От внешнего - к внутреннему

      Том распахнул двери приюта и полной грудью втянул горячий, тяжёлый от влажности воздух. Как приятно было спать одному в огромной постели до полудня, будучи никем не потревоженным. Он крутанул в руках ключи от ворот и направился по мощёной дорожке, преследуемый двумя парами внимательных детских глаз.       Снаружи, сливаясь с длинными чёрными прутьями, его уже ждали. И не жарко ей ходить в плаще? Будто услышав его мысли, Нагини обернулась, туша сигарету о натянутый на кончики пальцев рукав. –Доброе утро! — просияла она — Мрачновато тут у вас.       Он потянулся к замку, но в последний момент остановил себя. Обведя девочку внимательным взглядом, Том кивнул на натянутый до ушей воротник: –Опусти — скомандовал он — И рукава закатай. –А с чего бы я должна…       Реддл пожал плечами и равнодушно убрал ключи в карман, всем своим видом изображая готовность уйти в любой момент. –Ладно! — вскрикнула она и добавила себе под нос — Ни привет тебе, ни как дела. Так и приходи в гости.       Выставив напоказ бордово-жёлтые пятна, коричневые корки царапин и пару совсем свежих, ещё краснеющих кровоподтёков, Нагини недовольно поёжилась: –Доволен? Или мне напугать ваших соседей неожиданным стриптизом? –Что случилось? –Ничего из ряда вон. Расскажу, если перестанешь держать меня на пороге.       Он всё-таки приоткрыл ворота, совсем немного, чтобы девочка и её новенький, сверкающий чистотой чёрный чемодан пролезли внутрь. Заметив его, Том хитро улыбнулся, поднял руку и щёлкнул пальцами. Произошла магия — ну, почти — и из дверей приюта выскочили двое белокурых и курносых мальчишек, которые, в секунду пересекая дорожку, выстроились перед Реддлом, потупив раскосые жёлтые глаза в землю. –Они отнесут вещи ко мне, а я, если ты не против, проведу небольшую экскурсию. Или, быть может, ты хочешь пообедать? Не дожидаясь её согласия, мальчишки выхватили чемодан из рук испуганной Нагини и кинулись назад. Н-да, муштровать их ещё и муштровать. –Вот это сервис — ахнула девочка, с жалостью глядя, как они спотыкаются и летят на траву, не справляясь с поворотом — Пообедать я никогда не откажусь, но Реджис уже заждался. –Тогда пойдём наконец! — не выдержал Том, с детской, нескрываемой радостью подхватывая её под локоть и волоча за собой до самых дверей. Как же долго он этого ждал! Вот — кто-то его поймёт, сможет разделить эту радость — не то, что глупые магглы.       Реддл затащил Нагини, сквозь вестибюль и длинный коридор, в столовую. Не считая дюжины детей чуть младше его, поникших при звуке распахнувшейся двери, здесь практически никого не было. На пороге он замедлил шаг, грозно посмотрел по сторонам и с гордо поднятой головой, будто нёс на ней роскошную корону (впрочем, пять минут спустя Нагини заявила, что ему просто мешаются рога, так как он ещё тот козёл), пересёк помещение и царственно опустился на учительский стул, расположенный за отдельным столом. Аркур всё ещё хлопала круглыми глазами на входе, несколько ребят точно так же хлопали в ответ. –Проходи — с преувеличенным радушием сказал Том — Устраивайся. Будешь горячий шоколад? А я бы не отказался от чая.       Поняв тонкий намёк, из-за ближайшего к выходу стола вскочила, и засеменила на кухню черноволосая девчонка, и, стоило Нагини опуститься рядом, она же вернулась обратно, с двумя обжигающе горячими кружками.       Аркур бросила на ржавую посуду испуганный взгляд, словно её только что пытались отравить, перевела его на Тома, затем снова на детей, и вновь на Тома. –Что это за херня, Реддл? — тихо спросила она, будто боясь, что дети их услышат — Что ты натворил?       Он, честное слово, не творил ничего предосудительного. Они всё сделали сами! Тому не приходилось колдовать с самого своего приезда — лишь говорить. Хотя обаяние и дипломатию тоже можно назвать некого рода магией. Расслабленно откинувшись на стуле, Том начал свой рассказ.       Впервые проснувшись утром на своей огромной кровати, Реддл услышал стук в дверь. Мистер Эванс стоял на пороге в том, что с первого взгляда можно было бы принять за халат — чёрная хламида скрывала его ноги и волочилась по полу, а капюшон закрывал брови и глаза. На груди у него болтался большой металлический круг с шестиконечной звездой, покрытый надписями на арабском, или другом похожем языке. –Что-то срочное? — холодно осведомился мальчик, поправляя пижаму. –Нет, мой Лорд. То есть — да. Мы не в праве вас торопить, Господин, но остальные члены Ордена хотят вас увидеть. Они очень важные люди, но все собрались сегодня здесь. Я позвал их, мой Лорд, если простите мне такую дерзость. –Я буду через час — он захлопнул дверь перед носом Эванса. Будет знать, как лезть куда не просили!       Членов в Ордене оказалось около тридцати человек. Вся эта толпа собралась вокруг расплавленных орденов, так плотно, что в комнате стояла страшная духота. Каждый из них носил чёрный балахон в пол и имел в кармане ветку, лишь отдалённо напоминающую волшебную палочку. Реддл приосанился и принял свой самый надменный вид, какой позволяла выцветшая и скатавшаяся в чемодане форма приюта. –Этот тот, о ком я вам говорил! — вздохнул Эванс — Мой лорд, это… –Знаю — оборвал его Том, протянув руку к ближайшей женщине. «Мантия» на ней была самая вычурная, с толстой золотой тесьмой на рукавах, толстые пальцы унизаны кольцами с рунами, а руки — железными браслетами — Вы Верховный Адепт. Дион Форчун.       Узнать в ней главу Ордена было проще простого — другие так не выпендривались, но имя Том выяснил, выловив в коридоре Марту и узнав, кто часто посещает мистера Эванса и пишет ему письма. Та, пусть и отвечала сперва неохотно, но в конце концов сдалась, и выложила всё, что накипело у неё за этот год. Дион не походила по описанию на двух других участниц — Гарриет и Этельвин Фелкин, которых помощница по хозяйству описала как стройных блондинок с острыми, будто клювы, носами.       Мисс Форчун склонила голову, но не слишком глубоко, во всей её позе сквозило сомнение. Реддл, будто не замечая этого, жестом велел ей встать прямо. –Я знаю, что вы не раз общались с нами, во время ваших астральных путешествий. Вам позволено обойтись без этих условностей. Вы передали последователям все указания? –Если вы желаете проверить, то можете узнать у них сами…мой Лорд.       Том даже оскорбился её недоверием, для кого все старания? Он приподнял брови, изучая столпившихся адептов загадочным взглядом, пока не остановился на молодом человеке в углу. Тощий, высокий, с широким носом и завитыми усами. Израэль Регарди, или брат Ad Maiorem Adonai Gloriam, что переводилось как «Великому Адонаи слава» (Что такое Адонаи, Том понятия не имел, но ударение сделал именно на это слово), уже несколько месяцев навязчиво ухаживал за Мартой, и потому его описание изобиловало деталями. –Брат Великому Адонаи слава, вы только вернулись из США, верно? Мисс Форчун распорядилась о том, чтобы вы отказались от идеи выхода вашей книги с ритуалами? Впрочем, она уже в печати, вряд ли ваше письмо дойдёт вовремя. –Да, Господин. Простите, Господин — испугался мужчина, низко склоняясь в поклоне. –Вам не о чем переживать. Если бы ваши действия расстроили нас, то, не сомневайтесь, вам бы помешали куда раньше. Однако советую вам внести в неё правки, скажем, во втором издании. –Спасибо, Господин.       Обернувшись к остальным, Том медленно кивнул, приказывая им склониться. Те сделали это неуверенно и неловко, но за предстоящий месяц тесного общения они хорошо натренировались — уже спустя неделю делали это резво, легко и с чувством. Никакой магии и не потребовалось — задавать наводящие вопросы, говорить размытыми фразами, подсылать Марту подслушивать разговоры. Реддл чувствовал себя игроком в покер, умело блефующим, не имя на руках ни одной удачной комбинации.       Получив долгожданное признание среди других последователей, сам мистер Эванс был очень доволен. С его лёгкой руки Том получал всё, что мог пожелать — та же кружка горячего шоколада. Для неё пришлось растопить крохотные плитки, которые полагались нескольким десяткам детей, но отказать Реддлу было слишком страшно. По его приказу те или иные ребята оставались в приюте, а прочие шли работать, по его распоряжению адепты выделили деньги на посадку газона вокруг здания и по его приказанию тех, кто ослушивался, наказывали. В стенах приюта Том обладал безграничной властью, а вне их она распространялась ровно на столько, насколько распространялась власть его последователей.       Рассказав это, Реддл откинулся на спинку стула, готовясь к порции восхищения его гением. К большому удивлению Тома, этого не последовало — только болезненный тычок в плечо. –Дурак самодовольный — фыркнула Нагини — Ты нас всех в могилу сведёшь, Мерлином тебе клянусь. –Вообще-то, ты должна была сказать какой я молодец. Ты хоть представляешь, что я смогу сделать с магами, если так просто завоевал кучку магглов? ЧТО УГОДНО! –Кучку больных на голову стариков, Наполеон ты недоделанный. –А разве не из них состоит Министерство?       Последовал ещё один болезненный тычок. –Да тебя с потрохами съедят, если узнают об этом. Можешь паковать чемоданы в Азкабан или, того хуже, сразу на тот свет, если об этом прознают среди армии Грин-де-Вальда. –Брось, это просто пятиминутное развлечение. Сотру, с твоей помощью, память Эвансу, и никто ни о чём не догадается. А если сведёшь его с ума, с меня причитается.       Из следующего потока ругательств он смог вычленить только: «ах, ты для этого меня позвал» и «Мерлин мой, зачем я с тобой связалась». Девочке понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, и тогда Том расслышал несколько тихих смешков: конечно, они двое уже добрых десять минут шепчутся в предосудительной близости друг от друга. Под его грозным взглядом дети вновь погрустнели. –Надо стереть память всем. –Лишняя трата сил. –Даже одного маггла, помнящего твоё лицо, как «владыки», хватит, чтобы тебя найти. Будь уверен, я этим занималась. –Расскажи — тут же загорелся Том. –Покажу. Позже. Если ты мне доверишься и придумаешь, как это исправить. –По рукам.       Реддл резко поднялся, недобрым взором окидывая столовую: –Все прочь! ***       Спустя несколько часов, на платформу, около старого дома сестёр Аркур, который сейчас пустовал, из старого скрипучего вагона выкатился мистер Эванс. Последний из всех приглашённых. Чтобы не портить интригу и заранее все подготовить, Нагини бросилась назад через лес.       Том в это время, как малых детей собирал разбредающихся адептов и был в шаге от того, чтобы не построить их по парам, посчитать по головам и отчитать за попытку пойти потрогать цветочки. Словно эти недостаточно развитые, чтобы понять всю глубину своего падения, магглы никогда прежде не видели настоящего леса! И если первых пятерых, не без помощи со стороны, он ещё мог контролировать, то, когда на платформе собралось несколько дюжин идиотов в трикотажных «мантиях», всё превратилось в настоящий балаган. В глубине души Том признал — использовать как армию магглов действительно было бы дурной затеей. Сейчас, в лучшем случае, они своим необычным видом могли бы только довести до инфаркта пару старушек и создать аварию на дороге.       Чувствуя, как его терпение подходит к концу, Реддл резко развернулся, и с видом необычайной таинственности зашагал в лес. Гомон среди адептов потихоньку утих, и те, словно барашки, пошли за ним. Краем глаза он, конечно, присматривал, чтобы никто не отстал, но не смог бы гарантировать, что отставшего не ждёт летучемышиный сглаз.       Пересечение границы магического леса и обычного Том ощутил всем телом — мурашки пробежали по спине и застили где-то в районе шеи, и случилось это даже раньше, чем домик показался из-за деревьев. Если бы магглы не следовали за Реддлом шаг в шаг, то потеряли бы тропинку — так уж действовали чары. Нагини рассказывала пару историй, как она хватала кошелёк у какого-нибудь растяпы на платформе и бросалась в лес, а когда те теряли её из виду, развлекала себя бросанием шишек в разных местах границы. Её они в упор не замечали, но когда по голове что-то прилетало — сильно удивлялись. Так и горстка адептов была поражена выросшим из ниоткуда домиком, будто перед ними вдруг возник настоящий дворец. –Внимайте!       В последний раз Реддл оглядел их свысока, наслаждаясь своим положением, и не смог отказать себе в ещё одном маленьком удовольствии: показать им хотя бы одно настоящее чудо! Магию с большой буквы!       Он бесстрашно вынул из кармана палочку и возвёл её над головой, направив в небо. Тёмный дым стал сочиться из её кончика, опускаясь на поляну и быстро заполняя всё окружающее пространство, образуя плотный чёрный купол. Адепты зашептались, начиная медленно отступать, но Том остановил их и велел подойти ближе.       Потом с конца палочки сорвалось несколько ярких вспышек. Зелёная, синяя, белая, фиолетовая — одна за одной, просто цветные огоньки, вылетая из палочки, обращались в летающих цветных змей, окружающих адептов плотным кольцом. Они кружились всё быстрее, пока не слились в одну светящуюся белую линию, которая, по щелчку пальцев, обратилась в разлетающихся светлячков. Они эффектно взлетели к самому краю купола и рухнули на землю блестящим дождём из стекляшек. Оглядевшись, вместо гальки и гравия, на земле адепты увидели самые крупные и яркие кристаллы, какие вообще можно было вообразить, и бросились из подбирать. Том с трудом удерживал серьёзное лицо. –Мой лорд! — позвал его один из ползающих по поляне магглов. –Да, брат Великому Адонаи слава, что ты хотел? –Это…это и есть второй Тайный владыка, Господин?       Том проследил за тем, куда указывал его кривом палец и увидел на пороге дома Нагини, держащую двумя руками гигантскую кастрюлю, в обхвате больше неё самой, с разведённым в воде сонным зельем. Извиняющимся взглядом Аркур будто говорила, что ничего поменьше не нашла. –Позвольте представить вам, мою сестру… –Элизабет — вставила она, скрывая усмешку за кастрюлей — Элизабет Солнечный-Странник-Пожиратель-Душ-Разящий-Клинок… –Да! Именно так! — перебил Том — И она принесла вам в дар священную воду, дарующую способность видеть незримое и чувствовать неощутимое!       Подтверждая серьёзность их намерений, Аркур стукнула по кастрюле поварёшкой, изображая гонг и загробным голосом призвала их выстроиться в очередь у дверей дома. Выпьешь — получишь возможность войти и раскрыть все самые страшные тайны человечества. Никто не стал спорить с ней и первым в очереди оказался Эванс, распихавший прочих адептов локтями. Он жадно, одним глотком, опустошил поварёшку, будто готов был вслед за ней проглотить и всю кастрюлю. Залетев в дом, тот не сделал и трёх шагов, прежде чем упасть пластом без сознания. Пришлось Тому оттащить его в сторону магией, до того момента, как следующий адепт воодушевлённо залетел внутрь.       На двадцатом человеке Реддлу надоело считать и раскладывать тела по углам. Он уже не мог ходить, без того, чтобы ненароком не наступить кому-нибудь на руку или ногу, не говоря уже об одежде, а тела всё прибывали и прибывали. В какой-то момент он совсем отчаялся и стал просто бросать их друг на друга. –Долго ещё? — крикнул он раздражённо. –Последний! — Змейка втолкнула в проём сонного маггла и тот мягко приземлился на предыдущего. Она ловко перескочила через эту кучу, всё ещё воинственно размахивая поварёшкой, и протянула Тому восстанавливающее силы зелье. Пили на брудершафт, и вместе поморщились от неприятного вкуса. –Ты стираешь, я таскаю до границы? — уточнила она –Или поменяемся? –Предпочту Обливиэйт. Хватит с меня транспортировок на сегодня.       Избавившись, пусть от приятной, но необходимости разыгрывать таинственность и величие, Том управился гораздо быстрее. Даже не запыхался, в отличие от Нагини. На всё ушло чуть больше получаса, после чего она свалилась на диван, а Том, пребывающий в удивительно приподнятом настроении налил им чай и вытащил с самой дальней полки засохшее овсяное печенье. Оно показалось ему весьма неплохим, даже вкусным. –По гроб мне теперь обязана — нарушил он устоявшуюся тишину. –Это ты мне… Ты это слышал? –Что?       Нагини подскочила к окну, всматриваясь куда-то в глубь леса. Реддл и сам ощутил неприятный холодок и ощущение странной наготы. Он подошёл к ней, и, присмотревшись, не увидел этого тонкого радужного отлива вокруг поляны, который защищал их от лесных тварей. Затем услышал и звук– гортанное рычание из-за ближайших кустов. –Щит упал, надо делать ноги — заключил Том — Доставай портал Лестрейнджа. –Ты предлагаешь оставить этих магглов без защиты в магическом лесу? –Да, предлагаю. –А я — против. Сиди тут, а я гляну, что это за зверь.       Позабыв об усталости, Нагини перекинула ноги через подоконник и спрыгнула на землю. Она медленно двигалась к шевелящимся кустам, держа наготове палочку. Реддл в это время внимательно всматривался в них из окна, почти наполовину свисая вниз. Хотелось глянуть хоть одним глазком — может, у него будет возможность сейчас опробовать на ЭТОМ запретное заклятье?       Но им обоим не повезло. Нагини ахнула, не дойдя до животного пяти футов и бросилась назад. Из-за кустов в погоню за ней вылетело страшное волосатое нечто, с густой рыжей шерстью, заляпанной кровью, с рядами острых зубов и пятью когтистыми лапами. Значит, сегодня никаких чар — пятиноги поглощают магию.       Том протянул Нагини руку и затащил её в дом, одним движением закрывая ставни. Существо было слишком низким, чтобы забраться вслед за ней, и только несколько раз врезалось в подгнившую деревянную стену с глухим треском. Ещё пара таких ударов грозила пробить хлипкие доски.       Змейка упала на колени перед своим чемоданом, откинула крышку и вытянула оттуда чёрный пояс, увешанный дюжиной крохотных ножей и одним побольше, уже знакомым Реддлу. Пока девочка быстро завязывала его на поясе, Том предпринял последнюю попытку. –Зачем нам нарываться? Давай их бросим. –И будем потом аврорату объяснять гору трупов во дворе? –Конечно, если мы тоже умрём объяснять не придётся — съязвил в ответ Том — У тебя есть план? –Нет. –Тогда слушай сюда. Замани его в дом, где он не сможет маневрировать, и атакуй сверху. На открытом пространстве — ты мишень. А я пока перетащу их подальше в маггловский лес, где он их не учует. –Поняла — бросила Нагини, уже заново свешиваясь в окно и размахивая перед тварью руками. Том не стал терять время, предоставленное ему, и выбежал на улицу.        Адепты лежали на тропинке ровным рядом. Оттащить их следовало совсем недалеко — пятиног неразумен, и граница леса для него не видна так же, как для магглов, но вот другие, более умные твари, могли бы их учуять. Кентавры, пауки, оборотни — какая ещё дрянь может тут водиться.       Разумнее было бы таскать сразу по нескольку человек, но после первой попытки Реддл ощутил резкий отток сил. Слишком тяжело. Как долго Аркур будет с ним управляться? Долго, без сомнения, но не до вечера же! Вряд ли ей хватит смелости убить его.       Ещё несколько человек шли хорошо, почти неощутимо, но с каждым поднятием Том ощущал накатывающую слабость. Знал ведь, что вредно пить восстанавливающие зелья — свои силы потом будут возвращаться куда дольше, но всё равно на это согласился. Он таскал, и таскал, и таскал, каждый раз замирая и прислушиваясь — а слышно ли из дома шум? Пока всё шло хорошо: он отчётливо улавливал визги раненого животного, и топот перепрыгивающей со стола на кухонную тумбу Нагини.       Оставалось трое, среди которых две блондинки с выдающимися длинными и узкими носами и перепачканными в грязи лицами, и грузный и круглый мистер Эванс. Магических сил совсем не оставалось, и Том решил рискнуть.       Сперва подхватил на руки Гарриет — она была ниже и костлявее матери, с острыми ногтями и яркими розовыми румянами на всём лице. Мисс Форчун заверяла её, конечно, в личной беседе, что именно такой вид в молодости помог ей соблазнить одного из «тайных владык». И ведь клялась и божилась, что не замужем за ним сейчас только потому, что вынуждена была уехать в другую страну. История, надо сказать, была на троечку. Девушка заворочалась у него в руках, начиная просыпаться от разведённого в воде зелья, и Том отбросил лишние, тормозящие его мысли.       Тащить вторую женщину было тяжелее в разы. Она была практически одного с ним роста, может, чуть ниже, но по весу они были примерно равны. Долохов давно говорил, что Тому стоит заняться своей физической формой, но тут Реддл не мог не признать его правоту. А впереди был ещё мистер Эванс.       Нового директора приюта Том обошёл вокруг, чтобы понять, за что лучше взяться, и, наплевав на приличия, потянул того за ноги. Голова Эванса подскакивала на каждом корне и камушке, пару раз проехалась по грязной луже, а Реддл всё думал: «Нет, он это заслужил. Я уйду, а он продолжит издеваться над миссис Коул, так, может, следует ударить его как следует головой, чтобы он не вспомнил вообще ничего? Аркур будет на моей стороне, если узнает, что он сделал».       У самой границы Том затормозил, сделал несколько уверенных шагов к голове мистера Эванса и опустился рядом на колени. Пальцами открыв веки мужчины, он направил всю оставшуюся у него энергию на одно действие: влезть ему в мозг, покопаться там, зародить одну очень важную мысль. «Я отдам своё состояние на благоустройство приюта миссис Коул — надиктовывал Том — Я продам свою квартиру и уеду жить далеко отсюда. Я навсегда забуду о магии»        Тонкая белая нить, развеваясь от несуществующего ветра на секунду мелькнула у него перед глазами, прежде чем раствориться в виске мужчины. Том был уверен, что наверняка сделал что-то не так, но как ему это проверить? Из последних сил он оттащил просыпающееся тело к остальным и заторопился обратно к домику. Только тогда обратил внимание на напряжённую тишину.       Шумел лес, пели птицы, стрекотали жучки — все типичные звуки природы, и никакого боя. Неужели всё?       Действительно, стоило зайти в дом, и Том вступил ботинком в лужу крови. Сперва, было, испугался, но приподняв глаза увидел у порога нашпигованную ножами, как зубочистками, тушу пятинога. Они торчали из него в виде звезды — по одному из каждой лапы, и один, самый большой, в голове. Нагини стояла рядом с ним, обрывком тряпки вытирая руки. С виду, ран на ней больше не стало. –Жестоко — хмыкнул Том, без осуждения, но с нескрываемым восхищением — Заберём? Я хочу его шкуру, в ковене сделают отличную вещь. –Я её так продырявила, что тут только на кружево. Но если хочешь — тащи сам.       Том не хотел. И признаваться в том, что остался совершенно без сил, чтобы уменьшить его и взять с собой — тоже. Аркур же наоборот, казалась отдохнувшей и зловеще довольной. –Сейчас замажу синяки кремом Вальбурги, и отправимся к Реджису — крикнула она из спальни — А с этим пусть папаша разбирается. Жаль, не увижу его лицо. Том прикрыл глаза и устало откинулся на диване. Как ему показалось, всего на пять минут. *** –Мисс Аркур? Мистер Реддл? –Верно. Вот — в доказательство он продемонстрировал две серебряные цепочки. Досматривающему их боевику на вид было около пятидесяти. Реддл старался уловить детали, в его внешнем виде: грубые, мозолистые пальцы, несколько крупных царапин, инструмент в нагрудном кармане. Если этот человек отвечал за безопасность, то пройти людям Грин-де-Вальда не составило бы труда. Пораскинув немного мозгами, Том спросил: –Наследник не уведомил лорда о нашем приезде? –Конечно Его Светлости всё известно. –Тогда почему вы убрали охрану?       Нагини настойчиво подёргала его за рукав, многозначительно покашливая. Когда это не помогло, она влезла между ними, неловко размахивая руками. –Реджис, верно, нас уже ждёт. Давайте не будем задерживаться!       Том расслышал жалобное «пожалуйста», которое она не произнесла, но имела в виду. Уж к кому это было обращено, так и осталось загадкой, но он благоразумно отступил. Вассал тоже смутился, почёсывая затылок: –Правильно. Я должен проверить вас на оборотное зелье. Дайте руки.       Он капнул каждому в ладони по нескольку капель воды с «гибелью воров», пристально глядя, не изменяться ли они в друг и не обратятся ли в последователей Грин-де-Вальда или, того хуже, в авроров. Когда ничего не произошло, им наконец позволено было сойти с места.       Ухоженная дорожка вела через лес, к особняку, который скрывался за вековыми деревьями, каждое из которых по высоте превосходило предыдущее. Здание было столь же большим, величественным, монументальным. Арка парадного входа целиком обвита плющом с багрово-алыми цветками роз, стебли которых покрыты толстыми шипами. От удивления Том открыл рот — в рассказах Реджиса поместье выглядело совсем иначе Дом смотрел на них красными, в закатных лучах, глазами-окнами, из которых, как слёзы, спускались тут и там новые стебли зелёного плюща. При этом он вовсе не казался мрачным — необычная форма крыши, сказочные башенки и вездесущий цветочный орнамент делали его похожим на замок доброго волшебника из сказки. Та возвышенность, на которой стояли они, и на которой неизменно оказывались все гости, служила именно для того, чтобы позволить в полной мере разглядеть кажущиеся бескрайними просторы ковена. Но, как не гляди, любой дом мерк рядом с поместьем Лестрейнджей.       Одна из колоссальных створок немного приоткрылась. Курчавая голова Антонина высунулась оттуда, затем раздался вскрик и Реджис появился рядом с ним.       Нагини бросилась бежать навстречу, раскинув руки в стороны, словно чемодан вдруг перестал вообще что-либо весить. Она практически кубарем скатилась вниз по склону, перепрыгнула оградку и несколько кустов, и, когда до друзей оставалась пара шагов, споткнулась и согнулась пополам, держась за живот. –Что? — удивился Том, подходя ближе, и с расстояния замечая, что она трясётся — Объясни! –А-а-аххаха-нтонин — сквозь смех выдавила она — По-ха-ха-смотри!       Реддл поглядел на подходящих к нему друзей и сам издал сдавленный смешок. –Что не так? — возмутился Долохов, пальцами разглаживая светлые завивающиеся усы — Том, между прочим, тоже хотел их отрастить. Просто у кого-то они не растут! Редж, скажи ей!       Лестрейндж промолчал. Реддл тоже не нашёлся с ответом. Он действительно подумывал отрастить усы, но теперь… Может, стоит потерпеть пару десятков лет, и уж тогда, если ему вдруг перестанет хватать презентабельности… Нет, Нагини не переживёт такие нагрузки на сердце. Стоило девочке поднять голову, она вновь заходилась приступом неудержимого и заразительного смеха. –Что, всё так плохо? –Ну… — покраснел Реджис — Если только немного…       Наконец, когда Змейка оправилась от первого потрясения и бросилась к Реджису на шею и повисла на нём всем весом, чуть не уронив их обоих на землю. Антонин оказался более стойким: он поймал её, закинув на плечо, и покружил по тропинке. –Я так рада вас видеть! Мордред, будто год прошёл! Вы в порядке? Мы сильно опоздали? –Я тоже рад — встрял Том — Но, может, зайдём внутрь?       Реджис встрепенулся. Приличия обязывали его к другому приёму гостей. На глазах он посерьёзнел, распрямился, заводя одну руку за спину и расправив плечи, и выставил руку в приглашающем жесте, приглашая их войти.       Том присвистнул. Вот это парадная лестница! Светлый мрамор, резные перила из дерева, взметающиеся ко второму этажу колонны с капителями коринфского ордера и струящимися по ним мраморным плющом — ещё одно отражение странной обсессии растительной тематикой. Благодаря огромным окнам даже в сумерках зал был освещён без использования свеч. –Это поместье построил наш пра-пра-прадед лорд Рабастан Лестрейндж Первый в одна тысяча… –Да расслабься ты! Мы же свои! — ткнула его в плечо Нагини — Покажи куда кинуть вещи, и рассказывай, что стряслось! –Может, сперва отметим приезд? — предложил Долохов.       Реджис сдался без боя. Показал им комнаты в самом конце второго этажа, где уже расположился Долохов. Будущий лорд страшно извинялся, что не может поселить их в лучших гостевых спальнях, а Том не подал виду, что удивлён: если это не самых лучшие спальни, то что же находится в других? Не то, чтобы его очень это волновало: какая разница, есть ли у изножья кровати рекамье и жемчужно-белого ли цвета огромная ванна, в которой можно было бы устроить настоящий заплыв от одной стенки к другой. Если в комнате есть кровать, туалет и душ — её можно сделать пригодной для жизни. Маг он, в конце концов, или нет? Нет, он совсем не завидовал. Или почти?       Комнату словно специально, с особым вниманием, готовили для него. Более тёмная, чем весь остальной дом, без лепнины и дурацких декоративных подушек, с изумрудным постельным бельём и такими же шторами, с лёгким, витающем в воздухе запахом ванили и пергамента и рабочим столом, на котором аккуратно были сложены в углу письменные принадлежности и набор для запечатывания писем, и, самое главное, готовая стопка потрёпанных учебников. Сам Реджис ни за что не приготовил бы это — слишком продуманно и уютно, в то время как будущий лорд обычно не озадачивал себя даже заправлением кровати. Но кто ещё мог знать Тома так хорошо?       Раздался хлопок позади него. Реддл выхватил палочку не задумываясь, готовый напасть на любого, несмотря на отсутствие сил, но тут же с облегчением выдохнул. Крохотная домовушка в чёрном платье с кружевом вопросительно хлопала на него большими карими глазами. –Здравствуйте. Хозяин приказал Ипси помогать его гостям. Вам понравилась комната, сэр? Я сама её подготовила. –Понравилась. Откуда ты узнала, что мне подойдёт? –Молодой лорд весь месяц говорит сам с собой и с его домовым эльфом Бойдом, он много рассказал. Ипси подготовит вам ванну? –Находка для шпиона! — закатил глаза Том — Нет. Если мне что-то понадобиться, я тебя позову.       Пока он неспешно разбирал свои вещи, остальные уже заждались. Долохов накручивал на палец растрепавшийся кончик усов, Нагини так и не сняла свой плащ и теперь натягивала рукава как можно ниже, прикрывая усеянные царапинами и синяками руки, а Лестрейндж нервно топал ногой по блестящему паркету, методично протирая в нём дыру. –Может, сначала отдохнёте? Вы наверняка устали с дороги. Потом можем выпить, поболтать… –И смотреть, как ты бледнеешь на глазах? — хмыкнул Том — Веди к своей говорящей комнате.       Реджис потупился, однако спорить не стал. Невооружённым взглядом было видно, как его колотит, словно от сильного холода. Реддл и сам был бы не прочь отдохнуть: развалиться на роскошной кровати, укрыться шёлковым покрывалом, но, глядя на исхудавшего и растрёпанного друга, волосы которого за последний месяц лишились всего блеска и торчали в разные стороны, а скулы заострились, даже он ощутил небольшой укол совести. Но только небольшой — ему стоило больших усилий не открывать рот каждый раз, когда Реджис открывал перед ними очередную дверь. Ещё утром кружка кофе казалась Реддлу роскошью и редкой привилегией, но, наблюдая за скучающим лицом Лестрейнджа, в своей приютской форме он ощущал себя бездомным в Вестминстерском дворце. –Только не сочтите меня за сумасшедшего — прошептал Реджис, хватаясь за ручку нужной двери. –Не переживай, его не переплюнешь — кивнула Аркур на Долохова, многозначительно изобразив в воздухе усы. Тот недовольно заворчал: –Давайте лучше подумаем, что там может быть. Призрак? Колдография? Кто-то из домовиков застрял внутри? –Нет, сам не видишь, что комнату сейчас можно открыть только снаружи? Всё живое там давно бы сдохло с голоду. Значит, вероятность, что оно убьёт нас прямо с порога минимальна. Я склоняюсь к идее с призраком или слишком активным артефактом — поэтому как зайдём, ничего голыми руками не трогайте. Мы с Реджисом проверяем ту половину, что ближе к двери, Аркур с Долоховым –дальнюю. Всем ясно?       Ответить никто не успел — Том, закончив раздавать указания, скользнул внутрь первым. За ним, толкаясь плечами, Нагини и Антонин, и только Реджис ещё с минуту опасливо топтался на пороге.       В первый и последний раз Реддл испытал уважение к Кристоферу Лестрейнджу. Вот это у него библиотека! Тут, там, под ножкой стола, в изголовье кровати, на шкафу и среди кубков — везде, в абсолютном хаосе лежали книги. –О, очередной ботаник — покачал головой Антонин. Том хотел проигнорировать его замечание, но присмотревшись к ближайшей стопке книг поближе удивился: маггловский роман, ещё один, и ещё — ни один не был написан на английском. Он подозвал Долохова и указал ему на ближайшую книгу. –Опа, «Каренина»! Между прочим, издание семьдесят восьмого года — забыв о мерах предосторожности, он схватил быстро пролистал книгу, уронив выронив на пол бархатную закладку — А у него был вкус на грустные истории — никогда её не любил!       Том пробежался глазами по остальным полкам, и, действительно, встретил лишь пару знакомых слов. Остальное было либо на французском, которому Лестрейнджей, несомненно, учили, либо на русском и похожих языках. –Он сам всё это читал? Знал язык? –В каком-то роде — Реджис дёрнул плечами, словно стараясь сбросить с себя накопившееся напряжение, и присел на край кровати — Это странная история. Он вообще не интересовался магглами и книгами в детстве. Потом увязался с ребятами на охоту, потерялся в лесу, и нашли его только ближе к утру. Всё было хорошо, только несколько месяцев ходил сам не свой, молчаливый. Целитель сказал, что это просто шок. Ну, с того момента он и собирал эти книги, никому не говорил. Злился ужасно каждый раз, когда кто-то о них спрашивал, поэтому я не знаю, действительно ли он их читал. –Проверить бы его на оборотное — пробормотал Том — Как нас на входе. Да, Аркур?.. Аркур? Девочка неподвижно стояла у туалетного столика, не оборачиваясь к нему. Долохов подошёл ближе, заглянул ей через плечо и прочитал вслух: — «Пройди чрез все его соблазны, На всех кострах его гори, Отвергни мир многообразный И многоцветный — и умри». Сологуб. Да уж, любил твой братец разный мрак.       Нагини обернулась к нему, потирая переносицу. –Извините. Мне просто…показалось это чем-то знакомым. Может откроем окно? Даже что-то голова разболелась от духоты.       Реджис, ворча себе под нос что-то о проклятой комнате и своих предупреждениях, деловито заторопился к широким дверям на балкон, проход к которым был сплошь завален разным хламом, который держался вместе лишь благодаря воле высших сил. Стоило сдвинуть приставленную к стене метлу, полка с тяжёлыми статуэтками отвалилась, и они полетели на Лестрейнджа. Тот едва успел отпрыгнуть, прежде чем на то место, где он стоял, со страшным грохотом приземлился бронзовый бюст. –Тшшшшш — вдруг зашипел Долохов — Вы это слышите? –Как такое не услышать, у меня до сих пор звенит в ушах! Ох-ох-ох, моя голова… –Он не об этом — это тот самый шёпот!       Все замолчали. Гулкий, загробный, словно потусторонний голос, слова которого Реддл не мог разобрать, совершенно точно доносился из шкафа. Ни пол, ни возраст говорящего определить было невозможно — гул напоминал змеиное шипение, и, благодаря отличной акустике в этом пустом деревянном ящике, отдавался эхом в затылке. Не прислушиваясь, можно было бы подумать, что он действительно внутри собственной головы.       Самая смелая, несомненно бросившаяся бы к шкафу наперерез остальным, сейчас была не в состоянии действовать, поэтому и остальные застыли в неловком ожидании. Негласное разделение обязанностей их подвело. –Долохов, открывай — наконец решился Том, делая два шага назад — Я буду тебя прикрывать. На счёт три. Раз. Два. –Три! — закончил Антонин, дёргая за резную ручку.        Наружу выкатилось нечто. Не человек, не призрак, не домовик — что-то мутное и чёрное. На глазах оно росло и меняло свою форму. Несколько секунд — не больше — и нечто обрело форму человека. Высокого, светловолосого, с разными, очень внимательными глазами — точно такого, как печатали в газетах, если, конечно, не считать опасной и дерзкой ухмылки, совсем не сочетавшейся с ареалом величия и неприступности.       Боггарт, очевидно, что это был боггарт. Великие волшебники не сидят в чужих шкафах месяцами, чтобы прийти за теми, чьего родителя убили два года назад. Однако Антонин не мог с этим согласиться. Он отшатнулся от шкафа, ещё более бледный, чем пять минут назад был Лестрейндж, и застыл, слишком напуганный, чтобы что-то предпринять.       Быстрее, чем Том успел что-то ему крикнуть, Реджис кинулся к существу. Он перелез через кровать и встал между Антонином и чудищем прежде, чем то успело протянуть свою руку. Образ Грин-де-Вальда рассеялся, снова превращаясь в бесконечно движущуюся чёрную массу.       Интересно, как выглядит персонализация ответственности? У страха Реджиса должна быть какая-то форма, которую боггарт мог бы воплотить, но этого Реддлу не дано было узнать. Лестрейндж взмахнул палочкой и закричал: –Инсендио! Чудище вспыхнуло, завизжало, заметалось и упало на пол. Язычки пламени быстро зацепили лежащую на полу стопку книг, и та моментально вспыхнула, будто пропитанная керосином. В воздух стал подниматься едкий чёрный дым, заставивший Тома закашляться. –Бегом-кхе-кхе — выдавил он, ощущая, будто его лёгкие тоже вот-вот задымятся — Наружу. Тёмная пелена, поднимающаяся от боггарта так быстро заволокла комнату, что выбираться ему пришлось наощупь. Даже яркий свет огня, постоянно подпитываемого книгами, не давал достаточной видимости. Реддл вывалился в просторный коридор, благодаря Мерлина и наконец вдыхая чистый воздух. За ним показался Долохов, который шёл, закинув руку Нагини себе на плечи и практически волоча её за собой. Девочка всё ещё держалась за голову и что-то бормотала. –Записи…там были записи, очень важные, я что-то поняла… –Ты помнишь, что там было? — прохрипел Том, помогая ей сесть на пол. –Да… и нет… Дай мне пять минут, я точно вспомню.       Ему следовало бы обратить на это внимание, и тогда, возможно, всё сложилось бы совсем иначе. Но он, держа в голове произошедшее утром, предпочёл более лёгкий путь: если это так важно, она расскажет об этом, когда отдохнёт. Переутомление, восстанавливающее зелье — головная боль меньшее, чем можно было отделаться. К сожалению, вспомнить позже она не смогла ничего. Ни того, как они открыли шкаф, ни того, как эта тварь загорелась, ни того, как она отключилась на те пару минут, что Реджис не показывался из комнаты.       А вот Том отлично их запомнил. Он сам не ожидал от себя такого, но страх за Лестрейнджа накрыл его с головой, так, что он сам того не заметив, прокусил до крови нижнюю губу. Хватит ли у него сил? Сможет ли Реддл сам потушить пожар, или разумнее позвать на помощь? Не потеряют ли они драгоценное время? Но, Реджис, к счастью, вышел наружу. Грязный и потный, он заботливо держал в руках коробку с фотографиями. Вот же придурок.       Разрываясь между желанием броситься к Лестрейнджу, чтобы дать ему затрещину за такие глупые решения, и желанием захлопнуть дверь, Том выбрал второе. А вот Антонин — первое. –Надо позвать кого-то, пока пожар не перекинулся на остальные комнаты. –Не обязательно. Стены и дверь защищены от пожаров после прошлого раза. Сгорит только то, что было внутри. –Да уж, радикально мы разобрали хлам — фыркнул Антонин — Никто не хочет после этого выпить? –Я хочу — вызвалась Аркур, которой, казалось, стало легче — Только сперва надо смыть с себя этот запах. Мы все воняем мёртвым боггартом. –Договорились. Тогда через час у Реджиса в комнате. ***       До самой ночи они сидели в куда более скромной, но всё ещё немаленькой спальне Реджиса с самыми удобными креслами, в которых Тому когда-либо доводилось сидеть. Она была гораздо меньше, чем спальня, которую предоставили Тому, или комната Кристофера, но мебели, личных вещей, украшений на стенах и кровати тут было не счесть. Весь остальной дом, даже несмотря на проклятый орнамент, казался примером минимализма и аккуратности.       Над кроватью, где, кажется, не было живого места, всё было усеяно плакатами, вырезками из журналов, колдофото с автографами неизвестных Тому магов, а поверх всего висела гирлянда из фотографий, сделанный Мари Гамп у озера и в Большом зале — тут был о он сам, и Аркур, и Долохов. В отличие от остальных изображений эти не двигались, но казались особенно живыми.       В выдвижном ящичке, прямо под фотоальбомами с карточками игроков в квиддич, в тайне ото всех, у него хранились маггловские лаки для ногтей. Реддл и раньше видел такие, но Реджис, показал ему самые невероятные цвета, которые заколдовал сам. Спустя час все они любовались на замысловатые рисунки — у каждого своего цвета — и пили из фарфоровых кружек от детского сервиза дорогое вино.       Аркур хвасталась свежепроколотыми ушами, но молчала о розовом рубце на подбородке, которые тоже появился у неё совсем недавно. Долохов жаловался на кузенов, тех, что были младше всех, и на то, как ему осточертело убирать навоз без магии. Том тоже рассказал о своих приключениях, и Антонин, в отличие от остальных, отреагировал именно так, как Реддлу того и хотелось. Давно он не чувствовал себя таким спокойным и расслабленным.       Всё плохое, казалось, позади — только пережить скучнейшие похороны, и можно будет проводить время так, как ему захочется. Вместе с тем, ему казалось, что он что-то упустил. –Редж, у вас есть омут памяти? –Да — пожал тот плечами, откидывая голову, чтобы Аркур удобнее было плести ему косичку — В кабинете у одной из гостевых комнат он должен быть активирован, там недавно останавливался кто-то из друзей отца. Тебе он нужен?       Том перевёл на Змейку многозначительный взгляд. На её лице было словно написано огромными светящимися буквами: «Сейчас? Издеваешься?» и ему не осталось ничего, кроме того, чтобы пожать плечами и усмехнуться. –Да. Как закончим, покажи куда идти.       Уже глубоко за полночь, когда глаза у всех слипались от усталости, Реддл велел всем расходиться. Он и сам с трудом держался на ногах, но именно любопытство ведь двигает человечество вперёд? И ещё, в свою очередь, желание занять себя какими-то продуктивными мыслями, пока ему придётся играть скорбь по незнакомому человеку целый день.       Чуть кружащаяся голова мешала Тому разобраться со связкой из нескольких десятков ключей, разной формы и размера, которую всучил ему Лестрейндж. Нагини стояла рядом, скрестив руки на груди и изображая оскорблённую невинность, и отказывалась помогать даже тем, что посветила бы ему палочкой. Так он и стоял, в темноте посреди коридора, перебирая чёрными от лака ногтями тяжеленную связку. Будь он в маггловском доме, без сомнения бы воспользовался магией, но кто знает, что за гадость защищает древнее поместье? Опасная игра для человека, с трудом волочащего ноги. Когда двадцать шестой по счёту ключ не подошёл, Реддл не выдержал. –Ипси! –Да, сэр — домовушка беззвучно очутилась рядом с ним. Её огромные глаза, казалось, светились, как у совы. –Открой дверь и отдай это обратно Реджису.       Он бросил ей связку, но эльфийке она не понадобилась. Та, щёлкнув пальцами, распахнула её. Ради сохранения чувства собственного достоинства он не стал задумываться об этом слишком надолго. — Когда мы уйдём, можешь закрыть её обратно.       Понятливо кивнув, домовушка исчезла, а Реддл, не скрывая любопытства, стал один за одним перебирать кирпичи на стене, пока не нашёл тот, о котором говорил Лестрейндж. Внутри стены раздались глухие скрипы и щелчки, затем высокое зеркало в другом углу комнаты растворилось, впуская их внутрь ещё одного помещения, в центре которого стояла чаша на длинной ножке, едва-едва заполненная водой. Темнота теперь его нисколько не смущала, и Том принялся восхищённо, с вожделением водить пальцами по сверкающему изнутри мрамору, обводя каждую неровность. –Ты его ещё лизни — фыркнула девочка, подходя ближе — И как предлагаешь им пользоваться? –Достань воспоминания. Это легко.       Она смерила его недобрым взглядом. Ему это действительно не казалось чем-то сложным — ментальная магия давалась почти без проблем, но Аркур была не слишком рада таким вещам. –Я помогу. Представь всё, что произошло за это время. Главное, не напрягаться, а позволить мыслям течь свободно. Хорошо, теперь возьми палочку, приставь её к виску и представь, как мысли переходят в неё.       Как и следовало ожидать, ничего не случилось. Том, поворчав, сам приставил палочку к её голове. Мысли шли неохотно, цепляясь белыми нитями за её волосы и отказывались сдаваться без боя, и сколько бы он не убеждал Аркур расслабиться, легче не становилось. С трудом он оторвал от неё белую нить и бросил её в омут. Чисто теоретически, это должно было сработать. –И что теперь? –Ныряй — победно ухмыльнулся он и бесстрашно опустил лицо в помутневшую воду.       Ощущение полёта, головокружения, невесомости — их тела утягивало, кружило и подбрасывало на волнах мыслей. Образы перед его глазами появлялись размытыми всполохами цвета, исчезали в белёсой дымке, и снова возникали. Аркур отчаянно гребла руками воздухе, стараясь уцепиться за что-то, но Тому даже нравилось это ощущение. Будто лишившись тела он стал чем-то большим, духом, всеведущим и всемогущим.       Наконец, они упали на пол посреди лесного домика. В комнате, напряжённо глядя на Нагини из воспоминаний, стояла ещё одна женщина — высокая, сильная, с тем же надменно-взволнованным лицом, что бывало у Вальбурги при виде него. –Это моя мать — пояснила Нагини из будущего — Так всё началось.       От волнения потирая руки, он глядел, как картинки сменяли друг друга: бал, спальня, арена, кабинет Маркуса, кабак, снова кабинет Маркуса и затем одна из незнакомых ему улиц. Треверс с первого взгляда ему не понравился — он вёл себя точь-в-точь как Том, когда хотел что-то получить. С другой стороны, никто из этих преступников не внушал ему ни капли доверия, и в особенности их главарь. Манипуляции этого круглого и смешного мужичка, который, с виду, разве что мог травить в баре несмешные истории, а не руководить бандой, Реддл распознал только тогда, когда увидел их результат. На такого человека Том не подумал бы никогда, но, отдавая ему должное, Маркус оказался куда умнее, чем Реддлу думалось.       Моральные устои девочки падали один за одним, пока главарь не заставил её сделать то, чего она больше всего боялась: переступить через себя и стать похожей на отца, проявить врождённую жестокость. То, как он подначивал её на убийство, заставил проколоть свою руку — всё вело к одному моменту, когда жертва сидела перед ней, привязанная к стулу без надежды на побег или каплю жалости. Том бы соврал, если бы сказал, что не был заворожён этим зрелищем. Была в нём опасная красота, естественная и живая, идущая откуда-то изнутри, но меняющая все черты её лица, от которой сложно было отвести взгляд. Это безумие было как недостающий кусочек паззла, который всё-таки нашёлся и завершил чудесную картину. Вряд ли Треверс блефовал, предлагая ей брак — он тоже это видел и хотел забрать себе. Наивный мальчик всё ещё мнил себя сильным покровителем, а не средством достижения цели, которое Маркус бессовестно использовал, чтобы подтолкнуть Нагини ближе к краю. Впрочем, по мнению Реддла, эти перемены были только к лучшему, даже если ей самой они не нравились.       Когда нож с глухим звуком вонзился между рёбер привязанного парня, картинка подёрнулась чернотой. Том недовольно обернулся к Нагини, впервые, за всё время просмотра, и поймал себя на том, что не помнит, когда она замолчала и перестала что-то объяснять. Вместо этого девочка сидела в углу, поджав под себя ноги и сосредоточенно глядела в одну точку. –Хватит — трясущимся голосом попросила она, но их обоих уже подхватила волна черноты и закружила в новом водовороте воспоминаний. Вместо чувства лёгкости и веселья эти жижа была пропитана страхом, она швыряла их из стороны в сторону, пока реальный мир маячил где-то впереди. Том со всей силы вцепился подруге в руку, чтобы их не растащило в разные стороны, и молился Мерлину, чтобы всё это поскорее закончилось.       Шатаясь и хватая ртом воздух, Нагини вынырнула и попятилась от омута и опёрлась на стену, пряча лицо в руках. Её тень в свете луны мелко дрожала. –Я не думала…не думала, что это было так ужасно. Я не хотела… — она сделала судорожный вдох — Прости, я думала, что справлюсь в этот раз… –Если хочешь знать — перебил Том — единственная причина, по которой я взялся пробовать запретные заклятья, это твой рассказ о детстве. Я завидовал, что с тобой это случилось, а со мной нет, и не хотел, чтобы ты освоила их раньше меня. Не желаю быть вторым в этой гонке. –Ты не желаешь быть вторым в любой гонке. –Вот именно. Поэтому, если ты вдруг решишь освоить ещё и Империо, я завтра «нечаянно» столкну тебя в могилу к Кристоферу. –По рукам. –Рад, что мы договорились. Теперь пойдём спать, уже третий час. Будет неприлично уснуть прямо на церемонии, а с этим можно закончить позже.       Аркур открыла рот, чтобы ответить, но слова её потонули в оглушительном грохоте, напоминающем гром. В нос ударил резкий и едкий запах гари. Они оба прижались к холодному оконному стеклу. –Знаешь, — сказала Змейка, испуганными глазами глядя на пылающий на вершинах деревьев треугольник с кругом и линией внутри — Мне начинает казаться, что мы все тут прокляты.