НЕТ ПРАВИЛ В ИГРЕ ДРАКОНОВ

Сверху доносились приглушенные крики. Гулкие удары сотрясали пространство, словно молоты били по наковальне. "В прошлый раз на том свете было тихо", отметил Джон. Он почувствовал смердящий запах и подумал, что жив. "Нет, не может быть! Невозможно. Только не это!" Удары сверху становились громче. Джон пошевелился. Понял, что барахтается в какой-то маслянистой жиже. Еще через секунду сообразил, что это кровь, смешавшаяся с землей. Каждое движение давалось ему через боль, правая рука совсем не шевелилась. Видимо, он здорово поломался, когда падал с дракона. "Значит, сейчас меня вытащат. Нужно будет жить дальше. Как можно жить после того, что сделано? За что боги так карают меня?" спрашивал себя Джон. Он вспомнил Винтерфелл, усеянный тысячами и тысячами вихтов. Зеленые огни, вырвавшиеся из под земли. Башни и стены его родного дома, которые зависли в воздухе на полмгновения. "Нет!" захотелось крикнуть Джону. Так же, как он закричал, когда Бран рассказал ему свой план. "Вихтов слишком много. Слишком много, чтобы драконы смогли их сжечь. И Король Ночи не позволит этого сделать. Их можно уничтожить тем, что привезено из Королевской Гавани. Уничтожить разом, мгновенно." "Почему нельзя увести людей и взорвать пустой замок, когда в него придут мертвые? Или оставить в замке малый отряд? Или спасти женщин и детей, хотя бы?" спрашивал Джон, цепляясь за свои слова, как за последнюю соломинку. "Потому что все сбегут, когда ты начнешь уводить женщин. Большинство людей сражается, когда есть надежда. Только избранные готовы пожертвовать своей жизнью ради великой цели. Если люди поймут, что надежды нет, войско разбежится, Джон. А чтобы все удалось, мертвяки должны заполонить весь замок. Как муравьи, которые нашли кусок мяса в лесу. Кусок должен быть большой, чтобы муравьев собралось много. Для этого нужно, чтобы замок сопротивлялся долго. Тогда придет и Он сам со своим драконом." Очередной удар сверху пришелся в пустоту и лучик света ослепил его. — Это все ваш лютоволк, — приговаривал Давос Сиворт, придерживая флягу с водой у губ Джона. — Прибежал в замок Сервинов и начал хватать за одежду и тащить за собой. Его чуть не пристрелили. Догадались за ним пойти. Дракон и раньше-то был прочный. А тут оплавился и словно в камень превратился. Еле разбили. Джона усадили на землю. Он увидел то, что осталось от Рейгаля: туша без крыльев и лап, гладкая и похожая на кусок драконьего стекла. В стороне валялась гигантская голова дракона. Глаза сгорели, но пустая глазница смотрела прямо на Джона, как ему показалось. Вокруг была невероятная, мистическая картина: выгоревшая равнина, постепенно сходившаяся в колоссальную воронку. Снега нигде не осталось. И пепел. Пепел повсюду. Лишь одна мысль стучала в сердце Джона, разрывала изнутри: это сделал он. Несколько человек сдирали с него доспехи и одежду, насквозь пропитанную кровью дракона. Квиберн ощупал принца, сообщил, что сломаны ребра и предплечье, но ничего страшного. Примотал к руке кусок древка от копья. Давос тем временем помог отмыть лицо от запекшейся крови. Юный рыцарь с гербом Андервудов на плаще поклонился и подал Джону Длинный Коготь. Рукоять и навершие в виде головы лютоволка сгорели. — Ваш меч, Ваше Высочество, — сказал юноша. — Нашли рядом с драконом. "Мне снова дают в руки меч. "Ты будешь вечно сражаться в их битвах", вспомнил Джон последние слова Алиссера Торна. "Нет уж... Хватит с меня чужих битв. Вечно быть щитом, защищающим царство людей? Если такова цена за жизнь царства людей — пусть горит оно диким огнем! Я ничего не забуду, и ничего не прощу." Подъехал Бронн, бодро поздравил Лорда-Командующего с победой. — Что с королевой? — выдавил из себя Джон. — Ищем, — насупился Бронн. — Все вокруг черное, ничего не различишь. Вашего-то дракона разглядели, только когда волк привел прямо к нему. Джон сообразил, что нужно делать. Он подозвал Призрака, вымазанного в саже так, что его белоснежная шерсть стала серо-черной. Взял свой ватный подшлемник, тяжелый от крови Рейгаля, и ткнул лютоволку под нос. — Ищи, Призрак, ищи! Найди ее, дружок! — проговорил Джон и потрепал Призрака за ухо. Зверь пристально посмотрел на Джона своими красными глазами, будто хотел что-то спросить, и засеменил прочь. — За ним! — крикнул Джон и застонал от боли. Большой отряд всадников, дотракийцев и дозорных, устремился вслед за волком. Джон попытался залезть на коня, но не смог из-за сломанных ребер. Шел он тоже еле-еле. Бронн велел пехотинцам соорудить носилки из копий и плащей, и Джона понесли. За ними шагали две сотни арбалетчиков. Джон спросил у Бронна, почему люди при оружии и в доспехах. — Нежити немало уцелело, — ответил Бронн. — Кто был подальше от Винтерфелла. Одного Ледяного даже в замок закинуло, где мы стояли. Еле угомонили гада. А другие еще бродят, даже ополовиненные. Зачищаем, добиваем. Собаки очень помогают, от Сервинов осталась целая псарня... Вот это был бабабум, скажу я вам! То, что мы с лордом Тирионом зажгли на Черноводной — просто детские игрушки! Было в сто раз светлее, чем днем! И земля ходуном ходила. Замок наш почти развалился. Бронн говорил таким тоном, как будто описывал представление на воскресной ярмарке. Джон никак не мог привыкнуть к бесконечному цинизму наемника. Он хотел велеть ему заткнуться, но стерпел. — Леди Санса? Ты ее вывез? — Да, с миледи все в порядке. Доставил в целостности и сохранности. Джон помолчал, собрался с силами и задал вопрос, которого боялся больше всего. — А Сэм? Сэм Тарли? Толстяк? И его жена с сыном? — А вот с ними накладочка вышла... Толстый сказал, что не побежит, дескать, с поля боя и не пошел с нами. А жена его сначала пошла, а потом всучила нам ребенка и вернулась. "Не могу, говорит, милого оставить". Дура. Джон опять застонал. Бронн прикрикнул на солдат, чтобы пошевеливались, и ускакал в голову колонны. Давос Сиворт, который шел рядом с носилками и слышал весь разговор, протянул Джону флягу с ромом. Долго шли в молчании. В авангарде началось волнение. Послышались тревожные крики. Джон приподнялся на носилках. Он увидел, как Джорах Мормонт строит дотракийцев для атаки. — Коня! — приказал Джон. Превозмогая боль, он взобрался в седло с помощью Давоса и солдат, которые тащили его носилки. Вернулся Бронн. — Видим черного дракона. Ее Величество вроде тоже. Только не мы одни их нашли. Дейнерис пришла в себя в полной темноте. Она почувствовала, как движется огромное тело Дрогона. Ощупала почву вокруг себя и поняла, что лежит в теплой луже. От дракона шел жар. Было тяжело дышать. Дени зачерпнула ладонями грязь и принялась цедить из нее воду. Попробовала встать и уткнулась в шипы, которыми была усеяна спина ее дракона. Все, что произошло в небе над Винтерфеллом, Дейнерис помнила урывками. Схватка с Королем Ночи и мертвым Визерионом; внезапный разворот Рейгаля прочь от замка; невероятное ускорение Дрогона, от которого кожаные ремни ужасно больно впились в ее тело через две шубы; страшный грохот и зеленый свет невероятной яркости, который заставил ее закрыть глаза. Сумасшедший напор воздуха придавил ее к спине дракона; несколько стремительных вращений, которые сделал дракон и падение в темноту. — Выпусти меня, Дрогон, — проговорила Дени, понемногу выпутываясь из ремней, которыми она была привязана к своему сыну. Дракон откликнулся и начал ворочаться энергичнее. Дени ощутила, что ему невероятно тяжело и ужасно больно. Он двигался из последних сил. Рейгаля она больше не чувствовала. Она пыталась найти его, нащупать в своем сознании, но ощущала лишь пустоту. Рейгаля больше нет. И Дрогона, самого верного ее сына, скоро не станет, поняла она. Грудь сжало от невыносимой боли. По глазам Дени ударил свет. Она зажмурилась. Дрогон еще подвинулся вперед, и она смогла выбраться наружу. От свежего воздуха закружилась голова; Дени поскользнулась и упала. Она оказалась в огромной луже крови. Посмотрела на Дрогона. Дракон лежал головой вниз, полубоком, скрючившись в неестественной позе. Он влетел в узкий каньон между скалами. Они закрыли дракона от волны зеленого огня. Пещерка, в которой спаслась Дени, раньше была водопадом. Вода испарилась и превратилась в грязь, которую пила королева. — Дрогон... Мой любимый мальчик, — прошептала Дени сквозь слезы. — Как же тебя... Она подошла к дракону и обняла его морду. Дракон чуть придвинулся к матери, издал звук, похожий на писк. Распластанные по скалам крылья были порваны. Из правого крыла торчала кость. Вывернутые в стороны лапы неподвижно лежали на земле. Дени обошла вокруг него, пыталась обнять громадную шею, гладила его, говорила, как любит своего сыночка. Под ногами хлюпала кровь Дрогона, смешавшаяся с пеплом, который толстым слоем покрывал землю. Дракон умирал. Дени прижалась к нему всем телом. Лай собак и гортанные крики дотракийцев прервали прощание. Дени оглянулась по сторонам. Трое всадников скакали к ней, почему-то взяв копья наперевес. Собаки остановились, крутились на месте и визгливо брехали, прячась друг за друга. Через минуту Дени поняла, что дотракийцы скачут не на нее. Она осмотрелась и увидела Великого Иного. Накануне он несколько раз промелькнул рядом с ней. Но в темноте, в буране, разглядеть его было сложно. А вот за Стеной, давно, в прошлой жизни, полной надежд и предвкушений, она его запомнила. Матовый отблеск граней его доспеха, грациозность движений его тела, значительно выше человеческого. Сейчас он шел навстречу всадникам. Шел, будто скользя по поверхности. Легко и невероятно быстро. Только доспехи его ошметками болтались на теле. Всадники пустили лошадей в галоп и налетели на Иного. Он увернулся от ударов копий, ухватил одного из дотракийцев и стащил с коня. Легко свернул голову, взял его аракх. Двое других дотракийцев развернулись и вновь поскакали на Великого Иного. Он дождался, пока лошади поравняются с ним, распластался по земле, перерубил ноги одной. Мгновенно вскочил и швырнул аракх в спину третьему всаднику. Подошел к упавшему на землю дотракийцу, поднял и сломал его тело об колено. Подобрал два аракха и пошел к дракону и королеве. Дейнерис прижалась к скале. Ей хотелось кричать от ужаса, но в горле пересохло, и она лишь беспомощно открывала рот. Великий Иной приблизился к дракону на расстоянии нескольких шагов. Дрогон, совсем вроде затихший, приподнял голову и выпустил струю огня. На минуту Великий Иной исчез в пламени. У Дейнерис перехватило дыхание от счастья внезапного спасения. Но огонь потух, дым унесло ветром, и Дени увидела, как Великий Иной поднимается с земли. Поток огня лишь сбил его с ног, но не причинил вреда. Дрогон вновь открыл пасть; Иной сделал короткий замах и швырнул аракх между страшных челюстей дракона, прямо ему в глотку. Огромное тело Дрогона вздрогнуло и замерло. Иной сделал шаг вперед и поднял руку. Дейнерис поняла, чего он хочет. Ему не нужна она, он намеревается поднять дракона. Мертвый Визерион мог летать, даже порванный и изувеченный. "Он поднимет Дрогона и все начнется сначала", пронеслась страшная мысль. Что-то большое прыгнуло на Великого Иного сверху и сшибло его с ног. Дени разглядела, что это был зверь, похожий на волка, только в несколько раз крупнее. Схватка продолжалась недолго. Иной схватил зверя за горло и сжимал несколько мгновений. Голова гигантского волка завалилась набок. Иной отбросил неподвижную тушу. Десятки всадников с гиканьем спускались в расщелину. Дени побежала к ним. Она падала, путаясь в шубе, поднималась и бежала опять. Мимо промчался Джорах Мормонт. "За королеву!" услышала она его крик. Наконец, сильные руки подхватили Дейнерис и подняли на лошадь. Она узнала Коварро; кровник увозил ее прочь. — Спасите королеву! — сказал Джон треснувшим голосом, подъехав к Джораху Мормонту. Старый медведь лишь с презрением взглянул на него в ответ. Мормонт выкрикнул несколько слов по-дотракийски; воины ответили ему воинственным кличем. Они устремились вниз, в ущелье, в которое прыгнул Призрак. Берен Толхардт во главе конных северян собрался последовать за ним. — Стоять! — приказал ему Джон и обернулся к Бронну. — Стрелков к бою! Он подъехал к обрыву. Увидел распластанного на камнях неподвижного Дрогона; Дейнерис, бегущую навстречу дотракийцам. Увидел, как Великий Иной отшвырнул от себя огромного лютоволка, словно щенка, и встал, готовясь встретить приближавшихся всадников. — Стрелки, в цепь! — командовал Бронн. — Заряжай! Арбалетчики торопливо строились вдоль обрыва и натягивали тетивы. Джорах Мормонт на полном скаку ударил Иного копьем с наконечником из драконьего стекла. Но тот увернулся с невозможной ловкостью и рубанул человека аракхом по спине. Потоки крови залили лошадь Мормонта и он упал на землю. Так же погибли еще двое степняков. Остальные поднимали лошадей на дыбы, разъезжались в стороны и останавливались. — Залпом! Пускай! — Бронн махнул рукой. Десятки арбалетных болтов разом ударили в Великого Иного. Большую часть он сумел отбить, вращая аракхом с невероятной скоростью. Но несколько воткнулись в ноги, в сочленения между поломанными пластинами доспеха. Джон ждал, что ночной Король рассыплется от драконьего стекла, как рассыпались Белые Ходоки под стенами Винтерфелла. Но тот лишь упал на колени и пытался вырвать застрявшие болты. — Заряжай! — орал Бронн. Один из дотракийцев пустил лошадь вскачь, приблизился к Иному со спины и метнул копье в шею. Великий Иной швырнул во всадника аракх, который свалил его, но и сам упал в грязь. — Пускай! Десятки болтов воткнулись в Короля Ночи. Дотракийцы заулюлюкали. Они устроили карусель, подъезжали к Иному и кидали в него копья или стреляли из луков. Очень скоро величайший враг всех смертных лежал на земле, утыканный копьями и стрелами. Он стал похож на огромного ежа. Однако было видно, что монстр еще шевелится. — Не хотите нанести последний удар лично? — Джон услышал скрипучий голос Квиберна. — Мне нет никакого дела, кто его нанесет, — тихо ответил Джон. — Но с политической точки зрения я бы рекомендовал сделать это именно вам, Ваше королевское Высочество, — сказал Квиберн. Джон спустился в ущелье. Несколько северян, сопровождавших его, помогли принцу слезть с лошади. Джон кое-как ухватил Длинный Коготь левой рукой за гарду, приноровился и воткнул клинок туда, где должно было быть сердце Иного. Валирийская сталь вошла в плоть, как в масло. Джон выдернул меч. В то же мгновение Великий Иной превратился в груду пыли, в которую попадали копья и стрелы, торчавшие из его тела. Победные возгласы разорвали морозный воздух. — Он дрался как настоящий рыцарь, — уважительно сказал Берен Толхардт. — А мы — нет. И мы его уделали, — заржал Бронн. Джон стоял, опираясь на меч, посреди ликующих воинов и искал глазами Дейнерис. Королева протискивалась между лошадьми и тащила за рукав Квиберна. — Мессир, быстрее! Спасите его! Спасите моего сына! — выкрикивала она, задыхаясь. Квиберн подошел к Дрогону. Дотронулся до огромного глаза, безжизненно смотревшего в никуда. Прижался ухом к его шее. — Ваша Милость... Мне больно вам это говорить... Но ваш дракон мертв, Ваша Милость, — проговорил Квиберн. Дейнерис опустилась на колени перед Дрогоном, обняла его гигантскую голову и поцеловала. И замерла так, касаясь губами остывающей морды зверя. К ней подошел Джон, хромая и опираясь на меч. Положил руку ей на плечо. — Дени... — прошептал он. Королева вскочила. — Не трогай меня, Джон Сноу! — прошипела она с ненавистью. Она оттолкнула Джона. Его лицо перекосилось от боли. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Дейнерис скрипела зубами, с трудом сдерживаясь, чтобы не вывалить на него все, что кипело в ее душе. На убийцу ее детей. На палача Винтерфелла, своего собственного дома. Если бы она заметила в глазах Джона хоть каплю вины или раскаяния, она приказала бы Коварро снести ему голову. Но она увидела там тоже самое, что в Винтерфелле перед битвой. Она увидела смерть в глазах молодого дракона. — Коня! — приказала Дейнерис по-дотракийски. Один из кровников спешился; Коварро взял его лошадь под уздцы, чтобы подвести к кхалиси. Но она не стала ждать и сама подошла к лошади, перешагнув по пути через бездыханное тело Джораха Мормонта. Забралась в седло и ускакала в сопровождении верного телохранителя.