***
И вновь утро. Инк уже целый месяц достаёт Эррор. То с разговорами на кухне подсядет, то в углу зажмёт… И главное: она ничего не может с этим сделать. Она слабее. — Оши-тян, давай посмотрим аниме? — спросил у неё Голубика. Эрри хотела было послать его куда подальше, ведь тот неделю назад признался в том, что она ему нравится, но тут на горизонте появился Инк. Перспектива вновь терпеть его домогательства не радовала, и девушка решила притвориться влюблённой в Блу. — А что, пошли. Берри, сияя от радости, повёл Оши к дивану. Та шла за ним изображая радость.***
Так и прошло две недели. Эррор всё время проводила с Блу, а Инк тихо бесился, но ничего не говорил своему другу. Желая как-то заглушить свои чувства к Эррор, он стал ухаживать за Халлусив. Эрри, увидев это, сама не зная почему, приревновала художника.***
Очередная ночь. Сигареты и никотин в лёгких. Оши пыталась разобраться в себе. Она ненавидит Инка. Терпеть не может. Мечтает убить. Желает слышать его крики и мольбы о пощаде. Но вместе с тем ей не нравится видеть, как он обнимает другую девушку. Не нравится, что он перестал с ней общаться. — Почему всё так сложно?! — Эррор в сердцах бросила сигарету куда подальше. — Молодец. Начинаешь отвыкать. Я не хочу, чтобы моя омега курила. Эрри поперхнулась воздухом от возмущения. То он две недели даже близко к ней не подходит, то начинает называть её своей. — Какого, блять, х#я? — Ошибка злобно посмотрела на Инка. Тот лишь сел рядом с ней, ударив по губам. — И материться ты тоже не будешь. Злость вскипела у Эррор в крови. Да как он смеет? Девушка с нескрываемым раздражением посмотрела на альфу, собираясь уйти с крыши. Больше она сюда не придёт, ведь этот мудила дважды оскорбил её святыню своим присутствием. Но у Инка на её счёт были свои планы, и он не опустил её, опустив её голову к себе на колени. — Я больше никогда не отпущу тебя… Даже не пытайся убежать… — Что ты… Но Чернильный накрыл её губы своей рукой, как бы приказывая замолчать. И Эррор замолчала. Как же противно было ощущать свою беспомощность перед своим злейшим врагом. Знать, что он диктует правила игры, а тебе остаётся лишь подчиниться, кусая до крови свои губы от злости. И ты подчиняешься. Инк стал гладить девушку по голове. Та полностью расслабилась и даже слегка улыбнулась, смотря на звёзды. Касания художника перестали казаться такими противными и обжигающими. Оши даже понравилось, как тот ласково гладил её волосы, иногда перебирая их между своими пальцами. — Ты будешь моей… — Мечтай больше… Инк, ничего не ответив, продолжил перебирать волосы Эрри, тихо напевая известную ему одну мелодию. — Зачем весны вода ручьями льется, Ведь ты проводишь вечер не со мною. А за окном все надо мной смеется Обломок, мне оставленный луною, оставленный луною… — тихо напевал он. Сердце Оши дрогнуло от его проникновенного голоса. Он поёт… О ней?.. Всё, что он говорил о любви, зажимая её в углу… Правда?.. — Не знаешь ты, как медленно и верно, Горят огнем не посланные строчки. И не увидишь никогда наверно: Пишу и жгу я их лишь только ночью, я их лишь только ночью. — продолжил художник свою исповедь перед той, кто вечно жил в его мыслях. Эррор нашла его руку и сжала в своей, выражая свою молчаливую просьбу продолжить эту песню. В ней она почувствовала то, что не хотела слышать раньше. — С тобой при встрече не подам и вида. В глазах увижу — там не тают льдинки. Я знаю, ждешь ты слез моей обиды, Но не увидишь даже и слезинки! Ты даже и слезинки. — но на глазах Инка, вопреки словам песни, сверкали кристаллы слёз, которые Эрри не видела. Но она чувствовала. В его голосе, в том, как он судорожно сжимает её ладонь. — Как нелегко казаться безразличным К твоим словам и встречам не со мною. Так твой холодный взгляд уж мне привычен, Но откровенен только лишь с луною, я только лишь с луною. — закончил он, смотря на луну. Ошибка ещё долго не решалась заговорить, переваривая услышанное. Это было… Своеобразное, но признание. И на этот раз она должна ответить ему.Что же она скажет ему?