Что, если?..

      Максим притопнул на месте, уныло размышляя ни о чем. Но это, конечно, фигура речи. В максимово «ни о чем» умещались мысли о Беловодье, магии, грядущем «агапце» света и его роли в его предотвращении. Максим правда не знал: благодарить ему богов за то, что стал хранителем Беловодья или проклинать по той же причине. О Беловодье он слышал давным-давно, наверное Танька-одногруппница рассказала, которая немного «ку-ку» на всякой мистике. Уверовал в него Макс под дулом пистолета Орэля. Да, старик был моральным уродом, но уродом на редкость расчетливым и явно не готовым распыляться по пустякам.       И вот он, а не Орэль, переплыл Ситр. Стал Хранителем. Особой радости Макс не испытывал, торжества — тем более. Да и Сказочная страна оказалась не такой уж и сказочной.       Легенды не врали: здесь не было традиционных для Земли проблем — люди не страдали от голода и не утопали в грязи, кругом зелень садов и синь рек. Но была и обратная сторона: даже самому искусному магу не под силу сотворить буханку хлеба из ничего, не построить роскошный замок на пустом месте. Сами по себе знания, запертые в пыльных манускриптах, мало что стоили. Беловодье процветало благодаря сотрудничеству с другими мирами. Пушнина из заснеженной Арзании в обмен на снадобья от кашля и жара; камень из Тироса в обмен на фрукты из беловодских садов. Раньше этим занимался Вигус, как самый хитропродуманный из Хранителей, но Вигус… не поминай черта. Макс нахмурился.       Как-то так вышло, что обязанности посла спихнули на Наиру, а в стажеры ей дали Макса, совсем еще зеленого новичка. Верона обосновала это тем, что Максиму нужно знакомиться с политикой Беловодья, а лучше всего это получится сделать на полевой работе. И вот первое задание. Если кратко и конспективно: оружие, поставки, Зарния. Если чуть полнее: Беловодье покровительствовало Земле. А на ней вот-вот ожидались гости из Умбры. Гостям этим никто особо не радовался из-за их специфических предпочтений в еде… Совладать с ними могли лишь снаряды и пули, созданные зарнийскими мастерами, в чем их секрет — неизвестно, но умбрийских тварей бьют наверняка. За этим-то оружием и отправились Хранители в холодную, неприветливую Зарнию.       Наира с самого начала не испытывала особого энтузиазма и не скрывала этого. Как она объяснила Максу, легче дохлую корову пустить галопом, чем договориться с правительством Зарнии. Насколько знал Макс, этот мир мало уступал Земле в техническом развитии, а в чем-то даже и обгонял, но сейчас, стоя у древних ворот в местную столицу, он все сильнее ощущал себя в средневековье. В мрачном таком средневековье, где с осажденных ворот на тебя вот-вот прольется кипящая смола. По позвоночнику вниз скользнуло холодом. И невольно подумалось, а вдруг?       Макс понимал, что должен бы радоваться — впервые здесь. Но промозглый ветер и серые стены впереди мало способствовали лирическому настрою. Макс вынужден был кутаться в меховой плащ, ожидая пока их небольшую делегацию впустят в резиденцию местного царька с непроизносимым именем. Наира рядом хмурилась, ее скулы, казалось, окаменели — настолько сильно она сжала зубы. Макс не сомневался, что сейчас выглядит так же. — Эй, нам откроет кто-нибудь? Он занес руку для стука, хотя и понимал, как глупо будет стучаться в этакую махину. — О нас уже знают. Нужно подождать. — Сколько? Наира повела плечами, что могло равновероятно означать как «не знаю», так и «лучше тебе не знать». — Ясно.       И вот, когда Макс уже готов был отречься от кольца Хранителя и плюнув на все, вернуться на лесопилку — врата отворились. Первое, что он увидел — автомобиль самого фантастического вида. Золото на крыльях, серебро на капоте, витражные стекла и огромные колеса. Описать его можно было в двух словах: роскошная нелепица. Хранитель-новичок едва не присвистнул, но вовремя одернул себя — не в тайге родился. Он не сразу заметил тонкого, как тень, человечка. Видимо, водителя. Тот поприветствовал их заискивающей улыбочкой и распахнул дверцу. Учтиво, даже как-то опасливо поддержал Наиру под локоток, помогая забраться внутрь.       К радости Макса, в машине оказалось тепло и не тряско. Понемногу напряженные оставляло Хранителей. Наира сняла капюшон и потерла ладони, согревая: — Ехать еще долго. Смотри, что у них припрятано. Она нажала на перламутровую кнопочку в дверце машины. — Е-маз… Я хотел сказать, ничего себе!       В полу открылся люк, откуда появился небольшой столик. Свободное сиденье между Наирой и Максом откинулось, являя взгляду графин и аккуратные контейнеры с бутербродами. — А командировка не так уж и плоха. Наира улыбнулась, пригубив из стаканчика. — Местный глинтвейн. И согреешься, и не опьянеешь. То, что надо в дипломатической поездке. — Согреться бы не помешало. Макс не стал упоминать, что его озноб не имел никакого отношения к холоду Зарнийской осени. Он послушался совета, по венам тут же растеклось живое тепло, закостеневшее от холода тело на некоторое время вновь стало мягким и подвижным. — Сколько мы ждали, час, два? — Полчаса. По вашему земному времени. — Это вообще нормально? По дипломатическим понятиям? Наира промолчала, но ее взгляд ясно давал понять — подобное отношение и ей не по вкусу. — Наира, можно вопрос? — Говори. — Что я вообще здесь делаю? Да кто угодно лучше в политике разбирается. Вон, тот же Трэвис. Знаешь, такое ощущение, как будто… отослали нас. И Света с Ванькой там одни остались. — несколько не к месту закончил он. — Скучаешь? — Скучаю. Я ведь обещал, что буду рядом, с тайгой завяжу. А вон оно как вышло. Наира повела плечами. — Я завидую тебе. Мне-то не по кому… — она оборвала себя на полуслове и продолжила: — А ты прав. Мне тоже кажется, что Верона не просто так отправила именно нас. Возможно, она считает, что мы в опасности, а возможно, видит опасность в нас. Но то, что она сама не хочет отлучаться из Беловодья — это факт. — Интересно. — Интересно. — согласилась Наира. Спустя пару тройку бутербродов и полкувшина глинтвейна они подъехали к Резиденции. *** Мрачные предсказания Наиры подтвердились. Максу так и хотелось настучать упрямому царьку по голове, чтобы до него наконец дошло, а потом дать пару пинков под зад в качестве аргументации. Нет, этот низенький мужичок с красными от лопнувших капилляров глазками, что восседал на троне, не хамил и не грубил — напротив был до тошноты вежлив. Вот только видя, как беловодцы нуждаются в его оружии, выдвинул совершенно неприемлемые условия. Даже больше, Макс не без оснований подозревал, что проблемы в Беловодье ему только на руку… И бесился от бессилия что-либо изменить.       Наира выглядела спокойной, но затвердевшие скулы вновь выдавали ее. Как итог — первый день переговоров закончился ничем для Земли и Беловодья и головной болью для его Хранителей. Вырвавшись из душных покоев Резиденции, они отправились в сад. Наверное, летом здесь все цветет, душисто и зелено, но сейчас уныло торчащие в окружающей серости прутики вызывали лишь жалость. Макс и Наира выбрали это место, надеясь оказаться подальше от чужих ушей и обсудить, как быть дальше. Правда, скоро разговор Хранителей свернул совсем не в то русло. — Наира, чисто теоретически, что мне будет за убийство? Женщина понимающе улыбнулась, но потом лицо ее стало серьезным-серьезным. — Я постараюсь найти для Совета смягчающие обстоятельства. Макс фыркнул. — Я и не думал, что ты умеешь шутить. — А я и не думала, что во мне есть столько терпения. — Оно и завтра тебе понадобится. Наира вздохнула, пожевала губами. — Возможно, смягчающие обстоятельства придется искать для нас обоих.       Они не знали, что неприметная коробочка, запутавшаяся в мехах наириного плаща, записала и запомнила каждое их слово — и передала дальше. ***       Кирилл стоял, засунув руки в карманы. Его взгляд скакал туда-сюда по ломаной линии — от обугленной травы к усыпанной пеплом земле, от земли — к остову колдовского особняка и дальше. Глаза Кирилла избегали только одной точки в пространстве. — Вот что сделали с моим домом… Кирилл все-таки глянул на ту, что сидела на корточках, просеивая рукой золу и песок.       Для нее это когда-то был дом, для него — камера пыток и тень собственного ужаса. Сразу вспоминались тесные деревянные стены, половицы и кровь его сестры на них. Нет, не его сестры, одной иномирной твари, что приняла ее облик. А сейчас эта тварь взяла его в ученики. Кирилл не страшился своих мыслей, наоборот желал, чтобы Агапа узнала о них. Ишь, какая. Явилась в самый темный час, окружила заботой, пообещала обучить и ничего не потребовала взамен. Слишком поздно отступила хандра и заработали мозги — он уже согласился. Конечно, ведьма однажды спросит с него, иначе и не затеяла бы эту игру. Но потом. А потом для сейчас все равно что никогда.       Он вздрогнул, когда Агапа прошептала: — Эти стены так просто не уничтожить. Здесь нас не найдут. И зловещим подтекстом — не найдут тебя, Кирюша, в случае чего. — Дом спрятан на другом плане бытия. Смотри и запоминай. Он честно пытался, но в змеином шипении заклинания не разобрал ни слова. Кирилл замер очарованный, как пес-бродяга перед фарами. Темная ее магия казалась яркой-яркой и он летел на этот свет бездумно и обреченно. Завитки черного дыма скользили между ее пальцев пополам с песком и падали, падали вниз. Особняк высокий, мрачный проявлялся из небытия, как разинутая пасть — вот-вот проглотит его. — Иди. Как котенка на новоселье впускает, мелькнула мысль. Сама Агапа шла сзади — или перекрывала путь к отступлению?       В доме пахло, как и прежде: древесиной и сушенными травами. Запах даже приятный, если не вспоминать того, что было. Кирилл потер шею. Ссадина от сдернутого амулета болеть не могла — сошла еще три года назад. Он поднимался по лестнице. Шаг. Еще шаг. Тихий скрип половиц и собственное шумное дыхание. Кирилл не ощущал под собой ступеней, брел вперед, как сквозь толщу воды. Что-то было не так. Внезапно бедро прострелило судорогой, нога дернулась, едва не соскользнув. Кирилл вцепился в перила. И только сейчас почувствовал враждебный взгляд где-то в районе лопаток и насквозь — в сердце. Кирилл оглянулся, но то была вовсе не Агапа, даже рядом с ней он ощущал себя комфортнее, чем с этим… чем-то. Кирилл отвернулся. Кажется, соседи у него будут дружелюбнейшие. Главное, не выказывать перед ними страха, как и перед самой Агапой.       Кирилл скрипнул зубами, расправил, как мог, сутулые плечи и пошел дальше. Сопротивления больше не было. — Дом признал тебя. — Рад за него. — За себя радуйся… Чего он только что избежал, Кирилл решил не уточнять. Он был уверен — ведьму устроил бы любой исход этого небольшого испытания. — Куда дальше? — Налево. Будешь там жить. Кирилл хмыкнул. — Налево, так налево. А… — Все потом. Я буду занята. Сама позову, как понадобишься.       Небольшая и уютная комната ничуть не напоминала прибежище колдунов, скорее дачу или деревенский домик — будто нарочно усыпляла бдительность. Кирилл пощупал кровать, встряхнул покрывало. Вроде ничего опасного, ни кинжалов, ни кукол вуду он не заметил. Осторожно присел, а потом и вовсе развалился на ней, заложив руки за голову. Предстояло многое обдумать, разобраться, что делать дальше… С этой мыслью он и уснул.