* * *
Понедельника кризис-менеджер дождался с трудом. Когда заявился на работу в полдевятого во всём чёрном и в том же отменно-скверном настроении, Кэндис даже не решилась ничего комментировать. Бэмби не появилась ни в обычное время, ни даже к десяти. «Зараза…» Бастиан набрал по внутренней связи секретаря: — Набери Бэмби, узнай, в чём причина её отсутствия на работе. — У неё накладка с университетом. Она еще на прошлой неделе мне сказала. Должна была у тебя отпроситься… Отключив звонок, Бастиан погрузился в раздумья. Он не мальчишка-одногруппник. Не ждун-Ронни из френдзоны. В Пятницу стёрлись все преграды... Почти все. Оставался финальный акт: введение Бэмби в мир плотских удовольствий. Но она снова перевернула всё с ног на голову и банально сбежала. Совершенно иррационально. Совершенно вразрез тому, что делала и говорила хэллоуинской ночью. Экран сотового мигнул. Выскочило напоминание о финальной примерке костюмов для конференции в Эл-Эй. «На носу поездка, а она хернёй страдает…» Поехать с Бэмби на чёртов уикэнд — теперь дело принципа. Но как справиться с её фокусами?.. Как переиграть?.. Покачиваясь в кресле, вертя телефоном на манер спиннера, Бастиан начал мозговой штурм. Первый шаг — выяснить, где Бэмби сейчас находится. Возможные способы — через Кэндис или Ронни. Но их участие нежелательно, потому что они частично осведомлены в ситуации. Сопоставив одно с другим, смогут сделать определённые выводы, и откроют что-то большее, что их не касается. Не касается никого, кроме Бастиана и Бэмби. И делиться даже самой малостью любой информации не хотелось. Могла ли Бэмби частично сказать Кэндис правду — что на учёбе?.. «Могла. Врёт она хреново. А в чрезвычайных ситуациях тем более. Если на учёбе, то… Учится там же, где учился я... Зна-а-ачит…» — Бастиан разблокировал сотовый. Через поиск по контактам нашёл необходимый: «Патрик Бакли. Колумбийский. Филология». — Привет, заучка. Уже пытаешь студентов или всё ещё в ассистентах? — Рад слышать, старина, — как всегда весело отозвался бывший сокурсник. — Год как, приступил к пыткам. — Тебя — поздравляю, смертникам передавай соболезнования. — Всегда начинаю знакомство с учениками с соболезнований от изощрённейшего убийцы английского языка. Потом разбираем что-то из твоих писулек… — Так и продолжаешь самоутверждаться за мой счёт, — Бастиан усмехнулся, рассматривая серость за окном. — Пытаюсь спасти журналистику, но вместо этого получаю всё новых и новых твоих подражателей. — Пока моих адептов больше, чем твоих — значит, не всё потеряно и за журналистику можно не переживать... Обменявшись ещё несколькими подколами, Бастиан перешёл к делу: — У второкурсников читаешь? — Нет. С третьего беру. А что? — У вас на втором курсе учится моя… помощница. Надо срочным образом отпросить её сегодня с пар. — Не буду спрашивать, почему твоя помощница второкурсница… Бастиан усмехнулся. — С работой справляется?.. — Пока тексты немного старомодные, как ты любишь, но мы работаем над этим. — Странно, что так не отпустили… Кто там у них такой строгий сегодня читает?.. — Если честно — не уточнял. Она просто попросила помочь. — Значит поможем. Имя? Факультет?.. Договорившись обо всём с Патриком, Бастиан дал указания водителю: — …Главное — снять её именно во время пары. Патрик проведёт и всё уладит. Потом сразу к Дюамелю.* * *
Полчаса скучных телефонных разговоров в черепашьей езде по пробкам, и «Убер», наконец, остановился у элегантного браунстоуна¹ с элементами готической лепнины и строгой чёрной с золотом вывеской магазина-ателье. Габи — похожая на Покахонтас помощница портного — радушно поприветствовала и сопроводила в рабочий кабинет одного из лучших портных штата — Алфи Дюамеля. Быстро примерив костюмы, Бастиан как раз давал мелкие замечания по смокингу, когда в дверь постучали. После разрешения войти, на пороге предстала Бэмби. «О, чёрт…» — явственно прочлось по вишнёвым губам, на что Бастиан ухмыльнулся. Бледное, уставшее круглое личико загорелось румянцем. — Приветствую, мисс ван Мунс. — Дюамель присел на край заваленного эскизами стола. — Здравствуйте, мистер Дюамель. — Отведя взгляд, Бэмби шагнула в кабинет. — Мистер фон дер Граф, что скажете?.. Бастиан, засмотревшийся на лицо Бэмби, только после вопроса портного понял, что она вошла уже переодетая. Идеально — всё как представлял, когда упорно старался не думать о девочке. Платье-футляр из белого с перламутровым отливом шёлка. Короткие рукава-крылышки. Декольте, позволяющее любоваться плечами и шеей. Для жаркой Калифорнии самое то… Для Бастиана — мулета². — Мне нравится. — Бастиан двинулся к мечущей молнии Бэмби. Обходя девочку по кругу, он пробежался кончиками пальцев по линии декольте, и, будто невзначай, коснулся шеи. Нежная кожа моментально среагировала, покрывшись мурашками, а ушки порозовели. Бастиан улыбнулся. — Мисс ван Мунс, а вы что скажете? — спросил портной. — Цвет не из любимых, — выдавила Бэмби. — Эскиз делает мистер фон дер Граф. Цвет тоже выбирает он. — Дюамель театрально развёл руками. — Претензия по цвету не ко мне. Я всего лишь воплощаю задумку в ткань. И, естественно, стараюсь сделать воплощение максимально удобным. Для полноты образа, Бэмби оставалось только свернуться клубочком и выставить иголки. — Ну и? — снова обратился к ней Дюамель. — Как платье в движении? Есть какие-то неудобства? Девочка недовольно выпятила подбородок и отрицательно покачала головой. — Вот и славно, — удовлетворённо произнёс портной. — А цвет, между прочим, вам очень идёт, мисс. — Согласен. И он именно такой, как хотелось. — Бастиан обратился к Алфи. — Всё замечательно. Для неофициальной части платье тоже можно посмотреть? Бэмби в этот момент закатила глаза. — Да. Всё готово. — Алфи кивнул Габи, и она повела Бэмби переодеваться. Вернулась мисс ван Мунс в насыщенно-зелёном асимметричном наряде, состоящем из двух частей — короткого платья-бандо, поверх которого, как накидка, надевалось другое, чуть длиннее и свободнее, с одним рукавом и золотистой бретелькой вместо второго рукава. Взгляд Бастиана скользнул по оголённой руке, перепрыгнул бретельку, увяз между ключичными впадинками и скатился к острым коленкам, между которыми так хотелось оказаться… — Несмотря на ваши, мистер фон дер Граф, сомнения, получилось превосходно. — Портной деловито сунул руки в карманы, рассматривая собственное творение. — Когда надоест работать по специальности, милости прошу ко мне в ателье. — Ты льстишь, Алфи, — отмахнулся Бастиан, гуляя взглядом по Бэмби. — Мисс ван Мунс, замечания? — поинтересовался портной. — Снова не нравится цвет? — подколол помощницу Бастиан. — Замечаний нет, — холодно ответила Бэмби. Губы поджаты. В глазах взрываются галактики. — А длина? — продолжил подтрунивать Бастиан. — Не думаешь, что верхнее надо укоротить? Бэмби полоснула его гневным взглядом: — А может и вовсе обойтись без верхнего платья? Неофициальная часть, как-никак. Зачем скромничать? «Ба-а-абах!.. Страшно представить, каких титанических усилий тебе это стоило, солнышко». Бастиан ухмыльнулся и обратился к Дюамелю: — Сделай верх на четверть дюйма длиннее. Портной согласно кивнул, попутно оставив в блокноте пометку. — Четверть дюйма — это слишком щедро. — Совершив последний выпад, Бэмби, не дожидаясь разрешения, вышла. Согласовав необходимые детали и договорившись, когда водитель сможет забрать вещи, Бастиан начал переодеваться. Сняв рубашку, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернувшись к распахнутой двери, увидел застывшую на пороге Бэмби. — Я… — начала она и запнулась. Взгляд Бэмби приклеился к рельефным бицепсам, трицепсам и прочему, на что женщины так любят посмотреть, что хотят трогать и чувствовать на себе. — Да, Луна. Слушаю. — Бастиан включил босса, сделав максимально серьёзное лицо. Любуясь замешательством девочки, рубашку, конечно, надевать не спешил. Молчаливые гляделки затягивались. Видимо, осознав это, Бэмби быстро отвернулась: — Хотела узнать, могу ли быть свободна. — Подожди в машине. — Я думала… чтобы не задерживаться... — Подожди, пожалуйста, в машине, — с расстановкой повторил Бастиан. Сцепив зубы, Бэмби ушла, очень громко топая по полированному паркету. Только Бастиан открыл заднюю дверцу, Бэмби максимально отодвинулась. Он нажал одну из кнопок на дверной ручке, и между салоном и водителем выехала чёрная перегородка. — Давай-ка, Бэмби, поговорим. Ты первая. Вываливай всё, что хочется. Акционное предложение. Действует только сегодня. — Бастиан сел вполоборота. — Зачем это? — Чтобы не слышал водитель. Подумал, может, будешь стесняться. — Зачем вам всё это надо? Зачем издеваетесь надо мной? Ваш водитель заявился посреди пары, при всех снял меня с занятий… Ничего не говоря, усадил в машину, отконвоировал сюда… И вы тут ждали… — Бэмби, наконец, повернулась. В глазах пылало негодование и… тот самый, заставляющий кровь бурлить взгляд. — Ты хоть понимаешь, насколько может быть унизительно осознавать, что все эти россказни о талантливости и прочее бла-бла-бла, были только ради того, чтобы… — она сбилась, замолчала, покраснела и поджала губы. — Чтобы?.. — игриво переспросил Бастиан. — Смешно?! А мне совершенно нет! Теперь все эти грязные сплетни правда! Я напилась, и наговорила тебе такого… Ты теперь знаешь, что я… — Она прикусила губу и сомкнула глаза. — То, что было в лифте… и перед вечеринкой… Улыбка на лице Бастиана стала ещё шире. Придвинувшись ближе, он нежно коснулся рукой бархатистой щеки: — Тебе понравилось? — Взгляд зафиксировался на пухлых губках. — Это недопустимо. Я твой помощник… Это неприемлемо… и неправильно. — Как много «не»... А я лишь спросил, понравилось или нет. Бэмби молчала, но не отодвигалась и не противилась поглаживающим щёку и шею пальцам. — Едем в «Рэйнбоу Рум», — сказал по громкой связи водителю Бастиан. — Пообедаем. Машина плавно тронулась с места. — Я не голодна. — Не сомневаюсь. — Кормить будете силой? — Думаю, договоримся на мирное урегулирование этого вопроса. — Послушайте… — Бэмби, вздохнув, всё-таки отвела руку Бастиана в сторону. — Я не буду с вами. — Не будешь со мной — что? — Прекратите издеваться. — И тогда будешь со мной?.. — О, Господи… — прошептала Бэмби, отворачиваясь. Бастиан с усмешкой поднял разделявший их подлокотник и за талию притянул девочку к себе. Ореховые глаза смотрели опасливо, но в то же время выжидающе. С предвкушением. Сладкий ротик приоткрылся. «Как можно удержаться?.. Тем более, если раз уже попробовал и понравилось. Никак…» Вишнёвый вкус и манговый аромат стали его новой зависимостью. Бэмби не отодвинулась. Даже не попыталась. Когда губы соприкоснулись, золотистые реснички опустились. Без сомнений, ей нравилось. И без сомнений, она совершенно не умела целоваться. Усиливая напор, Бастиан переместил Бэмби к себе на колени. Спустя пару минут интенсива, едва пальцы забрались под рубашку, Бэмби «ахнула». Упёршись руками ему в грудь, отпрянула. Бастиан заглянул в мерцающие взволнованные глаза, прислонил ладонь к раскрасневшейся щеке. Большой палец легонько прошёлся по контуру нижней губы. Бэмби опустила веки и, мало-мальски выровняв дыхание, тихо произнесла: — Завтра дедлайн по сдаче эссе… по стилистике. И так затянула. Надо написать. «Эссе… Золотце, какие могут быть эссе?.. Я тебя хочу, и ты тоже меня хочешь, даже если не знаешь, что это такое…» Он с улыбкой прислонился губами к горячему лбу: — По-моему, с твоей стилистикой всё отлично. — Профессору необходимы доказательства… Бастиан ощутил на шее подрагивающие нежные пальчики. Впору было заурчать от удовольствия. — Пообедаем, и отпущу писать эссе. — Я тебя ненавижу, — прошептала она, внимательно всматриваясь в его лицо. — Знаю, лапуля. — Бастиан провёл рукой по шелковистым локонам, наслаждаясь возможностью вот так просто касаться девочки. — Ты всё испортил. — Надо было всё испортить ещё в первый день нашей встречи. — Ты думаешь только о себе. — Неправда, Бэмби. С тех пор, как ты боднула меня в фойе, все мысли и фантазии только о тебе. Например, сейчас, фантазирую о том, как ты трогаешь меня за всяческие неприличные места… — Это ужасно… — …или я тебя… — Он начал опускать руку ниже по спине. — Прекрати. — Бэмби вывернулась из объятий, соскользнув обратно на сидение. — Что мне теперь делать? — Воплощать фантазии в реальность. — У меня не было никаких фантазий. — Маленькая лгунья… «Роллс-Ройс» притормозил у Рокфеллер-центра, где располагался фешенебельный «Рэйнбоу Рум», открытый ещё в тридцатых годах прошлого века. Бастиан галантно помог Бэмби выбраться из машины. В окружении людей девочка смотрела куда угодно, но не на него. По пути к столику встретилось пару знакомых лиц. Обменялись кивками в знак приветствия. Несколько мужчин смерили Бэмби заинтересованными взглядами. Молодой вышколенный официант замер в ожидании заказа. Бэмби к меню даже не притронулась. «Стесняется?.. Не хочет выглядеть глупо в таком дорогом заведении?..» — Меню на английском, если что, — Бастиан усмехнулся и продолжил по-немецки: — Не робей. Заказывай, что хочешь. «Самое дорогое или салатик?.. Какой ты тип, лапуля?..» Бэмби озорно взглянула на смиренно ожидавшего официанта: — Двойную порцию картошки фри и шоколадный шейк... с двойным шоколадом. — У нас… — парень запнулся. Рука в кипенно-белой перчатке с блестящей чёрной ручкой зависла над кожаным блокнотом. Не рискуя заканчивать фразу, молодой человек перевёл крайне удивлённый взгляд на Бастиана. Где и как утончённый мистер фон дер Граф отыскал спутницу со столь экзотическими гастрономическими пристрастиями?.. Загадка… — Тунец на гриле, как обычно, — делая вид, будто не замечает удивления официанта, сделал заказ Бастиан. — А мисс?.. — Мисс, вроде, только что озвучила пожелания. Или я ошибаюсь? — Бастиан невозмутимо взглянул в смеющиеся ореховые глаза напротив. — Но… — парень пришёл в полную растерянность. — И бокал «Шато д'Эсклан». «Розе Гарю», — продолжил Бастиан, напрочь игнорируя попытки молодого человека сказать, что заказ Бэмби абсолютно не соответствует ни меню, ни высокой кухне ресторана. — Луна, тебе вина?.. Шампанского?.. Колы?.. — Вино и шампанское в моём возрасте?.. — Она усмехнулась. — Доктор Пеппер, пожалуйста. «М-м-м… Явно ведь играет со мной… И совсем не боится». — Доктор Пеппер. Отлично. — Он протянул официанту меню. — Спасибо, думаю, это всё. Парень учтиво кивнул и поспешил на кухню. Страшно даже представить, как скажет шеф-повару, обладателю звезды Мишлен, о картошке фри и шоколадном шейке. Бэмби с интересом осматривалась по сторонам. Стиль тридцатых в сочетании с современными дизайнерскими штрихами создавал действительно прекрасный архитектурный ансамбль. В своё время Американский институт архитекторов даже наградил культовое заведение за выдающийся интерьер. Помимо многолетней истории и интерьера, «Рэйнбоу Рум» славился одним из лучших в городе видов из окон, одной из лучших смотровых площадок и уникальным вращающимся танцполом. Круглое лакированное произведение искусства с выложенной тёмным деревом розой ветров по центру, как раз и захватило внимание девочки. — Пол включают только по случаю специальных мероприятий и частных вечеринок, — проследив за взглядом Бэмби, сказал Бастиан. Таинственно мерцающие в приглушённом освещении ореховые глаза переметнулись к нему. — Можно будет посмотреть и опробовать на рождественском корпоративе. Издательство арендовало весь этаж до утра двадцать шестого. — С чего такой красивый жест? Неужели решил сам прийти?.. А помнится, кто-то говорил, что не тусит с офисным планктоном, — в медовом голоске звучали нотки сарказма и... «Попытка флирта?.. Какая прелесть… И это всего лишь после пары поцелуев…» Бастиан усмехнулся: — Люблю пробовать что-то новенькое. «Краснеть, видимо, не перестанет никогда…» Скрывая смущение, Бэмби отвернулась к панорамному окну. Свинцовые тучи, ещё утром укутавшие все здания выше сорокового этажа, теперь поредели, превратившись в мглистые облачные сгустки, позволяя сполна насладиться погружающимся в сумерки Нью-Йорком. Город сиял золотом. Даже шпиль Эмпайр-стейт-билдинг, в унисон возвышающемуся левее Крайслер-билдинг, сегодня подсветили бело-золотистым. — Вид завораживает… — В голосе девочки звучало неподдельное восхищение. Бастиан не мог не согласиться. Тонкий, словно фарфоровый профиль в обрамлении блестящих светлых локонов на фоне сумеречного города выглядел и правда завораживающе. Бэмби вообще очень органично вписывалась в обстановку… Притом в любую. Перед глазами воскресли картинки, когда она стала нечаянной гостьей в его холостяцких апартаментах. Её присутствие казалось абсолютно правильным. Представить в доме другую не представлялось возможным. Как и не представлялось возможным привести туда кого-то, кроме Бэмби… Размышления прервал официант. Выживший-таки после оглашения заказа шефу, молодой человек быстро сервировал стол и, пожелав приятного аппетита, удалился. — Значит, — начал с усмешкой Бастиан, — картошка фри и шоколадный шейк... Бунтарский манифест против высокой кухни? — Имеет место быть. Но вообще-то, это вкусно. Действительно вкусно. — Бэмби макнула кусочек ароматного картофеля в густую шоколадно-молочную массу. Бастиан недоверчиво выгнул бровь. — Никогда не пробовал? — Бэмби отправила кулинарное преступление в рот. — И рыбные палочки с заварным кремом тоже не пробовал?.. Бастиан отрицательно качнул головой. — Неужели всю жизнь ел только тунцов, омаров и прочую эту… — Бэмби указала длинным картофельным ломтиком в его тарелку, — …болотную массу. — Гуакамоле.³ — Название «Болотная масса» больше подходит, — она с усмешкой пожала плечами, продолжая с неподдельным аппетитом уплетать экзотический заказ. — Воспитание в английских пансионатах для девочек уже явно не то, что когда-то, — Бастиан отпил вина. — Изучал моё досье?.. Он в ответ лишь улыбнулся. — Поверь, Англия не изменяет ни традициям воспитания, ни кулинарным традициям. И неважно, что первое устарело, а второе изначально задумано ужасным. Зато это традиции. Ты удивлён моим заказом, но совсем ведь не удивляешься как в принципе возможно существование овсянки, пастушьего пирога, чёрного пудинга⁴ и прочих кошмаров британской кухни. — Эссе не об этом случайно планируется?.. Смотрю, тема тебя заводит. Профессор забъётся в экстазе от такой экспрессии. — Он захватил кончиком ножа немного гуакамоле и водрузил на квадратик тунца. Бэмби с усмешкой покачала головой. — Возможно, в следующем номере напишешь о британском воскресном обеде? Думаю, получится отлично. — Адские воскресные кости.⁵ Ба не дала пропустить ни разу. Постоянно забирала на день домой. И там приходилось постигать все прелести традиционных кулинарных изысков. Врагу такого не пожелаю. Самое ужасное — пирог с почками. А в сочетании с пюре из брюквы или редьки… — Носик сморщился. — До сих пор мороз по коже только от одной мысли. Обычай британцев не доедать до конца вполне объясним с такой кухней. Это невозможно доесть. Что-то внутри всколыхнулось. Что-то личное, потаённое. Бастиан выслушал монолог с улыбкой, потом спросил, как бы между прочим: — Ты жила с бабушкой?.. Бэмби заметно напряглась, даже немного ссутулилась. Вытерла покрытые солью и маслом пальцы и потянулась к бокалу с Пеппером. — Меня тоже вырастила бабушка… — неожиданно даже для самого себя начал Бастиан. В него впился выжидающий и одновременно грустный взгляд. — Фрау Астрид фон дер Граф работала костюмером в Венской государственной опере и там же, по вечерам, подрабатывала преподавателем бальных танцев. Я всё время питался в оперной столовой и буфете. У второго слонялся непозволительно часто. Но слонялся, конечно, с расчётом. — Бастиан заметил, что Бэмби вновь расслабилась, а уголки губ чуть приподнялись. — Стоило буфетчицам меня только завидеть, как я тут же оказывался за одним из столиков перед блюдцем с таящим во рту штруделем или свежайшим «Захером»⁶. Правда, Oma⁷ не признаёт сладостей и прочую нездоровую пищу. И после каждого такого праздника живота выжимала из меня семь потов в танцевальном зале. — Ты занимался бальными танцами?.. — удивилась Бэмби. — С Omi других вариантов не существовало. Либо занимаюсь танцами, либо всё равно занимаюсь танцами. — К костюмам-нарядам тоже она любовь привила? — В ореховых глазах блеснули озорные огоньки. — Подкол засчитан. — Бастиан заулыбался. — Но ты угадала. Танцы, вкусы, увлечения — это всё она. Когда повзрослел и перестали пускать в женские костюмерные, пришлось искать другое увлечение. Решил заняться фотографией. Отрабатывал навыки на актёрах и персонале. В театре полно реквизита. Помимо костюмов, можно было использовать разные светильники и подсветки. Игра с тенями… Идеальное место, словом. Рассказывать, как он использовал молодых актрис, костюмерш и гримёрш, точно не стоило. — Повезло. Удивительно как бывает… — Что удивительно? — Мир устроен удивительно, — задумчиво произнесла Бэмби. — Когда даётся истинный талант… искра… то приходит время, и талант находит место и ресурсы, чтобы развиваться. Но так случается, только если талант настоящий. Завидую тебе. По-доброму. — У тебя тоже хорошие фото. Если будешь больше практиковаться, то всё получится. Бэмби скептически усмехнулась: — Как у тебя всё равно не получится. Нет искры. Не хочу развивать то, что не смогу прокачать до желаемого уровня. — Это говорит маленький диктатор-максималист. — Не надо, — рассмеялась она, — диктатор-перфекционист. — И максималист. — Наверное, это всё тоже от бабушки, — вздохнула Бэмби. — Сама училась в интернате и внучку туда заслала. У меня всё складывалось совсем не так интересно, как у тебя. Жизнь можно описать кратко — беспросветная тоска… До девятого класса, правда. Тогда мы с однокурсницами начали сбегать по вечерам. Часто шатались по городу до самого рассвета. Объедались всякими вредными штуками. Пару раз даже пробовали курить… Бастиан изобразил порицание, отчего Бэмби заулыбалась. Искренне и тепло… — Курение закончилось, когда няня-куратор учуяла запах. Пришлось несладко. Но ни администрации, ни бабушке, слава Богу, не рассказала. Иначе пришлось бы ещё не слаще. — Как бабушка отпустила в Нью-Йорк? Ведь, по сути, ты, — Бастиан поигрывал бокалом с нежно-розовым вином, — довольно тепличная девочка. Если говорить честно. Щёчки порозовели, но блестящие оленьи глаза остались прикованы к нему: — Переезду сюда предшествовал грандиозный скандал. Но на арену, в кои-то веки, вышел папа. И неожиданно принял мою сторону. Сказал ба, что я не могу всю жизнь провести в монастыре. Она подулась пару дней, но сдалась. «Получается, не сирота… Видимо, нет только матери». — Отец много путешествует? Потому оставил тебя с бабушкой? — Да. Путешествует. Весь в работе. Особо нечего рассказать. Практически не знаю его. «Тему отца не затрагивать. Понял. Принял. Вычеркнул...» — Но хорошо ведь, что мистер ван Мунс не такой же диктатор, как бабуля ван Мунс, — Бастиан решил перевести разговор обратно в игривое русло. — О поездке с тобой в Эл-Эй оставалось бы только мечтать. Бэмби заёрзала на стуле, опуская взгляд: — Ты… и я… это совершенно не профессионально. — Всё ещё думаешь о профессионализме? — Бастиан чуть склонился над столом. Взяв картофельный ломтик, окунул в шейк и отправил в рот. «Интересно. Неожиданно. И вкусно…» — Я ни секунды не думал о профессионализме, когда впервые увидел тебя. Бэмби не просто вспыхнула, а запунцовела. На лице явственно отражались паника, смущение и ещё целая куча эмоций. «Ну чего так волнуешься? Всё ведь нравится… Остальное тоже понравится. Гарантирую». — А если я не заинтересована в такого рода… сотрудничестве?.. — тихо выдавила она. Глядя прямо в пылающее личико, Бастиан повторил манипуляцию с маканием картошки в шейк и, понизив голос, произнёс: — Süßer, язык твоего тела говорит об обратном. Бэмби, отпивая Пеппер, чуть не поперхнулась. — Осторожнее, — ухмыльнулся Бастиан. — Хочешь попробовать гуакамоле с тунцом? Смерив содержимое его тарелки взглядом, Бэмби взяла нетронутые столовые приборы, ловко зачерпнула «болотной массы», изящно смахнула на кусочек тунца и, подцепив вилкой, отправила в рот. — Вкусно? — Не так, как фри и шоко-шейк, — ответила, прожевав. Сотовый Бастиана завибрировал напоминанием о встрече с рекламщиками, о которой он благополучно забыл. — Нам пора? — проследив за его взглядом, спросила Бэмби. — К сожалению, да. Пока Бэмби отлучилась в туалет, Бастиан рассчитался и, вставая, обратил внимание на её тарелку. Немного картошки, немного шейка на дне стакана, а в бокале пару глотков Пеппера. Губы тронула усмешка. Традиции есть традиции. Как бы девочка не попирала воспитание, оно давало о себе знать. — А если у меня есть парень?.. — неожиданно спросила Бэмби. Они подошли к лифтам. Рядом стоял лишь увлечённый телефонной беседой незнакомец. Вопрос вызвал у Бастиана удивление, но оно почти сразу сменилось привычной лукавой усмешкой: — Ты же сказала, что Ронни во френдзоне. — При чём тут Ронни? У меня же может быть кто-то другой. Чисто гипотетически. — Ну-у-у… Бедняге… чисто гипотетическому… можно только посочувствовать. Бэмби поджала губы, демонстрируя готовность словесно обороняться: — С чего вдруг? — Обидно, когда твоя девушка целуется с кем-то другим. Аленький ротик приоткрылся, а ореховые глаза округлились. Реакция заставила улыбаться шире. — Вы едете?.. — раздражённо окликнул мужчина. — Простите. — Бастиан всё с той же улыбкой приобнял Бэмби, и они вошли в обитую тёмным деревом кабину. Девочка скрестила руки на груди и, надувшись, пыталась прожечь взглядом дыру в стене. Поборов желание впиться в аппетитные губы, Бастиан заправил блестящую прядь волос за розовое ушко. Перманентное смущение и детское поведение по закону жанра должны бы уже начать выбешивать, но картина разворачивалась диаметрально противоположная. Чуть склонившись, он в полтона произнёс: — А ещё сочувствую потому, что такую сладкую девочку обидно потерять. Бэмби медленно повернула голову. Блестящие глаза заворожённо рассматривали его губы. — Почему он должен меня потерять?.. — Потому что никто третий в мои планы насчёт тебя не вписывается. — Дразнясь, он склонился ещё ближе. Словно магнит, Бэмби невольно потянулась навстречу, но Бастиан умышленно отстранился. Горячие губы ткнулись в подбородок. Пшеничные брови снова нахмурились и Бэмби отвернулась. — Луна ван Мунс сегодня стала потеряна для всех парней окончательно, — прошептал Бастиан и поцеловал покрасневшее ушко. — Звучит слишком самоуверенно, — буркнула Бэмби. — Отнюдь. Информация получена из первоисточника. — Он с усмешкой провёл носом по бархатистой щёчке, а после запечатлел там быстрый поцелуй. Туманности в обрамлении золотистых ресниц метнулись в сторону стоящего впереди незнакомца и снова вернулись к Бастиану: — Какая информация? — Самая честная и самая правдивая. Предоставленная твоим телом. — Губы коснулись виска с просвечивающейся тонкой веной и с каждым новым произнесённым словом спускались чуть ниже. — Расширенные зрачки… Бэмби замерла, не решаясь даже моргнуть. — …Сбивающееся дыхание. Выскакивающее сердце. Очаровательные мурашки… — Цепочка поцелуев завершилась на уголке её рта. — Выдумки… — выдохнула Бэмби, демонстрируя весь набор озвученных симптомов. «Твоё тело непременно расскажет ещё многое другое…» — И кое-что ещё, о чём поговорим позже. Без свидетелей. Двери лифта разъехались, впуская новых пассажиров. Опомнившись, Бэмби поспешила отстраниться. Пока выходили на улицу, сотовый запищал, сигнализируя о новых сообщениях. Бастиан свайпнул по экрану. У немцев снова посыпались вопросы по предстоящему слиянию. — Занимайся эссе, и скинь свой адрес — подъеду часам к восьми, и поедем куда-то ужинать, — сказал Бастиан, открывая для Бэмби дверь заднего сидения. — Я… у меня не получится. — Она неловко переминалась, застыв между дверцей и его рукой, упёршейся в крышу. Бастиан коснулся нежного подбородка, заставляя посмотреть на себя, и выжидающе склонил голову вбок. Девочка закатила глаза. — После благотворительного вечера, когда я не вернулась домой, получила предупреждение. А за то, что не ночевала дома после Хэллоуина — меня наказали. Теперь дома я должна быть не позже девяти вечера, — нехотя призналась она. Бастиан усмехнулся: — Не вернулась домой? И где же это ты была? — Очень смешно. — Чёрт… это как встречаться в школе… Но мне нравится подход твоего отца. За такой Бэмби глаз да глаз нужен. Мне будет спокойнее. — Это наказание от бабушки. Она сейчас гостит у нас. — А с Эл-Эй как быть? Планируешь сбежать? Может, я переговорю, поручусь… — Нет! — чуть ли не вскрикнула Бэмби, отрицательно мотая головой. — Никаких разговоров и встреч. Ни за что. — Стесняешься меня? — Это ты меня должен стесняться, — отворачиваясь, едва слышно сказала Бэмби. Бастиан вопросительно выгнул бровь и обхватил её лицо ладонями, вновь заставив посмотреть на себя: — С чего вдруг я должен тебя стесняться? — Потому что, по сути, я и есть школьница. Во всех смыслах… — Вернёмся к этой теме завтра, моё маленькое постыдное удовольствие. Мне не нравятся эти мысли в твоей голове. — Бастиан мягко и максимально пристойно поцеловал девочку и отстранился. — Так мне стоит переживать о поездке? Что будем делать с бабулей? — Она как раз в четверг уезжает. Папы до Рождества тоже не будет. Дальше я остаюсь сама. — Бэмби, чуть краснея, улыбнулась. Улыбка выглядела настолько невинно, что Бастиан не сдержался от ответной. — Интересно… Это мы тоже обсудим. На сегодня водитель в твоём распоряжении. Езжай домой пораньше, не зли бабулю. До завтра, Бэмби. — Но я завтра на учёбе… Мне правда на этой неделе надо… — До завтра, Бэмби, — подмигнув ей на прощание, Бастиан забрался в ожидавшее неподалёку такси.