***
После нашей «недолгой» прогулки я устала поплелась домой. Оставшись одна, мою голову охватили рассуждения. Я до сих пор не знала, как мне поступить: остаться одиночницей, или же уйти в парное. Из раздумий меня вывел женский голос, который сразу же врезался в мои уши, как только я шагнула за порог. Меня удивила эта наглость со стороны члена моей семьи. Конечно же и любопытство сыграло здесь свою роль. Поспешно сняв свои ботиночки и пальто, я на носочках пробралась к комнате брата (т.к. голос доносился оттуда). «Вот дурочка! Что ты делаешь?» — мелькнуло у меня в голове. Но было уже поздно отступать, не было смысла. От любопытства закусив губу, я посмотрела в маленькую щелочку, так любезно оставленную. Передо мной открылась картина, от которой я, мягко говоря, впала в ступор. На кровати Сэрим нагло распахнула вид на свои достоинства. — Ах, Чонгук, — выкрикнула она. И в моё поле зрения наконец попал и этот. Не дождавшись следующих действий со стороны кузена, я распахнула дверь. — Эй, вы вообще охренели? Ни стыда, ни совести? В моём доме? — кричала я на них. Чон резко повернулся, смотря мне прямо в глаза. Слава небесам, что этот был своей одежде. Он начал что-то говорить в своё оправдание. — Ты такой странный, Чонгук! Сначала меня целуешь, а потом с этой? — Но я ведь даже не трогал её. И тем более, она сама начала открывать своё… кхм… тело, — продолжал он. — Вы что, целовались? — в наш разговор сунулась эта блондинка. — Тебе слова не давали, — вскрикнула я на неё, — а ты, — я ткнула пальцем в грудь Чонгука, — забудь о фигурном катание. Мне жаль твоего друга за то, что у него был такой товарищ как ты. Ты мне отвратителен, — я сама не поняла, как дала ему пощёчину. Развернувшись, я выбежала из комнаты брата, забегая в свою. Закрыв её на ключ, спустилась по ней и обхватила руками свои колени. Я слышала какое-то копошение за дверью. Через пару минут послышалось хлопанье входной двери и стук в мою. — Канбёль! Канбёль! Открой, — кричал по ту сторону Чонгук. — Не волнуйся, Чон, я не обижаюсь на тебя, — всхлипнула я, — и тем более мне всё равно, у вообще-то парень есть, — уверенно я выкрикнула ему. Вдруг вновь послышался стук, но, казалось, что он был самым сильным. — Знаешь, мне посрать! — выкрикнул Чонгук, была слышна… ярость? Потом он прекратил. От лица автора Услышав брошенную девушкой фразу, парень пришёл в ярость. Ревность так бурлила внутри. — Знаешь, мне посрать! — единственное, что он смог сказать, чтобы не выдать себя. После небрежно выброшенных слов, он также спустился по двери и закинул устало голову, прикрывая глаза и потирая переносицу. «Я совсем с ума сошёл! Что ты творишь со мной, Ким Канбёль? Знала бы ты правду», — крутилось в голове у парня. Перед глазами всплыло улыбающееся лицо лучшего друга. В глазах горели огоньки от коньков, а на губах читалась фраза: «Я влюблён в лёд. Чонгук, прошу полюби и кого-нибудь или что-ниубудь так же сильно». Он вновь улыбнулся, и его образ растаял в голове Чона. Стукнув по полу, по его щеке скатилась скупая мужская слеза. «Друг, кажется, я сделал это. Но сделал неправильно», — мысленно ответил парень. Спортивный комплекс (следующий день) Ким нерешительно подошла к своему тренеру со спины. Положив свою руку на его плечо, она попросила повернуться. — Сонбэ, — не уверена начала девушка, — простите, я подумала, но я вновь хочу быть одиночницей. — Канбёль, почему так резко. Мы уже половину произвольной поставили, — удивился тренер, — ну, если ты хочешь, я не могу отказать тебе, я же сам тебе сказал, — посмотрев на её красные глаза, ответил мужчина, — а Чонгук хоть знает? — Да. — Ладно, вернём в этом сезоне твои старые номера. А с Чоном мы обговорим, придумаем что-нибудь. — Спасибо, сонбэ, — грустно, но серьёзно произнесла Канбёль, надевая свои тренировочные перчатки. Договорив с тренером, Канбёль вышла на лёд. Следом за ней вышел и тренер, помогая вспомнить девушки прошлогоднюю программу, а постановщику наказал поставить короткую Чонгуку, когда тот пришёл.***
— Канбёль, ты в своем репертуаре, — улыбнулся тренер. — Да, мне нужно отработать прыжки после перерыва, чтобы вставить их уверенно в программу, нужно ведь иметь козырь в рукаве. — Ты права. — Эй, а что этот тут делаете? — удивилась девушка, когда на лёд вновь вступил её кузен. — Он тоже имеет право отрабатывать, Канбёль, — затем он посмотрел на часы и поспешно сказал, — так, дети, простите, но мне надо отлучиться. Завтра посмотрю на вашу работу. После того как тренер ушёл, Канбёль вновь взглянула на парня и закатила глаза. Она рванула на дорожку вращений, после которых и следовал элемент ультра-си — Тройной Аксель. Парень лишь наблюдал за сестрой, поправляя перчатки. Затем заправил волосы на затылок и, глубоко вздохнув, принялся отрабатывать новую постановку. Они замечали друг друга, делая своё дело. По технике они были почти на одном уровне, правда японская чуть перетягивала по сложности. Но вот чувства… Здесь Ким была далеко от кузена. Никто так не чувствовал лёд, как она. Ещё с детства её называли вундеркиндом в фигурном катании, и она успешно защищала своё имя. Нельзя было равнодушно смотреть за её катание, даже на одиночные элементы. Вот и сейчас на девушку были устремлены три пары глаз: её брата, кузена, который отвлёкся от своей работы, и псевдо-парня. Все восхищённо и с замиранием сердца наблюдали за очередным сложным прыжком. Заход, сильный толчок, невероятно высокий полёт с вытянутыми руками на Тройном Акселе… И такое мягкое приземление, словно пушинка легла на поверхность. — Блин, недокрут, — выругалась она, после пятой попытки девушка чисто исполнила прыжок. Улыбаясь и обнажая свои ямочки, она счастливо зажмурила глаза, будто что-то проговаривая. Вдруг она услышала аплодисменты своих новоиспеченных зрителей. Она показушно поклонилась и подъехала Тэхёну и Хосоку. — Что вы тут делаете? — удивилась она. — Я хотел сказать, что уже сегодня переезжаю. И не говори, что ты не помнишь. Я тебе ещё три месяца назад об этом говорил, — сказал он, думая, что я помню это. — Но, Тэ, а как же я? — мяукнула девушка. — Не кисни, с тобой мама и Чонгук, — на этой фразе Хосок и Канбёль отвращёно посмотрели на фигуриста, — Эй, что вы? — Ничего, — вновь девушка посмотрела на брата, — мама тоже в командировку скоро уедет… Бросайте меня, — хмыкнула брюнетка. — Прости, мелкая, — он поцеловал её в щеку, — ой, блин, опаздываю. Всем пока, — и все попрощались с парнем. — Ну, что, Канбёль, пойдём в кино? — улыбнулся парниша рядом с ней. — Хося, прости, но мне сегодня нужно многое отработать, — грустно улыбнулась Канбёль. — Ладно, я тогда не буду мешать. Пока, заяц. — Пока, солнышко, — Чонгук, услышав прощание этих двоих, вспомнил слова своей кузин, после чего его костяшки на руках побели от сильно сжавшихся кулаков, благо он был в перчатках, и это никто не заметил. — Солнышко? — хмыкнул он так, чтобы брюнетка услышала, — как слащаво… — Тебе же срать, Чон, — съязвила Канбёль, вновь катясь в центр катка, только уже для того, чтобы полностью прогнать короткую программу, вот только в голове был только Чонгук.