Blood Work

      — Ты это видел? — Джин перегнулся через спинку дивана и передал свой телефон Намджуну, который лежал на диване, свесив ноги через край. Намджун сел ровно, чтобы отчетливо видеть экран, и несколько раз моргнул, пока глаза не привыкли к темноте. Он только что проснулся и все еще туго соображал.       — Что это? — прохрипел он, но замолчал на несколько секунд, когда понял, что происходит. На видео были Чимин-и и какой-то парень, которые спорили в кампусе.       — А? Кто снял это видео? — Намджун взглянул на Джина, подошедшего к спинке дивана, и наклонился, положив руки на спинку.       — Сначала посмотри, — Джин махнул рукой в сторону видеозаписи.       «— Я защищаю людей.       — И я тоже!       — Они не люди.       — Господи. Они люди! Вампиры — люди!       — Ты бредишь или загипнотизирован, или еще что-нибудь.» Намджун вскочил на ноги, переводя взгляд с телефона на старшего.       «— Я пытаюсь привнести немного осознанности в реальный мир. Вампиры существуют, и если бы ты действительно хотел защитить людей, то не был бы так занят, пытаясь все скрыть.»       Когда видео закончилось, у Намджуна отвисла челюсть. Джин выхватил телефон из его рук и провел большим пальцем по экрану.       — Смотри, уже больше тысячи просмотров, — Джин повернул экран обратно к Намджуну, который поднял руки к голове.       — Это... это просто замечательно. Ты знаешь, что это значит для нас? Господи, — покачал головой Намджун в неверии, — Чимин-и! Джин криво улыбнулся:       — Я думал, ты будешь счастлив.       — Ну да, — рассмеялся Намджун, — но я не ожидал... я даже не мог подумать, что Чими...       — Да, конечно, не мог. Честно говоря, я немного беспокоюсь, — Джин нахмурился, — за Чимина.       — Ох. Ох, — Намджун вытащил свой телефон из кармана и начал печатать. Я: Чимин-и Я: Ты в порядке? ЧимЧим: Да, хён. ЧимЧим: А что? Я: Только что увидел видео Намджун чувствовал, как тянулись секунды, пока он ждал ответа. ЧимЧим: Ой, черт ЧимЧим: я и понятия не имел, что нас снимали, черт ЧимЧим: кажется, у меня проблемы       Из рюкзака Чонгука донеслось жужжание, отчего вибрация прошла по столу и поднялась вверх по руке. Он наклонился, чтобы дотянуться до телефона, когда понял, что на него смотрят. Чонгук был немного рассеянным и застенчивым, хотя многие об этом не знали. Он показывал себя холодным и сдержанным. Только когда он познакомился с Тэхёном и Чимином, люди стали смотреть на него по-другому. Их тепло и свет помогали ему легче раскрываться. Он на секунду встретился взглядом с хорошенькой девушкой, сидевшей недалеко от него в классе, прежде чем сунуть руку в верхний карман. Он вытащил телефон и проверил экран блокировки. Пак Чимин-хён: Куки Пак Чимин-хён: мы можем поговорить? Чонгук с тяжелым сердцем засунул телефон обратно. Он не смог бы сейчас встретиться с Чимином , даже если бы захотел. Он не должен был бить его. Чонгук надул щеки, пропуская воздух в медленном выдохе. Эта девушка все еще смотрела на него, из-за чего он поерзал на стуле. Он попытался сосредоточиться на блокноте, лежащем на столе, на преподавателе, готовящемся к лекции, на чем угодно, только не на девушке, которая, казалось, смотрела на него все время. Неужели она всегда там сидела? Раньше он этого не замечал.       Между мыслями о том, что его гложет чувство вины, и его однокурсницей, нервно стреляющей в него глазами всю пару, Чонгук не мог сосредоточиться. Он быстро постучал карандашом по блокноту, прежде чем сгрести все это в сумку. Перекинув лямку через плечо, он попытался как можно быстрее выскочить из кабинета. Он хотел увидеть Тэхёна. Нет, ему это было необходимо.       Как только он вышел в коридор, чья-то рука легла ему на плечо и развернула его. Из-под черной челки выглядывали два темных глаза, те же самые, что смотрели на него через весь класс.       — Эй, — тихо сказала она, — я тебя знаю.       — Прости? — Чонгук поднял бровь и потрогал пальцем внутреннюю сторону лямки.       — Ты действительно защищаешь людей, — прошептала она, — от вампиров? Ссора с Чимином. Он так и сказал. Блять.       — Ты там была? — Чонгук прищурился.       — Где? — спросила она, оглядываясь по сторонам.       — Перед библиотекой, — Чонгук начал беспокойно подпрыгивать, — ссора.       — О, нет. Я посмотрела это видео где-то час назад. Я поняла, что мы ходим вместе на литературу, — она вопросительно повернула голову в сторону.       — Видео, — повторил Чонгук и широко раскрыл глаза, образ парня, держащего телефон, вспыхнул в его сознании.       — Мне нужна помощь, — сказала она дрожащим голосом, — пожалуйста.       Девушка крепко сжимала свою сумочку и постоянно оглядывалась через плечо, когда шла рядом с Чоном. Они спустились в подвал лингвистического корпуса. Там было пусто, и Чонгук толкнул дверь в одну из небольших кабинетов для занятий.       — Я прихожу сюда, когда хочу побыть один, — сказал Чонгук, — здесь ошиваются только несколько студентов. В большинстве случаев — вообще никого.       Они положили свои сумки на пол, и каждый занял место за столом. Девушка положила локти на стол и коротко посмотрела на парня, прежде чем откинуть свои длинные волосы в сторону, обнажив колотые раны по всей шее. Пурпурный и синий цвета были видны под попыткой нанесения макияжа.       — Ни хрена себе, — выдохнул Чон сквозь зубы.       — Видишь? — ее голос срывался, — значит, это правда?       — Да, — Чонгук опустил взгляд на стол, — я действительно защищаю людей. Кто это с тобой сделал?       — Я... — она перевела взгляд на стену и сглотнула, — я была глупой.       — Нет, — руки Чонгука сжались в кулаки, и он мог думать только о шее Чимина, — они чудовища. Слезы потекли по ее щекам, и она зарыдала, закрыв лицо руками. Чонгук отвел взгляд, не желая, чтобы она чувствовала себя неуютно, и скрестил руки на груди.       — Как ты с ними связалась? — голос парня был низким и мягким, и он попытался вернуть себе прежний тон. Обычно Тэхён был более мягким из них двоих, когда они были на работе, но он решил, что должен попытаться играть на обе стороны, если он хочет все узнать.       — Я люблю танцевать, — начала она, и Чон постарался не нахмуриться, — я люблю ходить в ночные клубы, — конечно.       — Подожди секунду, я вытащу тебя из этой передряги. Мне нужно записать твой рассказ, — Чонгук вытащил телефон из рюкзака, пролистывая сообщения Чимина в поисках диктофона. Он нажал на маленькую красную кнопку.       — Хорошо, — Чонгук наклонился вперед, — скажи мне свое имя и что с тобой случилось.       — Меня зовут Кан Ынха, — она поправила волосы, закрывая раны, — и я была связана с вампирами в течение двух лет…       Если бы Чонгук не держал кофе и пончики в руках, он бы на полной скорости помчался в офис. Там, в его кармане, было все. Радостная улыбка приклеилась к его лицу, когда он рано прибыл на встречу в штаб-квартиру и просунул ногу в дверь. Оттолкнув ее локтем, он подошел к столу и поставил все на середину. За последние несколько месяцев он успел узнать предпочтения в кофе каждого. Он ждал этого момента. Он мог кому-то помочь. Он действительно мог кому-то помочь. Внезапно показалось, что все это стоит того. Он вытаскивал кофе из подстаканников один за другим, когда его начальство начало заполнять пространство. Чонгук был в таком хорошем настроении, что даже не заметил, какие у них лица.       — У меня есть пончики, ребята, — бодро сказал он. Они выслушают отчёт, а потом, в конце концов, Чонгук сможет им все рассказать. Он даже не сказал Тэхёну. А где же Тэхён? Чонгук оглянулся на дверь. Это очень странно. Тэхён почти всегда приходил раньше него. Он повернулся и оглядел комнату. Никто не улыбался. Все избегали контакта.       — Я взял ваше любимое, — сказал Чонгук, — вот это черное, вот это латте, а у этого нет пенки и два кусочка сахара... Тэхён уже должен быть здесь. Один из детективов подошел к столу и открыл белый пакет, прежде чем принюхаться и сунуть руки в карманы.       — Они выглядят зачерствелыми. Чонгук покраснел от смущения.       — Место, где я покупал их, очень популярное. Мне пришлось стоять в очереди, чтобы купить их, — растерянно пробормотал Чонгук. Он взял пончики прямо перед тем, как прийти сюда. Он сел за стол, терпеливо ожидая, когда кто-нибудь из старших возьмет хоть что-нибудь со стола. Они даже не притронулись к еде. Чонгук вздохнул и откинулся на спинку стула, едва заметно надув губы. Чон нахмурился и вытащил из кармана телефон. Вся информация о Кан Ынхе была на нем. Конечно, Тэхён и он сам должны были бы проверить все, но, черт возьми, наконец-то. Она сама это сказала. Она произнесла его имя. Это должен был быть счастливый момент, но казалось, что из комнаты высосали весь кислород. Словно по команде, Тэхён появился в дверях и бросился в его сторону. Но вместо обычной лучезарной улыбки и тепла его рот был вытянут в прямую линию. Он даже не взглянул на Чонгука. Выражение его лица было непроницаемым. Директор последовал за ним. И, ох, черт. Черт. Он выглядел взбешенным.       — Встань, — тихо прошипел Тэхён, и Чонгук повиновался. Что происходит? Тэхён положил руку на спину младшего и подтолкнул его так, что тот поклонился директору.       — Вы оба отстранены за свой маленький фокус, — директор угрюмо сложил руки на груди, — это такой позор. Тебе повезло, что я не выгоняю тебя, Чон Чонгук. Поблагодари своего партнера. Чонгук неподвижно уставился в пол. Фокус. Блять. Б-л-я-т-ь. Видео. Теперь все обрело смысл.       — Простите, директор, — сказал Чонгук, кланяясь ниже. Он не стал ничего объяснять. Что сказал Тэхён?       — А теперь убирайтесь. Я уже допросил мистера Кима, — голос директора был хриплым. Чонгук схватил свой рюкзак и вышел за дверь. Он чувствовал себя так, словно на него обрушилась тысяча кирпичей. Тэхён молчал, и они продолжали идти всю дорогу до кампуса, не обменявшись ни единым словом.       Они проделали весь обратный путь до комнаты в общежитии без какой-либо коммуникации вообще. Чонгук сглотнул и нервно протиснулся в дверь, роняя свои вещи. Ему так много хотелось сказать, но слова никак не складывались. Они были чувствами.       — Тэ, — мягко, без всяких церемоний произнес Чонгук, глядя в пол, — прости меня.       — Я знаю тебя, — сказал Тэхён, находясь за миллион миль отсюда, — это... это просто реальность.       — Я все испортил, да? Я уверен, что директор надрал тебе задницу, — Чонгук нахмурился, стиснув зубы. Он ненавидел себя, — иногда я творю такую херню.       — Не кори себя, — решительно сказал Тэхён, — нам просто нужно решить, что делать дальше. Но Чонгук хотел вызвать гнев Тэхёна. Он был слишком холоден. Слишком далек и отстранен. На другой планете. Чувствуй меня. Чонгук внутренне умолял. Он придвинулся ближе, его тело двигалось само по себе. Он положил руки на плечи Тэхён.       — Нет, — младший настаивал, — нет. Послушай, пожалуйста. Тэхён попытался посмотреть вниз, но его глаза резко поднялись, когда Чонгук начал трясти его.       — Я... Я не мог этого вынести, — слова Чона звучали неровно, незнакомо, — Чимин... выставил это напоказ.       — Ты не должен ничего объяснять, — твердо сказал Тэхён, встретившись с ним взглядом.       — Нет, — Чон был погружен в себя, — я должен.       — Хорошо, — прошептал Тэхён.       — Он такой... — его бровь задергалась, — он не заботится о нас. Он не заботится о тебе.       — Это неправда, — Тэхён снова отстранился.       — Он не заслуживает тебя, Тэхён, — заскрежетал зубами младший. Я люблю тебя, увидь!       — Нет, ты его не знаешь. Ты не знаешь, — лицо Тэхёна было мягким, — Чимин — хороший человек.       — Я думаю, он запутался, — предположил Чонгук, — мне не следовало бить его. Мне не следовало затевать ссору. Это было действительно чертовски глупо. Я поставил под угрозу все.       — Да, — Тэхён почти смеялся, но это было не по-настоящему. В этом не было никакого юмора.       — Я могу все исправить, — умолял Чонгук, — клянусь. Бровь Тэхёна изогнулась под челкой. Младший отпустил его руку и подошел к своему рюкзаку, вытаскивая телефон. Здесь. Все было здесь.       — Кое-кто увидел это видео и обратился ко мне, — сказал Чонгук, пролистывая свой телефон. — все не так уж плохо. Прежде чем я осознал, как сильно мы облажались из-за моего тупизма, я собирался показать им это после отчета. На экране появилась Кан. Заплаканная. Раненая. Подвергшаяся нападению. «Они нас окружили. Я думала, что делаю что-то хорошее. Я думала, что помогаю кому-то. А когда мы встречались, я знала, что он жесток, но, наверное, мне это нравилось? Я знаю, что это глупо. Когда я увидела того парня на видео, я просто поняла... Я тоже там была. Когда они пьют твою кровь, ты больше не чувствуешь себя самим собой. Ты начинаешь делать все, что они хотят. Это как контроль над разумом. Это просто манипуляция»       Тэхён прикрыл рот рукой и сел на кровать, впитывая каждое слово. После того, как видео закончилось, широко раскрытые глаза Кима встретились с глазами Чонгука, и знакомый электрический ток, пробежавший по телу Тэхёна, перешёл к Чону в полную силу.       — Этот... это невероятно, — Тэхён почти дрожал, — мы должны ... мы должны... невероятно... это… Чонгук взволнованно кивнул, и на его лице появилась улыбка.       — Они у нас есть, верно? Имена, которые она озвучила... — Чонгуку было радостно. Он старался отогнать мысль о том, что Тэхён был взволнован, потому что мог спасти Чимина. Он любил Чимина. Он попытался оттолкнуть ее. Он пытался, черт возьми.       — Угу, — ответил он с кривой улыбкой и обнял Чонгука за шею. Яркие глаза Тэхёна встретились с его, заставив желудок перевернуться так, как это было возможно только с Тэхёном.       — Но мы отстранены, — выдохнул Чонгук, пытаясь заставить свой мозг работать и не думать о губах Тэхёна.       — Верно, отстранены, — задумчиво повторил Тэхён. Он посмотрел в сторону, улетая отсюда, как он часто делал. Он уходил куда-то в себя и, возвращаясь, начинал что-то бормотать. Иногда все было ясно, и Чонгук мог понять, иногда все было настолько разрозненным, что ему просто нужно было собирать все кусочки вместе. Чонгук терпеливо ждал, все еще находясь в объятиях старшего. Это было место, которое он никогда не хотел покидать.       — Мы просто сделаем все по старинке, — сказал Тэхён, — просто вернемся к истокам. По старинке. Записная книжка… Куки, мне понадобится твоя помощь. Есть правильные и неправильные способы совершать какие-либо поступки.       — Хорошо, Я помогу тебе, хён, — кивнул Чонгук. Он разлетался на куски, но все было в порядке. Было приятно видеть его таким.       — Просто потому, что нас отстранили, не значит… герои, Чонгук. Это как в кино. Мы будем героями, — воодушевился Тэхён, подпрыгивая, — я бы расцеловал тебя. Это просто невероятно. Пожалуйста.       — Мы просто должны сделать это по старинке, — ухмыльнулся Тэхён, — как тогда, когда я был ребенком. В лесу с фонариком. Чонгук просто кивнул. Ему нравилось видеть Тэхёна таким. Он не мог выразить это словами, но никогда в жизни не видел, чтобы кто-то был так воодушевлен из-за чего-то.       — Мне никогда не нравилось делать все так, как написано в книжках, — Тэхён уже почти смеялся. — может быть, ты сделал нам одолжение. От детектива к частному сыщику. Так здорово. Мрачно. Тэхён отпустил его и вытащил блокнот из рюкзака, положив его на кровать вместе с пеналом. Он осторожно расстегнул молнию и достал ручку, щелкнув по ней большим пальцем, прежде чем бросить взгляд на младшего.       — Хорошо. Воспроизведи еще раз, — сказал он, прижимая кончик ручки к бумаге.       На щеке Намджуна появилась ямочка. Он прогуливался по кампусу. Он практически летел. Каждый шаг, который он делал, казался легче воздуха. Конечно, сейчас была ночь, поэтому ощущение было совершенно другим. Но с тех пор он ни разу не ступил на знакомую дорожку. Он не ожидал, что вернется сюда. Он не ожидал, что его путь приведет его сюда. Он посмотрел в сторону лингвистического корпуса. Он не был здесь так долго, но ему было интересно, остался ли кто-нибудь из его профессоров. Ему было интересно, как теперь они выглядели, ведь последний раз видел их, когда был еще в расцвете лет. Это было несправедливо, и чувство вины грызло его. И еще зависть. Зависть, которую он не мог объяснить никому, кроме Джин-и, который слушал, говорил что-то язвительное, останавливая этот бред, но все равно любил его.       Любил его. Со всеми его долбанутыми мыслями. Он тот, кто шел с ним шаг за шагом и имел столько знаний внутри, не позволяя их весу каким-то образом сокрушать его век за веком. И все же Намджун был здесь, в своих чувствах, прогуливался по альма-матер. Молодой. Живой мертвец.       Сначала он не хотел возвращаться сюда. Он чувствовал себя разочарованным. Но теперь он действительно мог что-то сделать. Теперь все это начинало иметь какое-то значение. Кампус был относительно пуст, пока он не подошел к площади. Там собралась небольшая группа людей и возбужденно переговаривалась. Он огляделся в поисках знакомого лица. Молодая женщина шагнула вперед, ее темные глаза притягивали взгляд точно так же, как глаза Намджуна или любого другого вампира.       — Здравствуйте. Вы, должно быть, мистер Ким? — тихо спросила она и поклонилась с улыбкой на губах.       — Да. Да, это так. А вы, должно быть, мисс Ган, — поклонился он в ответ.       — Спасибо, что помогли нам, — она заправила волосы за ухо.       — Нет, я ... — Намджун усмехнулся. — Я ждал этого момента много лет.       — Следуйте за мной, — ее голос был едва слышен, и Намджун подошел вместе с ней к маленькому столику с бумагами. Она подняла их и протянула ему.       — Наш манифест, — засмеялась она, — как Президент, я действительно рада наконец получить внешнюю помощь от Сеульского Вампирского Сообщества. Наша человеческая сторона кампании возьмётся за это в течение дня.       — Амбициозно, — сказал Намджун, покусывая губу и читая, — мне нравится.       — Мы можем выступить, — сказала мисс Ган голосом, который Намджун знал слишком хорошо. Облегчённый. Боящийся. Волнующийся.       — Мы можем выступить, — повторил Намджун, кивая ей. Его мысли вернулись к Чимину. Да хранит его мир.       — Я слышала, что вы можете иметь какое-то отношение к поставке крови? Потому что это действительно поможет нашему делу, — оживилась она. Намджун пошевелился, его рот искривился:       — Мы пытались тайком брать кровь из больниц в течение многих лет, но это было слишком рискованно. Нам это удавалось лишь несколько раз, и если честно, то по личным причинам. Молодая леди немного сдулась:       — Но у вас есть связи? Намджун посмотрел в сторону:       — Да, я думаю, можно сказать и так. Не знаю, смогу ли я его убедить. Он не хочет раскрываться.       — Все, что вы можете сделать, поможет, — она попыталась улыбнуться.       — Я посмотрю, что можно сделать, — ответил Намджун.       — Потому что мы хотим, чтобы нас считали нормальными. Мы не хотим пугать людей, — вздохнула она.       — Вот это самое трудное, когда публично заявляешь о себе, — Намджун поднял бумаги, — можно взять копию? Это может мне помочь.       — Это и так ваше, — улыбнувшись, она прищурила глаза.       — Ха. Спасибо. Вы случайно не общались с Пак Чимином? — он сунул бумаги под мышку.       — Мы связались с ним, но он не ответил, — она горестно надула щеку, — но это понятно. Намджун кивнул. Чимин-и. Где же он, черт возьми, пропадает? Он в безопасности?       — Хорошо. Еще раз спасибо, мисс Ган. Я буду на связи, — Намджун отступил назад, кивнув ей, прежде чем повернуться обратно в направлении дома. Назад, к Джину.       Намджун не был идеален. И он это знал. Ким не хотел думать о том, что он вампир, но не получалось. Он проделал долгий путь домой, гуляя по парку. Все деревья были живыми, и листья были пропитаны темной зеленью позднего лета. Он посмотрел вверх, но там ничего не было видно. Только Венера, кусочек луны и несколько других звёзд пронзали небо. Он был благодарен теплому воздуху за то, что все еще мог почувствовать запах солнца. Солнце. Он не хотел скучать по нему, но все же скучал.       Последнее его воспоминание о солнце было дурацким. Это было его самым большим сожалением. Ему была дана такая возможность, и он воспользовался ею, но не потрудился даже попытаться увидеть восход солнца или закат, или что-нибудь значимое, прежде чем обратиться. Он нырнул прямо туда. В тот день было особенно солнечно, и все, что он помнит, — это то, что он забыл свои солнцезащитные очки и у него было похмелье, а солнце тогда было чертовски ужасным. Яркий свет в глазах, напоминающий ему обо всех его ошибках прошлой ночи. И он проклял его. Он проклял солнце. Следующие шестнадцать лет он только и делал, что корил себя. Но это было не единственное, за что он себя корил. Он не понимал, насколько изолированно быть вампиром. Он всегда чувствовал себя одиноким, изолированным. Это была не новая ситуация. Но каким-то образом он поместил себя в культуру, которая была абсолютно изолирована (Джин смеялся, когда он говорил это). Он забрел на детскую площадку в парке и сел на качели. Он больше не видел играющих детей.       Джин помог ему. Он все слушал и слушал его. Он целовал его в губы, вытирал слезы, говорил, чтобы он перестал жалеть себя, и тогда они смогут сделать что-нибудь еще. Что бы помогло. Но этого было недостаточно.       А теперь у него появился шанс все изменить. Эта мысль непрерывно крутилась у него в голове. Он каждый раз боролся с моралью за то, что делал снова и снова. Был ли он вообще теперь личностью? Был ли он вообще человеком? Что-нибудь осталось? Но внутри он не чувствовал никакой разницы. Но был еще голод. И понимание того, что он сделал. Он знал, что то, что он вампир, делало его существом, проклятым навеки. Он ничего не мог вернуть. Так что же ему оставалось делать? Он делал плохие вещи. Действительно плохие. Ну и что теперь?       Когда он встретил Джина, Намджун понял, что, возможно, есть способ выбраться из этой хреновой ситуации. Джин приходил домой с работы, измученно сбрасывал ботинки, и рассказывал о своем дне. У них в больнице была сдача крови, а он так устал и так проголодался. Джин говорил о том, что берет кровь у одного человека за другим, что он больше не реагировал физически на неё, но глубоко внутри у него все горело. И что у них в этой больнице каждый год сдают много крови, но ему скоро придется уволиться, потому что он не может оставаться в какой бы то ни было больнице слишком долго. И что ему снова придется использовать другое имя. И Намджун действительно слушал, но одно словосочетание прочно застряло у него в голове. Сдача крови. И он пытался что-то организовать раньше, но организовать подпольный сбор крови в подвале клуба друга с менее нравственно настроенными вампирами было, вероятно, не самой лучшей идеей. На самом деле, это была чертовски плохая идея. Но теперь у него появился шанс сделать все правильно.       Кулаки Намджуна крепче сжались вокруг металлических цепей качелей, затем он поднялся и пошёл вперед. Он обошел вокруг горки, миновав небольшой зеркальный лабиринт, в котором отражались темные деревья позади него. Он всегда останавливался, как идиот. Потому что забывал.       Он всегда забывал, что больше не может видеть своё отражение.