Petit feu

      К сожалению, не всё всегда складывалось так, как нам хотелось бы. Белые драконы довольно редкий вид, но в мире среди женщин их появилось на свет двое с разницей в три года. Мисо и Минни с самого детства жили в своё удовольствие, и родители им ни в чём не отказывали. И всё же разделение любви в семье присутствовало, поскольку мать больше любила старшую дочь, а малышке Минни во всём потакал отец, пока ещё был жив. Никаких страшных трагедий не было, да и событий, этому способствовавших, тоже, однако его время пришло, и он об этом сообщил всем как-то утром за столом.       Со дня его смерти Минни поняла разницу любви матери к себе и старшей сестре, особенно, когда старшая показывала свой характер, выпрашивая что-либо на рынке, в магазине, просто по жизни. Поскольку королевская семья знала всех в своём королевстве, то не было ничего удивительного, что ещё при жизни отца Минни с сестрой посещали дворец в горах. Однако они ни разу не были дома у королевской четы. Ровно до того дня, как Мисо исполнилось шестнадцать и её дракон приобрёл цвет: белый, что говорило об идеальных генах для будущего короля. Хотя Юнги уже около двух лет являлся правителем.       — Спасибо, что пригласили нас к себе, — матушка девочек раскланивалась королевской чете, в тайне надеясь на лучшее. — Смею надеяться, что это по причине цвета дракона у моей старшей дочери.       Мирён всегда желала лучшего своим дочерям, но ничего не могла с собой поделать, больше любя старшую и стараясь отдать ей все лавры. В тот вечер Юнги запаздывал на ужин, а малышка Минни сбежала в сад, где совершенно случайно умудрилась заснуть на лавочке. Правитель именно там её и нашёл, когда она сопела, и, умиляясь столь маленькому и прекрасному существу, отнёс в свою комнату, надеясь, что именно она — та, кого ему собираются сосватать в невесты.       День у дракона выдался изнурительный, твари из рифтов так и лезли, но им удалось остановить нападение в зародыше, из-за чего он и задержался. Подав мысленный сигнал родителям о том, что сначала примет душ и спустится, он направился в ванную.       Минни привыкла спать чутко, поэтому сразу проснулась, заслышав звук воды. Решив, что это мама или сестра, она направилась на звук, улавливая вкусный запах шоколадных масел для тела. Приоткрыв дверь, девочка увидела в отражении зеркала худощавое, но подтянутое мужское тело и глаза, что совершенно не смотрели в её сторону.       — Шуга.       Шёпот сорвался с губ быстрее, чем она сама это осознала, поэтому, прикрыв рот ладошками, она убежала на кровать, стараясь принять ту позу, в которой проснулась. Юнги услышал своё настоящее имя более чем отчётливо, однако, обернувшись, никого не заметил, поэтому, быстро смыв с себя масла, выключил воду и, наспех вытеревшись сухим махровым полотенцем, оделся, выходя из комнаты.       Девочка всё так же спала, поэтому Юнги решил, что ему показалось. Из-за чего-то на сердце стало обидно, он был бы не против, если бы эта девочка оказалась не просто его будущей женой, но и его второй половиной. Это было бы более чем замечательно.       Вечер должен был пройти прекрасно, однако ему представили совсем другую невесту, на что он немного расстроился, но не стал интересоваться про ту малышку, что нашёл спящей, боясь, что она могла быть просто сном или помутнением сознания. Однако после той встречи он не раз видел её, ведь она оказалась сестрой его невесты.       Мисо же, узнав о том, что Минни знает настоящее имя Юнги, стала выпрашивать его у той всеми силами. Старшая знала, о чём говорит вся эта ситуация, но лишаться возможного титула и прекрасного мужчины из-за предрассудков и псевдо-легенд старины она не собиралась. Девушка даже подключила мать, плача и тыкая пальцем во дворец, видневшийся из-за окна, что именно она должна стать королевой и быть подле Юнги. Идя на поводу у любимой дочери, Мирён заставила младшую назвать настоящее имя правителя, а сама купила ей линзы, через которые не смог бы пробраться свет, благодаря чему король, даже смотря в глаза своей половине, не сможет понять, что это она.       По крайней мере до того времени, как проснётся дракон.       У Мирён оставалась надежда, что Минни не окажется белым драконом, ведь такого быть просто не может, чтоб в одной семье и сразу два белых родилось.       Но именно так и произошло.       Когда Минни исполнилось пятнадцать, её дракон не изменил своего цвета. Мирён казалось, что волноваться нечего, ведь у многих драконы долго остаются белыми, вплоть до шестнадцати, но у девочки пошли месячные, и это стало отправной точкой невозврата, в который превратилась жизнь Минни. Мисо была практически в шаге от судьбы стать женой Юнги, поэтому матери пришлось действовать быстро.       На протяжении последнего года она общалась с мужчиной, который искал себе жену. Сам он был из другого мира, только Мирён ни разу даже не интересовалась из какого, но даже в тот момент её это не волновало. Тогда она бежала на встречу, о которой договорилась, и сообщила, что была бы безумно рада отдать свою младшую дочь ему в жёны. Бенджамин был счастлив такой удаче, поэтому, не раздумывая, согласился, увозя с собой малышку Минни на следующий день в родной мир.       Так Мисо благополучно вышла замуж.       Мирён же, ощутив вкус выполненного долга и чёткого осознания, что устроила жизни обеих дочерей, как ей казалось, самым наилучшим образом, ушла на покой.       Долгое время Мисо не могла забеременеть, что печалило драконий мир, королевскую чету, но Юнги неуклонно говорил, что это может быть в силу её возраста и им лучше дождаться её двадцатилетия, чтобы организм был полностью готов к такому важному событию. На задворках сердца тихонько стучало осознание, что даже обряд в брачную ночь не помог им завести семью, но мужчина отбрасывал эти мысли, ведь его жена сама ещё в первые месяцы их отношений призналась ему, что увидела настоящее имя в его глазах.       Мисо не считала бы свою маму лучшей, если бы та не сделала самого важного: избавилась от сестры и пошла на приворот короля. Девушка помнит, как мать зачитывала заклинания, когда создавала куклу из верёвок, которая должна была олицетворять Юнги, как заставила дочь окропить связанную марионетку своей кровью. Юнги на следующее утро произнёс её настоящее имя, из-за чего девушка прыгала по комнате, словно маленький ребёнок, радуясь тому, что всё удалось.       Оказалось, что за всё в этом мире нужно платить.       После ухода на покой матери, девушку стали одолевать кошмары, и даже беременность не стала для неё радостной новостью. Дракон вился вокруг неё, словно она самое большое сокровище, но приступы Мисо становились всё чаще. Королеве стали не только сниться мёртвые, но также она стала видеть собственную сестру, что просто утопала в крови и просила помочь ей. Она преследовала её на каждом шагу, а после и вовсе стала упрекать в том, что та отобрала у неё пару. На почве нервных срывов, во время беременности девушка не выдержала и умерла, о чём сразу поспешили сообщить Юнги.       В душе сквозила пустота, но мужчина решил не унывать, ведь у него родилась дочь. Дочь, которой и двух недель не исполнилось, а отцу пришлось её хоронить.       Бывшие король и королева старались всеми силами привести его в чувства, однако Юнги был безутешен. Он считал это своим концом.       С тех самых пор прошло два года, Юнги наладил отношения с соседними мирами и однажды услышал о ведьме из третьего демонского мира, которая могла лечить не только людей своими способностями, но и демонов, эльфов, оборотней. Дракон решил, что она может стать ему отличной партией, отец с матерью были рады, что их сын заинтересовался хоть кем-то и что она сможет подарить им наследника или наследницу.       Юнги пошёл даже на обмен феникса с Чанёлем, если тот приведёт ему ведьму, которая будет согласна стать женой белого дракона.       И тот привёл.       Дженни была маленькой, худенькой, но в её глазах не читался страх, что понравилось правителю драконьего мира. Эта девушка напоминала ему о той маленькой сестре Мисо Минни, которую он считал очень отважной и забавной малышкой. Он был рад, что она нашла своё счастье, именно так об этом рассказывали его жена и её мать. Именно по этой причине он не стал искать её после, хотя мог потребовать выполнения своего долга перед родным миром. Но разве мог Юнги лишить её счастья с мужчиной, в которого та влюбилась лишь ради того, чтобы подарить ему наследника.       Дракон не считал, что поступает так же и с Дженни, ведь она пришла добровольно, сама ушла от своего демона и доверилась ему. Он знал, что девушка всё ещё чувствует что-то к другому, но она не просилась уйти, не плакала и не истерила.       Даже сейчас, смотря, как она заворожённо глядит на птенцов феникса, совершенно их не боясь, разве мог Юнги не восхищаться ею? Разве мог не ощущать тепло в груди от того, что совсем скоро эта девушка будет принадлежать ему полностью. Уже третий день подряд он приводил её сюда, чтобы она игралась с этими существами.       — Если хочешь, я подарю тебе одного из них.       Шёпот раздался у самого уха и прошёл по телу мелкими мурашками, из-за чего девушка быстро захлопала ресницами и обернулась на пришедшего Юнги, который стоял за её спиной. Мужчина был одет в футболку и штаны, его руки были довольно худыми, но жилистыми, на них просматривались мышцы.       Не сказать, что он нравился Дженни как мужчина, но он был обходительным, добрым и милым, старался во всём ей помогать и даже потакал в отдельных ситуациях. Рядом с ним Джен было тепло и уютно, он создавал ощущение дома, как Хосок, что было, несомненно, чем-то приятным.       За несколько дней в этом мире, Дженни научилась закрываться ментально, а учитывая то, что драконы были словно полностью сотканы из магии, то ей хватило пары дней с преподавателем, которого предоставил будущий муж, чтобы научиться полностью ощущать свою энергию, где-то увеличивая её потоки, а где-то наоборот. Они дали ей потрясающий опыт, который она бы навряд ли смогла бы получить где-то в другом месте.       Но лечить она всё ещё боялась.       У неё всегда это выходило спонтанно, просто если от неё требовалась помощь, но намеренное лечение почему-то не удавалось, из-за чего девушка расстраивалась и хотела опустить руки. Сразу после первого посещения фениксов Юнги познакомил её с преподавателем, оставив на его попечение. На следующий день преподаватель Бруно, или, как он просил его называть, Леон, привёл её в местную больницу, где оказывали помощь больным. Там-то она и поняла, что отчего-то совершенно бесполезна в своей силе. Леон просил не расстраиваться, потому что это может быть всего лишь недостатком опыта и внутренними барьерами, а возможно, царапины и ушибы не являются для её силы триггером, чтобы начать работать по щелчку пальцев.       — Спасибо, но лучше расскажи о себе, — Дженни заметила в его глазах грусть. За это время она услышала много историй о том, что она лишь замена его умершей жены, но что-то ей подсказывало, что всё совсем не так просто.       — Что ты хочешь услышать? — было видно, что ему неприятно говорить о себе, что-то вспоминать, потому что он знал, что она хочет знать о нём. Он ещё вчера понял, что её взгляды жалости говорят лишь о том, что она услышала о его прошлом. — Уже около семи лет я являюсь правителем этого мира. Единственный в семье, к сожалению. Как ты могла понять, мечтаю о жене и детях… — Юнги запнулся на этом моменте и перевёл взгляд на девушку, стараясь затеряться у неё в глазах. — Мои жена и дочь погибли два года назад. Но то, что неизвестно народу, это факт того, что дочь умерла на две недели позже. Она даже не успела толком пожить. И я не понимаю, где я так согрешил, что мой ребёнок погиб у меня на руках?       Юнги совсем не хотел видеть её глаза, наполненные грустью и жалостью, поэтому сразу отвернулся и стал смотреть на солнце. Лучше пусть слепит, тогда можно будет сказать, что щиплет и поэтому он пустил скупые мужские слёзы. А Дженни неподвижно стояла в ожидании продолжения или ещё чего. Да, ей было его жаль. Не столько из-за смерти жены, сколько из-за ребёнка. В её голове всё выстраивалось по своим местам, ведь не она должна была стать заменой. Но эта же причина так же и больно резала её по сердцу.       «Я не хочу, чтобы мой ребёнок становился заменой твоей умершей дочери», — пронеслось у неё в голове, и сейчас она благодарила всех богов, что научилась ставить ментальную защиту, что Юнги не услышал и слова, что она про себя произнесла.       — Вечером нас посетят послы мира эльфов. Пока что у нас с ними союз, поэтому, пожалуйста, покажи себя хорошей невестой и будущей женой.       — Но ты меня не любишь.       Она не просила у него уйти или одуматься, что не стоит им вступать в брак. Дженни просто констатировала факты, которыми владела.       — Ты правда считаешь, что это важно? — дракон обернулся к ней и начал наступать. — Я умею быть и злым, и плохим, Дженис. Я тебя не люблю, но я на самом деле хотя бы стараюсь, в отличие от тебя, которая всё ещё постоянно думает только о своём демоне! Ты хоть раз за это время оставляла мысли о нём?       Нет, не оставляла.       Дженни тяжело вздохнула, осознавая, почему он так злится. Он мог видеть её мысли первое время, а после оказалось, что пока её заслон не помогает во время сна, поэтому ему отчётливо видны её сны. И они бесили его, потому что демон приходил всегда, все эти несколько ночей, что она тут провела. Приходил и был отнюдь не просто хорошим собеседником, потому что сны всегда заканчивались поцелуями. По утрам Юнги был злым и раздражённым, да и как тут не быть?       — Господин Мин, господин Мин, — Юнги выдохнул, услышав, как его зовут, и, посмотрев в глаза Дженни, не увидел там ожидаемого страха. Может, он перегнул палку? — У меня к вам срочное донесение. На границе с миром людей была обнаружена девушка, судя по её энергии, она дракон, но она вся провоняла рифтовыми тварями. Её уже ведут во дворец.       Юнги на это только поджал губы и отвёл взгляд от девушки, что сейчас внимательно за ним наблюдала. Сейчас ему нужно вернуться к роли короля, а не мужчины, который отстаивает свои интересы и сейчас находится в самом разгаре ссоры.       — Прости, Дженис, прогулка на сегодня закончена. Мы отправляемся обратно, к тому же скоро у тебя занятие.       — Оно будет только через три часа, поэтому я хочу присутствовать на встрече с этой девушкой. Должна же я начинать интересоваться делами этого мира.       Юнги нахмурился и закусил губу. С одной стороны, она права, с другой стороны, мало ли кто та девчонка, которую обнаружили на границе. Вдруг эти твари научились принимать подобие человека или даже дракона. Не станет ли это проблемой? Взвесив все плюсы и минусы в своей голове, правитель кивнул и направился к своему дракону, чтобы скорее оказаться во дворце и решить насущные проблемы.

***

      Минни никогда не думала, что её жизнь будет похожа на сахар по вкусу. Наоборот, ей дали чётко понять, что она не достойна простой, тихой и спокойной жизни. Брак, о котором договорилась маменька, не стал отдушиной. Бенджамин не был плохим мужчиной, но, поняв, что забеременеть самка дракона не может в силу ряда обстоятельств, стал для неё лишь соседом по дому.       Мужчина, как никто другой, подходил бы под описание какого-нибудь божества благодаря своей внешности и телу, но девушка так и не смогла полюбить его как мужчину, любя скорее как мужа и верного друга. Из-за того, что она нашла свою пару, будучи ещё маленькой девочкой, её организм отказывался принимать других мужчин, из-за чего девушку частенько тошнило прямо после акта «любви». Обряд пройден так и не был, поэтому девушка осознавала, что не является женой Бена по всем законам. А уж когда он нашёл себе любовницу среди эльфиек, для Минни всё встало на свои места.       — Минни, я дома.       У него всегда был приятный баритон, который обволакивал с ног до головы и позволял окунуться в этот бескрайний океан удовольствия и услады для ушей. Мужчина подошёл к жене и обнял её сзади, зарываясь носом в чёрные волосы.       — От тебя воняет эльфийкой.       Это был уже не первый раз, когда она говорила ему такое, на что Бен лишь тихо вздыхал, поджимал губы и опускал голову. Он ничего не мог с собой поделать, его тянуло к эльфийке словно магнитом, но он всегда уверенно возвращался домой, где его ждала женщина, хотя ей только исполнилось двадцать, которую он успел полюбить как свою жену.       — Прости, я сейчас же приму душ.       — Бен, мы можем это закончить? — мужчина с недоверием глянул в глаза жены, пытаясь найти там подвох. Он, конечно, понимал, что у них проблемы, но не настолько же серьёзные. — Я хочу домой, в родной мир. Я устала от этого фарса. У нас даже детей нет, понимаешь?       — Ты только из-за этого? Минни, мы не первый год вместе. Если тебе так хочется, я брошу её и останусь с тобой! У нас детей нет, потому что твой организм меня не принимает, но помнишь, что сказал врач? Ты просто ещё маленькая. Тебе неделю назад исполнилось двадцать, малыш, мы сможем попробовать снова. Минни, я обещаю, больше никаких измен, слышишь? Я брошу её сейчас же и…       Девушка положила ему ладонь на губы, чтобы он замолчал. Любил ли он её? Нет. Но он всегда всё для неё делал. Он знал о ней всё, потому что так же, как и она, хотел найти в этой семье счастье. Но у них всё не клеилось, не получалось. Бенджамин на самом деле был согласен бросить свою любовницу, забыть навсегда об изменах и жить семьянином до конца своих дней, потому что мечтал об этом ещё с самого начала, ещё до знакомства с Минни.       — Просто дай мне уйти, пожалуйста.       Бен резко отошёл от жены, открывая вид на своё злое выражение лица. Она раньше безумно боялась его в такие моменты, но сейчас отлично понимала, что он не причинит ей вреда, а вот если она будет стоять на своём, то, возможно, отпустит её. Хотя кому она врёт?       — Так хочешь уйти? — его глаза наливались красным цветом. Она слышала о подобном явлении у демонов, но у тех глаза становились чёрными. — Неужели я настолько тебе противен? Почему ты не можешь просто принять меня как мужчину? Думаешь, почему я тебе изменяю? Потому что не могу получить простых любви и ласки в своей семье, в своём грёбанном доме, куда возвращаюсь каждый вечер. Сирино* отродье, я правитель этого мира, а ты моя жена, которая меня абсолютно не понимает, не поддерживает! Я не много от тебя прошу, Сирин тебя дери!       Его истерика длилась ещё от силы минут пять, на что девушка смотрела, высоко подняв голову и стараясь не упасть перед ним в грязь лицом в своей уверенности, что она права и хочет вернуться в свой родной мир. После этого он наблюдал своими красными глазами, как его Минни одними губами беззвучно произносит:       — Отпусти меня.       Ей казалось, что ему снесло крышу, она не ожидала, что такое может произойти, но пар, исходящий от его тела, не просто поднимался к потолку, но загорался оранжевым пламенем. Она помнила эту сущность и боялась её больше всего. Как бы он ни злился на неё, как бы ни кричал, но никогда не поднимал на неё руку, и никогда она не видела в ссоре его настоящей сущности. Она помнит её с их первой ночи. Помнит, как огонь обжигал её, как она плакала, как залечивала ожоги на утро. Помнила, как несколько раз в такие «ночи любви» он пробуждал сущность в надежде зачать ребёнка, но терпел поражение, что бесило его куда больше всего остального.       Всё, что происходило в тот момент, пронеслось для Минни одним кадром, как в панораме, когда можно увидеть всё в триста шестьдесят градусов, только здесь так было с событиями, что длились куда больше пары секунд, как ей показалось.       — Спасибо.       Сейчас она смотрела на родной драконий мир и наконец осознавала, что дома. Знала, что скорее всего стража уже спешит сюда, чтобы забрать её и привести к правителю драконьего мира, но Минни была рада. Она знала, что счастья здесь ей тоже не видать, ведь придётся смотреть на старшую сестру и Юнги, который на самом деле являлся парой младшей, но она и с этим смирится. Ведь так? Может, у них уже есть ребёнок, а матушка не будет на неё кричать, что она ушла от такого мужчины как Бенджамин. Да она и говорить не будет. Зачем?       «Ты сама скоро захочешь вернуться домой. Я пошёл на уступки и в этот раз. Я жду тебя дома, жена», — последние слова Бенджамина горели в голове ярким красным цветом, но Минни верила в лучший исход событий. Пусть он будет счастлив там, а она хочет простой спокойной жизни рядом со своей семьёй.       Дженни и Юнги сидели в том самом тронном зале, где девушка в первый раз увидела правителя этих земель. Странно было осознавать, что сейчас она сидит с ним рядом на каменном троне, который раньше казался ей всего лишь каким-то выступом в стене, но сейчас она осознавала всю мощь, которую показывало это место.       В зал ввели девушку, которая казалась Юнги странно знакомой, но он решил не придавать этому значения. А Минни чётко помнила наставления матери о линзах, которые ей нужно носить, поэтому каждое утро надевала их и не снимала аж до самого вечера, когда стоило ложиться спать. Первое время её это точно спасёт, а после она просто заживёт тихой жизнью где-нибудь на окраине, на отшибе, и не будет никому мешать.       Но то, что рядом с Юнги сидит совсем не её сестра, заставило девушку нахмуриться и остановиться.       — Почему вы остановились? — Юн всегда разговаривал уважительно, Минни помнила его именно таким. — Ладно, это неважно. Представьтесь. Кто вы такая и почему появились в этом мире, будучи пропахшей рифтовыми тварями?       Он всегда был таким прямолинейным? Минни точно не помнила, но всё больше хмурилась. Чуткий драконий нюх не улавливал аромата сестры, а от девчонки, что сидела рядом с ним, не исходил аромат самого Юнги, зато девушка с чёткостью могла сказать, что она ведьма или магичка, так отчётливо ощущалась её энергия.       — Ты собираешься отвечать?       Дженни перевела взгляд на Юнги, удивляясь тому, насколько он сейчас выглядел жестоким. Он ведь не причинит вред этой девушке? Или Джен ошибается на его счёт, и на самом деле он ужасный мужчина, который в любой момент может уничтожить любого и даже её?       — Меня зовут Минни Йонтарарак.       Дженни показалось это имя милым и интересным. Девушка в целом производила положительный образ: чёрные волосы, ровная чёлка, спадающая на глаза, которые были довольно блеклыми, но зелёного цвета, что смотрелось интересно с её внешностью. Белая кожа, худощавое телосложение, маленькие, но пухлые губы, ровный нос. Она была милой, но Дженни сразу поняла, что та взрослее не по возрасту, а по уму и внутреннему миру.       — Минни? — Юнги больше не злился, только пытался понять, а не послышалось ли ему только что, как эта девчонка себя назвала? — Разве это возможно?       — Моя сестра вышла за вас замуж. Я знаю, что мы не виделись последний год перед моим отъездом, поэтому за всё это время я сильно изменилась, но спешу заверить, что мои мама и сестра узнают меня сразу, как увидят, — девушка беззаботно улыбалась. Бен отпустил её, хоть она и понимала, что здесь что-то не так, решила откинуть эти мысли до лучших времён. — Я рада, что вы в добром здравии, Юнги.       — Не узнают, — Минни нахмурилась, услышав эти слова. Как её могут не признать родные мать и сестра? Такое просто невозможно. — Мисо умерла два года назад, а её мать Мирён годом ранее.       Минни в этот момент казалось, что её маленький тёмный мир, в котором горел единственный лучик надежды, окутывала непроглядная тьма, из которой не выбраться. Та ниточка, за которую она держалась из последних сил, оказалась порванной. Стало понятно, почему от Юнги не пахнет её сестрой, стало безумно обидно, что рядом с ним другая.       Это неправда! Они точно живы, это какой-то розыгрыш, однозначно!       — Ты меня вообще слышишь?! — Юнги уже около десяти минут злился и что-то ей говорил, но Минни его не слышала, пребывая в полной прострации, абсолютно не осознавая, что происходит. — Ты появляешься спустя столько времени и говоришь, что не знала даже о том, что твоя семья отправились в Ёми? Ты вся провонялась этим страшным запахом рифтов, будто жила там все эти три года. Да как ты могла не явиться даже на их похороны? Ты себя их родственницей ещё называешь?       Юнги и сам не понимал, что им двигало в тот момент, что разозлило, но так хотелось выговориться. Минни. Только сейчас он стал узнавать в ней ту самую маленькую девочку, какой он её запомнил. Было безумно обидно, что она пропадала где-то столько лет. По сердцу резало даже больше обида за то, что она не находилась даже в этом мире. Было обидно, что её не было рядом, когда ему было так больно.       Но она ведь и не должна была!       Так почему сердце болит так, словно у него отняли самое родное?       Юнги только сейчас понял, как ему не хватало этой девочки, которая всегда улыбалась ему самой светлой и доброй улыбкой. Как поддерживала и радовалась каждому его успеху, как переживала каждую его неудачу. Вот знакомые немного острые скулы, чёрные волосы с зелёными прядями, которых не было, но которые говорили о том, что она стала женщиной по понятиям драконов. От этого осознания в сердце нещадно жгло ещё сильнее, ещё больше.       А в голове у Минни звучало только его имя, которое отражалось в его глазах. Девушке было так же обидно, как и ему, только причина отличалась. Ей хотелось разрыдаться от осознания, что она все эти три года была с другим мужчиной, а не с тем, кого выбрала её сущность ещё в детстве. Появлялись мысли, что, может, тогда не умерли бы мама и сестра. Да и с чего она поверила Юнги на слово?       Но о таком ведь не шутят.       — Да почему же ты молчишь?!       Дженни встала со своего места и подошла к дракону, пытаясь успокоить, но тот лишь отмахнулся и прорычал не влезать. Она не то что бы боялась ослушаться его или попасть под горячую руку, но видела, что девушка ни в чём не виновата, а Юн будто сходит с ума.       — Я заберу её с собой. Как бы там ни было, она сестра твоей умершей жены, а значит, ты должен относиться к ней с теплом. Вы ещё успеете выяснить отношения. Сейчас ей нужно принять ванну и отдохнуть, а не выслушивать твои крики и претензии сразу после новости, что её родные погибли.

***

      Хосок мог понять практически всё. Вместе с ним отправился один из оборотней Чимин, дружок Тэхёна Сехун, а также маг Кай со своей девушкой, которая и оказалась драконихой. Именно благодаря ей они должны были попасть в драконий мир без каких-либо проблем. Девчонка сразу сообщила, что там довольно гостеприимно относятся к гостям из другого мира, просто не многие желают посетить данное место.       Им потребовалось двое суток, чтобы полностью собраться в дорогу и около двух-трёх для самой дороги по миру, чтобы добраться до столицы. Самым быстрым способом были бы порталы, но на них требовалось отдельное разрешение правителя, иначе можно было заработать себе, как минимум, несварение желудка, как максимум, лишиться жизни. Решили не рисковать, из-за чего Хосок злился ещё больше.       Сейчас же волк играл желваками, наблюдая, как наглая блондинка сидела напротив него и поедала мясо. Уже с десяток минут они сидели в этом заведении, которое местные окрестили лучшей таверной в их небольшом городке, и ужинали. Кицунэ напросилась вместе с ними, аргументировав, что им понадобится сила девятихвостой лисицы. Ну да, конечно, они же не справятся и провалят миссию, если она останется в демонической столице.       Лиса прекрасно попадала под описание своего имени, главное было правильно поставить ударение и всё становилось на свои места. Хоуп уже сутки наблюдал, как Сехун шутит ей, как Чимин флиртует, грая глазками и распространяя на неё свой запах, показывая свою предрасположенность. А ещё видел, как Лиса смотрела на самого Хосока.       С тоской.       Сейчас они ужинали вдвоём, потому что Кай и его девушка Солла отправились в свою комнату, которую сняли на ночь, а Сехун и Чимин сообщили, что они не шибко-то и голодные. Так хранитель и лисица остались одни. Вокруг, конечно, сидело полно народу, но Хосок чётко ощущал, что они никому не интересны и находятся в полном одиночестве.       — Давай начистоту: зачем ты пошла с нами?       — А что такое? — девушка оторвалась от сочного стейка с кровью и перевела взгляд на волка. Он хоть и замечал её взгляд, но она старалась не попадаться. Ему даже обидно становилось от такой несправедливости, потому что он хотел её понять. — Я уже говорила причину.       — Я спрашиваю о настоящей причине того, что ты напросилась с нами в мир драконов.       — Здесь климат поприятней в это время года. А, ещё мужчины, говорят, здесь шикарные.       У Хоупа свело челюсть от такого заявления. Нет, он не был против того, что лисица развлекалась в своё свободное время, но почему-то обижало, что она проводила это самое свободное время с другими. Она напоминала ему маленькую лису, что он встретил ещё в детстве, но с каждым разом это всё больше его раздражало, чем радовало.       — Не удивлён, кицунэ ведь только этим и интересуются: как бы энергии выпить побольше, да сердец съесть столько же.       Лиса поджала губы, смотря волку прямо в глаза. Она тоже видела там своего старого знакомого, даже друга. Но он умер, она помнила слова его отца, который хоть и презирал её за её сущность, но ответил честно.       О таком не врут.       Слова били больно, потому что она никогда не занималась таким, поэтому и живёт в демонском мире, а не где-то в лесах или среди людей, где легче жить такой жизнью охотницы. Ей не нравилось убивать, хоть это и было в её природе. Она поэтому сбежала от семьи, от друзей и близких в такую даль и жила все эти годы, открыла клуб, даже подумывала завести собственную семью.       А тут этот Хоуп появился прямо на балу.       Она пришла туда с целью найти мужчину и начать завязывать отношения, а встретила этого угрюмого парня, который напоминал ей умершего друга. Она бы и в эту историю не ввязывалась, но, услышав, что всю эту братию будет возглавлять Хоуп, решила, что просто обязана идти с ними.       — А сам-то ты кто? Не смог защитить хозяйку, поэтому сейчас здесь со мной, которая тебя так бесит. Что ж ты в тот момент так сильно занят был?       — Ты вообще-то тоже там была, спасая сотни. Я знаю, что с Дженис всё хорошо, она здорова и в тепле, так что моя задача — найти её и вернуть в целости и сохранности, а если она решит, что теперь её дом здесь, — я останусь с ней тут и слова поперёк не скажу.       Кицунэ это больно ударило, будто тот самый старый друг, которого она знала, прямо сейчас лишал её самого главного — их дружбы, ведь бил по больному, уничтожал самые последние крупицы надежды. Он никогда не будет рядом, как её друг, потому что у него есть хозяйка.       Да и вообще, это не он!       Её друг умер, а этот вполне себе живой, поэтому это не может быть он. Они просто похожи.       — Спокойной ночи, животное.       Лиса поднялась из-за стола и, гордо подняв голову, продефилировала на выход к отелю, в котором они остановились и который по счастливой случайности был прямо напротив этой таверны. Хосок остался нервно сжимать кулаки и злиться на самого себя, что не умеет держать язык за зубами. Его всегда учили, что кицунэ — это зло. Они самые мерзкие из рода фамильяров, хоть и относились больше к оборотням, так что не было ничего удивительного в подкатах Чимина к лисице. Но от этого сводились челюсти и просыпалось неизведанное ранее чувство, будто пытаются забрать твоё, у Хосока. Она так была похожа на ту лису, что волк и сам думал о том, что невольно проводит параллель и от этого сходит с ума, ревнует, злится.       Скоро эта миссия закончится и он отправится вместе с Дженни домой. Он ощущает, как она тоскует по Тэхёну, но говорить ему об этом не хочет, хоть и видит, что тот умирает на глазах. Точнее, не он, а все его эмоции.       Хорошо, что Хосок никого не любит такой любовью, это ужасное чувство.

***

      Минни проснулась после ужина и имела недовольство наблюдать за Дженни, которая сидела на подоконнике и читала книгу, по всей видимости, ожидая, когда проснётся Йонтарарак. Ми искупалась и после сразу уляглась спать в надежде, что проснётся в свои четырнадцать лет и всё будет как раньше: тихо, спокойно. Смерть мамы и сестры окажется неправдой или, как минимум, до неё ещё будет далеко.       — Почему ты здесь, а не рядом с Юнги?       Дженни вздрогнула от такого резкого вопроса. Голос был хриплым после сна, а глаза ещё полуприкрыты и затянуты поволокой, но девушка всё равно чётко видела Джен и пыталась понять, что та делает в этой комнате.       — У него какие-то дела с советниками, потом встреча с послами эльфов, а мне хотелось с тобой пообщаться, но оказалось, что ты уже легла спать. Ты ведь не против?       — Разве могу я отказать королеве?       В Минни просыпалась странная злость, ведь Дженни занимала место сестры. Да, Мисо была не подарок и заняла место самой Ми, но от этого плакать и рушить всё не хотелось, с этим девушка просто смирилась, уступив старшей. С Джен ситуация была другой. Почему Юнги женился во второй раз? Почему на Юнги не было запаха маленьких детей? Неужели сестра умерла, так и не успев подарить ему сына или дочь?       — Я не королева, — Дженни свесила ноги с подоконника и опустила голову, рассматривая коленки. — Если я тебе расскажу, согласишься рассказать о себе?       Джен подняла взгляд и смотрела прямо в глаза своей собеседнице, на что дракониха только тихо фыркнула. Она никогда не была такой противной по характеру, скорее кроткой и тихой, но именно сейчас хотелось фырчать и источать яд. Решив, что она ничего не потеряет от того, что расскажет о себе, да и всё равно планировала это сделать, Минни села на постели, облокотившись на стену, и прикрыла глаза, показывая, что согласна и готова слушать.       — Не так давно во мне проснулись способности целителя, что послужило причиной для того, чтобы меня нашли и отвели на рынок рабов, где меня выкупили для одного важного демона. Он… — Дженни запнулась, пряча глаза, но всё же подошла ближе и, сев на край кровати, продолжила: — он мне нравится. Но он любит другую. Мне сказали, что если я добровольно пойду в этот мир и сделаю всё, что от меня здесь просят, — он сможет быть со своей любимой снова. Знаю, это всё звучит очень глупо, любая другая боролась бы за своё счастье, но я не смогла. Юнги знает об этом, но наверное уже смирился.       Минни открыла глаза, следя за Дженни, которая рисовала указательным пальцем на простыни круги и какие-то незамысловатые линии. Если всё было так, хоть и рассказ девушки получился довольно скупым на подробности, то Ми было даже жалко эту девочку. Так же жалко, как и себя.       — Не глупо, я такая же. Нашла свою пару, но отдала его другой, сообщив ей его истинное имя. А теперь, зная, что она мертва, всё равно не могу быть рядом с ним.       — Почему? — Дженни округлила глаза, не понимая причину такого поступка. — Ты ведь можешь сделать вас счастливыми. Найти того, кто предназначен тебе судьбой — самое большое счастье!       — Но ты же почему-то решила, что твоё счастье не столь важно. Может, он уже успел полюбить тебя.       — Он не моя судьба, — девушка покачала головой, поджимая губы от обиды. — Я не знаю его истинного имени, как и он моего.       — Моя, как ты выразилась, судьба, тоже его не знает. И не узнает никогда, — Минни пожевала губу, смотря на девушку, которая уже не вызывала той злости. — Я грязная. Я просто не могу так поступать с ним.       Дженни тяжело вздохнула и предложила сбегать за чем-то вкусным, на что Минни коротко кивнула и наблюдала, как человечка расцветает в улыбке, выбегая из комнаты. Через пять минут она вернулась с подносом вкусностей, приговаривая, что это не так вкусно, как у Марты, но тоже ничего. Кто такая Марта, Минни не имела понятия, но с удовольствием поедала сладкие булочки.       Сейчас Ми думала о том, что эта девушка Дженни не так уж и плоха, просто ещё совсем ребёнок, слишком чистая и невинная для этой жизни. Юнги ей подходил идеально, ведь мог её защитить и оставить такой же, не боясь превратить в монстра. Бенджамин был прав, говоря, что она никому не нужна в своём родном мире, что теперь её дом там, рядом с ним.       — Мы ведь можем стать друзьями? — Дженни протянула Минни мизинец с надеждой в глазах. — У меня никогда не было друзей среди девушек, но ты кажешься доброй и настоящей, поэтому я хотела бы с тобой дружить. Согласна?       Горн, она ведь и правда ещё совсем ребёнок, хотя навряд ли многим младше самой Минни. Девушка протянула мизинец в ответ, размышляя, что вернуться к Бену она успеет, а вот стать другом этой девочки и помочь ей с замужеством она должна. Только в этот раз она будет на сто процентов уверенна в той, кому отдаёт свою судьбу.

***

      Богом за эти несколько дней пережил побег из дома, погоню за ним стражи, висел на волоске от раскрытия личности, когда прятался среди и даже в деревянных коробках с импортным эльфийским вином. Его друзья контрабандисты вели честную продажу данного напитка, параллельно с этим перевозя за границу различные товары из их мира. Договорённость была лишь на поездку до одного из ближайших миров, которые не просматриваются для эльфов, чтобы его не смогли найти.       Таким прекрасным местом и стал мир людей, где Богома высадили. Андре сообщил, что здесь он сможет спокойно встретиться со своими друзьями, не боясь быть обнаруженным. Здесь магия работает не так, как у них в мирах, что было абсолютно неудивительным, учитывая то, как люди загрязнили атмосферу своими отходами и желанием подзаработать, войнами, для которых придумывали всё новое и более массовое оружие. В общем, этот мир раздражал абсолютно каждое магическое существо.       Единственным, что, несомненно, радовало эльфа, — было то, что ни один из этих людей не видит его уши, потому что у них просто не развито настолько зрение. Достав визор, Богом набрал знакомый номер и стал ждать ответа, в это время наблюдая, как на него смотрят люди. Как сказал Андре, остановка произошла в Корее, где Богом со своей внешностью вполне мог сойти за своего. Люди кидали на него короткие взгляды, рассматривая и восхищаясь, перешёптываясь. Это раздражало.       — Богом? — в трубке раздался голос Тэхёна. Безэмоциональный, мёртвый. Снова. — Разве Чанёль не закрыл границу в эльфийский мир? Откуда ты мне звонишь?       — Из Кореи, — Тэхён умолк, пытаясь переварить информацию и понять, где вообще эта Корея находится. — Это в человеческом мире. И я по очень срочному делу. Тэ, нужно будет, чтобы вы с Намджуном как-то по-тихому пропали из демонического мира. У меня есть информация, как уничтожить рифтовых тварей, и она напрямую связана с Чанёлем.