Blood Work

— Пожалуйста! — Тэхён выпятил губу и сделал милое выражение лица. — Нет, — простонал Чимин, откинувшись на спинку стула и закрыв лицо руками. — Ну же. Тэхён потянул его за руку. — Не хочу, — это правда. Он сердился. И был странным. — Чимин, ты уже несколько недель нигде не был. Это поможет мне, и мы можем потанцевать, и я буду знать, что ты в безопасности, и Куки будет там, мы повеселимся, и я также смогу изучи… —Хорошо. Хорошо, но мы пробудем там всего пару часов, — вздохнул Чимин, уступая своему лучшему другу. Он не хотел идти. Безусловно. Но ему действительно нравилось ходить в клубы. Тэхён, вероятно, был прав. Определенно прав. После встречи с бледным незнакомцем, о котором его любопытство выдумало миллион различных сценариев, Чимин сбежал, поджав хвост. Он изменил свой маршрут до студии. Он оглядывался через плечо, как обычный параноик, ожидая, что Мин Юнги будет ухмыляться ему вслед. Естественно, этого не было. Он не выходил из дома. Он ходил на занятия, а затем возвращался в общежитие, становясь третьим лишним в уютном уголке Тэхёна и Чонгука. Они замечали его, но не давили. Не спрашивали, что случилось или почему. Чимин знал, что они переживали, но не спрашивали больше из уважения к его личному пространству, а он как бы внутренне кричал, чтобы они спросили. Но все было в порядке. Предложение прогуляться было следующим лучшим решением. Чимин схватил свою сумку и перекинул ее через плечо, следуя за Тэхёном к двери. Было уже поздно, что было прекрасно. Клубы даже не начинают работать до полуночи, и до двух часов ночи там не очень интересно. Тэхён, Чонгук и Чимин прибыли в прекрасное время, чтобы напиться и повеселиться. Тэхён и Чонгук уже были на танцполе, отказавшись от своей псевдодружбы из-за того, что танцевали до смешного близко друг к другу. Боль, которую почувствовал Чимин, была чем-то вроде ревности, но он не был уверен, к какому человеку она была направлена, поэтому следующую рюмку соджу было легко выпить. Он понимал, что ведет себя по-детски, что нисколько не помогало, но и не останавливало его. Он вышел на танцпол и подчинился электронному ритму и басу, которые двигали им. После нескольких минут танцев он почувствовал, что может потеряться в толпе. Тела двигались, пот катился, и все они одинаково терялись в себе. Это был дом. Это было то место, где Чимин мог забыться. Высокий рыжеволосый человек приблизился к нему, и Чимин теперь танцевал рядом с ним, чувствуя музыку. Легко, удобно и почти незаметно он обхватил свободной рукой талию Чимина и опустил ее на бедра Пака всего в нескольких сантиметрах от паха. Чимин на мгновение поймал голодный, пылкий взгляд в глазах мужчины, но отвел взгляд и сосредоточился на собственных мышцах, дыхании — чем угодно, кроме человека рядом с ним. Хочется прояснить, Чимин не был гетеросексуалом в самой строгой терминологии. Даже если он пообещал родителям, что так и будет. Даже если он встречался с девушками, это явно не означало, что он был исключительно гетеросексуалом. Он даже целовался со своим лучшим другом. Он наслаждался чувствами и людьми независимо от пола, хотя было безнадежно неловко. Поэтому, когда этот мужчина — очень привлекательный мужчина — придвинулся ближе и скользнул ногой по ноге Чимина, его дыхание сбилось. Это не было незнакомым чувством. Но почему-то он знал, что это всего лишь отвлекающий маневр. Очень желанный, конечно, и Чимин ответил, положив руки на плечи, и они окунулись в музыку. Их тела придвинулись ближе, Чимин наконец-то встретился с ним взглядом, из-за чего в груди разгорелся огонь, а во рту стало сухо. Когда песня закончилась, человек с высокими скулами и какой-то яркой энергией потащил его за запястье к бару. — Как тебя зовут? — крикнул он ему в ухо, пытаясь заглушить шум, его дыхание щекотало шею. — Чимин, — ответил он. Его улыбка стала еще шире. — Я Хосок, что будешь пить? — он сделал знак бармену, который быстро наклонился к ним. — Текилу, — крикнул ему Чимин. Он никогда не пил текилу, но внезапно куча плохих идей показалась ему действительно хорошей. Он потерял Тэхёна и Чонгука около часа назад, и в последний раз, когда он видел их, они практически обменивались свадебными клятвами на танцполе. Во всяком случае, в его сознании. И по какой-то глупой причине худой, саркастичный, напористый темноволосый парень продолжал вторгаться в его мыслительный процесс. Отгоняя остальные мысли на второй план. И текила казалась ему возможным лекарством, которое поможет ему перестать думать о его губах, носе и глазах. Боже, его глаза. Хосок загорелся, как рождественская елка, когда Чимин выпил рюмку, качая головой и немного кашляя от обжигающей жидкости, ползущей по его горлу и груди. Он выпил ещё одну, но, казалось, что это была вода. А потом пара вышла и стала танцевать. И танцевать. И на мгновение Чимин был счастлив двигаться вместе с кем-то, кому тоже, казалось, было на все наплевать. И он был свободен. Поэтому, когда они с Хосоком забрели в темный угол и губы Хосока прижались к его губам, Чимин не оттолкнул его. Поцелуй был нервным и глубоким, но все же небрежным и неуклюжим, как и любая встреча в таком месте, руки блуждали повсюду и умоляли о большем. Электрический ток бил тело Пака, а голова кружилась, когда они наконец оторвались друг от друга. — Ты хорошо пахнешь, а на вкус ещё лучше, — пробормотал Хосок ему на ухо, отчего колени Чимина слегка подогнулись. Чимин откинул голову назад, и на секунду увидел, что человек, с которым он был, тоже будто потерял голову. — Ты... ты хочешь уйти отсюда? — Хосок облизнул губы. Чимин сглотнул. — Я... — да? Нет? Хочет? Его сердце бешено колотилось, — я... эм... Я хочу, но... — Хосок наклонился и поцеловал его в шею, царапая зубами кожу. Чимин вздрогнул. — Я пришел сюда с друзьями, — тихо вздохнул Чимин, его бедра придвинулись к Хосоку. Но он отстранился, высвобождаясь из цепких объятий Чимина. — Ох, ох, — он моргнул, переводя дыхание. Чимин виновато поднял брови. Читая разочарование на его лице, Пак одними губами произнес: «Прости» и побрел обратно в толпу, разыскивая Тэхёна. Он снова проклинал себя и убегал. Это уже вошло в привычку. Он двигался по танцполу, но пары нигде не было видно. Чимин направился к выходу и уже собирался выйти наружу, когда на его плечо легла твердая рука. Чимин обернулся и увидел Чонгука с серьезным выражением лица. Макнэ практически вынес его из клуба, вытолкнув на улицу через чёрный ход. Повернув плечо, чтобы отодвинуть его, он насмешливо моргнул. — Эй, к-какого хрена, Куки? Чонгук приложил палец к губам и потащил его к стене здания. На улице было скользко от весеннего дождя, и в воздухе безошибочно ощущался запах железа. Тэхён сидел на корточках, его широкие плечи и волосы слегка намокли. Он уже некоторое время был там. И, о боже. Черт возьми. Там было тело. Чимин сделал два шага назад, его мозг лихорадочно работал. — Ч-что, черт возьми, нам делать? М-может, нам позвонить в скорую? — он потянулся за телефоном, Тэхён слегка повернул голову и прищурился, обмениваясь взглядом с Чонгуком. Чимин не мог понять, как эти двое могли быть такими спокойными, когда все его тело тряслось. Это была девушка. На земле. И она не двигалась. На ее шее были ярко видны дырки, словно какое-то животное укусило ее. И. Она. Не. Двигалась. Чимин чуть не уронил телефон на землю. — Черт. Черт. Черт, — время замедлилось и остановилось. Его руки так сильно дрожали, и он не мог оторвать глаз от дырок на ее шее, хотя ему очень хотелось никогда не видеть этого, и он почему-то чувствовал себя виноватым и подавленным. Чонгук выхватил телефон из его руки. — Прости, Чимин. Я не подумал об этом... черт, чувак. Я не думал, что это случится сегодня, — вздохнул Тэхён. — Что? Что за х… — Уведи его отсюда, Чонгук. Отвези его домой, — Тэхён уже повернулся и делал снимки с помощью телефона. Только не его телефона. — С тобой все будет в порядке, хён? —Да. Я пойду прямо за вами, ребята. Не могу больше здесь оставаться. Чимина увёл Чонгук, его рука крепко обняла старшего за плечи, как бы защищая. Они шли молча, но время от времени Чонгук поглаживал Чимина по спине. Только когда младший повернул замок на дверной ручке и обернулся, Чимину показалось, что в комнате снова есть кислород. А потом все произошло быстро. Чонгук рухнул перед Чимином на колени, слезы бесцеремонно потекли по его щекам. Несколько мгновений Чимин удивленно смотрел на Чонгука. — Все в порядке, Чонгук-и. Ты в порядке. Мы в порядке, — успокоил Чимин и обнял его, смущенный тем, что этот человек, который все это время был стойким и собранным, просто разваливался в его руках. Чонгук задрожал от слез, задыхаясь и глубоко вдыхая. — Дыши. Дыши, — пробормотал Чимин ему на ухо, желая только одного — чтобы все, что произошло сегодня ночью, исчезло для них обоих. Он хотел все вернуть назад. Почему он просто не остался дома? Почему кто-то из них вышел наружу? Все их благие намерения привели их прямо в гребаный ад, прямо какое-то клише. — Это было в первый раз, — тихо проговорил Чонгук сквозь слезы, вытирая нос рукавом, — но я... я думал, что справлюсь с этим. — О чем, черт возьми, ты говоришь? — тихо прошептал Чимин. — Что, черт возьми, происходит? Глаза младшего расширились, и он кивнул в сторону доски Тэхёна. — Разве ты не знаешь? Вампиры. Смеяться было неуместно. Чимин не хотел смеяться. Просто вырвалось. Когда ты находишься в таком шоке, реакции бывают странными. Например, когда ты видишь девушку, которая выглядела моложе тебя — моложе, блять — и которая, может быть, ходила в твою школу, и у нее была целая гребаная жизнь впереди, и она была в том же клубе, что и ты, и танцевала, и, может быть, вышла на улицу подышать свежим воздухом или, может быть, хотела пойти домой, или, может быть, пойти с каким-то парнем, а затем в следующий момент она просто… Чимин резко вдохнул сквозь зубы. — Ты мне говоришь... Чонгук, что... существуют настоящие вампиры? — Ты вообще слушаешь Тэхёна? Ох. Чимин заметно поморщился. — Да, конечно, слушаю. Эй, Чонгук, ты мне нравишься. Сильно. Но я знаю Тэхёна. Я действительно его знаю. Я люблю его. И я знаю, как легко ему верить. Он может быть очень убедительным. Но ты увлёкся вещами, которых просто не существует. — Ох. Нет. Он не сказал тебе, — тихо проговорил Чонгук, — Вообще-то нам нельзя, но я подумал... потому что вы двое так близки, и он практически все время говорит тебе, я просто подумал... Чимин нахмурился, и когда он открыл рот, чтобы спросить, что Чонгук имел в виду, распахнулась дверь, и в комнату ворвался Тэхен. Он быстро захлопнул ее, повернув четыре замка. — Ты не сказал ему, — Чонгук посмотрел на Тэхёна. — Нет. Нам нельзя, — ответил он монотонно, — но теперь я должен, — он вытащил телефон из кармана, разблокировав его. Он присел на корточки рядом с парой. — Чимин-и, мы охотники на вампиров. На самом деле это была самая странная вещь, которую Тэхён когда-либо говорил. — Что ты имеешь в виду? — Мы только обучаемся. Это часть программы. — Какой программы? — Чимину показалось, что у него лопается голова. Тэхён несколько раз проводил пальцем между собой и Чонгуком и кивнул Чимину. — А? — Пак окончательно запутался, и Тэхён сочувственно улыбнулся, будто был профессором, разговаривающим с детсадовцем, который просто не мог понять физику. Это был взгляд, который он видел десятки раз, но никогда раньше Тэхён не смотрел так на него. И вдруг стало еще больнее. — У факультета уголовного правосудия есть специализированная программа. Они выбирают только определенных людей, которые... соответствуют определенным требованиям. Меня взяли в этом году и поставили в пару с хёном, — объяснил Чонгук. — Думаю... Я не смогу это переварить... — пробормотал Чимин. — Вампиров не существует. — Существуют, Чимин. И они любят ходить в этот клуб. Я пока не знаю почему. Прости, что потащил тебя туда. Это было глупо. Я действительно не думал, что что-то плохое случится сегодня. Чимин виновато покачал головой и повернулся к младшему. — Ты в порядке, Чонгук? — Со мной все будет в порядке, хён. Я просто немного перенервничал. Я сильный. Не волнуйся, — кивнул Чонгук, смахивая последние слезы. — Да, я тоже был таким в первый раз. Все будет хорошо, — ласково улыбнулся Тэхён. Это было слишком нереально. Его лучший друг, с которым он делил все, оказался совершенно чужим. И вампиры существуют. Чимину хотелось кричать во всю глотку. — Ты прислал фотографии? — спросил Чонгук, наклонившись к телефону. — Только что закончил, — ответил Тэхён, — они уберут все и проведут дополнительное расследование. Я уверен, что мы получим отчет позже на занятиях. — На занятиях? — повторил Чимин. — Есть такое занятие? — Ну да, — пожал плечами Тэхён и обнял макнэ за плечи, показывая ему телефон, — но это не похоже на введение к вампирам или что-то в этом роде. Такое только на литературном факультете, — Чонгук рассмеялся. Чимин отвел взгляд и слегка улыбнулся, прежде чем его лицо стало влажным от слез. Он спрятал голову в ладони, все его тело задрожало, прежде чем всхлипы вырвались из груди. Чонгук и Тэхён бросились к нему как можно быстрее, прижимая его к полу крепкими объятиями. — Чимин! — Чимин-и! Там, в объятиях своих друзей, он плакал. Он плакал о сотне разных вещей, которые просто не мог понять. Он кричал и плакал, и вроде как ударил Тэхёна в грудь, прежде плакать в нее. И он оплакивал все, что недавно потерял. Часть его самого, которая только что умерла. Они не говорили, но гладили его по волосам и спине и успокаивали. И только когда бледный рассвет просочился в окно, Чимин понял, что они все трое заснули вот так, с перепутанными конечностями и разбитым сердцем. У него был миллион вопросов к ним, но он спокойно выбрался из объятий и наблюдал за спящими фигурами. Он поднял их, положив Тэхёна в постель и Чонгука рядом с ним. Они даже не пошевелились, если не считать бессвязного бормотания Тэхёна во сне. Он написал небольшую записку и прикрепил ее к двери, прежде чем надеть серое худи и открыть замки. Коридор общежития не выглядел иначе. Территория кампуса была такой же. Здания все еще стояли вертикально. Деревья росли на своих местах. Ничто не говорило ни об убийстве, ни о ночных клубах. Не было никакой серьезной атмосферы. Все студенты ходили, болтали, курили или читали, как будто ничего не произошло вообще. А потому что ничего не произошло. Не для них. Для них мир не изменился. Но у Чимина изменился. После того как автомат сделал кофе, он подошел к небольшому месту в кампусе с деревянной скамейкой под деревом. Было еще достаточно рано, облака закрывали солнце, и воздух был холодным. Чимин обхватил своими маленькими пальчиками бумажный стаканчик в отчаянной попытке согреться и задрожал. У него болела голова, а когда он начал пить кофе, тот оказался слишком горячим, отчего язык распух и горел. И кофе был слишком сладким. Он не хотел думать. Если бы был способ отключить разум, он бы это сделал. Возможно, сработал защитный механизм, но по какой-то странной причине его мысли переместились к Мин Юнги. Казалось, тот день был целую вечность назад. То, как он улыбался ему. Или ухмылялся. Не важно. Его бледная кожа и чарующие глаза. Чимин нахмурился, постукивая ботинком по полу. Он пытался забыть его, но вселенная явно говорила, что это был неправильный ответ. Чимин издал короткий горький смешок. Он вытащил из кармана наушники и надел их, прокручивая большим пальцем песню за песней, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы вырвать его из этого состояния. Был ли какой-нибудь способ? Или лучше было бы все это чувствовать? Чимин потратил весь день, блуждая по кампусу, пытаясь сделать что-нибудь, чтобы выбросить навязчивые мысли из головы. Он был в библиотеке. Он ходил на театральный факультет. Он был в кафетерии, но не мог есть. Сидя за столом и глядя на миску с рисом, он получил сообщение от Тэхёна. Тэ: Ты в порядке? Я: Да. Тэ: Где ты? Я: В кампусе Я: Не волнуйся Я: Мне просто нужно немного побыть одному Тэ: Ладно, чувак. Просто будь осторожен. Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я: Хорошо Я: Спасибо Чимин уставился на свой телефон, его сердце ухнуло от какой-то тупой боли. Он быстро отправил последнее сообщение, прежде чем засунуть устройство обратно в карман, и вздохнул. Он даже ходил на факультет уголовного правосудия в полудреме, но все выглядело совершенно нормально. Он был похож на любой другой факультет их университета. Чимин скривил рот, а потом решил сделать какую-нибудь глупость. Он пошёл к дому Мин Юнги. С каждым шагом он приказывал себе вернуться. У него еще было время. Еще не поздно. А потом он оказался у ворот, его палец нервно застыл рядом с кнопкой домофона. Это домофон? Он никогда раньше не имел дела с чем-то подобным. Был уже закат, и приближающаяся ночь только заставила Чимина невероятно нервничать. Закрыв глаза, он осмелился нажать. Ответа не последовало. Чимин стоял около тридцати секунд, рассуждая, стоит ли снова нажать на него или убежать, но вдруг раздался хриплый голос. — Да? — Мин Юнги. Безошибочно. — Э... э-э, эм. Это Пак Чимин... — он все еще говорил этим глупым высоким голосом. — Тот самый малолетний преступник. — Чимин? — Да. Тот, кто был действительно странным для т… Он не успел закончить фразу, потому что автоматические ворота распахнулись, пропуская его внутрь. Прежде чем Чимин добрался до входной двери, Мин Юнги открыл ее и встал в дверном проеме. Он выглядел так, словно только что вышел из душа, его влажные волосы прилипли к голове. На плечах у него было полотенце, а одет он был в белую футболку и тонкие темные брюки. И он был босиком. Чимин сглотнул, осознав, что только что полностью осмотрел его тело. — Чего ты хочешь? — спросил он своим язвительным тоном, но отошел в сторону, приглашая Чимина внутрь. Это уже второе посещение дома Юнги, но Пак все еще сжимался под тяжестью совершенного искусства и его чуждости. — Я все ещё не понимаю этого, — прошептал он себе под нос, но губы Юнги снова изогнулись, показывая, что он его слышит. — Я закончил ту часть, — сказал он, закрывая дверь и идя с ним в музыкальную комнату. — Поскольку ты... самый большой поклонник этой композиции, я подумал, что, может быть, ты захочешь услышать ее? Юнги не спрашивал Чимина, почему он не приходил или почему он был странным в их первую встречу. Он просто вел себя так же. Непринужденно. Спокойно. И по какой-то причине Чимин почувствовал какое-то умиротворение, которое полностью отсутствовало в их первую встречу. И именно в таком покое нуждался его разум. — Да. Да, пожалуйста, — прощебетал он. Юнги улыбнулся своей закрытой улыбкой и сел за пианино, открывая его для публики из одного человека. Юнги скользнул пальцами по клавишам и остановился с закрытыми глазами, будто забыл начало. Затем внезапно полилась ясная и красивая мелодия. Он играл каждую часть с тоской и сладостью, которые, казалось, рассказывали какую-то историю, и все, что Чимин хотел знать, было только то, что говорил Юнги. Когда он закончил, в воздухе повисла тишина. Чимин стоял, не сдвинувшись ни на дюйм, но тепло окутало его. — Как она называется? — Чимин открыл глаза. — «Начало», — ответил Юнги, глядя на ключи. — Восхитительно, — тихо сказал Чимин. — Я знаю, — спокойно сказал он, осторожно закрывая пианино. Он посмотрел на Чимина. — Ты собираешься убегать? — Нет, — ответил он. — Хорошо, — Юнги встал и подошел к Паку. — Прости за прошлый раз... Мы можем... Я хотел бы... То есть, — заикаясь, пробормотал Чимин, — мы можем быть друзьями? Юнги скрестил руки на груди. — Друзьями? Угу. — И прости, я хотел бы узнать тебя поближе? Даже если это будут обычные скучные вещи, а не то, кто ты или что-то в этом роде, — продолжил Чимин, улыбаясь. — Нет, я должен извиниться. Я тебя напугал, да? — Юнги склонил голову набок. — Да. Я имею в виду, не из-за этого, я просто... — Чимин поежился, Юнги только выглядел удивленным. — Ты немного пугаешь? Юнги подошел на шаг ближе. Ему это нравилось. Он был в восторге. А потом он сделал кое-что такое, что заставило Чимина снова распрямиться, и убрал с его глаз выбившиеся волосы. — Я часто это слышу. — Кто здесь? — из прихожей донесся незнакомый голос. Юнги и Чимин одновременно повернулись к высокому мужчине. У него были самые широкие плечи, которые Чимин когда-либо видел в своей жизни. Его лицо было мягким и красивым, но не слишком женственным. Если честно, то он был просто произведением искусства. — Пак Чимин, — ответил Юнги. Человек подошел к нему и сердечно поклонился, и Чимин ответил ему тем же. Было очевидно, что он старше, но Чимин понятия не имел насколько. — Это Сокджин-хён, один из моих… — Соседей? — ответил Чимин с улыбкой. — Чимин — мой друг, — Юнги сунул руки в карманы. — Я думаю, ты был занят, пока мы были в Европе, — улыбнулся ему Джин, подразумевая что-то, что Чимин не мог понять. В дверях появился еще один мужчина, чуть выше первого, но с более спокойным, грубым, но красивым взглядом. Он прислонился рукой к арке. — Это кто? — Пак Чимин, — на этот раз ответил Сокджин, — друг Юнги. — Тебе было одиноко, Юнги? Ты так по нам скучал? — высокий мужчина ухмыльнулся. — И поэтому ты решил завести себе нового друга? — Это похоже на обычное комедийное шоу, — Юнги взглянул на Чимина, — пожалуйста, всегда игнорируй их. — Намджун, — кивнул он Чимину, и Пак слегка рассмеялся и поклонился. — Он милый, — сказал Джин Намджуну, как будто Пака здесь не было, затем вернул свое внимание обратно к нему. — Тебе лучше бежать, пока можешь, Чимин. — Он уже пробовал, — ответил Юнги, заставив Намджуна рассмеяться, — но вернулся, — румянец залил щеки Чимина. — О. Ты переживаешь из-за Хоби? — спросил Намджун, и Сокджин толкнул его локтем в грудь. Намджун сделал вид, что ему больно, и театрально потер это место рукой. — Он справится с этим, — нахмурился Юнги. — Кто такой Хоби? — тихо спросил Чимин. — Наш другой сосед, — ответил Сокджин, — он либо полюбит тебя, либо возненавидит. Чимин нахмурил брови, пытаясь осмыслить все происходящее. Сокджин бросил на Юнги тяжелый взгляд. Я-поговорю-с-тобой-позже взгляд. Юнги поморщился. — Приятно было познакомиться, Пак Чимин, — любезно сказал Намджун. — мне нужно сходить с Джином-хёном перекусить, а то он меня убьет. — Я бываю в плохом настроении, когда голоден. Увидимся позже, Пак Чимин, — он помахал рукой, и пара ушла так же быстро, как и вошла. — Ну, э-э, они... интересные. И милые, — сказал смущенный, но спокойный Чимин. — Просто... не слушай их. Никогда, — пренебрежительно махнул рукой Юнги. Живот Чимина тихо заурчал, а щеки покраснели. — Ох, черт. Я даже не знаю, который сейчас час. Ты, должно быть, голоден, приятель. Извини, у меня странное расписание, и вроде того... И я не… Я не люблю есть дома, — неловко объяснил Юнги. Он почесал затылок. — О, нет. Все нормально. Я тоже должен идти, — Чимин пожал плечами и улыбнулся, — но я не убегаю. Ладно? Я имею в виду, если ты хочешь снова встретиться. На этот раз Юнги действительно улыбнулся. По-настоящему. — Да... Да, хорошо. И когда Чимин вернулся в общежитие после самых странных и самых чертовски ужасных, но и чудесных двадцати четырёх часов своей жизни, он пошел прямо в свою кровать и сразу уснул. И ему что-то снилось, но когда он проснулся утром, у него было только затяжное чувство, что ему снился миллион разных вещей, но его мозг милостиво стер все воспоминания. И каким-то образом мысли о странном, красивом, немного грубом, но в то же время милом парне, играющем на пианино, заставили встать с постели и немного легче воспринять тот факт, что в этом мире есть вампиры. На некоторое время.