Ангел-Хранитель

      Мгла ночи опустилась на город, забирая в свои владения всё, что осталось или не успело сойти с улиц. Ночь — это словно другой мир. Мир для плохих девочек и мальчиков, для тех, кто не знает никаких правил морали и этикета. Для тех, кто забывает, зачем человеку нужна жизнь, и прожигает её на полную. И становится не важно кем и где ты работаешь, что ты за человек и кто твоя семья. Ночью ты можешь быть самим собой, быть независимым. Ночью каждый может показать своё настоящее лицо.       Не для всех ночь является способом прожечь ещё одно мгновение своей скучной жизни. Для некоторых ночь может быть прекрасным способом избежать ненужных глаз и ушей, уйти незамеченным. Парень в серой кофте уже совсем не крался. Ему уже и не надо это делать. Сейчас ночь, а это значит, что никто не посмеет начать с ним даже разговор. Ночь — эго любимое время. Только в это время он может не сдерживать свои желания и делать всё, что душа пожелает. Он всё также нёс в руках этот пакет. Он даже не решался открыть и посмотреть, что может так много значить для них. Просто стоит ему оставить там хоть свой отпечаток, как они узнают об этом. И ему мало не покажется. И это мягко сказано. У них наказывают жёстко, так что потом тебе всю жизнь будут напоминать об этом глубокие порезы и синяки. Б-р-р, только от одной этой мысли по телу пробегают мурашки даже у него — человека, который перетерпел столько боли и несправедливости.       Вот наконец он прибыл в большой отель. Огромный пятизвёздочный. Даже не верится, что он может быть ульем отбросов, таких же как он — никому ненужных убийц и рецидивистов. Тех, кого не приняло общество. Тех, кому никто и нигде не будет рад.       На входе пусто. Только у ресепшена на стуле сидит темнокожий парень в очках и наушниках. Он закинул ноги на стол, откинулся на стуле, а руки сложил за голову. Он спал и слегка похрапывал во сне. — Подъём! — рявкнул вошедший парень и скинул его ноги со стола, заставляя того проснуться и сесть нормально. — Кто здесь?!.. — всполошился юноша. — А, это ты… — он зевнул, почёсывая кулаком глаз. — Марк и остальные уже заждались. Как бы тебе не влетело. — Долго они ждут? — блондин, не дожидаясь ответа, направился к одной из белых, как в больнице, дверей. — Уже как час. Только это… Не руби с плеча, Адриан! — крикнул ему в спину парень.       Да уж, братишка волнуется. Пожалуй единственный, кто о нём волнуется, и то при этом не забывая думать и о своей шкуре. Ведь от выполнения работы Адрианом напрямую зависит и его жизнь. Ха, и ведь правильно говорят, что все в этом мире думают только о себе. Даже самый лучший друг, дорогой брат, пускай и сводный — они все думают о себе, также как и ты. Для каждого важнее является он сам, а не кто-то другой. Эгоизм. Без него никак, в каждом человеке он есть, в каждой твари, живущей на этом свете, он есть. И без этого никак. Даже любовь — в какой-то мере эгоизм, каждого волнуют лишь его чувства, его привязанность к чему-то и всем совершенно плевать, любят ли его в ответ. Почему человек добивается своей любви? Ключевое слово здесь «добивается». Просто человек любой ценой желает получить то чего он хочет, и ему плевать, если его любовь безответна.       Адриан дёрнул ручку, и дверь перед ним распахнулась. В коридоре светло, а в комнате темно, как в подвале. Марк любит темноту, она его притягивает и укрывает в себе. Поэтому всем желающим его увидеть нужно быть готовым разговаривать в тёмной комнате. — Ты заставил нас ждать, — грубый, хриплый голос зазвучал, как только парень прикрыл за собой дверь. — Ты принёс его? — Да, забирайте, — Адриан старался выглядеть как можно непринуждённо. Старался не выдавать страх. Он монстр, но даже монстры могут бояться.       Возле окна стояли три больших кресла, на них сидели люди, но их лица скрывали те же темнота и мрак. — Нольд на месте? — тот же мужской голос задал это вопрос. Затем с одного из кресел поднялась фигура человека, который произносил эти слова. Он спустился по двум ступенькам и приблизился к Адриану. Теперь блондин мог увидеть хотя бы небольшие черты его лица. Седые волосы светились в свете луны, небольшие морщины выдавали в нём человека в возрасте, а большие серые потухшие от времени глаза почему-то напомнили ему глаза той девчонки. — Да, он устроился в ту школу учителем физики, — ответил Адриан.       Мужчина взял в руки пакет и направился обратно к креслам. Он вновь опустился в своё, и теперь даже его фигура исчезла во мраке. — Ты встречался с жертвой? — с другого кресла послышался женский уже более молодой голос. — Нет, я не знаю даже, как она выглядит, с чего вы взяли, что я смогу найти её? — в памяти всплыла недавняя обида на то, что его посылают в эту школу. И ради чего? Чтобы он нашёл исчезнувшую детальку их клана, которую не смогли уберечь родители, и поплатились за это его родители. Его родители погибли из-за какой-то дряни, которая где-то скрывается. И что будет, когда он найдёт её? Они собираются просто убить свою сестру, которой сейчас наверно за сорок. Все его старания будут впустую. И ничего за это он не получит. Как всегда. Почему он? В клане полно других ребят подходящих на эту работу. Почему именно он? — Кроме тебя с этим никто не справится, — спокойно ответил женский голос. — Ты же лучший, ты монстр. Остальные и близко с тобой не стояли, — женщина вытянула руку и взмахнула ею в знак уважения. — Это идиотизм, — огрызнулся Адриан. Он упёртый. Если он что-то решил, ни одни слова его не переубедят. Нет на свете человека, который смог бы это сделать. — Я не хочу вас оскорбить только потому, что мне моя жизнь дорога, а рисковать собой ради кого-то я не собираюсь. — А придётся, — другой молодой, но уже мужской голос послышался с третьего кресла. Говоривший вытянул руку и запустил чем-то в Адриана. И тут же сам парень почувствовал острую боль. Это был обычный маленький дротик с железным наконечником. Он пришёлся парню в плечо, а по руке вниз уже побежала маленькая струйка крови, которая постепенно начала впитываться в рукав кофты. Адриан рывком вырвал дротик и швырнул его на землю к креслам. — Надеюсь, небольшой намёк тебя переубедил.       Конечно не переубедил, но он подчиниться. Он сделает, как прикажут. Он будет, как послушный щенок, выполнять все команды. Потому что своей шкурой он дорожит и не умрёт только от того, что его будут пытать. Нет уж, не дождётесь. Он живучая тварь.

***

      Ночь не меняет в её жизни абсолютно ничего. Хоть день, хоть ночь. Её ритм жизни не меняется, всё такой же медленный и спокойный. Она готова не спать ради этих тихих минут наедине с собой и с книжкой. Неважно какой, неважно где, главное одной. Время давно перевалило за полночь и по-хорошему пора уже спать, но сон ведь всё равно не придёт, она просто будет лежать и смотреть в потолок. А с книгой в руках и тёплым пледом на плечах она хотя бы не проводит это время впустую.       Послышался щелчок, и входная дверь квартиры открылась. Родители пришли. Обычно Маринетт их не дожидается, ложиться спать, прекрасно зная, что не заснёт, пока они не придут. Папа что-то недовольно бурчал, а мама в ответ лишь кивала головой и поддакивала. — Как будто сделать больше ничего не может! А если слухи расползутся? — Маринетт вышла к ним на кухню под недовольный голос отца. — Вы просили вас подождать, — спокойный ритмичный голос уже не был хриплым. В нём не было страха, в нём не было ничего. Ни единой эмоции или чувства, просто пустые слова, сказанные пустой куклой. — Да. Сегодня твой день рождения, и мы хотели сделать подарок, — мама пытался выразить на лице радость или хотя бы выдавить милую улыбку, но она была пуста, и это выглядело не так, как у Маринетт. В улыбке матери были эмоции, только совсем не те, что должны использоваться при вручении подарка. Это были усталость и раздражение. — Надеемся, тебе он понравится, — ещё одни пустые слова, совсем ничего не значащие для говорившего. Но на этот раз сказал их папа. Он сунул руку в карман и достал оттуда маленькую коробочку в атласной обшивке. Маринетт взяла коробочку из больших рук отца. Она повертела её в руках и только после открыла. Это было тоненькое золотое колечко с множеством маленьких фианитов.       «Кольцо? Хах. От тебя просто хотят откупиться, Маринетт. Этот подарок для них ничего не значит. А ты, как дура, будешь теперь им дорожить?»       После этого родители и правда ушли в свою спальню. Для них и правда подарок ничего не значит. Им даже неважно, нравится он ей или нет. Откупились дорогим подарком и ушли в свой мир, куда Маринетт никогда не попадала, потому что всегда была лишней, потому что всегда была странной, потому что никогда не была похожа на нормального ребёнка.       Но ей было неважно, что об этом думают её родители. Их мнение давно перестало иметь для неё значение. Она была искренне рада кольцу, хотя на лице всё равно читалось одно лишь равнодушие. Она любила подарки, потому что ей дарили их редко, через раз. И получала она их практически только от родителей. Разве что Натаниэль может быть исключением, он дарил ей безделушки или красивые картины на каждый её день рождения. И ей были приятно только от того, что он об этом помнит и что старается сделать ей приятно, прекрасно понимая, что в ответ увидит лишь спокойное равнодушное лицо. Но это ведь не имеет никакого значения? Мари надела кольцо на безымянный палец левой руки. Ей кольцо нравилось хотя бы тем, что его ей подарили люди, которые должны быть для неё самыми дорогими. Должны быть.

***

      Как там говорят? Утро добрым не бывает? Да так и есть, особенно когда с самого утра льёт так, что на улице уже можно бассейн устраивать. А модницам приходится через силу заставлять себя одевать страшные, некрасивые, бесформенные сапоги. Но Маринетт это не волновало, многие и так считают её красивой и пророчат ей будущее красивой знатной леди. Только вот ей от этого лучше не становится. Какой смысл во всех этих словах, если люди всё равно ей завидуют и желают чуть ли не смерти?       Идти медленно сегодня не получится. Девушка бежала со всех ног, перепрыгивая через лужи. Сильный ветер вырывал зонт из рук, оголяя дождю её голову. Сумка почти промокла, в такие моменты она была рада, тому что у сумки плотная ткань и учебники не намокнут.       Перед входом появилась большая лужа, обойти её не представлялось возможным. Маринетт вздохнула и побрела на пролом. Она почти перешла лужу, как тут же её ноги забрызгали грязные капли разлетающиеся от колёс велосипеда. Велосипедистом был один из её одноклассников, которого она даже не запомнила. Он просто очередное лицо желающее её высмеять. — Ой, прости, не заметил! — он обернулся и нахально засмеялся.       Прости. Это ещё одно ничего не значащее слово. Пустое слово. Он ведь сказал это не для того, чтобы действительно извиниться, а просто так, чтобы было обиднее.       Маринетт лишь тряхнула головой. Для неё это не новость и не что-то обидное. Для неё это ничего. А как бы вы реагировали, после десяти лет таких вот унижений? Наверно, тоже бы уже не удивлялись и не обижались. И правильно. Зачем обижаться, если на следующий день будет тоже самое?       Девушка шла по пустому коридору. Она немного опоздала, все уже должны быть в классе. Только вот в её классе тоже абсолютно пусто. Куда могли все подеваться? Через пару минут начнётся урок. Ответ пришёл сам собой, окружённый кучей болтающих одноклассников. Маринетт повернулась на звук открывающейся двери и тут же застыла. «Он?»       Тот самый грубый парень не пожелавший назвать ей своё имя. В школьной форме он выглядит гораздо привлекательней, чем в своей грязной серой кофте. Он тоже её заметил, но не подал виду. Он остановил на ней свой взгляд всего лишь на секунду, а после его тут же отвлекли ученики желавшие узнать о нём больше. — А ты правда целый год жил в Париже? — Хлоя не давала возможности остальным одноклассницам даже подойти к нему. А ведь все хотели заполучить его внимание. Они как мухи летали возле него, слетелись, как пчёлы на мёд. «Что в нём такого?» — поражалась Маринетт. Она не видела в нём красавчика, совсем нет, он такой же, как все. Он такой же, как она — красивый, но пустой. И даже если у него получается разубедить в этом остальных, то её ему не обмануть. — Конечно был. Скучный город, ничем от других не отличается, — он старался быть весёлым, скрывал свою враждебность за маской улыбчивого парня. И никто не видел этой маски. Никто, кроме неё. Если сорвать с него маску, он будет таким же, как она, пустым и скучным, возможно ещё и буйным, вспыльчивым, эмоциональным, но всё же таким же, как она. — А не хочешь туда со мной как-нибудь вернуться? — Хлоя была настойчива. Остальные девушки под её гневным взглядом ломались и боялись подойти к нему. Она его себе присвоила и никому не даст к нему приблизиться. Хлоя — собственница. Так Маринетт её для себя окрестила. — Может быть и вернусь, если ты этого заслужишь, — он тоже пытался флиртовать. И у него это получалось. «Отличный актёр. Только вот долго ли ты собираешься играть? Надолго ли тебя хватит?» — Так, быстро сели! — в кабинет вошёл тот самый новый учитель физики. Только сегодня Маринетт смогла его увидеть. Мужчина средних лет, крепкого телосложения с достаточно аристократичными чертами лица, но вот одежда его была самой простой: рубашка, жилет и обычные брюки. Ничего в нём не выдавало бывшего рабочего колонии для несовершеннолетних. Мари ожидала, как бы смешно это не показалось, военной формы и крепкой дубинки за поясом.       Маринетт как всегда села за свою последнюю пару и начала наблюдать за учителем. Он положил учебник на стол, взял тряпку и аккуратно стирал с доски ещё вчерашние записи урока. Он делал это пожалуй слишком легко. Прошлая пожилая учительница с нажимом тёрла доску, да так сильно, что скрип острой губки неприятно резал уши. А он наоборот делал это легко, едва касаясь доски губкой.       Адриан сидел через парту от Маринетт. Хлоя напросилась сесть с ним и теперь всё время его отвлекала, а ведь ему она совсем не интересна. Пустышка, как он в шутку прозвал Маринетт, сидела позади и смотрела на учителя. Вроде бы ведёт себя отчуждённо хотя сама ко многому проявляет интерес, пускай и на секунду. Он наблюдал за ней из-за плеча, а она совсем этого не замечала или делала вид, что не замечает. Она не такая, как все, но всё же не её он ищет. — Итак. Вижу, вы уже успели познакомиться с вашим новым одноклассником, — учитель обернулся и стряхнул с рук мел. — Это Адриан Агрест. А я ваш новый учитель физики — Нольд Кобальский. — Нольд? Это типа ноль? — грубый голос парня засмеялся, а вскоре и остальные ученики поддержали его шутку. Кажется его Ким зовут? Маринетт точно не запоминала имена одноклассников, они все были для неё одним смеющимся лицом. Но только не он. Даже сейчас этот… Адриан не поддержал его шутку. Интересно почему? Из-за солидарности и уважения? Нет. «Не поэтому ведь» — Очень остроумно с вашей стороны, — улыбнулся учитель. — Только вы не правы. Не ноль, а Нольд. Если вы не расслышали. И обращаться ко мне по имени вы не имеете права, в противном случае мне придётся отвести вас к директору, и уже там вы будете объяснять своё неуважение к учителю, не так ли, господин Ким?       Ким лишь умолк и недовольно уставился на учителя. Это всё было слишком сложно для его обезьяньего мозга. — Так что называйте меня просто Мистер Кобальский. Такого обращения мне будет вполне достаточно, — учитель улыбнулся и открыл учебник.

***

— Маринетт, можно… Посидеть с тобой? — за обедом Мари как всегда сидела у столика возле стены в углу, куда никто практически не приходил. И ей это нравилось, быть там совсем одной и в то же время наблюдать за остальными, оставаясь при этом незамеченной. Вот только Натаниэль был исключением, он часто садился рядом вот и сейчас робко спрашивал разрешения. — Можешь даже не спрашивать, — Мари попыталась выдавить из себя улыбку, она была в какой-то степени рада ему, он единственный, кто мог развеять её скуку. Но вот улыбка у неё не получалась, слишком дохлая, чтобы показаться правдоподобной. — Садись.       Рыжик сел рядом практически по локоть ей и почему-то странно засмущался, когда она к нему повернулась. Её это часто настораживало. Неужели с ней что-то не так? Даже если и так, ей всё равно, просто немного волнительно за него. Может ему неприятно находится рядом с ней. Она спрашивала об этом, он сразу же начинал распинаться перед ней, пытаясь не столько успокоить её сколько показать себя. Он не умел правильно выражать свои мысли, он слишком стеснительный. Он, также как она, просто прятался в уголочке, и может даже хорошо, что такие две родственные души нашли друг друга. И теперь у обоих есть хотя бы кто-то. — Что думаешь о новеньком? — Натаниэль поспешил отвести взгляд, стоило ей заглянуть ему в глаза. Он тонул в её взгляде, он считал её глаза самыми прекрасными, она, пусть и холодная и равнодушная, была его музой. Он рисовал её, но всегда боялся ей об этом сказать. Она нужна ему, но он не спешит ей об этом говорить, потому что она не реагирует на признания, она просто откажет ему. Он прекрасно это понимал, но всё равно боялся. — Он очень странный, — Маринетт перевела взгляд на центральный столик. Адриан сидел в окружении их общих одноклассников. И девушки и парни, все были там. Он им интересен, хотя они сами ничего, кроме красавчика, в нём не видят. А он с ними любезничал, отвечал на все вопросы, сразу видно, что придумывал ответы на ходу. Он не хотел ничего рассказывать о себе, правду о себе, она это сразу поняла. В нём есть что-то, что цепляет её, что-то, что не даёт ей просто забыть про него, как про всех остальных. И это не его внешность или характер. Нет. Скорее то, как он пытается что-то скрыть, он делает это также как она, он похож на неё больше, чем им обоим кажется. — Странный? А по-моему он такой же, как все, — Нат пожал плечами. Чаще всего это означало, что ему нечего сказать. Он и сам не знает, что в нём такого, что все сразу накинулись на него. Наверно, красота. Красивым людям всегда везёт. — Не такой, — прошептала Мари, рыжик ничего не услышал, но не стал переспрашивать. Зачем, если она всё равно не ответит? Она слишком долго смотрит на новенького. Натаниэля это немного обижало, он не мог добиться от неё такого интереса, а какой-то там новенький даже пальцем не пошевелил как уже попал в её поле зрения. Разве это справедливо?

***

      Миссис Брюнель спешила. Она быстро закидывала проверенные недавно тетради в пакет. Звонок прозвенел пару минут назад, её ждёт класс, а она до сих пор не в кабинете. Если попадётся на глаза директору, то можно попрощаться с работой. А ей и так с трудом удалось скрыться в этой школе, если её найдут они, ей несдобровать.       Женщина выбежала из учительской. Ей тяжело было тащить пакет с тетрадями, но страх потерять работу значительно прибавил ей сил. Перебежав коридорчик, разделяющий два корпуса школы, она поспешила в кабинет. — Извините за опоздание, сейчас начнём урок!.. — она быстро захлопнула за собой дверь кабинета. Ей доложили, что в этот класс пришёл новенький, но у неё совершенно нет времени возиться с приветствием и всё такое, да она и не обязана это делать, так что чем быстрее начнётся урок, тем лучше. — Это наша учительница по английскому языку. Миссис Брюнель, — прошептала Хлоя.       Адриан уже начал её ненавидеть. Хлою. Она каждый урок крепко сжимает ему руку. Думает, что это мило. Ни фига не мило! Только бесит, всё больше и больше. Но ему нельзя казаться странным и подозрительным, ему и без того хватает странных взглядов той девчонки. Маринетт, кажется. Блондин перевёл взгляд с Хлои на учительницу, та как раз выкладывала учебники из пакета. «Неужели она?» Он разом забыл о Маринетт и о надоедливой Хлое. То, ради чего ему приходится всё это терпеть перед ним. Он хорошо помнил её изображение с фотографии. Только вот есть одна деталь. У сестры предводителей была гетерохромия. Но это легко проверить.       Выкладывая вторую стопку тетрадей, учительница случайной сбила первую, и та рассыпалась на пол. Женщина устало охнула и глянула на лежащие на полу бумаги. Ей определённо сегодня не везёт. — Давайте я вам помогу, — Адриан услужливо улыбнулся и нагнулся к тетрадям. А ему сегодня напротив очень даже везло. Он и не ожидал, что это произойдёт так быстро. Он ожидал долгих поисков и мучительного нахождения в этой школе. Но точно не этого. Он собрал тетради в стопку и поставил на стол. — Благодарю, молодой человек, — Миссис Брюнель мило улыбнулась. Радужки её глаз были разного цвета. Это она. Он нашёл её. Не скрываемая радость прокатилась по его лицу, и это не ушло от любознательных, но таких пустых голубых глаз одной девушки.