой кровью. — Ну ты балда, конечно, кто же так бьёт? — причитал Долохов, жуя шоколадную лягушку. — Нужно было целиться не в рот, а в нос. Рука целее бы осталась. И удар тебе нужно поставить. — Ты считаешь это единственной проблемой? — раздражённо поднял глаза Том. От упорствований у него на лбу выступил пот, потому что в целительских чарах он никогда не был асом. — Что скажут учителя, когда мы приедем? Мне были нужны твои способности для дела. — Да брось, они сами виноваты. Я думала Блэк последний урод, но такие шутки даже ниже его несуществующего достоинства. Ай, Том! — Если ты будешь бить по лицу каждого, кто будет тебя задевать, тебя вышвырнут из школы. — Он надавил палочкой на больное место, чтобы я замолчала. — Поэтому попридержи коней. Не светись. Я мог бы помочь тебе отомстить более изящно, если бы ты вовремя остановилась. Реджис не выдержал. Он закатил глаза, картинно вздохнул, и кинул на стол две шоколадки. — Поешьте и прекратите портить этот радостный момент своим занудством. Я не для того ждал четыре месяца, чтобы болтать о потенциальном убийстве Маккинона. Давайте сменим тему? Он упёр руки в бока, и лицо его выглядело угрожающе. Я хотела его подколоть, но руку пронзила очередная волна боли, после чего всё успокоилось. Я поглядела вниз: рука была цела. Кожа была немного красной и саднила, но от прежних повреждений не осталось и следа. — Поддерживаю! — вскинулся Долохов. — Обсудим предстоящий ужин. Я предлагаю вместе сходить на кухню и набрать у эльфов какой-нибудь еды, после чего спрятать всё в башне старост. Да, Том? — Нет, Антонин. После ужина мне придётся вести детишек в гостиную, потому что это моя новая обязанность. А вас с Реджисом я хотел попросить найти Джо Розье и забрать у него то, что я просил. Он клялся и божился что у него есть одна интересная книга в домашней библиотеке. Нагини, — он оглянулся на меня и поджал губы. — А тебе, очевидно, придётся расхлёбывать инцидент с Маккиноном и Алленом. Жаль, мы могли бы использовать их в нашу пользу. — Как? — удивилась я. — А вот это я знаю, — подал голос Реджис. — Он имеет в виду татуировки, верно Том? Мою в детстве мне делал их глава рода. Заклятье — семейный секрет. Это ведь не просто чернила, а магия в чистом виде. Их можно как угодно настроить: и на связь, и на проявление в нужный момент, и на возможность передачи. Ты же ведь хотела сделать общие знаки? — Никакой связи, — запротестовала я, сразу бросаясь проверять шнурок на руке. — И вообще, как я по-вашему должна убедить его раскрыть мне семейный секрет? — Похлопай глазами и заколдуй его, чего тебе стоит? — наклонился надо мной Том. — А не пора-ли тебе в купе для старост? — я ткнула пальцем в его значок. — Обещаю подумать, что можно сделать. Думать, когда Долохов шутит шутку за шуткой, перемежая их с пародиями на Слизнорта, было тяжеловато. Я бы даже сказала невозможно. Реджис полчаса где-то пропадал, проверяя Гарри Хилла, и мы с Антонином зашли так далеко, что открыли окно и стали плеваться, соревнуясь кто сможет попасть в окно следующего купе. Кто победил так и не узнали, но оба чуть не вывалились наружу. Тем не менее, время я всё-таки нашла. Префекты пятых курсов и старосты школы расхаживали по вагонам, выгоняя засидевшихся учеников, почему и выходили последними, вместе с несколькими профессорами. Я не торопилась садиться в карету, запряжённую вяленой лошадью, оставшись дожидаться Реддла, чтобы задать ему пару вопросов. Долохов с Лестрейнджем меня ждать не стали, нам всё равно не за один стол садиться, и уехали в одной из первых карет. Я же осталась стоять до тех пор, пока на платформе не осталось с десяток человек. Том наконец-то вышел из вагона, беседуя с деканом Слизерина. За ними шли ещё двое: Горгана и Прюэтт, а позади всех гордо шла моя декан, в состоянии лёгкого раздражения. Как всегда, роскошная женщина с седыми волосами в высокой причёске и переливающейся голубым мантии печатала шаг, стараясь не оборачиваться на своего собеседника. Его я не знала, но её лицо выглядело малость утомлённым, если не сказать иначе. Когда следующая карета отъехала, на платформе нас осталось семеро. — Кто это? — я одёрнула Тома, указывая на, очевидно, нового преподавателя. — Не узнаёшь? А мне он казался похож, — усмехнулся он. — Сын профессора Келли. Того, что вёл дуэли в прошлом году. Прославлен только известной фамилией и любовью к болтовне. Не зря их предок среди магглов слывёт шарлатаном. — Очаровательно, одним дураком больше, — скривилась я. — Я хотела у тебя кое-что узнать. Ты не можешь отлигильментить Маккинона? Забраться ему в голову и отыскать там заклятье. — На нём много амулетов, — Том пожал плечами и мотнул головой в сторону подъезжающей кареты. — Он или почувствует вмешательство, или это меня прикончит. Ты можешь обойти их. — Я не хочу свести его с ума! — мне пришлось опустить голос до шёпота. — Тогда не действуй в лоб. Медленно и постепенно раскручивай его на информацию, ну, знаешь, пообщайся с ним пару часов наедине. Подключи в конце свой дар, и пусть он забудет, что когда-либо рассказывал тебе это. — Ты сейчас предлагаешь мне пойти с ним на свидание?! О мой Мерлин, ни за что! Нет! Неа! Это же так… Фу! — меня чуть не вывернуло наизнанку при одной мысли об этом. В голове сразу появился образ меня в розовом пышном платье и красным картонным сердцем в руках, томно вздыхающей у окошка, а Маккинон, как герой на единороге (в фантазии он выглядел получше, без кривых передних зубов и ростом повыше) пел под окном серенады. Может, моё представление о свиданиях устарело, но я не смогла бы придумать сценария, в котором разговор с Маккиноном не заставил бы меня придушить его в первые десять минут. — Я не использовал слово «свидание», — Том улыбался издевательски, наслаждаясь моей реакцией. — Но раз уж ты решила, может задашь ему ещё пару вопросов? От меня. — Так и знала, что тебе ещё что-то нужно, — сощурилась я. Карета подъехала и я, отказавшись от помощи Прюэтта, сама взобралась наверх. Карета была рассчитана всего на шестерых, потому я оказалась зажата не в самом выгодном положении. С одной стороны, у стенки, сидел Том, а с другой моя декан, профессор Вилкост. Прямо за ней втиснулся Келли-младший, из-за чего я оказалась расплющена между своими соседями. Вперёд ноги тоже было не вытянуть — профессор Слизнорт хоть и был мал ростом, но всегда ездил в комфорте, вытянув свои ноги вперёд. — Я всё сделаю, — тихо и обречённо шепнула я Тому. — Обсудим план завтра. — Очевидно, я не мог упустить такой прекрасный момент, и передал квоффл своему хорошему другу и просто прекрасному магу… — Мисс Аркур! — очевидно, профессор просто устала от этой болтовни, и была вынуждена прервать будущего профессора дуэлей. — После того как мы подъедем к Хогвартсу, пройдёмте сразу в кабинет заместителя директора. Мы уже наслышаны о происшествии на платформе. — Сразу, мэм? Не вы в этом году будете вести церемонию распределения? — я была рада спасти её от выслушивания историй про квиддич, даже ценой наказания за содеянное. — В этом году очередь профессора Бэнкса, — терпеливо пояснила она. — Бедные дети, — шепнула я так тихо, как могла, но сразу же получила ощутимый толчок под ребро с другой стороны. Реддл раздосадовано глядел, мол, что ты творишь. Я показала ему язык и отвернулась в другую сторону. Только через несколько минут до меня дошло, что среди этих бедных детей будет и моя сестра. — Вот сюда, мисс Аркур, проходите. — Профессор провела меня мимо Большого зала, к кабинету Дамблдора. Место было мне знакомо ещё с первого курса, и здесь мало что изменилось, кроме моих собственных ощущений. Куча разномастного волшебного хлама была навалена тут и там, но теперь я могла почувствовать, что от некоторых вещей веет более тёмной магией, а от некоторых более светлой. За столом уже сидели хозяин кабинета, а напротив него Маккинон и Аллен. Губа у первого распухла, но зубы, кажется, были в порядке. А жаль, стоматолог бы ему помог. Он всё ещё время от времени трогал губу, но скорее от обиды, чем от реальной боли. Я сразу готова была скорчить недовольное лицо, как и поступила бы, но вовремя опомнилась. Мне же ещё нужно окучивать Корвина. И начинать надо незамедлительно: я попыталась если уж не улыбнуться, то не выглядеть как гарпия. Это у меня всегда получалось плохо. — Давайте не будем затягивать, Альбус, время поджимает. — Профессор встала за моей спиной и скрестила руки на груди. Злилась она совсем не на меня. — Конечно, Галатея, — улыбнулся профессор. — Я лишь хотел узнать версию произошедшего у учеников. Мисс Аркур? — Небольшое недопонимание, — я наигранно развела руками. — Ничего серьёзного. — Да ты… То есть я хотел сказать, профессор, что она права. Всё в порядке. Корвин вовремя одёрнул себя, вспомним, что при раскрытии всех деталей произошедшего, мог бы сам предстать в невыгодном свете. Впрочем, понимание этого не заставило его дуться меньше. — Да, это просто случайность, — подтвердил Аллен. Меня это даже немного задело: случайно у меня бы так хорошо не вышло. — Я очень рад, что вы пришли к взаимопониманию, но мы не можем оставить произошедшее безнаказанным. Мисс Аркур, я полагаю, наказание подберёт профессор Вилкост? — О, её ждёт чудесный вечер, помогая профессору Келли. Что скажете насчёт этой среды? Отлично, — я оглянулась, чтобы увидеть, как в её глазах пляшут весёлые огоньки, и поняла, что мне несдобровать. — А мистер Маккинон и мистер Аллен… Мальчики от удивления пооткрывали рты, и возмущённо сказали: — Мы? — Ну конечно, вы же не ожидали, что мы накажем только одну сторону конфликта, — профессор загадочно улыбнулся. — Я думаю, что того же вечера в среду будет достаточно, чтобы вы протёрли ряд кубков на витрине.***
Я оказалась в Большом зале уже к самому концу церемонии, когда шляпа распределила последнего ребёнка. Выбора, с кем сидеть, за столом воронов у меня особо не было. Я с трудом отыскала среди толпы огромные глаза Марии Гамп. — Доброго вечерочка, — улыбнулась я. — Как прошло распределение? — Твоя сестра на Слизерине. — Мария указала на край стола змеек. Элла сидела за столом вся раскрасневшаяся, мило болтая с другой девочкой. Подруга была из ковена, судя по одежде (Это я хорошо научилась определять), но не из Лестрейнджевского, иначе он бы сказал мне. Значит, Нотты или Прюэтты. Ни те, ни те — мне не нравились. Ох, мой Мерлин! Я говорю как Вальбурга! Интересно, это лечится? Напротив них сидели двое мальчишек первокурсников. Один обычный коренастый мальчуган, а второй тощий, с волосами почти такой же длины, как у меня, но платинового цвета. Вот он-то, в пример Реджису, собрал их в идеальный хвост, из которого не торчал ни один волосок. — В этом году больше первокурсников, — отметила я на ухо Марии. — В мире магглов стало поспокойнее. На нашем факультете трое магглорожденных из шести новичков, — она очень хорошо умела оперативно сообщать факты, о которых до этого ты не знала. — А как твои дела… дома? Она изящно на меня взглянула, и я догадалась, что она имеет ввиду. Но злиться на Мари — глупо, да и мне совсем не хотелось. Из всех соседок по комнате, она мне нравилась больше всех. Пожалуй, кроме неё и Лу я не смогла бы назвать других подруг. (Реджис — исключение!) — Нормально, — отмахнулась я. Вспомнились Лу и вспомнила «угл». И да, я всё ещё не выносила это название. Автоматически набив рот вкуснейшим свиным жаркое, я стала крутить головой, ища Аву Флинт. Мне, почему-то, в голову пришла Алая вейла. Я захотела узнать из первых рук, так сказать, как определять возраст этих дам. Некоторые девочки в том месте мне всё ещё не давали покоя. Ава нашлась буквально через несколько человек от меня. Я взглянула на неё, потом рядом с ней узнала Ирму Харди. Немного удивилась. Затем стала рыскать по столу с пуффендуйцами, в поисках знакомой Алисы Родригез. Найдя её, я совсем перестала понимать происходящее. Я пропустила летом какое-то собрание? Почему все выглядят так…женственно, что ли? Пробежав по себе взглядом я ещё раз убедилась, что всё ещё выгляжу, как прежде, напоминая угловатого мальчишку. Даже Миртл Уоррен немного изменилась, что уж там говорить об остальных. Ава и так была красавицей, но теперь, в приталенной мантии, выглядела как кукла, с блестящими губами и волосами в замысловатой причёске. Так что я пропустила, и где это можно нагнать? Я панически оглянулась на Реджиса, ища поддержки, но тот увлечённо пялился в ложку, стараясь убрать непослушную волну на виске. И припомню я ему это! Рядом что-то негромко щёлкнуло, а потом Мари приглушённо засмеялась. — Колдокамера, — пояснила она, показывая небольшое приспособление в руках. Из него вывалился небольшой листочек, на котором, будто на повторе, Реджис раз за разом заправлял на место свои волосы. — Да, она не совсем рабочая, это подарок отца. Они не оживают в полном смысле этого слова, просто шевелятся. — Это очень круто! — вздохнула я и указала на фото. — Можно? — Забирай! Зачем он мне? — улыбнулась девочка, — Можно я потом вас сфотографирую? — Ещё спрашиваешь! — вздохнула я и спрятала фотографию в карман. Очевидно, скоро там мне придётся носить карманный портрет Маккинона, или как там ведут себя влюблённые? Этот придурок сейчас, в окружении дружкой, что-то азартно рассказывал. Ох и не нравиться он мне, но чего ведь не сделаешь, ради дела.