mixtape

      — Тозиер!       Ричи не поднимает голову и продолжает идти возле поля с опущенными глазами. Его сумка тяжело ложится на его плечи, вес дня тяжело ложится на его разум, и всё, что он хочет сделать, это пойти домой и послушать его микстейпы.        — Грубо игнорировать людей, Тозиер, — голос становится всё ближе, требовательнее. Ричи поднимает голову, раздражённый прерыванием музыки, и снимает наушники с ушей.       — Чего тебе, Ген? (примечание переводчика: -надий; передаю привет Насте)       Ричи вздыхает. Он смотрит на знакомые карие глаза, яркие и требовательные, как песчаная буря, но в то же время и незнакомые.        — Генри, — плюёт Генри Бауэрс, но это не выглядит так же привлекательно, как случаи, когда Эдди поправляет его.        — М-м-м, — Ричи кивает, затем поворачивается и продолжает идти.       Похоже, что его поведение а-ля «мне похуй» раздражает Генри, и хотя он ниже, чем Ричи, у него всё же мускулы, а у Ричи только кости. Он бросает руку Ричи на плечо и тянет мальчика назад, сжав кулак рядом с ним.       — Маленькая птичка сказала мне, что у тебя есть парень, — рычит Бауэрс.        — Мне казалось, что ты должен бы знать, что я не гей, но как хочешь, — пожимает плечами Ричи, — И какая же птичка сказала тебе это?        — Я, тупица, — вставляет более знакомый тон, объявляя о прибытии трёх других террористов, которые любят нападать на любого, кого они считают достаточно слабым.        — Ах, Белч, как мило с твоей стороны выполнить своё обещание, — Ричи протягивает руку, чтобы снять ладонь Генри с его плеча — импульсы, исходящие от прикосновения кожи Генри и Ричи, проходятся примерно так же, как и нежные молекулы в потоках карбонизации. Это знакомо, но ни один не допустит дальнейшего контакта с кожей соперника. — Это то обещание, где ты меня убиваешь? Ты ведь так сказал? Я покойник?        — Посмотри на это, — усмехается Патрик. — Не знал, что педики могут думать о чём-нибудь, кроме члена!        — Ох, кто бы говорил, — поднимает бровь Ричи, а затем переводит взгляд на Генри. — Знает ли Патрик о кануне Нового года? Тот, который в пятом классе?       Кажется, это последняя капля, но он это понимает лишь после быстрого удара в челюсть. Ричи спотыкается, обретая самообладание, но быстро отвечает на удар, используя всю свою мощь, ударяя Генри в ответ кулаком.       Ричи — хороший боец, он всегда им был. Несмотря на его худощавое телосложение, в его биографии есть глубоко укоренившиеся нерешённые вопросы, благодаря которым у него появилось больше мускулов, чем у всех людей Бауэрса вместе взятых. Он также быстр, и когда он комбинирует это с его длинным размахом руки, в итоге получается мальчик, который, безусловно, сможет удержаться на ногах в бою.       И он удерживается. У него всё хорошо. Генри выглядит намного хуже, чем Ричи, когда другие трое наконец вступают в бой, прижимая Ричи к земле и одновременно ударяя его по рёбрам. Если бы он должен был пойти один на один, это был бы лёгкий бой. Но сейчас он не тет-а-тет. И вот он здесь, окровавленный, практически потерявший сознание и побеждённый.        — Остановите это! Остановите это! Отстаньте от него! Отстаньте от него! — Голос Эдди Каспбрака такой же чистый, как церковный колокол.       Ричи поднимает голову, чтобы идентифицировать звуки, и видит, как Эдди бьёт своими крошечными кулаками по спине Патрика, а также замечает остальных неудачников, которые стоят на расстоянии одного квартала на своих велосипедах. Как оказалось, Эдди был рядом с ними, рассказывая какую-то историю. Он повернул за угол, увидел драку, разворачивающуюся на школьном поле, и бросился в её гущу, как только подбежал.        — Чёртов педик, — поворачивается Белч, толкая Эдди на землю. — Появился, чтобы защитить своего парня?       Эдди тут же вскакивает на ноги, пытаясь оттолкнуть Генри Бауэрса, но этим лишь ещё больше злит мальчиков.        — Оставь его, блять, в покое! — Эдди кричит, а затем, без какого-либо предупреждения, размахивается так высоко, что ему каким-то образом удаётся ударить Виктора прямо в челюсть.        — Ауч, блядский педик ударил меня! Он, блять, ударил меня!       Ричи наблюдает за тем, как все внимание переключается на Эдди, и мужество его быстро уменьшается, когда тот становится основной целью. Даже не задумываясь об этом, тело Ричи переходит в сверхзащитный режим. Он должен сделать всё возможное, чтобы они не трогали Эдди.       — Эй, ублюдки, — Ричи садится, боль распространяется по всему телу, словно лесной пожар. Он неуверенно встаёт на ноги, отводит назад кулак и бьёт самого близкого к нему человека. Его зрение размыто, поэтому он не уверен, кто это, но он знает, что разозлил их. Ричи плюёт прямо в лицо злоумышленнику и затем ухмыляется Эдди Каспбраку. — Увидимся, Эдс.       Эдди не бежит, конечно, нет. Осознав это, Ричи решает воспользоваться ситуацией и берёт всё в свои руки.       Он уводит четырёх хулиганов подальше, делая большие шаги и благодаря верховного бога за то, что он одарил Ричи такими длинными ногами. Изредка он оглядывается через плечо и видит, как они изо всех сил стараются не отставать, но у них ничего не получается.       Ричи теряет их где-то в городе, прячась в магазинах и за витринами. Работники задыхаются при виде его — избитого мальчика, плюющего кровью — но он не обращает на это внимание. Ему просто нужно сбить их со своего следа.       По истечению получаса, прогуливаясь по центру города Дерри и не замечая шайки Бауэрса, Ричи наконец-то решает идти домой. Он не хочет, потому что знает, что он будет пустым, но у него нет другого выбора.       Ричи всё время идёт с опущенной головой, приближаясь к лужайке перед домом и не замечая валяющийся на дворе велосипед, пока не слышит скрип, доносящийся с крыльца и сопровождаемый неуклюжими шагами. Он смотрит вверх, наблюдая за тем, как Эдди Каспбрак спускается по лестнице, чтобы встретить Ричи на тротуаре. Эдди стоит перед ним на цыпочках, опуская лицо Ричи вниз, чтобы осмотреть его; широкие глаза Эдди наполнены беспокойством.        — Посмотри на себя! Посмотри, что эти придурки сделали с тобой! — восклицает Эдди, опуская голову и роясь в своей поясной сумке.        — Привет, Эдс… — бормочет Ричи, нервно потирая затылок. — Есть ли причина тому, почему ты преследуешь меня?       Эдди игнорирует комментарий, но вместо этого он говорит:        — Ты серьёзно? Мне определённо стоит проверить тебя после того, как они… они… они, блин, заплатят за это, клянусь!        — И что же ты собираешься сделать? Бросить им вызов в игре «Подземелья и драконы»? — закатывает глаза Ричи. Он обходит Эдди, чтобы войти в свой дом, но в последнюю секунду позволяет своей руке упасть на плечо ребенка, чтобы потянуть его за собой.        — Ты думаешь, это сработает? — Наивный характер Эдди берёт над ним верх.        — Нет, это глупо, — смеётся Ричи.       Эдди обгоняет Ричи и идёт вперёд, от нетерпения подпрыгивая на крыльце и размахивая рюкзаком, лежащим на ступеньках. Он держит его в своих руках и беспокойно постукивает ногой по земле.        — Я пришёл, чтобы принести тебе твою сумку, но… тебя не было дома. Я не знал, что с тобой случилось, я подумал… Я испугался, что ты… — Эдди смущённо отводит взгляд. — Что ты сейчас лежишь лицом вниз где-то в канаве.        — К сожалению, я всё ещё здесь. Извини за то, что разочаровал, — произносит Ричи, беря рюкзак с книгами, которые он так и не прочёл. Он вытаскивает все книги и нервно заглядывает внутрь. Его «Walkman», кажется, в порядке, наряду с бесчисленным количеством лент, которые он спрятал в карманах и сумках.       Эдди стоит на переднем крыльце, наблюдая, как Ричи открывает дверь своего дома, истекая кровью. Эдди задаётся вопросом, как костяшки Ричи стали такими окровавленными, но ему кажется, что теперь он знает ответ.       Ричи проскальзывает внутрь, снимая туфли и бросая пальто на диван. Он стоит и потягивается руками вверх, которые наверняка будут болеть завтра. Он оглядывается назад и замечает пустое место, где должен был стоять Эдди Каспбрак.       Эдди пугается, когда Ричи высовывает голову из входной двери. Высокий мальчик выжидающе прислонился к дверному проёму.        — Ты идёшь или будешь тут вечно стоять, малыш?       Эдди, похоже, отвлекается от своих мыслей, хватает свою валяющуюся на крыльце вторую поясную сумку и быстро следует за Ричи вовнутрь.        — Может, ты не знал об этом, но я точно такого же возраста, как и ты, Ричи, — хмурится Эдди, следуя за Ричи в гостиную. — Ты не можешь называть меня «малыш», как будто я маленький мальчик, которого ты нянчишь.        — Не-а, — качает головой Ричи. — У тебя тело 10-летней девочки и личность 70-летнего дедушки.        — Ага, можно подумать, что ты выглядишь, как нормальный пятнадцатилетка. Да ты ростом не меньше девяти футов!        — Пять футов и десять дюймов, — поправляет его Ричи.       — Не важно, — качает головой Эдди, обходя взглядом гостиную, чтобы осмотреть обстановку. Как оказалось, Ричи живёт в совершенно нормальном доме, что очень удивляет Эдди. Он ожидал разбитых семейных фотографий и обветшалой мебели, а не шикарного интерьера высшего класса, посреди которого он сейчас стоит. Однако, кроме этого, он также замечает, что на семейных фотографиях нигде нет Ричи.       Ричи идёт через кухню в гостевую ванную, включает свет и, наконец, смотрит на последствия драки с четырьмя людьми. Это не выглядит красиво, но Ричи, в любом случае, не кажется, что его лицо было довольно привлекательным до драки. За потрескавшимися стёклами очков его левый глаз почти распух, а другой цветёт голубым и пурпурным. (у Ричи слишком легко появляются синяки, что может быть единственной причиной, по которой его родители не бьют его — слишком много доказательств.) Его губа разбита в трёх разных местах — скорее всего, из-за того, что она столкнулась с его зубами. Слава богу, у него не сломан нос, но из него всё же течёт свежая кровь, которая, похоже, и не собирается быстро высыхать. На его щеках красуются различные порезы, а на челюсти — глубокая рана, которая является доказательством особенно грубого апперкота.        — Блядский Бауэрс, — вздыхает Ричи, — Охреневший мудак носит кольцо размером с лунный камень. По крайней мере, мои не такие огромные.       Ричи смотрит на свои руки, на которых на каждый палец нанизаны серебристые кольца, за исключением безымянного пальца левой руки. Его глаза задерживаются на золотом пластиковом кольце, находящемся на его большом пальце, и он старается не думать о том, что у Генри точно такое же. Генри больше не носит его, и Ричи невольно задаётся вопросом, решил ли тот оставить его себе или нет. В конце концов, они выиграли их в аркаде вместе, когда она только открылась в Дерри.       Эдди смотрит, как он шевелит каждое кольцо, кладёт их все в стаканчик от зубных щёток и затем включает кран. Какое-то время Ричи смотрит на воду, а его руки сжимают края раковины, в то время как кровь капает из его носа в проточную воду. Он тяжело дышит, и события сегодняшнего дня невольно настигают его. Слишком много ударов. Слишком много бьющих его сапог. Слишком много ударяющих его ног.        — Где твоя аптечка? — спрашивает Эдди, наклоняясь, чтобы показаться в зеркале в поле зрения Ричи. Тот мгновение смотрит на их отражение, и обращает внимание на то, как подбородок Эдди едва выглядывает из-за его плеча.        — Э-э, — делает паузу Ричи, глядя на воду, из которой сейчас поднимается горячий пар. — Я не знаю. Не уверен даже, что у нас есть хотя бы что-то, если честно.       Эдди наблюдает за тем, как Ричи опускает руки в воду, осторожно смывая кровь с каждой части тела. Вода, видимо, слишком горячая, поскольку руки мальчика становятся розовыми почти сразу, как только они соприкасаются с резким потоком. Эдди протягивает руку, чтобы дотронуться до обжигающей ручки горячего крана и тут же вздрагивает, но всё же выключает воду, чтобы Ричи не получил ожоги третьей степени. Затем, не говоря ни слова, Эдди хватает руки Ричи и подводит высокого мальчика к унитазу, чтобы он сел на крышку. Ричи открывает рот, чтобы возразить, но Эдди просто протягивает руку и захлопывает челюсть Ричи пальцем.        — Ты заразишься инфекцией, если не будешь дезинфицировать себя должным образом, — читает лекцию Эдди, расстёгивая молнию на его первой поясной сумке и вытаскивая дорожную аптечку. В почерке Эдди Ричи разбирает слова, написанные сбоку. «Только для экстренного использования!!!!! АВАРИЙНЫЙ КОМПЛЕКТ!!!»        — Сколько дерьма ты носишь с собой, Эдс? — спрашивает Ричи; его руки беспомощно свисают между ног. Он чувствует себя неловко, желая отстраниться от Эдди, но он не должен отмахиваться от чьей-либо помощи.        — Только предметы первой необходимости, — качает головой Эдди, прижимая ватный шарик с перекисью к коже, разорванной на челюсти Ричи. — Вот почему я ношу две поясные сумки.        — Ты определённо не должен носить ни одной, — усмехается Ричи; его глаза задерживаются на двух поясных сумочках, обвившихся вокруг крошечной талии Эдди.       Эдди даёт небольшой подзатыльник Ричи, а затем, извиняясь, протягивает руку к вьющимся волосам так мягко, как только может. Эдди двигается по лицу Ричи с нежными кончиками пальцев, словно у балерины, очищая каждый порез и приклеивая пластыри с «Hello Kitty» на каждую рану. Ричи не комментирует то, насколько они женственно выглядят, а лишь улыбается тому факту, что у Эдди есть именно этот бренд. Может быть, определение «смазливый мальчик» не так далеко от правды.        — Могу ли я?.. — спрашивает Эдди, а его пальцы дотрагиваются до дуг очков Ричи. Тозиер протягивает руку и поднимает очки на голову таким образом, чтобы они удерживали его длинные грязные волосы подальше ото лба.       Эдди замирает, наблюдая за тем, как глаза Ричи, до этого скрываемые очками и чёлкой, открываются и показывают совершенно новую сторону мальчика, которую люди обычно не видят. Ричи выглядит совсем иначе, когда его волосы отодвинуты назад или когда он не прячется за огромными очками. Он выглядит… старше, но более уязвимо. Эдди смотрит на ресницы Ричи, а затем переходит к восхищению смесью коричневого сахара и вишни в радужках глаз Ричи.        — Я не знал, что у тебя есть веснушки, — выдыхает Эдди; его большой палец скользит по впалой скуле.       Ричи отводит взгляд, немного отодвигаясь от смущения. Он хочет оттолкнуть Эдди, чтобы мальчик больше не замечал недостатков в нём, но у Ричи не хватает духа, чтобы поднять руки.       — У тебя тоже есть веснушки. На мне они выглядят так плохо?        — Нет-нет! Это… хм… — Эдди замолкает, заставляя Ричи паниковать ещё больше. Он думает, как солгать? Боже, что за хрень с его лицом? Он даже не думал, что всё настолько плохо. Эдди кладёт руки на скулы Ричи, приподнимая его лицо и заставляя застенчивого мальчика смущённо поднять взгляд. С уверенностью, которую Эдди никогда не чувствовал раньше, он говорит: — Ты симпатичный, Ричи Тозиер.        — Симпатичный? — спрашивает Ричи, подсознательно уткнувшись в руки Эдди, отчаянно нуждаясь в человеческом контакте. Эдди видит это и сразу же понимает, что любовь — это то, что привлекает внимание людей с недостатками, которые были лишены её и, которыми пренебрегали всю жизнь. В глазах Ричи видно что-то оголённое, чистое, неопытное, и Эдди никогда раньше такого не видел. Ему отчего-то кажется, что никто никогда не видел такого Ричи Тозиера.        — Даже красивый, — тихо говорит Эдди, не желая отпускать всю эту уязвимость в Ричи, на которую он наткнулся. Он поглаживает щеку Ричи большим пальцем, а затем говорит: — Потрясающе красивый.       Если бы это был кто-то другой, Ричи оттолкнул бы этого человека и плюнул бы ему в лицо. Возможно, этот человек получил бы хороший удар. Но это был не какой-то другой человек, а Эдди Каспбрак… Ричи просто улыбается и позволяет себе принять комплименты. Это случается не часто, в большей степени, потому что, на самом деле, не так много людей делают комплименты Ричу, но те, кто их делает, обычно не знают, что прячется за толстыми стенами в душе Ричи.       Эдди, делая вид, что эти слова произнёс не он, возвращается к тому, чтобы промыть раны Ричи. Он сосредоточен на работе, его глаза сосредоточены на маленьких частях лица Ричи, а не на всей произошедшей только что ситуации. Иногда мелкие детали и мазки кисти приятнее для рассмотрения, чем общие картины.        — Из тебя получился бы хороший доктор, — говорит Ричи. Он поднимает руки, глядя на засохшую кровь от ран на ладонях, и втайне надеется, что Эдди промоет и их, так как тогда у него будет повод прикоснуться к Ричи. Не зная, куда положить руки, он смело протягивает руку и позволяет ладони расположиться на узкой талии Эдди.       Эдди в тревоге отступает на шаг назад, глядя на хватку Ричи, но затем, мышцы расслабляются, и он снова делает шаг вперёд, продолжая скользить ватой по лбу Ричи.       Ричи воспринимает это как разрешение продолжать прикасаться к нему, поэтому он лениво двигает большими пальцами обеих рук по рубашке Эдди; руки Ричи впиваются в его крошечные выпуклые бёдра, как маленькие шипы. Эдди слегка поворачивается на своих ногах, и Ричи, чувствуя себя храбрым, притягивает его ближе. Эдди стоит между длинными ногами Ричи, пытаясь игнорировать напористые руки на его бёдрах.        — Как ты узнал, где я живу? — спрашивает Ричи; его веки едва заметно подрагивают, когда Эдди промывает ранку на брови.        — Билл сказал мне, — говорит Эдди. — Он сказал мне искать дом с кустами роз. У тебя была ночёвка со Стэном и Биллом, и ты не пригласил меня?        — Я не думал, что ты захочешь приехать, — смущается Ричи. Его пальцы сжимают ткань рубашки Эдди. — Извини. Ты хочешь остаться сегодня вечером?        — Ты шутишь? Это будний день, у моей мамы случится инсульт, — выдыхает Эдди. — Ричи, где твои родители?       Ричи открывает глаза, глядя на Эдди с пустым, безэмоциональным выражением лица. Тёплые, приятные чувства тут же уменьшаются в его груди, поэтому он отталкивает Эдди назад и встаёт с крышки унитаза.        — Это важно? — спрашивает Ричи, глядя на себя в зеркало. Он ковыряет ногтем пластыри, приклеенные к его коже.       Эдди испытывает чувство вины, но он всё ещё шлёпает Ричи по руке.        — Перестань! Оставь их.       Ричи смотрит на него, прежде чем выйти из ванной и подняться по лестнице к своей спальне. Эдди, конечно же, следует за ним.        — Знаешь, ты мог бы сказать «спасибо», — вдруг говорит Ричи через плечо.        — За что? — спрашивает Эдди.        — За то, что получил по морде из-за тебя, — несколько раздражённо отвечает Ричи, распахивая дверь и бросая свой рюкзак на кровать.        — Эй, я не просил тебя драться с ними! Не обвиняй меня в этом, придурок, — хихикает Эдди, — Я только попросил тебя отвести меня в класс. Ты мог бы легко отказаться.        — Я бы не стал этого делать, если бы ты просто… — Ричи в отчаянии потирает глаза, опуская очки на лицо. Он поворачивается к Эдди: его глаза выражают нерешительность и смущение. Он хочет оттолкнуть этого мальчика, чтобы не подпустить его слишком близко к себе, но он устал от грубости со своей стороны. Он устал быть сильным. Он больше не хочет быть стойким Ричи, он хочет доверять кому-то, кто не навредит ему. Его мягкий голос дрожит, как пёрышко на ветру, когда он говорит: — Если бы ты только заступился за себя, Эдс. Я знаю, что в тебе это есть, я видел это… внутри твоего маленького тела есть огонь, и… разве ты не должен просто дать ему распространиться?       Эдди отступает, уставившись на Ричи и скрестив руки на груди.        — Я не могу. Я… я слабый.       — Кто сказал? — смеётся Ричи. — Твоя мама? Нахуй её. Ты бросился в драку против четырёх людей, чтобы защитить меня. Это требует большой храбрости, Эдс. Тебе не нужен я, чтобы защищать себя, потому что ты более чем силён.        Эдди садится на кровать Ричи, падая духом от беспомощности и стыда. Ричи сидит рядом с ним, не зная, что делать, когда вспоминает Бев. Беверли отлично умеет утешать людей, и когда Ричи в плохом настроении и не хочет говорить, она всегда касается его, чтобы напомнить Ричи, что она рядом.       Ричи протягивает руку и осторожно проводит пальцами по руке Эдди, как будто боится обжечь. Убедив себя продолжить это незамысловатое действие, Ричи позволяет пальцам пройтись по запястью Эдди, а большим пальцем он начинает потирать нежную кожу.        — Я не хотел повышать на тебя тон, — говорит Ричи извиняющимся тоном.        — Ты не кричал, — быстро говорит Эдди. — Ты не сделал ничего плохого.       Ричи наклоняется вперед, чтобы взглянуть на Эдди, и замечает на его лице злой взгляд.        — Ты в порядке, Эдс? — спрашивает он.        — Да. Я в порядке. Со мной правда всё хорошо. Знаешь что? Нахуй мою маму, — поднимает голову Эдди, и в его глазах появляется вспышка уверенности.        — Она уже побывала на моём, — выскальзывает у Ричи, но затем он улыбается и виновато смотрит на Эдди. — Извини. Привычка.       Эдди качает головой и продолжает:        — Нет, серьёзно. Нахуй мою маму! Нахуй её! Я не её драгоценный малыш! Мне пятнадцать! Нахуй её!        — Да, — кивает Ричи, ободряюще поднимая кулак. — Нахуй её!        — Она не может продолжать лелеять меня! Я, блять, не болен, и я не… Мне не нужны эти дерьмовые таблетки! — кричит Эдди. — Я вполне способен постоять за себя!        — Разумеется, способен. — Ричи опускает руку на ладонь Эдди, собираясь ободряюще схватить руку крошечного мальчика, но тут же передумывает. В итоге рука Ричи просто осторожно поглаживает спину Эдди. — Ты смелый, а ещё ты очень сильный.        — И я остаюсь в доме Ричи Тозиера в будний день на ночь, — добавляет Эдди, а затем его решительность немного спадает. Он смотрит на Ричи, его смелое выражение лица быстро сменяется застенчивостью. — Я тебе не помешаю?        — Н-нет! — выпаливает Ричи, нащупывая очки и случайно чуть не ударяя себя по лицу, пытаясь поправить их. — Это… Это более чем хорошо для меня. Это прекрасно. Тебе что-нибудь нужно? Нужно ли тебе пойти к себе домой и собрать свои вещи?        — Нет, она бы никогда не позволила мне уйти, если бы я пошёл домой, — говорит Эдди сквозь сжатые зубы. — Давай просто останемся здесь. Можешь включить мне свои любимые песни?       Ричи улыбается, не колеблясь ни минуты. Он просто встаёт и включает свой бумбокс. У Ричи нет любимой ленты, они все для него по-своему важны и особенны, но он всё ещё притворяется, будто ищет любимую.        — Тебе нравится The Cure? — спрашивает Ричи.        — Кто? — спрашивает Эдди.        — Нет, The Cure, — говорит Ричи, вставляя ленту и нажимая кнопку воспроизведения. — The Who тоже хорошая группа*. Я люблю их песню «Baba O'Riley».       Эдди улыбается, наблюдая, как Ричи болтает о разнице между группами, чувствуя себя очарованным тем, насколько страстным становится Ричи, когда говорит о любимых вещах. В школе Эдди никогда не видел, как Ричи не волнуется ни о чём. Каждый раз, когда он видит высокого грустного мальчика в школе, он всегда выглядит таким угрюмым и несчастным. Но теперь он шагает по своей комнате и разговаривает, оживлённо двигая руками и позволяя себе хихикать каждый раз, когда Эдди говорит, что не понимает Ричи. Это сторона Ричи, которая скрыта глубоко за твёрдыми стенами, и это сторона, которую Эдди хотел бы узнать получше.       Ричи указывает на гитарные соло и перематывает ленту, чтобы Эдди снова мог услышать те или иные слова, но они не похожи на мысли Эдди. Ричи продолжает бессвязно болтать, словно он умирает и хочет высказать всё, что он хотел сказать со своего рождения. Неудивительно, что Ричи мало говорит, но Эдди начинает думать, что никто вокруг просто не хочет его слушать. Отсутствующие фото с Ричи в гостиной вкупе с пустующим домом только доказывают то, что родители Ричи пренебрегают мальчиком, как будто его даже не существует. Поэтому Эдди слушает. Он слушает каждое слово, которое выходит из уст Ричи, и он отвечает, и он кивает, и он говорит «о, правда?», пытаясь показать Ричи, что он не просто слушает, но и обращает внимание.       Ричи не знает, когда в последний раз Беверли слушала его речь, не переводя стрелки на собственную травму. Она даже не спрашивает о таких простых вещах, как любимая песня Ричи. Эдди понимает это, и когда оба неуклюже и возбуждённо вваливаются в кухню после нескольких часов разговора, Ричи говорит, что его любимая песня — это либо «Tainted Love» от Soft Cell, либо «Softbreaker» от Zeppelin.       — Хотя, честно? Что-нибудь из Queen. Фредди Меркьюри… он бог, знаешь? Этот человек — чёртова легенда. Я даже готов пойти на убийство, чтобы увидеть его и Боуи вживую, — возбуждённо произносит Ричи, вытаскивая кастрюли и сковородки, чтобы начать приготовление ужина. Ричи, на самом деле, неплохо готовит, потому что ему пришлось начинать готовить для себя в столь юном возрасте. Сегодня у него есть дополнительная мотивация, чтобы сделать что-то лучше, чем его привычные макароны с сыром.        — Разве Фредди Меркьюри не болеет СПИДом? — спрашивает Эдди, оглядываясь через плечо на Ричи, когда тот копается в холодильнике.        — Лучше бы ему не иметь СПИД, — качает головой Ричи. — Если он умрёт — я убью себя.        — Это не смешно, Ричи, — хмурится Эдди.        — Просто шутка, любовь моя. — Ричи чуть не сталкивается с Эдди, когда кладёт свои ингредиенты на стол. Прежде чем сделать что-то ещё, Ричи наклоняется и включает кухонный магнитофон, переключая её с новостной станции, которую любит его отец, на рок-станцию, местонахождение которой Ричи запомнил наизусть. — Боже, я люблю Joy Division. Эта песня называется «Love Will Tear Us Apart». Ты когда-нибудь слышал эту песню без обработки?       Эдди не слышит ничего, кроме вокала и инструменталов, но Ричи всё ещё машет головой в такт, словно чувствует музыку в своих мыслях. Эдди думает, что это так уникально, что у Ричи есть личность, которую он никогда не видел раньше. Музыка всегда была для него музыкой, но Ричи слышит в ней намного больше. Будь то душа, или энергия, или страсть — он слышит всё это со сверхзвуковым чувством звука на частотном уровне, и подобное редко встречается у других жителей Дерри. Затем Ричи возобновляет своё движение по кухне, переходя к раковине, чтобы вымыть руки таким образом, что Эдди в итоге не посчитает их очень уж чистыми, но он не станет это комментировать.       Когда Ричи оборачивается, его грудь внезапно врезается в лицо Эдди, и Эдди едва не падает от столкновения. Ричи смеётся, похлопывая его по голове, чтобы успокоить ребёнка, а затем говорит:        — Хорошо, маленький парень. Ты будешь мешать мне, и моя готовка продлится всю ночь, если ты будешь стоять рядом. Итак, что если мы посадим тебя пря-я-ямо сюда, как милую маленькую куклу?       Ричи поднимает Эдди за талию, поворачивая и направляясь к месту на кухне, где он не собирался готовить ужин. Эдди взвизгивает, но затем немного расслабляется, а его руки ложатся на грудь Ричи, когда мальчик усаживает его. Прежде чем Ричи успевает отстраниться, Эдди хватает его за рубашку и тянет его назад. Коленки Эдди охватывают туловище Ричи по бокам, и когда он понимает, что делает, то тут же в смущении отпускает Ричи.       Ричи улыбается, но ничего не говорит и продолжает готовить, слушая радио. Ричи спрашивает Эдди о занятиях, которые он посещает, просто чтобы услышать мысли Эдди после того, как он слишком долго болтал о музыке. Эдди говорит легко, безо всякого неудобства и неловкости, и со стороны казалось, будто они дружат годами. Во время приготовления, Ричи достанет чистую ложку и предложит Эдди попробовать соус маринара, при этом спрашивая, слишком ли он солёный или слишком сладкий. На вкус он становится лучше каждый раз, когда он суёт ложку в рот Эдди, но Ричи отказывается признавать, что вкус хорош, поэтому продолжает добавлять те или иные ингредиенты.        — Это вкусно, это действительно вкусно, — говорит ему Эдди, когда они наконец садятся, чтобы поесть. Глаза Ричи избегают винного шкафа, который его мать любит больше, чем её собственного сына. — Я бы никогда не принял тебя за шеф-повара, Тозиер.        — Что я могу сказать? — Ричи в шутку пожимает плечами. — Это мой второй любимый тип спагетти.        — Второй? — спрашивает Эдди. — А какой тогда первый?        — Ты, конечно, — говорит Ричи, откидываясь на спинку стула в удовлетворении. — Эдди-спагетти.       Эдди закатывает глаза, но не делает привычного замечания.       Когда Ричи заканчивает мыть посуду, то присоединяется к Эдди, который устроился в его комнате. Он сидит за столом, а его пальцы скользят по полароидам с Ричи и Беверли, приклеенным к стене.        — Она прекрасна, — произносит Эдди, оглядываясь на Ричи в дверях. Его пальцы соприкасаются с изображением Ричи, на которой из его ноздрей торчит две сигареты, пока он сводит зрачки глаз к переносице. Эдди обводит контур челюсти Ричи на фотографии и говорит: — Она… такая красивая.        — Д-да, — заикается Ричи, пытаясь придумать, что же делать, чтобы Эдди не стало скучно и он не захотел пойти домой. Что он делал, чтобы развлечь Билла и Стэна?        — Ты её любишь? — спрашивает Эдди.       Этот вопрос застаёт Ричи врасплох. Мальчик чуть не споткнулся о свои ноги, пытаясь добраться до своей кровати.        — Что? — спрашивает Ричи. — Я что?        — Любишь её, — повторяет Эдди, стаскивая фотографию Ричи со стены и поворачиваясь на вращающемся стуле лицом к мальчику из фотографии. — Бен и Билл — её лучшие друзья, и они оба следуют за ней по пятам. Ты тоже её любишь? Ну, ты же её лучший друг.        — Нет, — усмехается Ричи. — Я имею в виду, что я люблю её, да, но только как мою стервозную старшую сестру. Я не… Я не влюблён в неё. Мне кажется, что между этим есть разница.       — О, круто, — кивает Эдди. Затем он поднимает взгляд от фотографии в руках и спрашивает: — Ты влюблён в кого-нибудь из школы?        — Нет, — отвечает Ричи. — Они все ебанутые.        — Не все из них, — бормочет Эдди, слегка упрямо топая ногой.        — О, так значит, Грета Боуи не чёртова пизда? — издевается Ричи, лёжа на кровати и подбрасывая зажигалку в воздух, а затем ловя её.        — К-как ты узнал? — спрашивает Эдди, двигаясь к краю кровати Ричи, чтобы сесть на неё.        — Билл упоминал об этом, — говорит Ричи. — Не говори ему, что я его выдал.        — Мне не нравится Грета, — внезапно произносит Эдди.       Ричи садится и скептически смотрит на Эдди. Однако Эдди выглядит уверенно, а его глаза не избегают пристального взгляда Ричи.        — Это правда? — спрашивает Ричи, ловя зажигалку и копаясь в другом кармане, чтобы найти свои сигареты. Ричи встаёт, открывает окно, и закуривает последнюю сигарету. Блять. Обычно Бев доставляет ему новую пачку.        — Она сука, — говорит Эдди, поднимаясь на кровать, чтобы сесть поближе к окну, из которого свисает Ричи с сигаретой. — Я только сказал своим друзьям, что она мне нравится, чтобы они не думали…, что я из этих.        — Ну, а ты? — спрашивает Ричи, поднимая бровь, когда замечает заминку в голосе Эдди. Его лёгкие рушатся, как горящая бумага, но он сдерживает свои нервы, пытающиеся пробиться наружу с того момента, когда Эдди спросил, где находятся его родители.        — Что? Нет! Не будь, чёрт возьми, больным, — протестует Эдди. — Все говорят, что я из этих, а я просто не хочу, чтобы они верили слухам.        — Знаешь, если они действительно твои друзья, то они не будут насмехаться над слухами, — говорит Ричи. — Сколько дерьма ты слышишь обо мне? И ты веришь в это?        — Ну, нет, но…        — Но что? — спрашивает Ричи, поворачивая весь свой корпус к Эдди.        — Но это неправда, и я знаю, что это неправда, — Эдди качает головой. Ричи смотрит на язык тела ребёнка, замечая напряжённую позу и сжатые кулаки.        — …Эдс, ты… гей? — шепчет Ричи. Эта мысль никогда даже не приходила ему в голову, но теперь, когда Эдди намекает на это, Ричи не может отрицать тот факт, что всё в его голове… складывается.        — Нет! Нет-нет! Я, блять, не педик, я не такой, — Эдди качает головой, настойчиво отрицая все обвинения.       Ричи смотрит на свою последнюю сигарету в руке. «В пизду всё», — думает он. Ричи держит сигарету между губами и полностью залезает в свою комнату. Затем он подходит к Эдди и пересекает все границы, которые обычно установлены между новыми друзьями. Он крепко обнимает маленького ребёнка и сжимает его, стараясь не допустить попадания пепла сигарет на волосы Эдди.        — Ты не должен отвечать на это, — говорит Ричи. — И… и если да, то всё хорошо, понимаешь? Типа… всё в порядке. Твои друзья всё равно будут любить тебя.        — А ты? — спрашивает Эдди с тревогой; его голос дрожит.        — Ну, ты всё ещё сидишь здесь, не так ли? — спрашивает Ричи.       Эдди смотрит на него, и со своего положения Ричи может сосчитать каждую идеальную веснушку, покрывающую его кожу.        — А ты?..       Эдди умолкает, но нетрудно понять, на что он намекает. Ричи качает головой, вынимая сигарету изо рта и говоря:        — Нет, я не такой. Слишком много дам, чтобы я мог играть за другую команду, и мне было бы чертовски стыдно перед ними. Кто же ещё, кроме меня, должен делать твою маму довольной?       Эдди смеётся; его смех звучит фальшиво. Ричи наблюдает за тем, как мальчик неловко сжимается.        — Я не гей.       — Хорошо, — кивает Ричи. — Я тебе верю.        — Я не хочу радовать их тем, что они окажутся правы, — качает головой Эдди. — Но я не гей, так что это не имеет значения.        — Хорошо, — повторяет Ричи. — Хочешь поиграть в какую-то игру?       Эдди неловко сжимается, но затем сдаётся и говорит:        — Да. Но не в «Твистер».        — Однозначно не «Твистер», поскольку эта игра предназначена только для твоей сестры, — смеётся Ричи, вставая и открывая дверь своего шкафа. Он не часто играет в игры, потому что ему не с кем играть. После тщательного изучения всех настольных игр Ричи оглядывается назад и спрашивает: — Ты умеешь играть в шахматы?        — О, с нетерпением жду твоего поражения, Тозиер, — ярко улыбается Эдди.       Они играют в шахматы до тех пор, пока Эдди едва может держать голову. Неудивительно, что он ложится спать раньше, чем Ричи, но удивительно, что он выходит из строя ровно в девять часов. Ричи направляется вниз, чтобы достать одеяла из сушилки, которые использовал Стэн, и когда он приносит их обратно в свою комнату, он встречает такое восхитительное зрелище, что его сердце едва не лопается.       Эдди спит на его кровати, вцепившись в подушку так крепко, будто это и не подушка вовсе, а человек, лежащий возле него. Ричи накрывает его одеялом, кладёт подушку под голову и зачёсывает волосы назад, прежде чем сесть на стул.       Чего-то не хватает.       Он чувствует это, как только садится, и, рассматривая грязные бумаги, небрежно разбросанные по всему столу, он понимает, чего именно. Фото. Его фотография отсутствует на стене воспоминаний, которую он создал, и его разум возвращается к Эдди, который крепко держал его. Куда бы он её ни положил, Ричи не может её найти.        — Помоги, — внезапно слышит Ричи; шёпот прорывается сквозь звенящую тишину. Он поворачивается, видя, как Эдди крутится в кровати, и выдыхает, когда понимает, что опасности нет.       Эдди поворачивается ещё немного. Его лицо искажается. Ричи может распознать боль и не может не сравнить её с раздавленными из-за постоянного лазанья по решётке по пути к своей комнате розами, на которой они растут. Красивый, разбитый, угнетённый, повреждённый.       Ричи встаёт, копается в рюкзаке, чтобы найти «Walkman», который он не трогал ещё со школы сегодня утром. День кажется расплывчатым и далеким, даже драка не кажется реальной, но Ричи догадывается, что такой эффект способен подарить ему только Эдди. Вместе с ним время замедляется. Естественные законы реальности определённо не относятся к Эдди Каспбраку.       Когда он находит плеер, то надевает наушники на мальчика, нажимая кнопку воспроизведения на кассете и понижая громкость до низкого уровня. Грудь Эдди быстро поднимается и опускается, и когда Ричи гладит мягкие волосы мальчика, то он постепенно успокаивается. Ричи сидит там — кровать прогибается под его весом — и наблюдает, как боль Эдди медленно стихает. Он больше не сравнивает его с мятыми розами под его окном, потому что Эдди расслабляется, его лепестки раскрываются и расцветают, достигая естественного прекрасного состояния.       Когда Ричи уверен, что мальчик удобно спит, он выключает свет и ровно ложится на пол. Он не хочет вторгаться в пространство гермофоба, к тому же, он не хочет сильно пугать бедного ребёнка. Ричи лежит в темноте и мысленно перебирает все свои ошибки. Руки болят от давления, которому они сегодня подверглись. Ричи знает, что он не должен драться, но, чёрт возьми, Бауэрс и его, чёрт возьми, новые друзья вынудили сделать это.       Как только Ричи начинают настигать не лучшие воспоминания, с края кровати падает маленькая рука, и мягкие костяшки ударяют Ричи прямо в грудь. Он смотрит туда, улыбаясь и вспоминая о том, кто здесь, рядом с ним, и медленно кладёт руку обратно на матрац. Когда рука падает второй раз, крошечные пальцы упрямо сжимают рубашку Ричи, и Ричи оставляет её на месте.       Когда он погружается в глубокий сон и через некоторое время выходит из этого состояния, то быстро понимает, что подсознательно держит руку Эдди. Он не хотел хвататься за неё, но, к тому же… он не хочет её отпускать.       Так что он её и не отпускает.       Даже тогда, когда Эдди будит его посреди ночи, поднося наушники к уху Ричи, и спрашивает:        — Что это за песня?       Даже тогда, когда он наклоняется, слушает, а затем сонно отвечает:        — «More Than A Feeling», Бостон.       Даже тогда, когда спина начинает болеть, и он должен перевернуться на другой бок.       Даже тогда, когда Эдди переворачивается во сне и он тянет руку Ричи, хватая её поудобнее.       Они не отпускают друг друга ни на секунду, пока на горизонте не появляется солнце, словно фея, возвращающаяся в болото. Солнечные лучи, напоминающие мерцающих пикси, целуют кожу Эдди, и наблюдают, как мальчик медленно просыпается. Пыль лесной нимфы покрывает лицо мальчика, и для Ричи внезапно становится понятно, по какой причине кто-то может быть настолько красивым. Богоявление коснулось его. Феи целуют его каждое утро, и, может быть, — просто может быть! — Ричи тоже хочет быть одной из тех фей.