mixtape

Вне зависимости от того, сколько раз он перечитывает письмо, слова в нём всё равно не имеют смысла.  — Ч-что ты ч-читаешь, Ричи? — спрашивает Билл. Ричи бросает взгляд на мальчика, сидящего рядом со Стэном; солнечный свет освещает мальчиков, которые сидят на своём одеяле для пикника. Они покончили со всем перекусом, который у них был, и Ричи подумывал пойти к «KwikStar»* только для того, чтобы купить больше конфет, чтобы поделиться ими с двумя другими мальчиками.  — Любовные письма, — смеётся Ричи, его глаза возвращаются к аккуратному почерку, который принадлежит Генри Бауэрсу. — От твоей мамы.  — Да, верно, — усмехается Стэн. Он убирает бинокль от глаз, чтобы направить на Ричи недоверчивый, сомневающийся взгляд. — Миссис Денбро — классная женщина, идиот. Такое возможно только в твоих мечтах.  — Что я могу сказать? Некоторые дамы, не имея возможности помочь себе, ведут себя как безумные девчонки, — шутит Ричи, складывая письмо и засовывая его в нагрудный карман своего пальто. Нет смысла пытаться разобраться в нём; он читает его снова и снова с той самой минуты, как только получил его вчерашним днём. Честно говоря, Ричи уже почти и забыл о своих планах с Биллом и Стэном. К счастью, он вовремя вспомнил, поэтому вскоре добрался до их места встречи на углу Джексон-стрит, как сказал ему Стэн. Стэн, к слову, уже был там, но Билла ещё не было. Сам Билл прилетел на своём велосипеде несколько минут спустя, поэтому Стэн без колебаний сел на свой транспорт и оба начали следовать за ним. Ветер бил по щекам Ричи, и когда гравитация пронесла его сквозь атмосферу, когда он взлетел вниз, преследуя Стэна и Билла, двигаясь как можно быстрее, чтобы не потерять их, то он почувствовал себя свободным. Теперь они сидят на вершине травянистого холма, под ними расстилается одеяло, а Стэн внимательно следит за деревьями. У него на коленях журнал в кожаном переплёте, и каждый раз, когда он что-то замечает, он выглядит взволнованно и пытается показать что-то Биллу. Билл всегда говорит одно и то же: — Да, э-эт-это птица, всё в порядке. А Стэнли записывает вид птиц в своём дневнике. Ричи думает, что это мило, но он никогда не признался бы в этом вслух. — К-кстати говоря, о м-мамах, — заикается Билл, получая в свой адрес пристальное внимание от Стэна. — Эдди получил разрешение на то, чтобы п-пойти в поход. С-С-Соня про-просто думает, что он остановился в м-моём доме.  — Эдди идёт? — оживляется Ричи, услышав слова Билла. До этого он лежал, но его внимание тут же фокусируется на разговоре и он быстро садится, получая тревожный взгляд от Билла. Затем Ричи неуверенно спрашивает: — Я всё ещё приглашён, верно?  — Только если у тебя есть свой спальный мешок, я не поделюсь им с тобой, — гримасничает Стэн.  — Т-т-ты можешь как-нибудь п-п-поделиться палаткой с Э-Э-Эдди, — говорит Билл, возясь с травинкой, а затем разрывая её на части в пальцах и кладя её на колени Стэнли. Там начинают формироваться кучки, и Ричи замечает, что Билл кладёт равное количество травинок на каждое колено после того, как Стэн поправил их в первый раз.  — Ладно, — отвечает Ричи. Честно говоря, он надеялся, что так и получится; должно быть, Бог услышал его мысли. «Эй, чувак, если ты слушаешь меня — извини за все «Плэйбои» в моей комнате». — Это плохо?  — Ну… — Билл смущённо отводит взгляд. — У н-него к-к-ко…  — Кошмары, — заканчивает Стэнли, из-за чего Билл расслабляется, и напряжение с плеч тут же спадает. — Все ненавидят делить с ним палатку, потому что он… он плачет всю ночь.  — И-ин-иногда он просыпается с к-криком, — печально бормочет Билл. Они на мгновение задумываются, и каждый из них вспоминает время, когда ночные кошмары Эдди стали проблемой, которая превратилась в привычное положение вещей. Ричи знает о ночных кошмарах; на самом деле, он точно знает, что такое кошмар. Он также знает, что это всего лишь один, единственный кошмар. Не много кошмаров, а тот же самый повторяющийся сон, о котором шёпотом рассказывал ему в тёплом свете спальни Эдди.  — Хорошо, я крепко сплю, — пожимает плечами Ричи, пытаясь не выдать свою ложь. На самом деле, он не чувствует ничего, кроме волнения и эйфории, бурлящих в его нервах. В палатке? С Эдди? Один в лесу? Ночью? Ричи Тозиер действительно должен поблагодарить большого человека сверху.  — Эй, Билли, можешь сделать мне одолжение? — поворачивается Стэн, наклонившись в сторону и зацепив подбородком мягкое плечо Билла. Билл поднимает голову; невинный румянец окрашивает его мальчишеские щёки. Его голубые глаза удивлённо моргают, а кончик его носа скользит по щеке Стэна. Ричи наблюдает за этими действиями с тёплым взглядом, отмечая, что действия со стороны выглядят так, будто мальчишки влюблены в друг друга, но не обязательно в романтичном смысле. Чистая привязанность. По какой-то причине видеть, как это происходит между двумя мальчиками, гораздо приятнее, чем смотреть на мальчиков и девочек, которые целуются в школьных коридорах.  — Д-д-да? — спрашивает Билл. Как будто читая мысли Ричи, Стэн говорит:  — Ты можешь пойти и принести ещё еды? В моей сумке лежит около десяти баксов. Можешь принести мне немного семечек?  — Ох, семечки, ты их покупаешь? — спрашивает Ричи, поднимая руку к солнцу и скрывая линзы от ослепляющего света. На его лице от этого действия появляются тени, и благодаря им Стэн замечает, насколько острые скулы Ричи.  — Видимо, да, — закатывает глаза Стэн. — Билл, возьми что-нибудь для Балабола оттуда.  — Хорошо, — кивает Билл, протягивая руку к коленям Стэна, чтобы схватить сумку рядом с ногой Ричи. Билл встает, треплет макушку Стэна, тем самым сдвигая ермолку с головы, и начинает бежать вниз по склону. Два мальчика смотрят, как уходит Билл, и как только высокая голова с волосами исчезает из виду, Стэн говорит:  — Он правильный, этот Билл Денбро.  — Он очень… очень крутой, — кивает Ричи. Стэн закатывает глаза, но затем тихо говорит:  — Ричи. Хочешь увидеть? Ричи открывает рот, подумывая отказаться, но затем задумывается. Это то, что нравится Стэну, а Эдди говорит, что любит, когда люди говорят о своих увлечениях. Именно это заставляет Ричи сказать: — Да. Хорошо. Ричи садится, пододвигаясь ближе к краю одеяла, и смотрит через плечо Стэна голодными глазами. Он видит эскизы птиц с подробными диаграммами, детализирующими их смелые цвета и укороченные клювы. Ещё там есть список с названиями птиц; некоторые перечёркнутые, а некоторые — с галочками рядом с длинными именами.  — Для чего это? — спрашивает Ричи, показывая на список в журнале Стэна.  — Это мой список дел, — объясняет Стэн, протягивая дневник четырехглазому мальчишке. — Я вычеркнул те, которых я видел, а насчёт тех, что с галочками, я не уверен.  — Ух ты, — протягивает Ричи.  — Довольно круто, не так ли? — усмехается Стэн. Затем он протягивает руку и берёт вторую книгу, после чего переворачивает её на передний план и показывает заголовок книги — «Энциклопедия птиц».  — Нет, совсем нет, — усмехается Ричи. Однако, когда он говорит это, он переворачивает страницу в журнале Стэна, чтобы начать исследовать мазки карандашом, из которых формируются перья на странице.  — Вот, смотри, сегодня я пытаюсь разыскать хохлатую синицу, — передаёт бинокль Стэн. Ричи прижимает глаза к биноклю, но затем убирает его с глаз и поднимает очки, чтобы разместить их на голове. Удивительно, но таким образом он может видеть лучше, и он позволяет своей голове двигаться в том направлении, в котором его направляет Стэн.  — Хохлатую синицу, говоришь? О, мне не нужен бинокль для неё, мой мужчина. Просто проверь у своей матери прямо на**…  — Заткнись, Ричи, — быстро говорит Стэн. Ричи дёргается, словно от физического удара. Бинокль падает с его рук, и он выпускает едва заметный выдох меж сжатых зубов. Он смотрит на траву широко раскрытыми глазами, в шоке от резких услышанных слов. «Заткнись, Ричи.» «Ты раздражаешь. Ты ведь не хочешь раздражать своего единственного друга, не так ли?» «Да ты едва встретил его. Ты не можешь даже удержать друга около себя больше недели? Ну да, ты ведь обязательно должен всё испортить.» «Боже, надоедливый и бесполезный! Какая выгодная акция, два в одном! Купи одно и получишь второе бесплатно! Беги, пока все не устали от тебя, почему бы и нет!» «Заткнись, Ричи. Ты всегда можешь услышать это в голосе своего отца, не так ли? Почему бы тебе просто не заткнуться? Если бы ты просто заткнулся, ему бы не пришлось так с тобой разговаривать.»  — Бип-бип, — тихо говорит Ричи. Его тон звучит удручённо, и он быстро сжимается. — Бев говорит мне «бип-бип», когда мой языковой мотор движется так же быстро, как калифорнийская кукушка***. Это… это не так… грубо. Слова, появившиеся из его рта кажутся глупыми, и он хотел бы никогда не начинать говорить. Стэнли Урис будет смеяться над ним, называть его ребёнком и хихикать, а ещё он скажет «заткнись, заткнись, заткнись, заткнись, заткнись» снова и снова, пока из расстроенных глаз Ричи не вырвутся гейзеры слёз, словно из горячих источников, а потом он…  — Извини, — шепчет Стэн, позволяя своей руке коснуться руки Ричи. — Я не знал, я не хотел тебя расстраивать.  — Ты меня не расстроил, — выпаливает Ричи, пытаясь рассеять напряжённую атмосферу, чтобы снять нагрузку с плеч Стэнли. — Это нормально. Стэн тихий: вероятно, это одна из самых поддерживающих черт в его характере, которая позже лишь укрепит их дружбу. Ричи отодвигается, и его грустные глаза сосредоточены на земле. Он не надевает очки на глаза, нет, он просто смотрит на травинки с размытым зрением, думая, что он сможет мысленно обвинить в расплывчатости фигур плохое зрение, а не появляющиеся слезы. Затем, видимо, с пониманием того, что эти слова не принадлежат языку кого-то столь же религиозно преданного, как и он, Стэн бормочет:  — Твоя мама — хохлатая синица. Ричи расплывается в улыбке, бросая взгляд в сторону мальчика, чтобы увидеть, как Стэнли смотрит в бинокль. Он не смотрит на Ричи в удовольствии, не смотрит насмешливо — он просто продолжает своё дело, будто не полностью обеспокоен действиями Ричи, как он думал. Поза Стэна выпрямляется, и его движения тут же становятся напряжёнными. Ричи смотрит, пытаясь увидеть, что именно привлекло его внимание.  — Ты видел синицу? — спрашивает Ричи.  — Да! Да! Смотри! — Стэн опускает бинокль и указывает на одинокое дерево, изолированное от остальной части окраины леса. Ричи замечает маленькую птичку, сидящую на дереве и что-то тщательно клюющую. Ричи видит сходство между Стэном и его любимыми существами. Прямая осанка, выпяченная грудь, уверенные решения, но… она осторожная. Точная. Умная.  — Да, я её вижу. Немного однообразно, ты не думаешь? — Ричи опускает бинокль и щурится, чтобы посмотреть, как Стэн торопливо пишет записи на полях журнала.  — Это всего лишь ребёнок, Ричи. Она учится летать, это можно заметить по спорадическим движениям крыльев. Гнездо, вероятно, где-то рядом, я не могу себе представить, что она может быть далеко от дома, — говорит Стэн и тут же добавляет: — Кстати, ты не раздражаешь. К счастью, на одного тебя на тебе всего лишь один рот.  — Единственный рот на мне — это рот вокруг моего члена, — парирует Ричи, поправляя очки на лице, чтобы скрыть румянец, расползающийся по всей коже. — Ты не хотел бы стать волонтёром? Стэн хмурится, всё ещё записывая что-то в свой дневнике, и бормочет: — Это занятие для квиров, чувак.  — В этом нет ничего плохого, — саркастично смеется Ричи, хотя слова содержат какую-то правду. Он боится, что Стэн может услышать честность в его словах. — Разве Билли Бой не квир? Глаза Стэна расширяются, и он поднимает голову, чтобы взглянуть на Ричи, от удивления разинув рот и при этом словно подавляя вздох. Он выглядит сбитым с толку, видимо, оттого, что Ричи даже посмел предположить такое, и это заставляет очкарика в отрицании нахмуриться.  — Расслабься, Стэн. Я просто пошутил. Билл влюблён в Беверли, помнишь? — улыбается Ричи. Стэн ненавидит педиков? Поэтому он выглядит таким шокированным? Ричи внезапно чувствует мурашки на своей коже, которые почему-то не исчезают, как это обычно бывает. «Но почему меня это волнует? Я не педик.» Ричи прикусывает язык.  — Почему ты?.. — взволнованно выдыхает Стэнли. — Ты… ты так думаешь? Как ты думаешь… он… один из тех, кто играет за обе команды? Эта мысль поражает Ричи с такой же ясностью, как шторм, наконец растворяющийся в туманном воздухе. Играть за обе команды? Он может так делать? Освещённое луной лицо Эдди Каспбрака появляется в его разуме, и он быстро качает головой, освобождаясь от мыслей.  — Билл даже не может играть за одну команду, не будь глупым! — смеётся Ричи. Стэн присоединяется, однако, он звучит испуганно и неуверенно, как будто нервничает, хотя Ричи не знает, почему он должен нервничать по этому поводу. С мыслью… играть за обе команды в своей голове, Ричи сунул руку в карман и сжал письмо, написанное на чужом для Ричи языке около суток назад. Обе команды. Мальчики и девочки. Две из них. Ричи слышал о свингерах и ловеласах, которые всегда встречались со многими дамами, но ему казалось, что им всем суждено было заболеть ЗППП. Однако… теперь перспектива заболеть этим не казалось такой уж плохой для него. Конечно, нет, когда он знает о существовании мальчика, что был симпатичнее луны, нависшей над бледным небом. И вдруг письмо Генри Бауэрса начинает иметь смысл.