Долгожданное признание

— О чем же ты хотел со мной поговорить? — Нужно решить, что делать, если ты действительно беременна. Зеленоглазой казалось, что он просто хочет от нее избавиться. — Продолжай, — сказала она. — Внимательно тебя слушаю. — Для начала давай не будем гадать, ладно? — Да, — ответила она глухим голосом. — Ведь ты беременна, правда? — прошептал он. — Наверняка это так. У тебя никогда не было прежде задержек. И эти слова ударили ее больнее, чем многие другие. Как же хорошо он знал ее — ее настроение, ее характер. Он не знал только одного того, что она все еще любит его- это для него оставалось тайной. — Так как? Она покачала головой. — Да, у меня никогда не было задержки. Зен протянул руку, как бы желая дотронуться до нее, но она инстинктивно отстранилась, желая и боясь его прикосновения. Он заметил ее движение, и сунул руку в карман джинсов. — Ты, разумеется, прав. Нам действительно надо решить, что делать. Он пристально посмотрел на нее. — Мы могли бы жить вместе. Ей показалось, что она ослышалась. — Что? — Мы могли бы жить вместе, — повторил господин Зен. — Рожай ребенка и будь со мной. Это было как в каком-то дурном сне, словно предложение о фиктивном браке, и тот деловой, расчетливый тон, которым он это произнес, показался ей жестокой пародией на предложение, сделанное им в первый раз. — Это единственный выход. Ведь ты же знаешь меня достаточно хорошо, дорогая, я не позволю, чтобы мой ребенок рос, как ублюдок. Я также не допущу, чтобы его воспитывал другой мужчина. Да, она это знала. — Но я не понимаю, как… Он внимательно посмотрел на Ширу. — Не станем повторять ошибок прошлого. У тебя будет свобода, необходимая для твоей профессии, но ты будешь жить со мной и ребенком. Уверен, мы вполне можем ужиться ради ребенка. — Это звучит так расчетливо, — прошептала она, вспоминая слова любви, произнесенные им во время первого предложения. — Это больше похоже на деловое предложение. — Но так и есть, дорогая. — В его голосе послышалась ирония. — Очень много удачных браков именно так и начинались. И давай не забывать, что когда наши отношения строились лишь на эмоциях, у нас не так уж хорошо получалось. — Ну, а как насчет., насчет… — Она не могла подобрать подходящего слова, щеки ее вспыхнули. — Секса? — перебил он, в его глазах блестела насмешка, что еще больше смущало ее. — Ты это хочешь сказать, дорогая, но боишься? Красновласка попыталась ухватиться за эту безумную действительность. — Как ты себе представляешь наш брак? Он прищурился и в первый раз дотронулся до нее, взяв за подбородок так, что она вынуждена была смотреть в его красивые голубые глаза. — Это будет зависеть от тебя, — сказал он тихо. — Только от тебя. Ты знаешь, как сильно я хочу тебя. — Ты — придурок, — прошипела она. — Самый настоящий, — ее кулачки забарабанили по его груди, но он схватил ее за запястья и прижал к своему бешено бьющемуся сердцу. — Что, Шираюки правда настолько неприятно? — тихо спросил он. — Ну и что ты ответишь, дорогая? Останешься со мной? Как моя жена? -Она оттолкнула его руки. — А что, если я откажусь? Его лицо превратилось в холодную маску. — Если ты откажешься, я буду бороться с тобой, и думаю, что выиграю эту борьбу, — сказал он жестко. — Актриса, без средств к существованию, что ты можешь предложить моему ребенку? — Похоже, ты действительно все продумал, — сказала она ледяным тоном, но, к ее удивлению, он схватил ее и прижал к себе, и ее тело предательски подалось к нему. — Я тебе нарисовал самый худший вариант, — сказал он, уткнувшись в ее мягкие волосы. — Потому что ты спросила об этом. Но я не хочу этого, дорогая. Я хочу, чтобы ты была со мной, как мать моего ребенка, как моя жена. Я думаю, у нас получится. Она закрыла глаза, отдаваясь желанию приникнуть к нему, чтобы его руки ласкали ее, отметая все возражения, которые у нее могут возникнуть. — Так ты согласна, Шираюки? — спросил он со спокойной уверенностью в голосе. Она почувствовала, что пепельноволосый обнял ее за талию, и поняла, как это правильно и хорошо, когда он вот так держит ее. Зеленоглазая уткнулась головой ему в грудь, не желая, чтобы он увидел ее глаза, в которых отражалась надежда услышать от него ласковые и нежные слова. — Хорошо, Зен, — тихо сказала она. — Я останусь с тобой. — Прекрасно. — Голос его прозвучал торжествующе, губы прижались к ее губам и вызвали в ней такой огонь, что она чуть не потеряла сознание. — Шираюки. — Он проговорил это, не отрывая своих губ от ее рта, руки его медленно скользили по спине, нежно прижимая ее к себе. Она вся отдалась этой страсти его поцелуя, но, чувствуя, как нарастает его возбуждение, чувствуя, как ткань его джинсов вот-вот разорвется напрягшейся плотью, ощутила и некоторую тревогу. Но только не здесь. Девушка не может позволить себе отдаться ему здесь, пока еще так свежи воспоминания о том, как это было, когда ими владела любовь, а не враждебность. Чудовищным усилием воли она отстранилась и увидела, как в недоумении сузились его глаза. — Дорогая? — хрипло прошептал Вистерия. Она покачала головой, отступая, боясь, что если он опять коснется ее, зеленоглазая забудет обо всем. — Я не могу, Зен. Не сейчас. И не так.-Его лицо изменилось, как будто она выплеснула на него ведро холодной воды. — Какая разборчивость! — насмешливо произнес он. — Как я понимаю, тебя больше устроит комфорт виллы? Она резко поднялась. — Я просто хочу уехать отсюда, — сказала жена, стараясь, чтобы в ее голосе не слышалось отчаяние. Ее муж взял ее за руку и внимательно посмотрел на нее своими голубыми глазами, в которых можно утонуть. — Пойми одно, дорогая, — сказал он тихо. — Я не из тех, кто выпрашивает, и я не собираюсь уговаривать тебя спать со мной. И если ты не хочешь признавать собственных желаний, хорошо… — Его глаза блеснули. — Могу и подождать. Поверь, наш брак станет удачным, как только мы будем откровенны друг с другом. Всю обратную дорогу она думала над его словами. Он говорил об откровенности, тем не менее она просто не могла быть откровенной с ним, потому что в этом случае их положение станет слишком неравным. Из Зена выйдет прекрасный отец, в этом она не сомневалась ни минуты. Что ж, бывают и более странные браки. Почему бы им не попробовать? Ребенок, наверное, свяжет их? У дверей виллы он спросил: — Ты спустишься сегодня вечером к ужину? -Она поняла, что этот вопрос был с явным подтекстом. Утвердительный ответ будет означать больше, чем просто согласие на ужин. — Да, я приду. — Хорошо. И пожалуйста, подумай над тем, что я сказал. Уже подумала, мысленно ответила она, проходя в свою комнату, чувствуя дрожь волнения, заставляющего ее ускорить шаги. Сегодня, думала она, стоя под струями душа, сегодня они начнут все сначала. И она сделает все, чтобы ребенок сблизил их, как это часто бывает. Интересно, это только мечты или реальность? Красноволосая с большим тщанием уложила волосы и стала перебирать платья. Застегнув молнию на боку, она отступила назад, чтобы хорошенько рассмотреть себя в большом зеркале, но ей пришлось ухватиться за столик перед зеркалом, в котором отразилось ее полное отчаяния побелевшее лицо, когда в низу живота она почувствовала знакомую боль.

***

— Так что вот. — Голос Ширы звучал вполне спокойно. — Не было необходимости строить какие-то планы. Это была ложная тревога. Я полагаю… Она заторопилась. — Задержка произошла из-за болезни и усталости. Повезло, правда? — спросила она весело, мучительно надеясь, что он станет возражать. — Повезло? — переспросил мужчина, не поворачиваясь к ней лицом. — Да, действительно, — сказал он спокойно. Одно слово. Одно слово, от которого так много зависело. Одно короткое слово, произносить которое у него теперь нет причины. «Останься». Держись, сказала она себе. Потерпи еще немного, и тогда можно будет реветь сколько хочешь. — Так что теперь нет причины мне здесь оставаться. По крайней мере сейчас. — Да, конечно, — отозвался он. — И мне действительно пора возвращаться в Кларинс, искать работу и… — Шираюки. — Он повернулся к ней и впервые с того момента, как она сообщила, что никакого ребенка не будет, посмотрел ей в глаза. — Тебе жаль? Он пристально смотрел на нее. — Насчет ребенка… Если ей необходимо уезжать, то она должна это сделать с достоинством. — Думаю, это скорее всего к лучшему, — тихо сказала зеленоглазая, вспоминая рыдания, вырвавшиеся из груди, когда она увидела пятнышки крови. — Понятно, — сказал он без всякого выражения. Его лицо не выражало абсолютно ничего. — Я хочу уехать как можно скорее.-Наступило длительное молчание, но когда он заговорил, голос его звучал так же бесстрастно — Завтра первым делом закажу самолет… — Нет. — Она покачала головой. — Я не хочу лететь на частном самолете. — Возможно, опять сидеть рядом с ним, еще несколько часов этой пытки, когда надо будет притворяться, что ей все равно. — Я хочу лететь рейсовым самолетом. Одна. Губы его скривились, он взглянул на нее. — Как хочешь, — резко ответил он. — Сейчас же отдам необходимые распоряжения. — Мужчина повернулся и вышел из комнаты.