Your Reason

И не был слышен детский плач, Напрасно умоляла мать, Когда дитя раздел палач И начал цепь на нем ковать.

Тот летний день выдался жарким и солнечным, и не было ни облака на небе, а мама почему-то казалась уставшей и задумчивой. Она сидела на одном из балконов особняка, и всё здесь было залито солнечным светом. Её длинные волосы спадали с одного бока, и лучи так красиво цеплялись за них, что Вергилий в нерешительности замер, боясь потревожить её и неосторожным своим вторжением всё разрушить. Поэтому он стоял в той комнате, что вела на этот балкон, и разглядывал маму, боясь подать голос, пока она сама не заметила его. Тогда она повернула к нему голову, оторвавшись от книги. Вопреки опасениям Вергилия, прекрасная картина не была разрушена, и он с облегчением выдохнул, сделав шаг вперёд. — Чего ты хотел, Верджи? — спросила мама мягко. Он вышел к ней на балкон, прищурившись от яркого света, упавшего на глаза, и присел возле неё на небольшой кованый диванчик, оставив Ямато — подарок, доставшийся от отца год назад, у входа прислоненной к стене. — Ничего, — сказал он, забравшись на диванчик с ногами. — Мне просто скучно. — А где твой брат? — Он уснул. — Данте? Уснул? — переспросила мама, заулыбавшись. — Днем? — Ну да, уснул, — повторил Вергилий, смутившись. Они с Данте не спали почти всю ночь, разглядывая звёзды с одного из балконов, того, что был близко к их комнатам, и сверялись с большим астрономическим атласом, стараясь спорить как можно тише. Вот Данте и уснул, а Вергилию почему-то не хотелось. Он посмотрел на книгу, которую читала мама, потом на нее саму. — Почему тебе грустно? — спросил Вергилий. — Мне не грустно, — ответила она, и Вергилий не поверил ей. — Я просто немного устала. — От чего? — Ни от чего. Так бывает. Хочется отдохнуть и не знаешь, от чего, — она продолжала улыбаться ему, такая невозможно красивая и залитая солнцем. — Тогда почитай мне? — попросил Вергилий. — Пожалуйста? — Хорошо. Он подвинулся к ней поближе, и она обняла его одной рукой, а он прижался к её теплому боку и закрыл глаза, слушая её сердцебиение и нежный размеренный голос. Ему неожиданно тоже захотелось спать, и Вергилий разомкнул веки, стараясь не сопеть. В какой-то момент мама перелистнула страницу и с легкой усмешкой в голосе сказала: — Вы опять не спали ночью, я же знаю. — Неправда! — возмутился Вергилий, моментально взбодрившись и готовясь правдами и неправдами доказывать, что всю ночь они, как хорошие мальчики, провели в своих кроватях, а проснулись за час до завтрака. Мама засмеялась тихонько и коротко и продолжила читать. Вергилий заснул. Его разбудила мама. Он вздрогнул и тут же выдал: «я не сплю!». — Да, конечно, — ответила она со смешком. — Просыпайся, пора обедать, а потом мне нужно ненадолго уйти по делам. Солнце уже ушло с балкона на другую половину дома, значит, перевалило за полдень. — Разбуди пока Данте. — Хорошо, — сказал он, зевнул широко и вскочил. Выбегая с балкона, он едва не забыл Ямато, вовремя вспомнил про нее и торопливо пошел к Данте. Брат еще спал и был очень недоволен, что его будят. После обеда мама действительно куда-то ушла, пообещав, что скоро вернется. Данте был всё еще какой-то ленивый и сонный, так что они поиграли немного, а потом он опять уснул в одной из гостиных, обнявшись с диванной подушкой. Вергилий расположился в той же комнате с книгой, которую читала ему сегодня мама. Данте проснулся еще через почти час. Сначала он просто лежал, зевая, потом стал донимать Вергилия, растягивая его сокращенное имя. Вергилий к тому моменту почти дочитал очередную страницу, ему не хотелось прерываться, но Данте было слишком скучно. Когда в Вергилия прилетело подушкой, он возмущенно воскликнул и подскочил на ноги. — Дай мне дочитать! — Но мне скучно! — Ты дрых весь день, мне тоже было скучно, — ответил Вергилий обиженно, и Данте закатил глаза. Вергилий же сел обратно, еще раз хмуро взглянув на него, и вернулся к книге. Некоторое время он бродил вокруг Вергилия, растягивая гласные в его имени и ноя, что ему скучно, требуя обратить на него внимание. Когда Данте понял, что слова не имеют эффекта (Вергилий постиг искусство игнорирования брата уже давно), то он схватился за книгу и попытался вырвать ее из рук. Вергилий среагировал моментально, сжав пальцы крепче. Они начали спорить, Вергилий просил оставить его в покое, думая уже сбежать в другую комнату, как тут Данте снова неосторожно дернул рукой, которой так и цеплялся за книгу, и послышался лёгкий треск. — Данте! — воскликнул Вергилий, с ужасом посмотрев на надрыв на странице. — Это же мамина! Он захлопнул книгу, оставил её на диване, вскочил и кинулся на брата. Тот, похоже, только этого и добивался, иначе бы не улыбался так хитро и довольно. Вергилий зло замахнулся и ударил. Данте отшатнулся, умудрившись избежать удара. Вергилий снёс что-то, но даже этого не заметил, рванулся было на второй заход, но… — Вергилий! От окрика Вергилий вздрогнул и испуганно застыл, торопливо опустив руку, которой замахивался, чтобы ударить Данте еще раз. Тот не стал пользоваться моментом замешательства и торопливо отступил, уставившись на маму, стоявшую в дверях. У нее был очень недовольный взгляд, она стояла, сложив руки на груди, и выглядела такой грозной, что Вергилий поежился. — Сколько раз я говорила перестать драться по каждому поводу! Вергилий отступил на шаг и посмотрел на неосторожно разбитую вазу. Он уронил её предыдущим ударом, потому что Данте успел увернуться и отскочить. Ваза разбилась на крупные осколки, они сейчас валялись на полу. — Но Данте первый… — Никаких «но»! — оборвала детские оправдания мама, с тяжелым раздражённым вздохом. Наверное, она видела, что именно своим кулаком Вергилий снёс вазу, иначе почему именно на него она смотрит с такой досадой? — Данте первый… — снова попробовал Вергилий, говоря чистую правду. Данте первый полез к нему, потому что ему было скучно, пока Вергилий читал. Он отобрал у него книгу и неосторожно надорвал страницу, за что и справедливо получил… бы, если бы так не вертелся. Вергилий был готов рассказать об этом, объяснить, но мама смотрела очень строго и недовольно. — Хватит, — оборвала она вновь, в голосе послышалась усталость, и Вергилий втянул голову в плечи. Он терпеть не мог расстраивать маму. — Иди к себе в комнату. Она обратилась только к одному Вергилию, и это возмутило. — Но Данте… — Хватит! Вергилий поджал губы, посмотрев на неё обиженно. Мама перешагнула через порог и махнула на него рукой, вынуждая поторопиться, а сама подошла ближе, чтобы собрать осколки вазы. Вергилий взглянул на брата, и тот показал ему язык. Он дёрнул головой и выскочил из помещения, однако не послушался маму и не пошёл к себе в комнату. Схватив Ямато, без которой он теперь просто не выходил из дома, Вергилий выбежал на улицу, стараясь проглотить обиду. Постепенно вечерело. Небо над домом было чистым, но вдалеке, над маленьким городом, чьи улочки были видны отсюда, поднималась большая чёрная туча, которая еще не принесла с собой ни холода, ни порывистого ветра. На большом пустыре, который находился на некотором возвышении, располагались старые качали и лавочки. Они часто приходили сюда играть, пока мама сидела на скамье и читала что-нибудь. К площадке вела постоянно зарастающая тропка, которую окружала очень высокая трава. Еще года три назад Вергилий едва видел что-нибудь поверх неё, но сейчас он вырос. Добежав до площадки, Вергилий пнул камешек и сел спиной к дому на старые и очень скрипучие качели в виде зелёной лошадки с уже облупившейся кое-где краской, не выпуская Ямато из рук. Было так обидно, что мама не стала слушать! Вергилий досадливо нахмурился и принялся раскачиваться. Налетел порыв холодного ветра, который легко забрался под лёгкую футболку и шорты, и Вергилий поёжился. Наверное, он плохо поступил, раз ослушался маму. Это Данте постоянно игнорировал её наказы и то и дело порывался сбежать из комнаты, когда мама говорила остаться в ней, или, например, пытался украсть сладкое с кухни, хотя они были лишены десерта, потому что набедокурили. Вергилий всегда шипел на него и останавливал от необдуманных поступков, которые бы расстроили маму еще сильнее. Но сейчас ведь она наказала только Вергилия! Раньше они всегда получали оба и поровну! От такой ужасной несправедливости было страшно обидно, так что Вергилий, даже немного успокоившись, остался сидеть на этой старой площадке с очень скрипучими качелями, крепко сжимая Ямато в пальцах. Почему мама была такой уставшей и расстроенной сегодня днем? Да и сейчас тоже… Наверняка, будь она в хорошем настроении, она бы выслушала Вергилия. Он попытался вспомнить, что могло бы стать причиной её печали и, будто ища ответы, немного достал лезвие из ножен, достаточно, чтобы увидеть свое отражение. «Защищай мать и брата. Это твоя обязанность». Вот, что сказал ему отец год назад, когда подарил этот меч, а затем… Исчез. Он ушёл и больше не появлялся в их жизни… Сказать честно, Вергилий и Данте не слишком по нему скучали. Отец пугал их обоих, он казался грозным и строгим, а в его присутствии отчего-то было даже тяжело дышать. Он редко и мало общался с ними, да и до того, как ушёл, постоянно где-то пропадал… Год прошёл… Ну конечно! Целый год прошёл! Если Вергилия и Данте не слишком волновал отец, то мама наверняка очень скучала по нему и вспомнила о нём, раз подошла такая дата! Вергилий с щёлчком вставил меч обратно в ножны и досадливо хлопнул себя по лбу, разозлившись. Ему нужно было послушаться её и отсидеться в своей комнате. Данте бы все равно пришёл к нему, потому что ему снова было бы скучно, и Вергилий бы не сидел сейчас один на пустыре, а маме не добавилось бы больше поводов для волнений. Вергилий спрыгнул с качели, оправил футболку и часть амулета, висевшего на шее (мама подарила им с Данте две его равные части в тот же день, что и Спарда преподнес им мечи, и братья носили подарки, редко снимая их даже на ночь) и повернулся, чтобы вернуться домой. Но он увидел, как над домом поднималось зарево. Испугавшись, Вергилий бросился к нему со всех ног наискось пустыря, путаясь голыми ногами в высокой жёсткой траве, которая резала кожу. Дом горел. Что могло произойти?! Его ведь не было всего полчаса или даже меньше! Когда он подбегал к дому, уже спускаясь с пологого склона маленького холма, мама выбежала из горящего дома, торопливо озираясь. Её взгляд остановился на нём, на мгновение в нем мелькнуло облегчение. Но вдруг за её спиной появилась огромная чёрная тварь. Вергилий вскрикнул: — Мама! Она бросилась вперед по скользкой траве. — ВЕРГИЛИЙ, БЕГИ! Вергилий никогда ещё не слышал, чтобы её голос звучал так. Вергилий резко затормозил, ноги почти подогнулись, но он устоял на склоне, застыв в ужасе и изумлении. Голос мамы оборвался хрипом. Огромные когти вышли из её груди, поддевая, и подняли её тело, оторвав от земли. Она истошно завопила. Кровь хлынула во все стороны. — БЕГИ, ВЕРГИЛИЙ, БЕГИ! Он просто стоял и смотрел, приоткрыв рот, а катана лежала в стиснувшей её руке. Крик мамы оборвался, голова дёрнулась и повисла, а демон, насадивший её на когти, разверз огромную пасть и сомкнул гигантские зубы на её теле, перекусывая её пополам. Вергилий закричал. Демон, державший маму, перевёл на него огромные жёлтые глаза и раскрыл пасть. Окровавленное месиво грузно упало на землю, и Вергилий бегом рванулся обратно, вверх по холму. Вергилий уже видел таких. Или похожих. До того, как отец покинул их год назад, пару раз они сновали вокруг дома, но Спарда без труда избавлялся от них. Потом отец ушёл, и они больше не появлялись. До сегодняшнего дня. Туча нагнала дом, закрывая садящееся солнце. Вергилий повернул в противоположную от пустыря сторону, где начинался лес, отделявший особняк от города. Дождь хлынул как из ведра, стало совсем холодно, и бежать по намокшей траве становилось всё сложнее. Вергилий моментально промок и к тому моменту, как он добежал до леса, дождь превратился в затяжной и перестал быть таким сильным. Демоны, бежавшие по его следу, будто и не торопились особо, как будто им было интереснее поиграть с добычей. Вергилий страшно боялся оборачиваться. Ноги подкашивались. Вергилий поскользнулся по грязи и упал, содрав колени о корни и камни. Задыхаясь, он прижался к склону оврага, схватившись за траву свободной рукой, и пытался дышать тихо, но хрипы так и рвались из горла. Натянутые детские нервы не выдерживали, и Вергилий зажал себе рот рукой, чтобы не закричать, хотя очень хотелось, и крепко зажмурился. Он услышал громкий топот совсем рядом и почти вскрикнул. Удержавшись, крепче вжал руку в рот и крепче стиснул веки, дыша через раз, так тихо, как только мог. Скоро снова послышался тот же топот, но теперь удаляющийся. Но Вергилий не пошевелился: остался сидеть, как сидел, начиная бесконтрольно дрожать от холода, но всё ещё цепко сжимая в пальцах Ямато. Когда он заставил себя немного пошевелиться, то эти пальцы очень болели. Он сжал-разжал кулак, испуганно выглянул из оврага и не увидел ничего, кроме мокрой чёрной растительности вокруг. Опомнившись, Вергилий торопливо нашарил рукой амулет, подаренный мамой, и облегченно вздохнул. Не потерял. Вергилий заставил себя встать. Ноги его плохо держали, но он сумел выбраться из оврага, огляделся и пошел скорее наугад. Вергилий уже не мог бежать, ноги не поднимались, и он постоянно спотыкался о корни и камни. Дождь прекратился, но чёрная туча так и закрывала небо, так что никаких звёзд не было видно. Солнце давно уже село, и лес был погружён в мокрую темноту. Вергилий остановился и огляделся. Иногда они играли с Данте на краю этого леса, но так далеко никогда не заходили. Данте. Вергилий сел у одного из деревьев и, обняв меч, расплакался. Он видел, как умерла мама, но не смог увидеть брата. Но как он мог выжить? Никак. Конечно, никак, дом полыхал, а на входе было столько демонов… Вергилий прижался лбом к рукояти катаны и бесполезно вытер слезы, размазывая грязь по лицу. Протягивая ему меч, отец сказал: «Защищай мать и брата. Это твоя обязанность». Отец выглядел так серьёзно в тот момент, и Вергилий чувствовал себя таким взрослым и важным. Но он не справился. От этой мысли стало так больно и страшно, и Вергилий крепче схватился за меч, будто он как-то мог защитить его и утешить. Сталь, вложенная в ножны, осталась безразлична, и он разрыдался сильнее, стараясь, впрочем, быть потише, все еще помня о том, что те твари могут так и следовать за ним. Замёрзнув окончательно, Вергилий сам не заметил, как провалился в поверхностный лихорадочный сон, просыпаясь каждые полчаса от темных образов воспоминаний и снова начиная заливаться слезами. Он пытался как-то согреться, но ничего не выходило. А дождь лил всю ночь, и лишь под утро он окончился, а между мокрой листвы упали солнечные лучи. Проснувшись окончательно, Вергилий смотрел на них, всё ещё дрожа от холода и боясь шевелиться, не зная, что ему делать и куда теперь идти. О том, кто напал на их дом и что это были за твари, он узнает позже. Позже он узнает и о Спарде. И о том, куда он исчез, оставив свою семью. Узнает он и то, что его не оставят в покое и впереди у него — годы скитаний, побегов, страха и ненависти. Но всё это будет потом. А пока Вергилий заставил себя встать, крепко сжать амулет мамы в пальцах и направиться в сторону города.