Бэмби

Естественно, никто никуда не ушёл — девочка кололась, плакала, но продолжала грызть кактус. Новый уровень квеста «Бэмби» предполагал игнорирование с элементами периодических недвусмысленных намёков без тактильных приёмов. Не сказать, чтобы это давалось легко после снятия пробы, но Бастиан держал марку. Бэмби бесилась в ожидании очередной выходки босса, а когда он ничего не делал, бесилась ещё больше. При каждом разговоре она смотрела исключительно в лицо, один раз даже попыталась поднять тему «того, что случилось в лифте», но Бастиан, сделав круглые глаза, попросил уточнить, что же именно там случилось, и, не получив от неё внятного определения, отправил «правильно формулировать вопросы». Номер они выпускали в такой же обстановке. Как Бастиан и рассказывал, ночь перед выходом почти все провели в издательстве. Бэмби так замучалась от тысяч поручений, приправленных кнутами и пряниками, что около полуночи просто отключилась перед ноутбуком на диване в приёмной. А утром проснулась на мягкой подушке, укрытая пледом и теперь, всякий раз появляясь в поле её зрения, Бастиан сопровождался долгими молчаливыми взглядами. В сочельник Хэллоуина, как по заказу, Нью-Йорк с самого утра заволокло туманом, а под вечер он только сгустился, превратив улицы в декорации для фильма ужасов. — Муна, я нашёл белую бабочку, но её надо завязать. — Раздался в приёмной голос Ронни. Бастиан отвлёкся от документов. — И завязывать, конечно, не умеешь, — вздохнула Бэмби. Наверняка при этом сморщила носик, как часто любила делать, когда чем-то недовольна. — У нас есть кого… — Ронни! — зашипела Бэмби. Бастиан усмехнулся, откидываясь на спинку кресла в предвкушении. — Ну чего ты… Ручка двери дёрнулась. В кабинет шагнул ассистент фотографа с белой лентой галстука-бабочки в руке. Костюм гангстера для хэллоуиновской вечеринки, был ему великоват, а шляпа совсем не шла. — Привет, — поздоровался Ронни. — Извини, что отвлекаю, но у нас с Муной проблема. — Нет у нас никакой проблемы! — Бэмби толкнула его в бок, встав рядом. «Белокурая Венера…»¹ Бастиан на мгновение забыл обо всём. Белоснежный смокинг с серебристыми лампасами и лацканами, точь-в-точь как у Дитрих в фильме, сидел на точёной фигурке безукоризненно. Голливудская волна на блестящих волосах, нюдовый макияж с акцентом на алые губы — пленяли воображение. Её хотелось целомудренно рассматривать и одновременно развратно раздевать. «…I don't know your story but I like what I see So, tell me what you've been missing I'll do anything to get you ticking And you might be the answer to the sinner in me, oh… It's automatic You know I just gotta have it I'll make your body a habit You know there's some kind of magic, uh-huh…»² — Внимательно слушаю, Апполон-13, — улыбнулся Бастиан, продолжая рассматривать блистательную помощницу. Ронни протянул галстук: — Помоги Муне, пожалуйста. — С удовольствием. — Бастиан поднялся. Бэмби, сглотнула, с опаской наблюдая за его приближением. — Ронни, в реквизитной точно видел подтяжки. Думаю, они дополнят твой образ. И присмотри там что-то, что можно использовать как паше… — Бастиан поддел пальцем шёлковую ленту-бабочку и, улыбнувшись краем губ, посмотрел на Бэмби. — Как что? — спросил Ронни. — Платок-паше. В нагрудный карман. Желательно белого цвета. — Оки. Сейчас сбегаю. — Ронни радостно выбежал из кабинета. Бэмби, обречённо проводив парня, медленно вернула взгляд к боссу и отступила, упёршись в открытый комод с музыкальными пластинками. — Позволите, мисс ван Мунс? — Игриво вертя галстук на пальце, Бастиан подступил ещё ближе. Мышцы на шее девочки в который раз сократились. — Будет удобнее, если ты сядешь. Бэмби рассеянно бросила взгляд на диван, затем оценила свою зажатость между боссом и шкафом и снова подняла большие влажные глаза с немой просьбой. Не успела она выдохнуть «Ох…», как уже сидела на комоде, а Бастиан, ухмыляясь, стоял между её ног. — Это ты хотела попросить?.. В ответ — ожидаемо молчание. — Ты выбрала отличный образ, Бэмби. — Бастиан завёл ленту галстука за шею, чуть потянул на себя, сокращая расстояние между лицами. Большие пальцы скользнули по тонкой шее, вызвав у девочки что-то близкое к «М-м-м…». Неторопливо, неотрывно глядя в мерцающие ореховые глаза, Бастиан вертел ленту, пока она не стала бабочкой. С шёлка переместился на бархат — ладони мягко обхватили горячее круглое личико. Бэмби вздрогнула, непроизвольно попыталась сжать колени, но вместо этого сжала между ними Бастиана. Он тихо рассмеялся от её откровенного испуга. — Дразнить, и видеть, как ты хочешь всего этого — отдельный вид удовольствий, — тихо сказал он, почти касаясь губами её губ. Девочка, едва заметно подаваясь вперёд, закрыла глаза. — Ну-ну, лапуля. Знаю, что хочется. Вижу. Чувствую, — Бастиан со смешком чмокнул её в уголок рта, — но хочу услышать это от тебя. — Несмотря на то, что не уверенны о ком точно спрашивал Ноэл?.. — выдохнула ему в губы Бэмби. Бастиан лукаво улыбнулся и прошептал ей на ухо: — Несмотря ни на что и ни на кого, кроме тебя, Бэмби. Дверь в приёмную открылась и закрылась. Бастиан ещё разок поцеловал девочку, на этот раз в шею, попутно вдыхая запах — манго, на этот раз с восточными нотками. Когда Ронни вошёл, кризис-менеджер расслабленно стоял у своего стола, наблюдая как помощница, пряча глаза, сползает с комода. — Подтяжки и паше, — поочерёдно продемонстрировал Ронни находки. — С подтяжками, надеюсь, справишься, — Бастиан взял платок и небрежными, но точными движениями соорудив украшение, затолкнул в нагрудный карман пиджака Ронни. — Мы теперь с Муной будто пара, — заулыбался Ронни. — В парных костюмах. — Хорошо повеселиться, — ухмыльнулся Бастиан. Бэмби, уходя, оглянулась. Взгляд девочки повлёк очередное откровение — Бастиану нравилось её касаться и целовать, как никого другого. Никого больше не хотелось. За подобную связь можно отдать что угодно. Он определённо ни с кем и ни к кому ещё такого не испытывал. О признании Ронни Бастиан не переживал. Потому что знал наверняка — все мысли и желания Бэмби остались тут, в полутёмном кабинете с видом на туманный хэллоуиновский Нью-Йорк.

* * *

Звонок в дверь в начале второго ночи стал неожиданностью. Стакан с виски, звякнув льдом, приземлился на мраморной барной стойке кухни-столовой. Прикрутив громкость на виниловом проигрывателе, по дороге включая верхнее освещение, Бастиан направился выяснять кого так поздно принесло. За размытыми стеклянными элементами двери маячило что-то белое. Бастиан замедлил шаг. Кто там — догадался сразу. Почувствовал. Связь между ними установилась действительно мощная. Хэллоуин ли это вступил в свои сверхъестественные права?.. Или Бастиан готов был придумать что угодно, лишь бы не смотреть правде в глаза?.. Пока крутил замки, в голове, как и при их с Бэмби самой первой встрече в холле офиса — звучал белый шум. Вначале увидел улыбающееся лицо пьяненькой Бэмби. Придерживающий её, пьяненький, но не настолько, Ронни, прорвался в поле зрения с промедлением. — Мистер фон дер Гра-а-аф! Скуча-а-али? — пропела Бэмби, цепляясь за порог и падая в незамедлительно подготовленные объятия босса. Сенсоры заработали. Сначала обволокло петрикором³ с улицы, потом тропиками с примесью восточности и спиртного. — Прости за вторжение, — подал голос Ронни. — Муна немного перебрала. Дома у неё бабушка, а я живу ещё с двумя парнями. Она в такси назвала адрес… Я не знал, что твой… — Просил заехать полить цветы несколько раз… — Ложь родилась быстрее мыслей об отсутствии необходимости оправдываться. — Цветы… — хихикнула Бэмби. Одной рукой она обхватила Бастиана за шею, другой сняла белый цилиндр с серебристой лентой и, напевая «…Это Хэллоуин! Это Хэллоуин!.. Шалость или угощение…»⁴, отбросила в сторону вешалки для верхней одежды. Бастиан на пару с Ронни проследили за траекторией его полёта, аж до самого приземления на полу. — Мы тебя не отвлекли ни от… чего? — осторожно спросил Ронни. — Если что, я заберу её. Что-то придумаю. Только, пожалуйста, не выговаривай ей потом… — Проходи, — поддерживая улыбающуюся и «мурлыкающую» хэллоуинскую песенку Бэмби, Бастиан отошёл с прохода. — Закрой дверь и иди в гостиную. Я отведу Луну в комнату… — Не хочу… Хочу в гостиную тоже... — Бэмби, как могла, выровнялась. Пошатнулась. Ладонь, вызвавшая у Бастиана табун мурашек, соскользнула с шеи, но удержалась за предплечье. — Иди, налей себе что-то, если хочешь. Бар возле телевизора. Сразу найдёшь, — сказал парню Бастиан, перехватывая ладонь Бэмби своей. — Мне тоже надо в бар. Возьмите меня с собой в бар… — Бэмби, теперь державшаяся только за одну руку босса, тянула в сторону гостиной. — Она почти сразу напилась… — Ронни наблюдал рассеянно и смущённо. — Ей, оказывается, совсем немного надо... два бокала шампанского и вот… Может, помочь её?.. — Её что?.. В комнату отвести? Думаю, мы с этим сами справимся. Да, Бэмби? — Бастиан подтянул девочку обратно к себе. Вернувшись в его объятия, она, запрокинув голову, улыбнулась и закусила губу. Что глаза, что улыбки — выдавали их с головой. Но обоим было плевать. Ронни, отведя взгляд, сунул руки в карманы и побрёл в заданном направлении. — Тебе пора приземлиться, лапуля. Идти можешь? — Свободной рукой, Бастиан заправил пепельную волнистую прядь за ухо и мазнул костяшками пальцев по скуле. Бэмби, хитро сощурив глаза и привстав на цыпочки, прошептала, касаясь дыханием подбородка: — С тобой могу всё, что хочешь. Даже летать… — Хвала богам, Ронни не повёз тебя к себе. Она захихикала, уткнувшись ему в грудь. — Идём, сладкая. Бэмби, держась за руку, послушно ступала следом. Когда подошли к спальне, где гостила в прошлый раз, она остановилась. Оглядев холл, спросила: — А где твоя комната?.. Губы Бастиана расплылись в лукавой усмешке: — Выше. — Можно посмотреть?.. — Можно. — Туда? — Бэмби указала взглядом в сторону лестницы. Бастиан, всё с той же усмешкой, кивнул. Теперь вела Бэмби, а он шёл следом, страхуя при малейшем пошатывании. Преодолев лестничный пролёт на третий этаж, Бэмби остановилась перед стеклянными двустворчатыми дверями, занавешенными с той стороны дымчатым тюлем. Оглянувшись на Бастиана и получив одобрительно-подбадривающий кивок, мол: «смелее, девочка, у тебя сегодня карт-бланш» отпустила его руку, и распахнула сразу обе створки. Переступая порог, Бэмби зажмурилась. Чуть повела головой, вытянула шею, словно совершая таинство и вдыхая какой-то приятный запах. Так она застыла на несколько мгновений, а после, открыв глаза, медленно, даже жадно начала осматриваться. В просторной, занимавшей весь этаж спальне, тех же графитово-чёрно-белых тонов, что и весь дом, изножьем к полукругу панорамных окон, под стеклянным потолком, на невысоком подиуме стояла кровать, которую Бэмби назвала «нифига себе громадиной». Помимо входной, в другом конце комнаты, за длинным многосекционным чёрным диваном, левее каменного инкрустированного камина, имелось ещё две таких же двустворчатых стеклянных двери занавешенных дымчатым тюлем — в гардеробную и хозяйскую ванную. — Будто бальный зал… — Бэмби, пародируя вальс с воображаемым партнёром, закружилась в сторону кровати. — Ты всегда тут сам? — Если интересует, есть ли у меня сейчас кто-то постоянный — то нет. — Бастиан наблюдал, облокотившись на входную дверь. Бэмби улыбнулась, бросив взгляд через плечо: — Ты всё время говоришь отвратительные вещи… Но, по секрету — мне нра-а-авится-я-я... кажется, уже даже не могу без этого… Я чокнулась. «…По секрету — я прекрасно это знаю…» — По-твоему правда отвратительна? — спросил Бастиан. — Думаешь, хочется слышать, что есть кто-то непостоянный? — Думаю, есть вещи, о которых следует говорить правду. Потому что я бы хотел слышать правду в подобных вопросах. Бэмби, всё с той же улыбкой, качая головой, коснулась чёрного бархатного покрывала. Сперва кончиком пальца. Робко. Едва-едва. Затем, осмелев, провела ладонью, надавливая на ворс. — Скольки?.. Шестиспальная?.. Зачем такая большая?.. Бастиан оставил вопрос без ответа. Узнать зачем такая большая можно только на практике. — Бывает, ты такой грубый и жестокий, будто знаешь обо мне всю правду… — продолжила Бэмби, будто беседуя сама с собой. — Но ты ведь не можешь знать… Конечно, не можешь… Никто не знает… «Это сейчас о девственности?..» — Чего не знаю, и никто не знает? — Всего… Это секрет. Я пьяна и отвязна сегодня. Говорю, что хочу. Делаю, что хочу. — Бэмби, раскинув руки в стороны, повалилась спиной на кровать. — Мягенько… Бастиана происходящее откровенно забавляло. — Как же тут пахнет тобой, — понизила голос Бэмби. — Я тону в этом запахе. Умираю и воскресаю. — И чем же я пахну? — Бастиан присел рядом. — Сандалом и ещё чем-то тёплым, древесным... Ладаном. Корицей. Чем-то пряным… — Бэмби зажмурилась и продолжила шёпотом: — Не знаю ещё чем. Но дуре-е-ю... А когда смотришь на меня, — она распахнула глаза и приподнялась на локтях, встречаясь с ним взглядом, — я вижу магию. Грязную. Тёмную. Прекрасную магию... И лучше бы мне завтра не проснуться, потому что после всего, что наговорила, больше не смогу смотреть тебе в глаза. А если не смогу, то незачем и просыпаться… Бастиан рассмеялся. Искренне. Открыто. — Бэмби, ты — нечто. Пить тебе категорически нельзя. Как Бэйсингер в «Свидании вслепую». — Он чуть склонился к ней. — Но, напоив, можно узнать много интересного… — Обожаю этот фильм… Сейчас ничего такого не снимают. И так не играют… А пить мне нельзя. У меня непереносимость. Как у мамы. Как у её мамы. И мамы её мамы… — Зачем тогда пила? — Чтобы приехать к тебе, — сказала она, будто объясняя очевидное. — Без доппинга — никак? Бэмби по-детски покачала головой, нежась на покрывале. «Золотой момент» начинал выветриваться. Эйфория сменялась меланхолией, которая, как знал Бастиан, скоро перейдёт в сон. — Что будет после этой стадии опьянения? — Возможно начнёт тошнить. — Это прекрасно. — В школе… Там учились только девочки… У меня там была подружка. Лиззи. Ну это мы так её называли… А воспитатели, обращаясь к нам, всегда использовали полные имена и титулы… На самом деле у нас их не было, но для важности, нам приписывали титулы ближайших родственников… У Лиззи, как раз был… И вот. В старших классах мы тайно выбрались погулять. И раздобыли пиво и виски. Ужасные на вкус. Даже сейчас вспомнила и подкатывает… Бр-р-р… — Бэмби закатила глаза и передёрнулась. — И… да. Помню только, как допила пиво и сделала пару глотков виски… Как вернулись не помню. Дальше уже помню, как обнимала унитаз, а Лиззи, сама не в лучшем состоянии, держала мне волосы. Воспитательница… А мы попались на смене самой мерзкой... Она была валлийкой… знаешь… а валлийский язык состоит практически из одних согласных… И вот, бульдожиха… Мы так называли её... И вот, бульдожиха, пока меня выворачивало в унитаз, а Лиззи держала мне волосы, отчитывала нас всю ночь… Веришь? Она не замолкала ни на секунду, и ничем не помогала. И каждый раз, обращаясь, каркала на своём: «Yr Is-iarlles…» — что в переводе с вороньего «виконтесса»… — «Elizabeth Augusta Marguerite Mills...» А меня выворачивало ещё сильнее… И она, будто понимая от чего меня тошнит ещё сильнее, обращалась чуть ли не через каждое слово… Из ночного монолога удалось запомнить только это. — А к тебе как обращалась? — Леди. Моя прабабуля была леди... — Леди Луна ван Мунс, значит?.. Бэмби сморщила носик и ничего не сказала. — Намекаешь, что стоит готовиться заменять Виконтессу Элизабет Августу Маргариту Миллс? — шутливо продолжил Бастиан. — А ты стал бы? Бастиан заправил прядь волос ей за ухо, и задержал ладонь на горячей щеке девочки: — Как можно отказать прекрасной леди, которая попала в беду? Бэмби подалась к нему, пристально глядя глаза в глаза и вдруг спросила: — Ты ведь не поверил о Ноэле и об остальном, что наговорила всем Софи обо мне?.. — Нет, лапуля, — мягко ответил Бастиан. — Почему? Я не могу быть такой? — Нет, лапуля… Бэмби улыбнулась. Закрыв глаза, потёрлась щекой о его руку, а после совершила новое таинство — поцеловала сперва в ладонь, мазнула кончиком носа по запястью, а затем запечатлела поцелуй и там. Мурашки волнами прокатились от рук до затылка. Стало жарко. Здесь, в полумраке, действительно происходила какая-то магия, а девочка, вся ослепительно белая, мерцающая, казалась её сгустком. «Ещё не время... Пока нет. Только осознанно и при полном доверии. С ней должно быть только так… хочется только так.» — Отправишь меня спать? — первой нарушила тишину Бэмби. — Хочешь чего-то другого? — спросил Бастиан, слыша собственную предательскую хрипотцу. — Хочу остаться. Здесь... И сенсоры снова взорвались. Он ощутил лёгкое прикосновение. Снова мурашки. Снова жар. Девочка, едва касаясь, водила пальчиком по узору вен на его руке. — Тогда останешься... Здесь. — И ты останешься? — Если хочешь. — И мы будем спать?.. — Если тебя не будет тошнить. — Бастиан с трудом вернулся к шутливому тону, скрывая детонирующие чувства. — Голова немного кружится, но не тошнит — Думаю, у тебя не непереносимость. — Бабушка сказала… — Она так сказала, чтобы ты не пила. Бэмби открыла было рот, чтобы что-то возразить, но тут же закрыла и задумчиво нахмурилась. — Судя по рассказанному, ты просто отравилась каким-то пойлом низкого качества. — Получается… бабушка сманипулировала, — продолжая хмуриться, прошептала Бэмби. — Бабушки так часто делают, — усмехнулся Бастиан. Спустя пару минут рассматриваний друг друга, Бастиан ощутил, как тонкие пальцы, заползли под манжет рубашки. «Что же ты творишь со мной…» — Почему ты… не делаешь того, что обычно… когда мы одни?.. Девочка сегодня — одно сплошное откровение. Лишающее слов и обескураживающее. Превращающее в мальчишку. — Это тема для завтрашнего разговора. Бэмби легла на бок, лицом к нему и зашептала: — …All we need is just a little patience Said, sugar, make it slow…⁵ — Совершенно верно, сладенькая. Иногда надо притормозить, чтобы получить лучшее. Старина Аксель затянул в голове продолжение: «…If I can't have you right now, I'll wait, dear Sometimes I get so tense, but I can't speed up the time But you know, love, there's one more thing to consider… …Said, woman, take it slow And things will be just fine You and I'll just use a little patience Said, sugar, take the time… …(Little patience, hm yeah, hm yeah) (Need a little patience, yeah) (Just a little patience, yeah)… …I ain't got time for the game 'cause I need you Yeah-yeah, but I need you Ooh, I need you Oh, I need you Ooh, this time…»⁶ Ещё какое-то время Бэмби изучала его, пока не начала зевать. — Если разрешишь, помогу снять лишнее, и ты ляжешь на подушку. Бэмби послушно села. Сбросила обувь. Пока Бастиан снимал с неё пиджак, расстёгивал шёлковый широкий пояс и развязывал бабочку — кровь разогналась так, что клокотало аж в горле. Когда откинул покрывало, Бэмби юркнула под одеяло и, подмяв подушку, улеглась. Движения век с золотистыми ресницами замедлялись и замедлялись. Вскоре она уснула. Только теперь Бастиан бросил взгляд на часы — почти три часа. «Ронни…» — осенила внезапная мысль. Он совсем забыл, что в доме два гостя. Аккуратно встав, чтобы не потревожить Бэмби, Бастиан пошёл проведать второго. Ронни всё ещё сидел в гостиной и благополучно распивал виски. Точнее упивался, потому что глаза уже едва могли на чём-то фокусироваться и босса он заметил только когда тот сел напротив. — Как там Муна? — с кислой улыбкой, с трудом выговаривая слова, спросил Ронни. — Спит, — ответил Бастиан. — Всё-таки, странные у вас с ней отношения… Она говорит, что просто выгораживала тебя… но бывала у тебя дома… поливала цветы… назвала водителю твой адрес, даже не раздумывая… как что-то привычное. Бастиан вздохнул. Ничего объяснять он не собирался. — И ты так спокойно встретил её… Уложил спать. Так смотрел… — Ронни, думаю, ты пьян. Парень согласно кивнул. — Давай вызовем тебе такси. — Бастиан достал сотовый, и кликнул по иконке «Убера». — А Муна? — Спит, я ведь уже сказал. Ронни прищурился: — Хочешь её оставить себе?.. — Куда заказывать такси? — игнорируя, спросил Бастиан. — Сам доберусь. — Ронни резко встал, и тут же ухватился за диван. — Эти подвиги ни к чему. Адрес называй. В конце концов Ронни назвал адрес. Больше ни о чём не разговаривая, они дождались сообщения от таксиста. Бастиан добавил щедрые чаевые за доставку Ронни под самые двери и поспешил вернуться в спальню, где мирно спал источник всех его бессонных ночей.