***
— Зачем ты убил его?! — воскликнул Бран. — Потому что так было правильно. Гловер давно мешался. У меня и так руки чесались это сделать. — Так нельзя! — не унимался Бран. — Теперь у нас меньше союзников. Казнь Гловера была жестокой и впечатляющей. Если бы Джон просто отрубил ему голову, никто бы не сказал и слова, но он решил сделать это эпичнее. Многие даже после его ухода еще долго наблюдали за тем, как Призрак пожирает мертвое тело. — Было бы еще меньше, если б он поднял бунт, — Джон налил себе эля и одним глотком опустошил кубок. — Я должен был сделать это раньше. Но боги не послали мне уверенности. — А сейчас послали? — Да. Не думай обо мне плохо, Бран. Я помню, как отец... лорд Эддард казнил клятвопреступников. Я сделал то, что должно. Бран вздохнул: — Тебе виднее, Ваше Величество.Бран
20 ноября 2019 г. в 20:17
Когда Джон поднялся, Санса повернулась к Брану: тот сидел смирно, как будто резкое собрание, организованное братом, не встревожило его. Так и было. Бран знал, что именно собирался сказать своим людям Джон, и не одобрял это совершенно.
Сноу явился к нему накануне и сказал, что хочет открыться Северу. С одной стороны, Бран понимал его желание — Джон устал жить под личиной бастарда. Но с другой, он был не Арреном, не Смолвудом, а Таргариеном. Сын негодяя, который обесчестил любимую всеми Лианну Старк. Джон свел Север воедино, но мир был шатким: не всем нравилось соседство с Одичалыми и самодурство короля. Бран боялся, что те предатели, что слепо пошли за Болтонами, вновь сделают перебежку на сторону кого-то сильного и видного. Но больше всего голову Брана занимало состояние Джона. Вечером он к нему явился разбитым, опустошенным и чертовски злым. Им пришлось прекратить занятия, потому что Старк больше не мог терпеть взрывной характер кузена. Ему казалось, что, когда они были детьми, Джон был спокойнее. Длительные душевные переживания изъедали его, и в этом не было ничего удивительно. Любой потерял бы голову, переживи он то, что пережил Джон.
Бран кивнул Сансе, как бы говоря: "Все в порядке". Он скосился на Дейенерис. С самого утра она была болезненно бледна и не разводила бровей. Ей словно было плевать на всех вокруг — она пялилась в стол не моргая. Бран мог ее понять: ему тоже не хотелось, чтобы Джон все рассказывал.
— Милорды, — Джон кивнул Лианне Мормонт, — миледи. Все вы знаете меня как бастарда Эддарда Старка. — Он медленно и с шумом выдохнул через нос. — Но не так давно я узнал о своей настоящей семье.
В Чертоге стало непривычно тихо. Воцарилось то, что называют мертвенной тишиной.
— Я законный сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк.
В этот момент Брану хотелось увидеть реакцию каждого в этом зале. Лорды словно не до конца понимали, что именно сказал Джон. Санса тяжело сглотнула и подняла глаза на короля.
— Какой резон был Неду Старку прятать Таргариенского щенка? — сказал с места лорд Гловер.
— Следи за языком, — бросила ему Арья.
— Вы не верите мне, лорд Гловер? — спросил Джон.
— Я верю, — ответила вместо него леди Мормонт. — Вы драконий всадник, Ваше Величество. Теперь этому есть объяснение.
— Вы слишком юны, леди Мормонт, — произнес Робетт, — и не можете знать, на что способны Таргариены.
Дейенерис исподлобья взглянула на лорда.
— Наш король все еще наш король, независимо от правды, — протараторил Давос.
— Но не мой, — гордо вскинул подбородок Гловер. — Я и прежде не одобрял ваши действия, но теперь я абсолютно против.
— Я дам вам выбор, лорд Гловер, — Призрак бесшумно сзади подошел к Джону, и тот опустил руку на его мех. — Вы можете взять свои слова назад, преклонить колено и убраться назад в свой замок. Или можете умереть, как клятвопреступник.
— Я дал клятву дому Старков, а не Таргариенов!
— Но я никогда не был частью дома Старков.
Гловер прищурил глаза в презрении и демонстративно плюнул в сторону короля. В этот самый момент Джон убрал руку с загривка Призрака, и волк вскочил с места. Перепрыгнув стол, он в мгновение ока вцепился в грудь Гловера. Сердце и часть легких вывалились наружу, мех зверя принял алый цвет. Все подскочили с места и в ужасе оглянулись на Джона.
Под клацанье и хруст зубов лютоволка, обгладывающего лорда, он громко произнес:
— Цена предательства — смерть, — сверкнув пиками короны, он направился к выходу.