Azor Ahai

      Восемнадцатые именины короля праздновали с широким размахом. Суровые лорды Севера поднимали кубки за здравие молодого короля, славя его ручьями эля, текущего по их густым бородам. В Чертоге играла музыка, плясали уже немолодые леди об руку со своими юными сыновьями, пьяный смех мешался с топотом каблуков о каменный пол, содрогая пламя в факелах на стенах. Дары все продолжали подноситься к пустующему месту именинника.       Зажав Дейенерис в узком и темном проходе, Джон голодно впился в ее губы, руками пытаясь задрать подол ее платья. Далекий свет огня в коридоре почти не попадал на них. Дейенерис вслепую расстегивала его пояс, путаясь в темноте пальцами, тихо чертыхаясь, за что получила слабый укус в шею. Мысль о том, что они делают это в коридоре, где их могут увидеть, еще сильнее распаляла ее желание, заставляя нетерпеливо развязывать бриджи мужа. Джон, мазнув языком от основания шеи к скуле, вновь припал к губам Дени, ладонью лаская ее между ног, мысленно смеясь с ее попыток сдержать стон. Наигравшись, он сильнее вжал ее в стену; твердый холодный камень неприятно упирался Дени между лопаток.       Когда Джон вошел до конца, она не сдержала короткий полустон.       － Тише, － шикнул на нее Сноу, прикусывая мочку уха, － нас не должны услышать.       Невыносимо трудно сдерживаться, когда властные руки блуждают по твоему телу, а член внутри затрагивает наиболее чувствительные места, подумала Дени, но сказать она не могла, боясь, что как только она разомкнет губы, стоны вырвутся наружу. Она искусала нижнюю губу в кровь, и Джон, целуя ее, чувствовал железный привкус на своем языке, который будоражил что-то внутри его сознания, заставляя сильнее толкаться в податливую глубину. Дейенерис скользнула рукой по его загривку, вызывая волну мурашек. Она знала, где дотронуться, чтобы сделать ему приятное. В благодарность Джон оставил красную отметину под воротником ее платья, так, чтобы ее было чуть видно, помечая Дени, как свою. Одной рукой он потянулся к ее влажной женственности. Стон Дейенерис, громкий, как нежный колокольный звон, разнесся по каменному коридору эхом. Толкнувшись со всей силы до упора, Джон зажал ей рот рукой, не прекращая движение пальцев и губ, целующих ее под ушком. Дейенерис мычала в руку, подмахивая бедрами. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в его плечо, и Джон ощутил, как она сжалась вокруг его члена. Он убрал руку, зажимающую ее рот, сменяя ее своими губами. Зубы его больно вцепились в губу Дени, когда тело его дрогнуло и обмякло в руках, ласкающих черные кудри.

***

      Среди этой толпы, в которой все переговариваются друг с другом, стукаясь кубками, Санса чувствовала себя одиноко. Арья куда-то исчезла со своим Джендри, Бран что-то доказывал Сэму, рядом не было никого другого, с кем бы она могла завести разговор. Она обводила скучающим взглядом людей вокруг, не задерживаясь ни на ком, думая лишь о своем.       Рядом послышался плеск жидкости о пол. Клиган, выругавшись, допил остатки эля в чаше. Он чуть не врезался в стоящую рядом Сансу и, увидев ее, осмотрел с ног до головы. Хмыкнув, он утер рот рукой.       － Маленькая пташка стала птицей высокого полета, － сказал он.       Санса промолчала. Пес теперь не пугал ее, как раньше. Она смотрела на обгоревшую часть его лица, как некоторые люди, оглядываясь в прошлое, смотрят на глупые свои поступки, не осуждая себя, а гордясь тем, что даже совершив эти поступки, они стали теми, кто есть сейчас.       － Ты знаешь, что если бы сбежала со мной тогда, все было бы по-другому? － внезапно спросил Пес, встав перед ней. － Ни Джоффри, ни Рамси.       Санса печально улыбнулась:       － Если бы не Джоффри и Рамси, я так бы и осталась маленькой пташкой.       Сандор рассмеялся своим лающим смехом, крепко сжимая в руках чашу так, что она готова была вот-вот треснуть:       － Если бы не огонь, я так и остался бы красавцем.       － Вы никогда не были красавцем.       － Мизинец так заточил тебе язычок? Что еще, кроме него?       Санса нахмурилась и отвернулась. "Пусть Пес брешет, что ему угодно", － подумала она. Взгляд ее упал на вошедшего в Чертог Джона, застегивающего верх дублета, который она ему вышила специально к этому дню. Поправив запутанные волосы, он сел на место, но тут же подскочил от голоса Сансы над ухом.       － Где ты был? － спросила она.       В Чертог вошла Дейенерис с измятым внизу платьем и засосом над воротничком, и, увидев ее, Джон густо покраснел. Ответ Сансе больше не был нужен.       Зал разразился смехом. В толпе кого-то толкали, поднося ухо ниже, чтобы расслышать что-то. Приглядевшись, Джон увидел человека в колпаке с колокольчиками. Давос сразу же признал в нем Пестряка, шута Ширен Баратеон, поющего жуткие песенки. Сейчас он своими словами и звоном колокольчиков на своей голове потешал толпу, сквозь которую он пробивался к столу короля. Встав перед ним, он вновь тряхнул головой из стороны в сторону, а затем несоображающе улыбнулся.       － А на дне морском, － запел он, нервно пританцовывая ногой, － рыбий король командует смертью!       Толпа вновь разразилась смехом. За столом смеялись все, кроме Джона. Забавная песня Пестряка прозвучала для него, как страшилка для маленьких детей, боящихся спать в темноте одним. Он повернулся к Брану. Хмурый взгляд Джона заставил того убрать улыбку с лица.

***

      － Я был прав.       Джона трясло. Он расхаживал по комнате, сжимая руку в кулак, и не обращал внимания на спокойного Брана.       － О чем ты? － спросил Старк.       Джон остановился на секунду и посмотрел на Брана, как на последнего дурака.       － То, что я видел в пламени, － пояснил он, － было правдой. Пестряк подтвердил это.       － Во-первых, － запротестовал Бран, － это всего лишь шут. Во-вторых, он сморозил какую-то чепуху. В-третьих, сядь.       Джон остался стоять:       － Ты не понимаешь, это не просто шут. Мелисандра говорила, что он опасен, и что он предсказывает будущее. Рыбами он называл драконов. "Рыбий король" － это я. Смерть － это Иные.       Бран молча отвернулся. Небольшие морщины залегли между его бровями, губы поджались, как и всякий раз, когда он думал. Джон видел, что ему нечего сказать. Потому что Сноу был прав.       Как только он услышал эти слова из уст Пестряка, четкая картинка встала перед глазами: он на мертвом Рейгале ведет в бой вихтов и Иных, беспрекословно подчиняющихся ему. И эта картина, смешиваясь с его верой в то, что Дейенерис － Азор Ахай, еще сильнее давила на его сознание, содрогая тело в ужасе.       － Давай поговорим об этом завтра, － протянул Бран, неловко потирая ладони. － Жена, должно быть, заждалась тебя.       Дени действительно ждала его. С одной стороны, Джону безумно хотелось рассказать ей обо всем, что терзает его, с другой, он не хотел забивать ее голову этим, волновать еще сильнее. Он надеялся, что придет время, когда эта правда будет нужна ей, но сейчас, как он думал, ей была нужна лишь его забота.