Azor Ahai

      Увидев подарок Дейенерис, Джон радостно сгреб ее в охапку. Блестящие черные пластины на плечах, словно прожилки на драконьем крыле; рубины на груди, повторяющие герб Таргариенов － трехголового дракона; шлем в виде разинутой драконьей пасти. Дейнерис боялась, что Джону не понравится подарок: они больше не говорили о его происхождении с тех пор, как он открылся ей. И все же она видела, с какой улыбкой он крутится перед зеркалом в этой броне и кроваво-красным плащом за плечами. Иногда Дени пыталась представить его с такими же серебряными волосами, как у нее самой, но все равно Джон нравился ей такой, какой есть, темноволосый, с угрюмым лицом и мозолистыми руками, покрытыми шрамами.       Во дворе послышался сигнал, предвещающий о прибытии гостей. Никого не ждали.       Перегнувшись через перила балкона, Дейенерис увидела две фигуры в красном на черных, как уголь, лошадях. В левой она узнала Мелисандру: она была в легком летнем платье с широкими рукавами и сильно выделялась на фоне белого снега, словно капля крови. Правая женщина поддерживала рукой юбку, переливающуюся искрами, чтобы, как поняла Дени, не выпачкать ее о грязь Винтерфеллского двора. Во двор выскочил Джон; его черный плащ вороньим крылом развевался за его спиной. Как только он махнул рукой, несколько зевающих солдат подошли к Мелисандре, но остановились, испугавшись сами не зная чего. Дени не могла их винить: красная жрица обладала особой энергетикой, и одного взгляда ее алых глаз хватило бы даже на то, чтобы заставить Серсею Ланнистер преклонить колено.       До балкона донесся голос незнакомки:       － Нет нужды в кровопролитии, Джон Сноу, － она говорила с явным валирийским акцентом.       － Простите, но я вас не знаю, － Дени услышала небрежный тон Джона.       － Кинвара, － представила незнакомку Мелисандра, － верховная жрица Красного храма Волантиса, Пламя истины, Свет мудрости, первая служительница Владыки Света.       Ахнув, Дени нетерпеливо спустилась вниз.       － Нам нужна Дейенерис Бурерожденная, － сказала Кинвара.       Как только Дени подошла к Кинваре, Джон остановил ее, упираясь рукой ей под грудь.       － Леди Мелисандра обвиняется в убийстве, － сказал он.       － Мелисандра принесла в жертву Ширен Баратеон. Джон Сноу отрубил голову Яносу Слинту. Мелисандра молила Владыку Света погубить Бейлона Грейджоя, Джоффри Баратеона, Ренли Баратеона и Робба Старка. Джон Сноу повесил Аллисера Торна, Боуэна Марша, Отелла Ярвика и своего стюарда Олли, － Кинвара не отрывала зеленых, как изумруд, глаз от Джона. － Вы оба убийцы.       Джон стушевался. Рука, удерживающая Дени, медленно опустилась.       Кинвара поклонилась Дейенерис:       － Мы не зря проделали большой путь, Дейенерис Бурерожденная. Я встречала ваших советников прежде, но встретиться с вами лично － большая честь. Bosys bantis amāzis, se morghor zijomy amāzis. Meri kīvio dārilaros ōz maghagon kostas. Tolvi zijo syt vilībari morghūljosy li ao sigliliks, se morghon jāle obulilza.       － Yn dōre kivio dārilaros iksan. *       Кинвара улыбнулась, как улыбаются маленьким детям, смешно коверкающим слова. Дейенерис так себя сейчас и чувствовала: словно она сморозила глупость. Но то, что говорила жрица, не могло быть правдой, лишь простой догадкой, по крайней мере, она надеялась на это, смотря в светящиеся зеленые глаза Кинвары.

***

      － В древних книгах Асшая сказано, что придет день после долгого лета, когда звезды прольют кровь и холодное дыхание тьмы коснется мира. И в этот час появится воин, что одолеет тьму, принеся вечное лето. Этот день настал.              Кинвара улыбалась. Дейенерис слышала прежде от Мелисандры об Азор Ахае, о чем и сообщила верховной жрице.       － Боюсь, я не тот воин, который вам нужен, － скромно сказала Дени, нервно потирая ладони на своих коленках. － Я даже не умею толково владеть мечом.       － Пророчество не раскрытая книга, Ваше Величество. Оно загадка, головоломка, просящая открыть ее кусочек за кусочком, складывая воедино. Это звуки, сливающиеся в одну песнь, и каждый слышит ее по-разному. Не все воспринимается буквально.       － Но это то, что вы делаете. Вы буквально восприняли каждый пункт пророчества, которое, признаюсь, я полностью не слышала.       Кинвара медленно поднялась с кресла. В каждом ее движении читалась ленивая важность, присущая высоким особам, и в то же время она была гибка, как алый пламенный язык, притягивающий к себе взоры. Грациозность, утонченность и красота, приправленные страшным, нечеловеческим взглядом изумрудных глаз, таящих в себе тени и силу тьмы, что она зовет светом.       － Обещанный принц родится среди соли и дыма, пробудит из камня драконов, когда воссияет кровавая звезда. Он вынет меч из огня, и все, кто умер за него, восстанут, и сама смерть преклонит колено. Лишь тот, в ком течет кровь дракона, может победить смерть.       Дейенерис не знала, что сказать. Ее брат Рейгар верил в пророчество, верил, что сын его Эйгон － Азор Ахай, но тот умер в младенчестве. И сейчас от крови дракона остались она и Джон, который не рождал драконов в пустыне, как это сделала она. Она появилась на свет во время чудовищной бури, кормила грудью драконов, искоренила рабство и объединила дотракийцев － отчего же она не могла быть избранной? Смерть склонялась дважды перед ней, выпуская ее из чрева пламени невредимой, нетронутой, неопалимой. Уверенность в глазах Кинвары переходила и в ее сердце, крепко укореняясь там.