mixtape

Когда Билл и Бен наконец выясняют, как зажечь огонь, Бев хлопает в ладоши и подбадривает мальчиков, чтобы те зажгли его поскорее. Где-то в стороне Стэн и Майк изо всех сил пытаются установить вторую палатку, и Ричи мысленно задаётся вопросом, должен ли он пойти им помочь. Эдди отрывает взгляд от своей книги, когда чувствует на своём лице ударившую его волну теплоты; тлеющие угольки взлетают в воздух и танцуют со звёздами, которые только начинают загораться. Ричи внимательно наблюдает за Эдди, за его ловкими кончиками пальцев, которые переворачивают страницу за страницей, и за крошечным контуром его тела под одеялом. Фоном можно услышать, как Стэн ругается на расстоянии нескольких футов, и Ричи действительно думает, что ему следует помочь, но… он восхищается.  — Ричи? — зовёт Билл, прерывая сеанс восхищения. Ричи смотрит вверх, словно олень, попавший под свет фар, но, похоже, никто не заметил его мечтательное выражение. — Можешь собрать немного веток?  — Хорошо, пойду соберу ветки, — произносит Ричи и встаёт, поправляя переднюю часть брюк. Он опускает взгляд, чтобы увидеть, смеётся ли над этим Эдди, но вместо этого маленький мальчик просто закатывает глаза и продолжает читать. Удручённый, он тихо кивает и говорит:  — Да. Может, Стэн пойдёт со мной? Я не хочу потеряться. Стэн нервно оглядывается, но затем сдаётся и отпускает палатку, попутно извиняясь перед Майком. Стэн подходит к Ричи: его глаза устремлены на землю. Оба мальчика прощаются с остальными и уходят из лагеря.  — Думаю, мне стоило спасти тебя от той адской палатки, — произносит Ричи, хватая Стэна под локоть и заставляя мальчика отмахнуться.  — Я не виноват, что вы с Эдди собрали вашу палатку за две минуты, — качает головой Стэн; его кудри то и дело подпрыгивают.  — Что я могу сказать? Мы весьма динамичный дуэт, — усмехается Ричи при упоминании Эдди. Это происходит машинально, он ничего не может с этим поделать.  — Верно, — кивает Стэн.  — Ты в порядке? — спрашивает тут же Ричи, наблюдая за тем, как Стэн наклоняется и поднимает довольно увесистый кусок древесины. Стэн быстро смотрит на него, а затем говорит:  — Да. Я просто… Я должен разделить палатку с Биллом.  — Что не так с Биллом? — спрашивает Ричи.  — Ничего-ничего, он идеален, — качает головой Стэн. Ричи наклоняется и поднимает бревно, хватая его подмышкой. — Он идеален. Ты когда-нибудь встречал идеального человека? Он идеальный. Он… Стэн вздыхает и садится на землю, сбрасывая дрова с рук. Ричи смотрит на него какое-то время, а затем, даже не задумываясь об этом, следует примеру. Земля под ним холодная, поэтому он приближается к Стэну и обнимает мальчика, чтобы согреть его.  — Билл великолепен, да, — кивает Ричи. — Ты… Ты?..  — Я не знаю! — фыркает Стэн, закрывая лицо руками, а затем приглушённо бормочет в ладони: — Всё, что вертится вокруг него, странно! Я не хочу, чтобы он меня боялся.  — Кто сказал, что он будет напуган? — спрашивает Ричи, а затем говорит: — Стэн, если ты влюблён…  — Влюблён? Боже, нет, — качает головой Стэн. Он с отвращением гримасничает, а затем смотрит на Ричи и выдыхает. Выражение его лица смягчается, взгляд падает на черты Ричи, а затем он кивает, как будто что-то для себя решает. — Ричи, я знаю, что ты и Эд… Ричи ждёт, пока Стэн закончит, и смотрит в нервные глаза Стэна, как будто провоцируя, чтобы оставшаяся часть предложения вышла из его рта. Однако вместо этого Стэн тянет Ричи вперёд за рубашку и позволяет их губам столкнуться. Ричи выпускает изо рта крошечный визг, кладёт руку на грудь Стэна и отталкивает. Его глаза широко раскрыты и поражены, мурашки пробегаются по коже. Его губы чувствуют себя окаменело, а язык цепенеет. Что? Что сейчас произошло? Что случилось? Что? Уверенность быстро покидает Стэна, и его сразу же одолевает очевидный страх. — Ричи, я… И тогда Ричи наклоняется вперёд, обхватывая губы Стэна своими, удерживая мальчика на месте и обвивая его шею. Он может чувствовать своей ладонью, как пульс Стэна выбивает чечётку, и его пальцы обвиваются вокруг жёстких кудрей мальчика. Оба мальчика целуются будто на протяжении нескольких часов; их губы двигаются c трением, достаточным для того, чтобы создать тепло между ними. Их холодные кончики носа соприкасаются друг с другом, и Ричи чувствует, как озноб охватывает позвоночник каждый раз, когда Стэнли протягивает руку под одежду. Прямо сейчас мальчик хватает Ричи за руку; его рука направляется под джинсовую куртку, украшающую тело Ричи, и кончики его пальцев пытаются найти хоть какое-то подобие тепла на бицепсе мальчика. Это ощущение кажется новым и хорошим, хоть и несколько странным. Может быть, это лишь потому, что это первый такой момент для Ричи, но он отмахивается от мысли и задвигает её глубже в пространство, позволяя полностью занять свои мысли Стэном. Его руки наконец-то находят удобные места; одна расположена на груди Стэна, другая запуталась в его растрёпанных волосах. Пока Ричи крепче сжимает прядь, Стэн ещё больше начинает шарить пальцами по рубашке Ричи, заставляя этими действиями темноволосого мальчика удивлённо ахнуть. Время от времени Ричи отстраняется и начинает целовать различные части тела Стэна, включая его щеку, или его челюсть, или его нос, или его шею, или впадину под его губами, маленькие ямочки, место, где его горло вибрирует от застенчивого хихиканья и ухо. Некоторое время он не целует эти места, но вскоре его губы начинают скучать и жаждать Стэна, поэтому он тут же возвращается губами в то же место. Снова и снова. Поцелуй за поцелуем. Стэн испускает дрожащий вздох рядом с губами Ричи, прижимая нос к щеке. Зима вокруг них тает, времена года регрессируют, и два мальчика начинают жить летом. Тем не менее, это не стирает атмосферу плохого самочувствия. То, что он целует другого мальчика — не плохо, то, что он целует своего друга — не плохо, но вся ситуация плохая для него, потому что это неправильно. По крайней мере, для Ричи это неправильно. Это становится очень очевидным с каждой минутой, как они сидят в этой замёрзшей грязи и продолжают целоваться, но Ричи не может оторваться. Слишком хорошо, слишком тепло. Ему не хватало человеческого прикосновения всю его жизнь, он никогда не чувствовал такого близкого контакта с кем-либо ещё, и он не хочет отталкивать. Ему нужно это, ему нужно чувствовать себя любимым, ему нужно чувствовать себя желанным, ему нужно чувствовать себя нужным. Слева от них проносится треск ветки, и Стэн немедленно отстраняется и прижимает руку к шее Ричи, чтобы не дать мальчику снова приблизиться. Его широкие глаза приземляются на чём-то или ком-то, и его дыхание тут же начинает учащаться, а всё его тело наполняется страхом. Ричи смотрит на это, смотрит ему в глаза, а затем медленно поворачивается, чтобы увидеть, что или кого заметил Стэн. Майк Хэнлон.  — Ох, извините, — Майк отступает; он поднимает руки, а на его лице появляется растерянный, но виноватый взгляд. Он разворачивается на пятках и быстро убегает, что лишь ускоряет дыхание Стэна.  — О боже, о боже, о боже, — повторяет Стэн, словно мантру, качая головой и крепко сжимая воротник рубашки Ричи. — О боже, он видел.  — Эй, эй, успокойся, ладно? Это Майк, — быстро говорит Ричи, протягивая руку к щеке Стэна, но тот в ответ шлёпает его по ладони. Ричи не может скрыть неприятие на его лице, но он всё ещё качает головой и говорит: — Это Майк. Он никому не скажет.  — Нет, он скажет! Боже мой, Ричи, я облажался, я так облажался, — выдыхает он, сжимая в кулаке рубашку мальчика. Ричи прикусывает свой язык, чтобы не произнести очередную грязную шутку, и вместо этого говорит:  — Слушай, я пойду поговорю с ним. Я поговорю с ним, хорошо? Успокойся. Успокойся, ты в порядке, мы в порядке, всё в порядке. Испуганные глаза Стэна встречаются со взглядом Ричи, и становится понятно, что он отчаянно нуждается в любой безопасности. Земля будто внезапно исчезает из-под ног Стэна, и теперь он падает прямо в пропасть. Всё глубже, темнее, темнее и темнее…  — Я пойду поговорю с ним, — снова говорит Ричи. — Всё будет хорошо! Всё будет хорошо, Стэн. Ты — Стэн-Супермэн! Ты в порядке, это хорошо, всё хорошо. Ричи встаёт, но затем останавливается, когда чувствует, как крепкая хватка Стэна крепко сжимает его запястье. Он останавливается, смотрит на Стэна и встречает взгляд самого испуганного мальчика в мире. Его пальцы дрожат от пульса Ричи, который проносится в его венах, и крепко держатся.  — Ричи, — хрипит Стэн. Ричи терпеливо стоит на месте, но затем Стэн качает головой и освобождает мальчика от своей хватки. Ричи собирает небольшое количество дров, чтобы выглядел так, словно продуктивно работал, а затем бежит обратно в лагерь в поисках подглядывающего Майка, который увидел всю ситуацию, разворачивающуюся между Ричи и Стэном. Билл сидит на бревне рядом с Бев, а Бен и Эдди создают различные коктейли. Ричи врывается на поляну, кладёт дрова на землю со своих рук и спрашивает:  — Кто-нибудь видел Майка? — Ушёл туда, — указывает Бен на лес. — Выглядел немного странно, правда. Может, стоит дать ему минуту? Ричи качает головой и следует в указанном направлении. Его главная мысль вращается вокруг одного: не той, что ему стоит уговорить Майка, а той, что ему следует защитить Стэна. Ричи не волнует, узнают ли люди о том, кого он целует, но Стэна волнует. Ему нужно убедиться, что со Стэном все в порядке, его достоинство защищено, и, прежде всего, ему нужно проявить себя как надёжного друга. Это может быть его единственным шансом.  — Майк, — кричит Ричи, направляясь в лес и осторожно оглядываясь. Последнее, что нужно Ричи, — это потеряться; он чувствует, как будто это худшее, что может случиться с человеком. Не потому, что он боится того, что может ожидать его где-то там, а потому, что он боится, что никто не придёт его искать. Ричи боится пропасть, и ни одна поисковая группа не отправится на его имя. Покачав головой и освобождаясь от этих мыслей, он продолжает искать дальше. — Майк? Майк!  — Р-Ричи, — кричит в ответ голос Майка, поэтому бледный мальчик начинает дико оглядываться вокруг, в итоге замечая другого парня. Когда Майк наконец выходит из-за дерева, становится ясно, что он точно видел, что делали Ричи и Стэн. Выражение вины на лице и избегание взгляда — достаточно чёткие признаки.  — Эй, чувак, как дела? — Ричи пытается сохранять спокойствие. Ради Стэна.  — Ничего особенного, — Майкл пожимает плечами, глядя на дорожку с потом, стекающую по спине Тозиера. — Просто бродил и всё такое.  — Ага, — Ричи кивает, пиная грязь своим ботинком. — Ага. Разумеется. Холодная ночь, а?  — А? О, да, мне тоже так кажется, — неловко кивает Майк. Он выглядит настолько застывшим, что если бы Ричи не знал его лучше, он бы предположил, что Майк неправильно спал на спине и защемил себе нерв.  — Я просто пытался согреться, — медленно говорит Ричи. — …Ага, — с колебанием отвечает Майк. Между двумя мальчиками наступает тишина, когда Ричи смотрит на Майка, словно пытаясь его проанализировать, а Майк смотрит куда угодно, лишь бы не на лицо Ричи Тозиера. Кажется, что температура воздуха между ними падает примерно на десять градусов, а холодная скованность скрипит в их ноющих костях. Понятно, что ни один из них не хочет стоять здесь и говорить об этом, но атмосфера по-прежнему остаётся немой, и их ноги не сдвигаются ни на дюйм.  — Так ты собираешься рассказать кому-нибудь? — наконец спрашивает Ричи. Затем, как будто шлюзы внезапно сломались, мальчика прорывает: — Я просто надеюсь, что ты знаешь, что это ничего не значит. Я не квир, как и Стэн. Просто холодно, чувак. Холодно, и ни у кого из нас не было нашего первого поцелуя, мы просто хотели понять, согреет ли это нас, как все говорят. Инстинкты выживания знаешь ли. Мы практически голодали там в этих лесах, ели жареных белок, чтобы выжить. Наш единственный источник увлажнения — это слюни, мальчик Майки, так что ты действительно хочешь обвинить двух мальчиков, просто пытающихся выжить? Понятия не имею, зачем ты делаешь это, парень. Мы просто стараемся выжить в этих чёртовых холодных суровых лесах, как видишь. Его речь плавно переходит в плохой южный акцент в попытке успокоить свои же нервы. Это не помогает, однако, как полагает Ричи, он должен был попытаться. Он находит убежище в абсурде. Когда реальный мир становится слишком сложным, использовать Голос и стать кем-то другим становится лёгким. Поглотить информацию легче, если покрыть её примерно девятью слоями иронии.  — Подходите! Номер только с печати, и вы узнаете об этом первыми, ребята! Два парня целуются рот в рот посреди леса. Да-да, всё верно, это не «Сумеречная зона», и ваши слуховые аппараты не обманывают вас! Подойдите ближе и послушайте рассказ о двух скандально найденных обжимающихся мужчинах! — Он изо всех сил старается звучать так, будто он газетчик из Нью-Йорка. Не дожидаясь ответа, Ричи начинает говорить другим Голосом. Он отчаянно жаждет чего угодно, чего угодно, просто чтобы не чувствовать эту сквозящую тишину в воздухе. Молчание смертельно, и Ричи из всех людей в мире должен понимать, что однажды тишина убьёт его. — Ой-ой! Идёте в магазин за рыбой и чипсами, не так ли? Внизу на углу одна бульварная газета говорила, что там было двое парней…  — Ричи, — Майк наконец прерывает его раздражение. Горло Ричи пересыхает, становится трудно дышать. Он не может заставить себя посмотреть на Майка, поэтому вместо этого он смотрит на свисающую нить на плече мальчика. Вот оно. Сейчас его отвергнут. В конце концов он нашел семью, и он вполне может назвать её своей собственной, но он взял и облажался, поцеловав Стэна Уриса.  — Я никому не скажу, — говорит Майк. Ричи удивлённо поднимает взгляд; его глаза за очками расширяются ещё сильнее. Ричи протягивает руку и засовывает палец в уши, прочищая их, чтобы понять, правильно ли он слышит Майка. Мальчик перед ним выглядит непоколебимым и уверенным, не шутит, не смеётся над Ричи — он честен и настроен позитивно.  — Ты не скажешь? — спрашивает Ричи; в его словах мерцает надежда, напоминая осколок стекла, затерянный в куче песка.  — Вы двое?.. Э-э… — спрашивает Майк, практически незаметно хмурясь. — Я думаю, я просто запутался?  — Встречаемся? Нет, Боже, нет, Стэн хотел бы быть с таким отличным уловом, как я, детка, — шутит Ричи обычным для Ричи способом. Он понимает серьёзность ситуации и качает головой, тут же отбрасывая свои шутки. — Нет, мы не встречаемся. Я просто был сбит с толку, и мне казалось, что мне могут нравиться мальчики. Стэн только помогал мне. Он действительно хороший друг. Майк выглядит так, будто не собирается верить этому заявлению, но Ричи его не винит. То, что Майк увидел, было для него не частью испытания — это был Стэнли Урис, выгибающий свою спину так, что его грудь была вровень с Ричи, и это был Стэнли Урис, крепко сжимающий кулаки и податливо приоткрывающий челюсть, чтобы сделать этот дополнительный шаг вперед, и это Стэнли Урис, шатко выдыхающий от чистого блаженства, как будто это именно тот момент, в который ему суждено было быть всю жизнь. Понятно, что Стэн не «просто помогал Ричи», это определённо доказал его язык тела. Стэн Урис был так же поглощён этим поцелуем, как и Ричи Тозиер, и оба мальчика это знают. Тем не менее, даже тогда Майк кивает и говорит:  — О, хорошо. Это действительно мило с его стороны.  — Ага, — Ричи кивает, а затем потирает лоб. — Он не гей. Он — точно нет. Но я думаю, что да, так что если ты собираешься сказать кому-нибудь, просто удостоверься, что из твоих уст исходит моё имя, а не Стэна.  — Я не буду об этом говорить, — качает головой Майк. — Это не моё дело. Это было… это было личное, я не хотел навязываться. Я не скажу то, чего не хотел видеть. Ричи облегченно выдыхает и шагает вперёд, чтобы обнять Майка. В последнюю секунду он понимает, что, возможно, они не совсем достигли того уровня дружбы, чтобы Майк обнял его, поэтому он делает шаг назад и позволяет своим рукам опуститься. Не задумываясь, Майк восстанавливает пространство, которое Ричи создал между ними, и тут же обнимает его, чтобы Ричи не пришлось ни о чём догадываться.  — Ты смелый, — шепчет Майк, дрожа от холода. — Ты смелый, Ричи. Пожалуйста, не позволяй никому отнять это у тебя, хорошо?  — Не позволю, Майки, — смеётся Ричи, его слова звучат сумбурно из-за сильной хватки Майка. — Ты уверен, что не хочешь поделиться с нами палаткой и дать нам немного порезвиться сегодня ночью? Майк внезапно отстраняется и смеётся над нелепостью шутки Ричи. Он качает головой, а затем говорит:  — И провести всю ночь наедине с кошмарами Эдди? Ты, видимо, где-то потерял свой чёртов разум. Боже, помилуй твою душу.  — Для этого уже слишком поздно, — замечает Ричи, и они начинают обратный путь к лагерю. Ему удобно, он не чувствует себя небезопасно, а также он не чувствует холод. Майк имеет своего рода… сияние в себе. Он может растопить полярные ледники одной лишь улыбкой. Ричи оглядывается, наблюдает за тем, как Майк переступает через ветку и протягивает руку, чтобы Ричи не споткнулся, и чувствует лишь безопасность в его присутствии. Он мало что знает о Майке, кроме того, что у него есть ферма, и ему нравится история, но Майк знает, что Ричи может или не может быть геем, и он думает, что он смелый. Ричи думает, что это всё, что ему нужно услышать, чтобы кому-то доверять. Когда они вернулись в свой маленький лагерь, Бев и Эдди зовут Майка, чтобы он мог показать им, как сплетать травинки, чтобы сделать браслеты. Ричи с любовью наблюдает за этим какое-то мгновение, пока не ощущает рядом чьё-то присутствие.  — Что он сказал? — спрашивает Стэн. Ричи замечает его плотно сжатую челюсть, сгорбленную осанку и стиснутые кулаки. Глядя на него, становится совершенно очевидным, что у него есть секрет, и он непременно выдаст себя, если не разберётся со своим дерьмом.  — Не очень много, — Ричи пожимает плечами. При этом его плечо сталкивается с плечом Стэна, и ткань их пальто издаёт характерный звук трения. — Я сказал ему, что могу быть геем, а ты просто был славным малым и помогал мне в этом разобраться. Он не подозревает тебя.  — Ты… Ты сказал ему это… Просто чтобы защитить меня? — поворачивается Стэн, чтобы посмотреть на Ричи, но потом вспоминает, каково было целовать другого мальчика, целовать Ричи. Он тут же краснеет и отводит взгляд.  — Да, а почему бы и нет? — Ричи снова пожимает плечами. Его взгляд падает на Эдди, который вплетает сорванные цветы в приглаженные волосы Билла. — Ты… не так уж и плох, Балабол, — тихо произносит Стэн голосом, который уже не звучит пристыженно. Ричи чувствует тепло на костяшках пальцев, и когда он смотрит вниз, он видит, что кончики пальцев Стэна утыкаются в его руку. Он улыбается, соединяет руки вместе, а затем присоединяется к остальным детям у костра. Ему ужасно холодно, он боится падения температуры, которое ему придётся терпеть всю ночь. Затем он смотрит на Эдди, который улыбается и сжимает какие-то цветы между страницами блокнота, и он думает, что переживёт холод. Пока этот мальчик рядом, он выживет в любой ситуации. Билл рассказывает истории о привидениях у костра; его заикание исчезает из его слов, как будто он наконец вылечился от сильной простуды, которая просто не исчезала. Он рассказывает истории с яркими деталями, используя голоса монстров, и это заставляет Ричи ревновать. Билл часто резко поднимает руки в сторону Беверли и внезапно кричит, заставляя девушку закатить глаза. Если он пытается напугать её, ему нужно стараться изо всех сил. Однако, Бен немного подпрыгивает под одеялом, которое разделяют он и Беверли. Ричи смотрит на них с небольшим любопытством. Бев и Бен разделили одеяло, разумеется, поскольку они пара. У всех есть свои одеяла… кроме него. Он отводит взгляд и видит, как Эдди крепко обвивает вокруг себя огромное одеяло и внимательно слушает Билла. Как бы невзначай, чтобы не показаться слишком очевидным, Ричи перемещается по бревну, которое они разделяют, просто чтобы быть немного ближе. В течение ночи он двигается дюйм за дюймом, передвигаясь с места на место, шаг за шагом. К тому времени, когда Стэнли пускает по кругу зефирки, Ричи прижимается к Эдди.  — Боже, Рич, тебе не холодно? — спрашивает Майк. Ричи смотрит на мальчика; в его карих глазах мерцает свет от огня. На лице Майка мерцает едва заметная улыбка, которая говорит о том, что он знает чуть больше, чем остальные. Ричи краснеет, кусает губу и краем глаза смотрит на Эдди. Майкл Хэнлон, ты слишком много знаешь.  — Немного, — пожимает плечами Ричи. — Ничего страшного. Твоя мама всегда предлагает мне тёплую постель. Эдди внезапно присоединяется к разговору и спрашивает:  — Тебе холодно? Эдди раскидывает свои руки, предлагая одеяло, которое он обернул вокруг себя. Если уж быть честным, то он заметил, что Ричи постепенно приближался, около четырех историй о призраках назад, но стеснялся что-то об этом сказать. Ричи пододвигается ближе, полностью прикасаясь своим боком к боку Эдди и наслаждаясь теплом, которое распространяет мальчик. Не только снаружи, нет — внутри наверняка также вспыхивают огни. Он крепко прижимает одеяло к своим плечам и следит за тем, чтобы Эдди был также укутан, а затем облегчённо вздыхает. Он избегает взгляда Стэна не потому, что ему стыдно, а потому, что он боится увидеть его разочарованное выражение лица. Может быть, ему стоило бы прижаться к парню, с которым он совсем недавно целовался, но его тело, естественно, тянется к Эдди, словно волны, прибившиеся к берегам. Ночь продолжается, группа детей смеётся и выдумывает свои игры. Где-то на середине армрестлинга Майка и Бена Ричи замечает, что Эдди пишет что-то в том самом блокноте из кожи. Возможно, домашнее задание, но он всё же не спрашивает об этом. Эдди кажется сосредоточенным. Он не хотел бы это разрушать.  — Я не думаю, что когда-либо видела Ричи настолько тихим, ребят, — внезапно произносит Бев. Взгляды всех неудачников тут же направлены на Ричи, и мальчик сжимается под пристальным вниманием. — Что, язык проглотил?  — Ага, — улыбается Майк. Он смотрит прямо на Стэнли и спрашивает: — Что с твоим языком, Рич? Лицо Ричи горит, и не только от жара огня. Он пожимает плечами, качает головой, а затем говорит:  — Я просто наслаждаюсь моментом, знаете ли. Я хочу запомнить вас, ребята, такими, какими вы есть сейчас — счастливыми. После такого ответа все тут же замолчали. Они все смотрят друг на друга, их лица покрыты оранжевым отблеском, а на их лицах мерцают тени. Он прав: они все так счастливы. Они должны помнить это. Они никогда не останавливаются, чтобы оценить те дары, которые у них есть, но Ричи учит их останавливаться и осознавать это. Однажды они могут уже не быть друзьями. Они боятся дня, когда это случится. Стэн уходит первым: он тут же перестаёт пытаться держать глаза открытыми и объявляет, что собирается спать. После этого заявления Майк тут же говорит, что он уходит, и следует за Стэном в направлении их палатки. Билл кивает и говорит им, что скоро тоже уйдёт, но не предпринимает никаких усилий, чтобы начать движение. Через некоторое время Бев наклоняется и нежно целует Бена в щеку, чтобы разбудить мальчика. Он просыпается и тут же краснеет, что заметно даже в присутствии огня, и они направляются к своей палатке. Ричи и Эдди остаются завёрнутыми в одеяло, поэтому Билл обходит костёр, чтобы сесть на бревно, на котором ранее была Беверли.  — С-с-спасибо за то, что п-п-пришли, — заикается Билл. Эдди впервые за несколько часов поднимает голову, закрывает дневник и крепко прижимает его к груди. Ричи переводит взгляд на Билла, посылая ему кривую улыбку.  — Я мог бы пошутить, — говорит он, глядя на звезды и решая, что Большой Билл должен находиться там вместе с остальными. — Но я не буду. Спасибо.  — П-по крайней м-мере, ты не будешь с-спать один в этот раз, верно, Эдди? — спрашивает Билл. Ричи мысленно замечает, что мальчик меньше заикается во время разговора с Эдди, но заикается на простейших словах, обращаясь к Ричи. Возможно, ему просто комфортнее общаться с Эдди, но вероятно, что это как-то связано с доверием.  — Да, конечно, — пожимает плечами Эдди. — Хотя я не уверен, что Балабол — лучший вариант для этого. Несмотря на свои довольно холодные слова, он смотрит на Ричи, и мальчик сразу же понимает, что Эдди не это имеет в виду. У него есть простейший способ успокоить Ричи лишь своим взглядом, и это похоже на магию.  — О, чёрт, он не может быть настолько плохим, — смеётся Билл. Ни разу не заикнулся. — Я спал в его доме. Не думаю, что он х-х-храпит.  — Это не проблема, — качает головой Эдди. Он указывает на безостановочные нервные руки Ричи и говорит: — Вот проблема. — Ты боишься, что я облапаю тебя, пока ты спишь, Эдс? — мурлычет Ричи, сжимая воздух перед лицом Эдди и пытаясь этим подражать паре грудей. Эдди хмыкает и с отвращением качает головой, поэтому Ричи заявляет: — Только в твоих мечтах, детка. У тебя нечего сжимать! Только кости, ты практически скелет. Боже, Эдс, ты никогда не пил хотя бы стакан молока раньше? Твоя иммунная система нуждается в кальции! Эдди закатывает глаза и говорит:  — Думаю, на этой ноте можно закончить. Спокойной ночи, Билл. Эдди встаёт и вылезает из кокона одеяла, в которое завёрнуты оба мальчика. Ричи смотрит, как он пересекает лагерь и расстёгивает молнию на специально отведенной для них палатке, и только после того, как полог палатки официально закрыт, он позволяет себе оглянуться в сторону Билла.  — О-о-он х-хороший р-ре-ребёнок, — тихо говорит Билл и кивает. Огонь потрескивает между ними, древесина разламывается и горит. Кроме того, сверчки поют полуночные мелодии, а совы гармонично сочетаются с нитями на деревьях. У природы есть своя собственная симфония, и Ричи считает её красивой.  — Да, довольно классный, — кивает Ричи. Он держит одеяло в руках и находит утешение в запахе дезинфицирующего средства, который ощущается в волокнах. — Вы все.  — Мы? Н-н-нет, Т-Т-Тозиер, — смеётся Билл. Оба мальчика стараются быть спокойными, но каждый из них по разным причинам. Билл не хочет нарушать сон своих друзей, а Ричи не хочет пропустить песню, которую создаёт лес вокруг них. — Мы все — к-ку-кучка н-неудачников.  — А ты думаешь, что я нет? — хмыкает Ричи. — У меня нет друзей, Денбро. Ты никогда не задумывался, почему? Потому что я тоже неудачник, детка.  — Т-ты не н-неудачник, Р-Ричи, — непреклонно качает головой Билл. — Н-нет. Т-ты самый к-крутой п-парень, которого я знаю. М-мы все так д-думаем. Сердце Ричи разрывается от вспышек и взрывов, которые опаливают внутренности его тела раскалённой любовью. Он не совсем понимает, что то, что он чувствует, — это любовь, поскольку мальчик никогда не испытывал такого чувства до этого момента. Сверхновая взрывается в его груди, и он чувствует, что огонь — просто крошечный уголёк по сравнению с тем, что бушует внутри него.  — Вы действительно так думаете? — спрашивает Ричи. Он слышит неуверенность в своём голосе, и на этот раз он не пинает и не ударяет себя за это.  — Н-нам действительно н-нравится, когда ты т-тусуешься с нами, — улыбается Билл. — Ст-Ст-Стэн становится счастливее. Э-Э-Эдди тоже.  — Вы действительно так думаете? — снова спрашивает Ричи.  — П-п-прогуляйся со м-мной, — произносит Билл, поднимаясь и протягивая руку в сторону, где сидит Ричи. Ричи смотрит на электронные часы, прикреплённые к запястью Билла; цифры светятся и показывают 1:03 a.m..  — Хорошо, ладно. — Ричи улыбается и берёт мальчика за руку. Это определённо то, чего он хотел всю свою жизнь, только этого. Может быть, он сначала не знал этого, и, возможно, он врал себе, чтобы игнорировать боль одиночества. Но это то, чего он всегда хотел: люди, которые хотят быть с ним так же, как и он хочет быть с ними. Билл осторожно проводит их по тропинкам, протягивая руку всякий раз, когда Ричи неуклюже продвигается по бревну, как будто он видит его не так отчётливо, как Билл. Не удивительно, что заика хорошо разбирается в этом кемпинге. Он отводит Ричи в сторону, чтобы не зайти в печально известную ловушку, в которую могут попасть многие, когда ночью бегают по дорожке, и знает, какие дорожки выбрать, когда тропа разветвляется в двух разных направлениях. Толстые деревья выходят на песчаную полянку; взгляд Ричи тут же направлен на рябь с кристально чистой водой. Она движется и танцует в лунном свете, шепча и хихикая в воздухе вокруг него. Ричи восхищается озером, и тем, как вызывающе оно поёт.  — М-мы оч-чень ч-часто приходили с-сюда, — говорит Билл куда-то в воздух; его голос дрожит сильнее, чем волны. Ричи перестаёт смотреть на лунную воду, чтобы взглянуть на лидера их стаи. — К-когда-то.  — Когда-то? — спрашивает Ричи. Он суёт руки в карманы и осторожно ступает; его обувь скользит по песчаным отложениям. Он и Билл начинают идти по периметру озера; два силуэта рисуют себя в идеальной картине. — Так что, для вас, ребята, это обычное дело, да? Для меня большая честь быть здесь. Билл качает головой, крепко сжав челюсти. Даже в темноте ночи Ричи видит острый изгиб его лица, где отчётливо заметен гнев.  — Н-нет. Не н-неудачники, — мрачно говорит Билл. — Д-до них. Ричи открывает рот, чтобы переспросить, но в его мозгу вдруг что-то щёлкает, словно ветки, ломающиеся под их ботинками. До. До того, как его брат умер. «Боже, как я мог быть таким тупым?»  — До них, — повторяет Ричи, на этот раз более настойчиво, как будто понимает вес слова. — Ему нравилось здесь находиться? Билл улыбается, его челюсть ослабевает, а плечи опускаются. Напряжённость вытекает из его плеч и стекает в водоём рядом с ними, и Ричи клянется, что он может видеть искры, которые упали с него и остались на поверхности озера.  — Он любил это место, — голос Билла не дрожит. Ничуть. — Он ловил крабов в воде и пытался пробраться в палатку к маме и папе, н-но я всегда останавливал его. Ему нравились зефирки, но папа никогда не позволял брать ему больше двух. Я п-подкрадывался к нему, когда папа не смотрел, поскольку я никогда не был поклонником м-маршмеллоу. Охренеть. Заика Билл может говорить? Конечно, было несколько слов, на которых он заикнулся, но самое ровное от Билла, что Ричи когда-либо слышал — это дыхание мальчика. Это, должно быть, воспоминание о том, что его брат помог ему и держал его за руку. Был ли Билл заикающимся до того, как умер его брат?  — Мы просыпались рано — раньше, чем солнце появлялось над деревьями, когда было… типа светло-синих сумерек, знаешь, когда всё ощущается холодно и тепло одновременно. Мы спускались к этому озеру и плавали. Или исследовали всё вокруг. Он очень любил играть в п-п-пиратов, или иногда в крушение самолёта. Мы притворялись, будто потерпели крушение на необитаемом острове, и пытались выжить благодаря ягодам и морской воде. У него было… с-самое удивительное воображение, Ричи. Как и у большинства детей.  — Ты скучаешь по нему? — спрашивает Ричи, хотя чувствует, что ответ очевиден. Конечно же, он скучает по своему брату. Любой нормальный человек будет скучать. Но Ричи вырос единственным ребёнком в семье, поэтому он не понимает братскую связь настолько, насколько её понимает Билл.  — Каждый божий день, — вздыхает Билл. Он смотрит на Ричи, и луна блестит на его водянистых глазах под таким углом, который заставляет их выглядеть так, будто они были благословлены ангелом. Но Ричи знает лучше. Он знает, что это грустные слёзы. — К-каждый, чёрт возьми, д-д-день. Билл слышит, как его заикание возвращается, и лишь качает головой, не поднимая взгляд.  — Спасибо, что рассказал мне об этом, — тихо говорит Ричи; его локоть поднимается, чтобы подтолкнуть Билла в бок. — Ты смелый, Билл. Ты действительно смелый.  — Я т-т-так не д-думаю, — качает головой Билл. Он смотрит на воду с задумчивой улыбкой и говорит: — Он х-хотел бы, чтобы я был с-с-смелым. Я п-пытался… но… н-не достаточно.  — Ты смелый, Билл Денбро, — повторяет Ричи снова с большей уверенностью в своих словах. Мир окутан серебряными чарами, белые оттенки танцуют вдоль высоких вершин горных хребтов, живущих под щеками Билла.  — Все он-они такие. — Билл жестом указывает на лагерь; мальчик почти полностью обошёл вокруг озера и сейчас он завершает свой круг. Песок с берега просачивается в ботинки Ричи, и с каждой песчинкой, которая постоянно врезается в его кожу, он жалеет, что не выбрал обувь получше. — Х-х-храбрейшие люди в Д-Дерри.  — Да, — смеётся Ричи без колебаний. Эти двое начинают двигаться назад к знакомой дорожке, и по их лицам расползаются нежные улыбки. — Они действительно очень храбрые, не так ли?  — Ты тоже, — говорит Билл. Ричи качает головой.  — Я? Нет. Не будь смешным, Деннибро.  — Т-т-ты герой, Р-Р-Р-Рич, — настаивает Билл. Ричи ещё раз качает головой и говорит:

 — Герой? Теперь я знаю, что ты просто морочишь мне голову. Я вижу это, Большой Билл! Думаешь, ты сможешь переплюнуть мастера? Видимо, у тебя огромные яйца, раз уж ты пытаешься перешутить главного шутника. Впрочем, неплохая попытка. Очень забавно получилось. «Ты герой, Рич.» Да, верно! Насмешил. Билл открывает рот, чтобы возразить попытке отрицать его слова Ричи, но слова замирают в его горле, когда воздух пронзает крик. Сердце Ричи тут же останавливается, а волосы на его теле встают дыбом. Его руки покрывают мурашки, и в течение нескольких мгновений он не вдыхает ни одной молекулы кислорода. Крик пронзает воздух не быстро, а плавно, неровно. Грубый, рваный крик, содержащий в себе мучительную боль. Есть только один человек, способный так громко кричать, и слышать, как его голосовые связки настолько напряжены — это то, что заставляет кости Ричи тут же оледенеть. Эдди. Длинные ноги Ричи направляют его сквозь кусты, прежде чем его мозг успевает даже обработать то, что он делает. Ветви деревьев и прутики хлестают его по щекам, режут, цепляют, кусают его кожу и одежду, но они не замедляют его. Ричи бежит быстрее, чем когда-либо раньше; его бедра горят огнём, чтобы сжечь мышцы после многих лет бездействия. Ему всё равно. Крик продолжается, теперь более мучительный, и всё, на что Ричи способен думать в этот момент, это «Доберись до Эдди Доберись до Эдди Доберись до Эдди Доберись до Эдди».  — Сюда! — Голос перекрывает беспрерывные крики Эдди, и Ричи останавливается, когда видит Билла, бегущего вплотную возле него. Билл тоже останавливается, хватает Ричи за плечо и тянет мальчика по быстрому пути обратно в лагерь. Они прорываются сквозь стены кустов, царапаясь и избиваясь силами природы, тяжело дыша и пытаясь отдышаться. На поляне Майк стоит возле палатки Эдди, а Стэн и Бев держатся друг возле друга у огня. Все они выглядят испуганными, а их отчаянные глаза пристально смотрят на Билла, словно он тот, кто всё исправит. Он всегда так делает. Он ведь Билл. Прежде чем Билл придумывает план, Ричи шагает вперёд и бросается к палатке, из которой доносится эта мрачная мелодия. Он опускается на колени, расстёгивает молнию на пологе и влезает вовнутрь, чтобы найти рюкзак, который он оставил там после того, как они оба закончили устанавливать свою палатку ранее этим вечером. Крики Эдди становятся более мучительными; тело мальчика извивается от невыносимой боли. Ричи чувствует, как четыре пары глаз заглядывают внутрь палатки, оказывая давление на его плечи, и это только заставляет его двигаться более отчаянно. Он роется в рюкзаке, вытаскивая запасную одежду и бутылки с водой, чтобы найти единственную вещь, без которого он не может покинуть дом. Он движется так быстро, как только может, но его скорость всё же не кажется достаточно быстрой.  — Эдди! — кричит Майк в палатку, его лицо выглядит измученным и усталым. Он сильно и нервно сжимает свои пижамные штаны, и это действие кажется совершенно нехарактерным для обычно спокойного Майка.  — Он вас не слышит, — Ричи вытаскивает ленту из своего плеера, бросая микс с рок-н-роллом в сторону и снова копаясь в ассортименте кассет, которые он принёс с собой. Все они кажутся оптимистичными, слишком хардкорными. Ни одна из них не подходит под катастрофу, разворачивающуюся прямо перед ним. Наконец, облегчение обволакивает его, когда он вставляет кассету в кассетную деку; его дрожащие руки размещают наушники на пульсирующую голову Эдди. Он нажимает на кнопку воспроизведения с такой силой, что кнопка застревает на месте, но сейчас это наименьшее из всего того, что его заботит. Он держит наушники над ушами Эдди, и когда крик не прекращается сразу же, он пододвигается ближе, чтобы уложить мальчика на свои колени. Ричи крепко держится за Эдди, его хватка сжимается всё сильнее и сильнее, когда крик начинает растворяться в дрожащих всхлипах. Руки Эдди сдавливают переднюю часть рубашки Ричи, и крошечный сжавшийся мальчик пытается уклониться от мира и всего, что в нём находится. Он утыкается лицом в грудь Ричи и пытается окружить себя запахом мальчика; он не хочет ничего больше, чем просто позволить Ричи взять мир вокруг себя и забыть обо всём остальном.  — Я… я… извини..., — всхлипывает Эдди, приходя в сознание и икая с каждым произнесённым словом. — Пришёл п-паук и…  — Тс-с, — произносит Ричи, поглаживая затылок с волнистых волос Эдди и раскачивая его взад-вперёд равномерными движениями. Он крепко держится за мальчика, а его подбородок опущен на голову Эдди, и всё его тело дрожит от облегчения. — Не нужно слов. Теперь ты в порядке, я тебя понял. Эдди не отвечает, но Ричи хотел бы, чтобы он ответил. Вместо этого, Эдди просто сильнее утыкается Ричи в грудь, принимая утешение после такого пугающего сна. Ричи бросает взгляд на вход в палатку, и видит, что Билл и Майк всё ещё там сидят и смотрят на них с обеспокоенным взглядом. Ричи отмахивается от них, показывая, что справляется сам; он равномерно двигается взад и вперед, чтобы усыпить испуганного мальчика. Музыка мягкая и спокойная, и сонный мозг Эдди лишь выдаёт мысль о том, что Ричи выбирает эту кассету только для него.  — Я сам справлюсь, — шепчет Ричи, замечая, что Билл Денбро не уходит со своего места. Майк и Беверли вернулись в свою палатку, посмеиваясь над способностью Бена спать при любых обстоятельствах. Стэна больше нет у огня, поэтому Ричи предполагает, что тот ушёл в какой-то момент во время крика. Он не винит мальчика, ведь слышать такой леденящий кровь звук — ужасно. — В-вот, — говорит Билл своим мягким, тихим голосом. Эдди пододвигается к Ричи; его глаза закрываются, когда он начинает теряться в симфониях, звучащих через наушники Ричи. Он больше не чувствует, как страх разъедает его, как будто Ричи смыл всё это, и теперь он уходит в дремучую страну снов, где он не чувствует страха перед окружающим миром. Ричи продолжает поглаживать затылок, не колеблясь ни минуты. Он держится за Эдди так, будто его жизнь лежит на его плечах, и иногда Ричи чувствует, что, видимо, так и есть. Они хорошо сочетаются друг с другом, как две части головоломки, объединяющиеся в уникальный узор. Никто никогда не пристроится в руках Ричи, как это делает Эдди Каспбрак. В этот момент всё во вселенной будто стало настолько идеальным для того, чтобы Билл договорил свою мысль — даже Эдди перестал плакать. Никаких поскуливаний, тихих рыданий — только его дыхание, доносящееся в такт с музыкой из наушников. Он перестаёт плакать, больше не рыдает, но не шевелится, чтобы вылезти из рук Ричи.  — Вот, — снова шепчет Билл, на этот раз более чётко. Без колебаний. Без заикания. Нет трясущегося голоса. Холодная, суровая правда. — Вот почему ты герой, Рич.