Не сдавайся

      Маринетт сняла трансформацию в безлюдном переулке неподалеку от дома Мастера Фу. Происшедшее до сих пор не укладывалось в голове, в которой крутились сотни предположений, одно безумнее другого.       — Тикки, как такое может быть? — тихо спросила она, взяв квами в ладони.       — На самом деле подобное случалось и прежде, — ответила та. — Но тебе лучше поговорить об этом с Мастером.       Случалось и прежде? Маринетт пораженно поморгала. Что значит «случалось и прежде»? Но пытаться выведать информацию у Тикки явно бесполезно — та то ли не могла, то ли не считала нужным рассказывать подробности. И в любом случае, Маринетт изначально собиралась поговорить с Мастером Фу. Так что, открыв сумку и позволив Тикки спрятаться там, она решительно зашагала к дому Хранителя.       Не успела Маринетт сделать и нескольких шагов, как у нее зазвонил телефон. Это оказалась мама. Вездесущие репортеры успели снять сражение Ледибаг с акуманизированным, и оно тут же появилось в новостях. Конечно, родители беспокоились за нее, ведь в тот проклятый вечер, когда погиб Адриан, они узнали, что под маской героини скрывалась их собственная дочь.       — Маринетт, с тобой точно всё в порядке? — обеспокоенный мамин голос всколыхнул чувство вины — тревожить родителей совершенно не хотелось, но теперь уже ничего не поделаешь.       Заверив маму, что она цела и невредима и вернется домой, как только уладит одно срочное дело, Маринетт нажала кнопку отбоя. Раньше, когда родители не знали про ее геройскую деятельность, было проще.       Мастер Фу встретил ее неизменной улыбкой и первым делом усадил на циновку перед низеньким столиком, предложив чаю.       — Все важные вопросы лучше обсуждать за чаем, — невозмутимо заметил он.       Маринетт вздохнула, но спорить не стала — за чаем, так за чаем. Однако к угощению не прикоснулась — ей просто кусок в горло не лез.       — Мастер Фу, — сразу начала она, — ведь брошь Мотылька по-прежнему у вас? — и когда он кивнул, спросила: — Откуда же тогда появилась сегодня акума?       — Понимаешь, Маринетт, — задумчиво ответил он, потягивая чай. — Здесь неудачно сошлось несколько факторов. Первое. Месье Агрест установил тесную связь со своим квами, которая не до конца разорвалась до сих пор. Второе. Трансформация возможна и без талисмана. Однако это крайне опасно, поскольку талисман служит защитой для хрупкого человеческого тела, не дает магии квами высосать из него все соки. Подозреваю, сейчас месье Агресту очень-очень плохо. И наконец — третье и самое важное. Между нашим миром и миром квами совсем недавно открылась брешь. Сквозь истончившуюся ткань мироздания к нам проникает энергия квами и именно это сделало возможным превращение. Габриэль, скорее всего, вовсе не осознавал, что делает.       Мастер Фу замолчал, хрустя печеньем, а Маринетт задумалась, обрабатывая полученную информацию.       — Значит, если эта брешь не закроется, месье Агрест будет превращаться снова и снова, пока… — начала она.       — Пока его тело не исчерпает свои силы, и он не умрет, — закончил Мастер Фу. — Да, такой вариант вполне возможен. Но не обязателен. У него сильная воля, он может осознать, что происходит и не допустить дальнейших превращений. Однако брешь всё равно следует закрыть — оставлять ее без присмотра слишком опасно для обоих миров.       — Как? — жадно задала Маринетт главный вопрос. — И где она вообще находится?       Мастер Фу развел руками:       — Я не знаю ответа ни на тот, ни на другой вопрос. И это то, что предстоит выяснить тебе, Ледибаг.       — Но…       Маринетт хотела возразить, что она понятия не имеет, откуда начинать, у нее учеба и работа, и вообще… но так и не договорила. Она Ледибаг, и ее задача защищать город — в чем бы эта защита ни выражалась.       — Хорошо, — со вздохом кивнула она и глотнула чая, как выпивают алкоголь для храбрости.       Мастер Фу улыбнулся и повернулся к шкатулке с камнями чудес:       — Тебе понадобится помощь. Выбери себе помощников.       Маринетт сглотнула и нерешительно занесла руку над открытой шкатулкой. Ей всегда было жутковато, когда Мастер Фу предлагал ей выбрать, кто будет помогать ей в очередном сражении. А вдруг она выберет неправильно? На глаза навернулись слезы, когда ее рука, дрогнув, замерла над знакомым серебристым кольцом. Маринетт прикусила губу и перевела взгляд дальше. Сила разрушения Черного Кота — мощное оружие, но она просто не могла заставить себя увидеть кого-то другого на месте Адриана.       И Маринетт остановила выбор на кулоне Лисы и браслете Черепахи. Уж если кого и просить о помощи, так лучших друзей. Мастер Фу одобрительно кивнул. И тут Маринетт поняла кое-что еще.       — Постойте-ка. Но ведь непосредственно сейчас нет опасности. Вы хотите, чтобы я отдала камни чудес в постоянное пользование — не на время сражения, как раньше?       Мастер Фу снова кивнул, улыбнувшись:       — Это может пригодиться в последствии.       Маринетт послала Мастеру вопросительный взгляд, но больше он ничего не добавил. Она разочарованно вздохнула, но допытываться не стала, по опыту зная, что, если Мастер Фу не считает нужным раскрывать какую-то информацию, от него ничего не добьешься.       Выйдя на улицу, Маринетт первым делом позвонила Алье.       — Мне срочно надо тебя увидеть. И возьми с собой Нино, — решительно объявила Маринетт, прерывая посыпавшиеся от подруги вопросы.       Алья понятливо умолкла и предложила встретиться в небольшом парке неподалеку от ее дома.       — Надеюсь, ты собираешься дать мне интервью по поводу того, что произошло сегодня, — заявила Алья вместо приветствия, едва завидев Маринетт. — Потому что, когда я добралась до исцеленного акуманизированного — это ведь акуманизированный был? — тебя и след простыл.       Маринетт невольно рассмеялась. Совсем как в старые добрые времена. За тем лишь исключением, что теперь Алья знала, кто такая Ледибаг.       Она поняла всё в тот роковой вечер — когда с Адриана спала трансформация. Именно Алья увела невменяемую Ледибаг с места сражения, оградив ее от репортеров и любопытных, в целости и сохранности доставив домой. Тогда же узнали о тайне Маринетт ее родители, а чуть позже к кружку посвященных присоединился Нино.       Алья уставилась на Маринетт с выражением «Я жду», слегка притоптывая ногой. Нино же смотрел на нее с веселым сочувствием. Маринетт вздохнула — немного слишком театрально.       — Расскажу, конечно. Но не для интервью.       Они прошли вглубь парка и устроились на скамейке в стороне от центральных дорожек, под раскидистым платаном. Там Маринетт и рассказала о том, что узнала от Мастера Фу, и достала коробочки с камнями чудес, протянув их друзьям.       — Хочешь сказать, отдаешь их нам насовсем? — пораженно спросил Нино, с благоговением принимая из ее рук коробочку. — Не одноразово — на время сражения?       Маринетт кивнула:       — Просто ситуация сложилась необычная, и Мастер Фу считает, что мне может понадобиться помощь, а поскольку…       Тут Маринетт прервалась, закусив губу. Она чуть не сказала: «Поскольку Черного Кота больше нет, мне нужны другие помощники». Но так и не смогла произнести эту фразу. Друзья всё прекрасно поняли. Нино помрачнел, а Алья сочувственно сжала ее ладонь. Маринетт криво улыбнулась и передернула плечами, давая понять, что всё в порядке. Не то чтобы они поверили, но приняли правила игры.       — В общем, не факт, что месье Агрест снова превратится. И я сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось, но…       — Понятно, подруга, — бодро подхватила Алья. — Мы всегда готовы прийти на помощь!       Маринетт благодарно улыбнулась ей.       — Чип-чип-чип и Дейл… — вдруг пропел Нино тоненьким голоском, и после секундной тишины все трое расхохотались.       Разговор перешел на более легкие темы, и Алья вдруг воскликнула:       — О, Маринетт, я же тебе еще не говорила! Мою статью про твой дебют и правда напечатали — можешь себе представить?! И даже суровая мадам Дюпон меня похвалила.       — Поздравляю! — искренне улыбнулась Маринетт. — Дай хоть почитать.       Алья с энтузиазмом закивала и принялась рыться в сумке. После пары минут суматошных поисков на свет был торжественно извлечен экземпляр «Пари Матч», который Алья гордо вручила подруге:       — Вот! Изучай. Могу даже тебе оставить — у меня еще есть.       — Она скупила всё, что продавалось в киоске рядом с домом, — заговорщицким тоном сообщил Нино. — И теперь раздает всем знакомым.       За что немедленно поплатился чувствительным подзатыльником и, поморщившись, принялся демонстративно потирать голову. Маринетт снова засмеялась. Только Алья и Нино могли так моментально поднять ей настроение и заставить забыть обо всех заботах и тревогах.       Едва Маринетт переступила порог родной пекарни, как к ней подлетели встревоженные родители, тут же принявшись наперебой расспрашивать о случившемся. Пришлось объяснять всё снова, но на этот раз Маринетт ограничилась самым необходимым минимумом подробностей: не стоит добавлять им беспокойства известием, что ей предстоит заделать некую дыру в пространстве.       — Знаешь, — вздохнула мама, — раньше, когда мы не знали, что Ледибаг — это ты, было проще.       Маринетт виновато вздохнула. Это было одной из причин, по которой она никогда не хотела рассказывать родным о своей двойной жизни (помимо страха подвергнуть их опасности) — ей не хотелось их волновать. Но теперь уже поздно что-то менять.       Видимо, оценив ее сокрушенную мину, мама улыбнулась:       — Мы не станем тебе препятствовать…       — Хотя очень хочется, — вставил папа, и мама легонько пихнула его локтем, заставив Маринетт хихикнуть.       — Но будь, пожалуйста, осторожна, хорошо?       — Конечно, мам, — и Маринетт порывисто обняла обоих, прошептав: — Вы у меня самые лучшие!       На следующий день Маринетт в обеденный перерыв пошла к Натали. Заложив особняк, та стала гораздо чаще работать в офисе, что было удобно для Маринетт, учитывая близость офиса к институту. Она собиралась отнести Натали новые эскизы, над которыми работала до поздней ночи, поскольку акума не дала ей закончить днем. Но главное, ей надо было поговорить о случившемся.       Маринетт быстро выбросила оставшиеся после работы обрезки тканей и нитки, убрала в сумку блокнот с эскизами и инструменты и поспешно направилась к выходу. Однако не успела дойти до двери, когда ее окликнули.       Обернувшись, Маринетт обнаружила своего однокурсника Пьера. Он немного нервно переступил с ноги на ногу и провел рукой по темным волосам, взъерошив их.       — Не хочешь пообедать вместе? — спросил он, с надеждой уставившись на Маринетт глубокими карими глазами.       Она покачала головой с сожалеющей улыбкой:       — Извини. У меня срочное дело.       Пьер разочарованно вздохнул и вдруг спросил с таким видом, будто кидался в омут:       — У тебя кто-то есть? Или я просто тебе не нравлюсь?       На мгновение Маринетт впала в ступор. Почему-то до сих пор ей даже в голову не приходило, что Пьер может испытывать к ней романтический интерес. Но сейчас у нее действительно не было времени выяснять отношения, и в то же время не хотелось его обидеть.       — Слушай, мне правда сейчас некогда, — Маринетт мягко улыбнулась. — Давай завтра?       Пьер просиял и с энтузиазмом кивнул.       Уже выйдя из института, Маринетт позволила себе протяжно вздохнуть, обреченно помотав головой. Только влюбленного парня ей не хватало — вдобавок ко всем остальным проблемам.       — И как я раньше его интерес не замечала? — тихонько поинтересовалась Маринетт вслух, когда переходила дорогу, на другой стороне которой находился офис фирмы «Агрест».       — Наверное, потому что ты слишком много думаешь об Адриане, — донесся из сумочки грустный голос Тикки.       Маринетт невесело усмехнулась и кивнула. Действительно. Может, стоит уже отпустить его и оглядеться по сторонам? Пьер был хорошим парнем и в общем-то нравился ей, но… Но он заслуживал лучшего, чем девушка, которая будет постоянно сравнивать его с другим. Маринетт не хотела причинить ему боль.       — Тебе надо жить дальше, — будто эхом ее мыслям произнесла Тикки, предусмотрительно не показываясь из сумочки.       — Я знаю, — Маринетт покачала головой. — Когда-нибудь начну. Но сейчас я просто не могу.       Тикки только вздохнула.       Решительно прогнав лишние мысли, Маринетт зашла в раздвижные стеклянные двери главного офиса, кивнула охраннику на входе, который приветствовал ее улыбкой, и поднялась на третий этаж. Встречавшиеся по дороге сотрудники тепло здоровались с ней, некоторые останавливались что-нибудь спросить или обсудить. Всего за несколько месяцев Маринетт смогла стать здесь своей. И чувствовала себя на своем месте.       Маринетт пару раз стукнула в дверь кабинета Натали и вошла, не дожидаясь ответа. Натали разговаривала по телефону и только кивнула ей в знак приветствия.       — Нет, я не считаю ваши условия приемлемыми, — с едва заметным раздражением в голосе говорила она, пока Маринетт выкладывала эскизы на стол. — Это мы еще посмотрим… Всего хорошего, месье.       Натали нажала кнопку отбоя и поморщилась.       — Проблемы? — поинтересовалась Маринетт.       Натали покачала головой:       — Обычные дела. Мартен пытается подмять нас под себя.       Мартен был их главным конкурентом и давно спал и видел, как превратить фирму «Агрест» в свой филиал. Маринетт сочувственно улыбнулась — у Натали был такой вид, словно у нее раскалывается голова.       — Гораздо больше меня беспокоит то, что произошло вчера, — продолжила она, и Маринетт сразу собралась — даже придумывать предлог не пришлось, Натали сама затронула тему. — Вы же видели новости?       Маринетт кивнула, и Натали устало покачала головой:       — Я не понимаю. Это ведь был акуманизированный — тут невозможно ошибиться. Но Габриэль отказался от талисмана. У нас появился новый Бражник?       Маринетт глубоко вздохнула, готовясь к непростому разговору.       — Не новый. Это был месье Агрест, — и прежде чем Натали успела что-либо сказать, Маринетт продолжила, посмотрев ей прямо в глаза: — Мне нужна ваша помощь, Натали, поэтому я всё вам расскажу. Но прежде я должна кое-в-чем признаться.       Натали кивнула, заинтересованно вглядываясь в ее лицо. Маринетт на мгновение прикрыла глаза, прикусив губу. Признаваться было сложно: слишком глубоко — буквально в кожу — въелся рефлекс защищать тайну личности. Но накануне, посоветовавшись с Тикки, она пришла к выводу, что придется раскрыться Натали — ее помощь была необходима, чтобы договориться с месье Агрестом.       Открыв глаза, Маринетт решительно объявила:       — Я Ледибаг.       На несколько мгновений воцарилась тишина. Натали не изменилась в лице, только продолжала пристально смотреть на Маринетт, будто пытаясь осознать.       — Вы не шутите, — наконец, произнесла она, и в ее голосе явственно звучало недоверчивое удивление.       Маринетт помотала головой. Натали сняла очки и сжала пальцами переносицу, застыв так на пару секунд. А потом надела очки обратно и откинулась на спинку кресла.       — Так. Хорошо. Что насчет вчерашнего?       Маринетт уже не в первый раз восхитилась ее потрясающей собранностью и умением сосредотачиваться на главном, отодвигая в сторону лишние эмоции.       Когда Маринетт закончила свой рассказ, Натали немного помолчала, а потом проницательно спросила:       — Вы хотите встретиться с Габриэлем, но боитесь, что вам не разрешат свидание?       Маринетт кивнула:       — Мастер Фу сказал, он может это контролировать, если будет знать, чего опасаться. А кроме того — вдруг он что-нибудь знает про брешь между мирами?       — Не исключаю такой возможности, — кивнула Натали. — Хорошо. Я организую для вас визит.       — Спасибо, — от всей души поблагодарила Маринетт.       Натали покачала головой:       — Я не меньше вас хочу, чтобы это, наконец, закончилось. И желательно, чтобы в процессе никто не умер. А теперь давайте займемся делом, пока не закончился ваш обеденный перерыв.       Она едва заметно улыбнулась, и Маринетт облегченно улыбнулась в ответ. Натали редко кого удостаивала улыбкой, и Маринетт чувствовала себя польщенной, что принадлежит к числу этих избранных.       Остальное время они обсуждали эскизы и новую коллекцию. Причем Натали велела принести обед прямо в ее кабинет, и Маринетт поела, не отрываясь от работы.       Полностью погруженная в мысли о бреши между мирами и о том, где ее искать, Маринетт напрочь забыла, что обещала Пьеру пообедать с ним. И вспомнила, только когда он подошел к ней, едва профессор отпустил их с пары. Подавив обреченный вздох, Маринетт постаралась приветливо улыбнуться и кивнула на его предложение сходить в небольшое японское кафе неподалеку от института.       Сюзанна за спиной Пьера с многозначительным видом приподняла бровь и с широкой ухмылкой показала Маринетт большой палец. Маринетт только глаза закатила. И почему подруги вечно пытаются ее с кем-нибудь свести? Сюзанна хихикнула на ее гримасу. Заметив их переглядки, Пьер обернулся, и Сюзанна показала большой палец и ему. Потеряв терпение, Маринетт схватила его за руку и потащила из аудитории, пока подруга еще чего-нибудь не отколола. Пьер тихонько засмеялся, покорно последовав за ней. Он явно был более чем доволен. Маринетт вздохнула и помотала головой. При всей внешней непохожести он порой страшно напоминал ей Черного Кота. И это одновременно притягивало и отталкивало.       К великому облегчению Маринетт, Пьер не делал попыток ни признаться в своих чувствах, ни даже намекнуть, будто почувствовав, что она не готова к этому. И они просто общались, как старые друзья. С ним было легко и интересно.       Устроившись возле окна за круглым столиком, на котором стоял красный бумажный фонарь, и поедая суши, они обсуждали дизайны и перспективы последних модных направлений, а потом перешли на книги, фильмы и видеоигры. Маринетт искренне наслаждалась общением — ровно до тех пор, пока ее не окликнул до боли знакомый голос:       — Маринетт! Что я вижу — ты с парнем?!       Маринетт в который раз подавила обреченный вздох и повернулась к неизвестно откуда появившейся Альей.       — Привет, Алья, — с намеком поздоровалась она, но та только ухмыльнулась, не отрывая любопытного взгляда от Пьера.       Закатив глаза, Маринетт представила их друг другу. Алья ухмыльнулась еще шире и бесцеремонно села за столик рядом с Маринетт.       — Ну, так и когда ты собиралась познакомить меня со своим парнем? — хитро прищурившись, спросила Алья.       Пьер чуть не подавился роллом от такого заявления.       — Алья, уймись! — прошипела Маринетт. — Пьер не мой парень, мы просто друзья.       — Ага, — кивнула Алья, продолжая маниакально улыбаться. — А он сам что об этом думает?       Маринетт сдающимся жестом вскинула руки, а потом повернулась к Пьеру:       — Извини. Это Алья. Она как стихийное бедствие, и с ней можно только смириться.       Алья, ничуть не смутившись, горделиво приосанилась на такую характеристику. Пьер засмеялся — их полушутливая перепалка явно его забавляла. Даже несмотря на то, что он огорчился, когда Маринетт заявила, что они только друзья.       К вящей досаде Маринетт, Алья с Пьером быстро нашли общий язык. Хорошо хоть подруга не стала упоминать про Адриана. Впрочем, Маринетт далеко не была уверена, что Алья не сделает этого позже, каким-нибудь хитроумным способом оставшись с Пьером наедине, чтобы посвятить его во все тонкости.       Со свойственным ей упорством Алья пыталась свести Маринетт с каким-нибудь парнем, считая, что это лучше всего поможет ей отпустить, наконец, Адриана. Порой это раздражало, когда Алья становилась слишком уж настырной. Но большей частью веселило. А еще Маринетт была благодарна подруге за заботу и поддержку, как бы они ни проявлялись.       В общем-то, Маринетт была не против появления Альи — так посиделки с Пьером меньше напоминали свидание. В любом случае, они втроем прекрасно провели время.       А когда они выходили из кафе, позвонила Натали, чтобы сообщить Маринетт:       — Я договорилась о встрече с Габриэлем — в четверг, в шесть часов.