Яшмовые путы

...Казалось, Шандир вечность брёл по бесконечной белой пустыне. Ночь сменялась рассветом, день – закатом, а он всё шёл и шёл, не помня откуда и не зная куда. Нещадно палило солнце, под ногами шуршал раскалённый песок, но демона не оставляла ознобная дрожь, исходящая, чудилось, из самого сердца, погружённого во тьму холодной пустынной ночи. Снова занялся рассвет. Небо над восточным горизонтом расцветало гигантским цветком, лепестки которого были окрашены поначалу алым, почти багровым, оранжевым и жёлтым, но постепенно насыщенные оттенки бледнели, наливались розовым, золотистым и лиловым, медленно перетекающим в нежно-голубой. Синеватый ночью, сейчас песок переливался тёплыми красками, и чем выше поднималось солнце, тем светлее он становился, пока не приобрёл обычный белый цвет. Осевшая было на одежде, непокрытых волосах и переброшенной через плечо сумке, роса так же мгновенно испарилась, но принц не чувствовал ни тепла, ни влаги, ни прохлады, лишь неестественный холод, волнами расходящийся от груди. Быть может, он мёртв и заблудился в мире живых, непринятый душами предков? Неужели они тоже считают его убийцей и предателем... как живущие, как он сам? Сатори остановился и устало посмотрел по сторонам. На первый взгляд, ничто не нарушало чистоты песчаного савана, но приглядевшись, охотник увидел то, что могли узреть только чужаки, но никак не жители пустыни. Мираж. Изумруд оазиса в оправе белого золота песков. А это значит, что пустыня более не считает Шандира своим; значит, сейчас она так же, как и в случае с заплутавшими иноземцами, жаждет заманить его в свои недра, чтобы предать медленной мучительной смерти, выпивая сперва душу, затем и кровь капля за каплей. Демон снял сумку, бросил её наземь и решительно пошагал к дрожащему в жарком мареве образу. И что удивительно, мираж не отдалялся, не таял, чтобы появиться в другой стороне, дразня жажду и уставшее тело, а верно приближался, и вскоре принц рассмотрел необычные для этой местности плакучие деревья, чьи ветви спадали до самой земли. Точнее, густой, мягкой на вид травки, на которой, под одним из деревьев, на обрывистом краю берега маленького сапфирового озерца, кто-то сидел, обняв колени. И только ступив в этот крошечный живой мирок, Сатори разглядел незнакомца в тёмном замшевом костюме с вставками из шерстяной ткани. Яспе. Это имя теплом потекло по венам, а может, само присутствие парня согрело замёрзшего охотника?.. - Что ты здесь делаешь?! – позабыв про утомление, изумлённо выдохнул мужчина. - Жду тебя, что же ещё? – ответил маг, повернув к нему хмурое лицо. – Я не смог до тебя достучаться, поэтому единственным выходом было нацепить на тебя яшму и ждать, когда ты сам придёшь ко мне. В паническом страхе Шандир поспешно задрал широкие многослойные рукава кутара, но браслетов на запястьях не было, и лишь после он догадался опустить взгляд на свою грудь. Так и есть – на его шее, на тонкой золотой цепочке, болталась пёстрая каменная капля; именно от неё исходило это приятное тепло, что наполняло каждую частичку тела демона. К тому же и мысли были ясными, незатуманенными, а все члены – послушными, легко отзываясь движениями... Всё ещё испуганный, принц приподнял камешек пальцами и стал рассматривать, с удивлением ощущая, что и сам по себе кулон тёплый, не обжигает, не парализует и не отдаётся мерзким болезненным покалыванием в коже. - Но разве... – задумчиво заговорил Сатори, продолжая и так, и сяк крутить каплю. - Камень не зачарован, лишь пропитан моей энергией, – поясняя, перебил Серха и добавил, видя вопросительный взгляд охотника: – Я носил его одно время, ещё до того, как обзавёлся покровителем. Знаешь, – он слабо улыбнулся, ероша одной рукой свои волосы, – такие подвески у нас одевают детям и любимым, особенно в неспокойное время. Ну, успокоить там, всякое такое. Никакой магии, кроме защитной магии яшмы, просто... особая связь. Тогда я думал, что... подарю его... не важно. Чародей покачал головой и отвернулся. - Разве её нужно зачаровывать? – осторожно поинтересовался Шандир. – Я думал, это её свойство... подавлять. - Подавляет чужая воля, Шан. Яшма лишь служит проводником, как никакой другой камень с волшебными свойствами, но и для этого её нужно подготовить – зачаровать, если тебе угодно. Нельзя управлять тобой через абсолютно любой яшмовый камень. Так и с моей силой, – Яспе взглянул на мужчину серьёзно. – Всякий маг может нанести вред, вот для этого мы и обучаемся в Школах, учимся контролировать себя и... понимать, что есть хорошо, а что плохо. К тому же, – он дёрнул головой, отбрасывая со лба буйную чёлку, и задорно усмехнулся, – сейчас я даже не простая яшма, а обычный булыжник. В общем-то, я никогда особо не хотел быть магом, а Каджеи окончательно меня в этом убедил. Демон наконец оставил кулон в покое, с некоторой опаской позволив ему потеряться в складках накидки, сел на траву и стянул сапоги с отёкших усталых ног. - Каджеи – это твой бывший покровитель? – нарочито равнодушно спросил он, покручивая пальцем звёздочку шпоры. - Он самый. Доблестный рыцарь! – презрительно фыркнул парень. - Расскажи о нём? Я понял, что он был отвратительным покровителем, а сам по себе? Ты знаешь, из какой он семьи, чем занимался до того, как стать бродячим героем? Маг откинулся на траву, на спину, и заложил руки под затылок. В его глазах отражалась колышущаяся на свежем ветру листва, солнечные блики и тени, сменяя друг друга, делали радужки то почти прозрачными, и тогда в них вспыхивали разноцветные искры, то тёмными и глубокими, словно омуты. - Каджеи когда-то был одним из высоких эльфийских родов... до того, как этот идиот Таинн’рин разорил его и опозорил, растранжирив богатство семьи и ввязавшись в пару нелицеприятных историй. Насколько я знаю, его отец погиб на дуэли, пытаясь обелить запятнанную потомком честь, а мать покончила с собой. Таинн’рина вышибли из столицы, отобрав дом и что оставалось от состояния – не помогло даже то, что он приходился дальним родственником эльфийскому правителю, так, седьмая вода на киселе. Хотя, скорее всего, именно это и поспособствовало – вряд ли королю хотелось связывать своё имя с таким недостойным родственником. - После этого, как я понимаю, и началась его героическая эпопея? – хмыкнул принц. - Ага, – кивнул Серха. – Помыкался туда да сюда, ну и нашёл себе занятие, жрать-то охота. В принципе, в этом деле Таинн’рин оказался неплох, я даже восхищался им первое время... пока не понял, что он конченый мерзавец. Сатори с печальной улыбкой качнул головой. - А говорят, «о мёртвых либо хорошо, либо ничего»... Чародей взвился с гневом в пылающих глазах. - Хорошо?! А что хорошего, Шан? Что он подбирал беспризорных детей на улицах, якобы для помощи, а потом их больше никто никогда не видел? Что он загонял бродяжек в лесу, как зверьё... ты знаешь, что с ними сталось? – Заметив, что мужчина в замешательстве, Яспе, по-видимому, совладал со злостью и, отмахнувшись, повалился обратно. – Но если ты так хочешь... Каджеи был хорошим воином. Много лучше, чем ты, Шан. Что, однако, не помешало мне поковыряться в его кишках. - Ты использовал боевую магию? – неверяще ахнул охотник. Против разумных существ использовать подобную магию было строжайше запрещено. Даже в ходе войны на применение таких чар налагались ограничения, а в мирное время за это полагалась смертная казнь несмотря ни на что. Именно для того боевых чародеев и обучали владению оружием, чтобы они могли защитить себя от нападения, кроме того, существовали различные защитные вещицы и заклинания. - Я не идиот, – отрезал парень. – Тем более к тому времени я, даже если бы захотел, уже не мог сотворить даже горсть земли, не говоря уж о чём-то более опасном. Нет, – он достал из рукава куртки свой стилет и пару раз повернул его, с отстранённой улыбкой любуясь тонким узким клинком, сияющим в проникающих сквозь крону солнечных лучах, – я просто познакомил его со своей любимицей. Шандир притих, не сводя с него глаз и с удивлением прислушиваясь к себе. Почему всё, что он сейчас ощущает, это спокойствие и лишь немного волнения где-то глубоко внутри? Где страх или неприятное изумление, которое ему бы следовало чувствовать?.. Впрочем, ответ нашёлся почти сразу. Всему виной был яшмовый кулон, через который из одной души в другую тихонько текли эмоции мага. Значит, Серха пытается его успокоить и сам волнуется, хотя изо всех сил старается это скрыть? Значит, и ему было страшно в самом начале, когда пришлось сказать о подвеске?.. - Ты ненормальный, – вздохнул демон. - Да? – чародей перевёл взгляд со стилета на мужчину. – А тот, кто в бреду кричит о плене и умоляет убить его, нормальный? - Я...?! Принц отпрянул так резко, что едва не свалился в воду, но бережок под ним вдруг как будто ожил, качнулся, мягко опрокидывая в траву. - Ты. Как говорится, «мы с тобой одной крови», Шан. Не знаю, как ты, а я понял это с первого взгляда. И... – Яспе спрятал стилет и сел, опустив голову, – я не буду ни о чём спрашивать. Понимаю, что есть вещи, которые... тяжелы для тебя и... которые я тебе напоминаю, но... прошу, не бросай дело на полдороги. Не бросай... меня. Ты же слышал, что сказал целитель? Он ждёт меня весной, и я... хочу поехать к нему с тобой. На Сатори внезапно навалилась такая тоска, что он еле сдержался, чтобы не завыть, катаясь по земле. Вместо этого охотник аккуратно подобрался к парню и, обняв со спины, на пару секунд крепко прижался губами к его пушистым волосам над ухом, сознавая, что тоска та... не только человека. - Я не бросаю тебя, – прошептал Шандир, ласково поглаживая мага по горлу и чувствуя, как тот что-то чертит кончиками пальцев на тыльной стороне его ладони. – Просто... это нелегко принять. Я... - Дай я сниму с тебя эту штуку, – тихо сказал Серха, развернувшись в объятиях демона, и потянул вверх цепочку, а тот, неожиданно ощутив, что совсем не хочет разрывать установившую между ними тёплую связь, потянулся следом и... ...проснулся, с силой сжимая кулон поверх ладони склонившегося над ним чародея. Над ними нависал потолок с побелкой, пятнами почерневшей от копоти, и это давление словно придавало принцу решимости, заставляя сильнее стискивать пальцы. - Отпусти, – почти шёпотом произнёс Яспе, нервно облизнув губы, наполняя мужчину своим смятением. - Оставь, – хрипло ответил Сатори. Это был огромный риск – довериться человеку, но... пусть. Всё равно охотнику больше не для кого жить, и эту надежду, так явственно ощущаемую сейчас, тоже дарить некому. Да и разве может он вот так взять и растоптать едва наклюнувшиеся ростки их отношений? Теперь уже слишком поздно, чтобы сделать это безболезненно – Шандир слишком запутался в этом парне. Пускай всё идёт, как идёт, а если и суждено чему-то случиться, то оно всё равно произойдёт рано или поздно, сколько ни бегай. Пусть для демона это будет очень непросто, они проведут время до весны вместе, а там... да кто знает? - Как скажешь, – нехотя уступил маг и сел на край постели, где лежал мужчина, а тот расслабился, только сейчас понимая, какой напряжённой была их поза. – Как ты себя чувствуешь? Я побоялся везти тебя дальше форта. Принц пошевелил пальцами, сжал ладонь в кулак, поднял и опустил. Как и во сне (да и во сне ли?), тело хорошо слушалось, не появилось никаких неприятных ощущений и сердце билось в обычном, не замедленном или ненормально быстром, ритме. - Всё в порядке. Мы в форте? – он обвёл взглядом комнату, подмечая простую обстановку и потемневшее от времени дерево. Нет, всё тут было... не настолько основательным. – В нижней крепости, я вижу. - Да, благодаря указаниям, оставленным твоим капитаном, нам разрешили остаться на несколько дней, так что сегодня желательно покинуть это место и не злоупотреблять терпением нынешнего дежурного, – Серха ехидно рассмеялся, – иначе меня с кишками съедят. Сатори улыбнулся, обводя взглядом черты его лица. Интересно, чародей понимает, что охотник теперь чувствует его, как себя? - Яс, мастер посоветовал тебе найти занятие по душе – чем ты хочешь заниматься? Человек легкомысленно дёрнул плечом. - Не знаю. Хотя, нет, знаю. Я хочу посмотреть, как ты работаешь, а ещё – увидеть этого твоего дроу-альбиноса. Но ведь ты у нас покровитель; как пожелаешь, так и будет. - Чтобы встретиться с Лиасом, нужно вернуться в Амарнум и в «Рогатом петухе» справиться, когда можно будет его застать, – проговорил Шандир, сделав вид, что не слышал последней фразы. – Поедем? Других планов всё равно пока нет. А там, может, и подвернётся что-нибудь. На лице Яспе вдруг появилась хорошо знакомая озорная улыбка. - Значит, я наконец увижу того, по кому ты так отчаянно сохнешь? – Увернувшись от не очень метко запущенной в него подушки, он соскочил с кровати, и уже в дверях снова снасмешничал: – Одеться не забудь, лежебока, не шокируй этих чопорных господ, а то ж растеряют всю свою боеспособность, глядя на твой голый зад. Когда за парнем закрылась дверь, демон с тихим стоном натянул одеяло на голову, дрожа от перенапряжения. Сейчас, наверное, он больше всего на свете хотел бы, чтобы маг снял с него ненавистный камень и всё стало, как прежде, но его останавливала трезвая, пробивающаяся через страх мысль, что как прежде уже в любом случае не будет. А вот хорошо или плохо – не узнать, если не попробовать, так ведь?