Да похуй на Сехуна.
Бэкхён знал, что в домик за городом поедут не только он, О и Пак, это было логично. Поэтому Бён не удивился, когда заметил слева от себя чересчур стройную девушку. Её худые коленки будто могли уколоть того, кто к ним ненароком притронется, Бэкхён бы посчитал это анорексией, но язык не поворачивался сказать такое, когда он смотрел на неё: длинные русые волосы волнами ложились на плечи, а пушистая прямая чёлка придавала ей кукольный вид; хрупкие девичьи плечи были скрыты однотонной тёмной футболкой до пупка, что идеально смотрелось вместе с клетчатыми тёмными брюками с высокой талией; большие, бездонные, чёрные глаза и приятная, мягкая улыбка. Она повернулась к нему лицом, и Бэкхён почувствовал приятный аромат сладких духов. Если бы в его классе были такие девушки, возможно, он бы и не стал геем три года назад. Ведь эта была по-особенному прекрасна. Бэкхёну нравились люди, которые следят за модой и ухаживают за собой, а у этой девушки, казалось, хороших привычек было в достатке. Парень попытался улыбнуться в ответ, но далось это с трудом — ноющая, колющая боль сразу напомнила о себе и о своём уродливом лице. Он отвернулся к окну, пытаясь как-то скрыть щёку, но спустя несколько секунд в его поле зрения появилась изящная рука, легко сжимающая пластырь. Бэкхён повернулся, а модная незнакомка сообщила глазами, что это для его ссадины. По салону авто разливалась спокойная музыка, а осеннее солнце нежно окутывало машину, иногда беспокоя водителя ярким светом. Когда Бэк закончил с приклеиванием пластыря, незнакомка протянула ему руку для рукопожатия. Бэкхён услышал приятный запах. — Я Лалиса, но все зовут меня просто Лиса, — её пальчики мягко обернули ладонь Бэкхёна, которая впервые в жизни выглядела по-мужски. — Меня позвал Чонин, но в этой машине я оказалась только по прихоти Чанёля, который любезно, не предупредив меня, заехал за мной, — она послала в сторону водителя грозные искорки, а Пак, слыша всё, усмехнулся. Похоже, они были давно знакомы. Бён почувствовал себя лишним. — Бэкхён, — представился парень. У него не было желания продолжать свою речь, но это и не потребовалось, потому что девушка хлопнула в ладоши и восхищённо произнесла: — Такой милый. У тебя такая кожа гладкая. — Ты вгоняешь его в краску, Лиса, уймись, — усмехнулся Пак, выезжая из города и сверяясь с навигатором. — А что? Чего ты скрывал его, Пак? — обиделась девушка, легко ударив кроссовкой по переднему сидению, но вряд ли брюнет что-то почувствовал. — Он, — Чанёль замялся, подбирая слова, — с Сехуном, вообще-то.Лучше бы ты промолчал.
Казалось, Лиса совсем не смутилась, она понятливо кивнула и снова оглядела Бэка с ног до головы, мягко улыбаясь и рассыпаясь женским очарованием. Она не задавала вопросов, не нарушала личное пространство Бёна, лишь изредка кидала на него и на Сехуна мимолётный взгляд, думая о чём-то своём. Только раз она предложила Бэку жвачку, от которой тот не отказался. Несознательно Лиса внушала доверие к себе, Бэкхён был рад, что она поехала с ними. Возможно, он надеялся, что наличие девушки рядом расслабит парней и создаст приятную атмосферу. Дом, который сняли старшие, был в часе езды от города, поэтому за время поездки Бэкхён успел заскучать. Он через силу вслушивался в скомканные разговоры сидящих спереди, в основном Сехун вяло рассказывал о интернет-покупках, об одеколонах и новостях в мире компьютерных игр, в которые время от время играл от нечего делать. Голос парней усыплял, в то время как Лиса уже сопела с наушниками в ушах, коротая поездку. Бэкхён ей завидовал, ему хотелось так же отключиться от мира и утонуть во сне, забывая про отчима, про О, который даже не поздоровался с ним, полностью игнорируя. Не впервые, конечно. Приложив лоб к холодному стеклу, Бён рассматривал проплывающие мимо редкие леса, пустые поля и мягкие облака. Он думал о том, зачем согласился на эту поездку, его одолевали смутные сомнения, что Сехун потом не упрекнёт его в том, что Бэк не скидывался деньгами, и выслушивать это совсем не хотелось, поэтому всё, что оставалось Бэкхёну, — больно вздыхать и ждать окончания праздника, надеясь на лучшее. Пак резко дал по тормозам около ворот, отчего всех сидящих в машине хорошенько тряхнуло. Но, в отличие от О, Бэкхён и Лиса не стали возникать, а только внимательно осмотрелись. Буквально в двух-трёх метрах была припаркована ещё одна машина, которую Бён раньше никогда не видел, но мог предположить, чья она. Чонин, близкий друг Чанёля, стоял недалеко от тачки, дожидаясь, пока ещё одна незнакомая девушка завяжет шнурки на высоких ботинках. Всего во второй машине было трое: высокий растрёпанный шатен с женскими сумками на плечах — Чонин, низкого роста девушка с длинными тёмными волосами и уставшими от жизни глазами — Ким Дженни, подруга Лисы, и парень, укутанный не по сезону в зимнюю длинную куртку, крутящийся недалеко от машины, — Ким Минсок. Бэкхён чувствовал себя не в своей тарелке. Все ребята были знакомы друг с другом, в отличие от Бэка, который некоторых никогда и в лицо не видел. Он, как самый младший и неопытный во всех этих выездных поездках, чувствовал себя ненужным, поэтому вёл себя отстранёно. Ему нелегко давались новые знакомства, в отличие от Сехуна или того же Чанёля, и от этого становилось тошно. Ведь вот он — шанс обрести новых друзей, но вместо этого Бэкхён отбился от стаи, идя позади. Ему хотелось прямо сейчас развернуться, сесть в машину и уехать обратно в город, а дома залезть под одеяло. Но, вспомнив про взбешенного отца, Бэкхён тут же отрёкся от идеи вернуться, но и здесь ему было так же плохо. Казалось, будто ему не хватало воздуха в лёгких, оттого каждый шаг к дому по выстеленной камнями дорожке давался с большим трудом. В любой другой ситуации он бы просто шёл рядом с Сехуном, как одно целое, но сейчас его любимый человек, похоже, вообще не хотел его видеть. Любое слово, любая реплика Бёна вызывала у старшего отторжение; он закатывал глаза, будто Бён нёс какую-то ерунду. Поэтому морально было очень тяжело. А ведь только месяц назад Сехун твердил о счастье, о бесконечной любви к младшему… Коротко о главном: третье октября — День основания государства, день, когда поднимается государственный флаг и, наконец-таки, самое главное, официальный выходной для многих работяг, например, таких, как Сехун или Минсок. Всем старшим хотелось напиться, даже О не возникал по этому поводу, хотя почти никогда не напивался, как все нормальные подростки. Бэкхёну было очень интересно, сколько выпьет его парень, но больше всего ему хотелось посмотреть, какой тот в нетрезвом состоянии: будет плакать, бушевать, спать или приставать? — Я не хотел сюда ехать, — звонкий мужской голос вынудил Бэкхёна повернуть голову. Минсок шёл совсем рядом, так же, как и Бён, разглядывая чистый двор и двухэтажный дом, раскинувшийся на своих владениях, будто настоящий королевский замок. Бэкхён удивлённо ахнул, размышляя над тем, во сколько могло обойтись сие удовольствие на два дня и одну ночь. — А этому придурку Чонину лишь бы нажраться и позаигрывать с девчонками, — Минсок устало выдохнул, буравя лисьими глазами идущего спереди шумного шатена. — А почему всё-таки поехал? — осмелев, подал голос Бэк, надеясь, что это не обернётся ему чем-то страшным. В конце концов, не каждый день он разговаривал с людьми старше почти на семь лет. Минсок был самым взрослым и самым угрюмым, но в глазах мужчины всё ещё горела надежда на то, что его редкие выходные пройдут хотя бы хорошо. — Из-за однообразия своей жизни. Знаешь то чувство, когда каждый день похож на предыдущий и единственное, о чём ты начинаешь волноваться, живёшь ты или просто существуешь. — Понимаю, — подтвердил правдивость чужих слов Бэкхён. Он поставил на землю пакеты с едой, купленной кем-то заранее, и потёр вспотевшие ладони, поглядывая, как Чанёль роется в карманах брюк в поисках ключей. Сехун стоял в метре от Бэкхёна, и это, по всей видимости, было для старшего непозволительно близко, потому О постоянно пытался сделать несколько шагов в сторону.Вот козёл.
— Мне просто не хотелось куда-то тащиться сегодня и заморачиваться над чем-то, — тише заключил Минсок, обращаясь к Бёну и тоже ставя пакеты рядом с собой. Бэкхён кивнул, полностью поддерживая нового знакомого. Сехун, как по зову, развернулся, щуря глаза от яркого холодного солнца и рассматривая беседующих. Безусловно, он не удержался от того, чтобы не нахамить. — Что, новых друзей заводишь, Бэк? — О прожёг его наглым взглядом, чувствуя превосходство. В общем, делал то, что он умел и что у него отлично получалось. — Манерам бы тебя кто научил, О, — не сдержавшись, кинул Минсок, ставя высокого парня на место. Сехун закатил глаза и пропустил Кима первого в дом, чтобы не нарываться ещё больше, и прильнул к Бэкхёну плечом к плечу, прошептав на ухо: — Поздравляю. — Отвали, ей-богу, достал, — шепотом съязвил Бён, чувствуя, как в груди, точно новая жизнь, зарождается гнев. Нет, Сехун не доведёт его до белого каления, только не сегодня, только не при всех. Подхватив пакеты, Бэк зашагал внутрь за остальными, как Сехун тотчас же перехватил из рук возлюбленного один пакет и понёс сам. — У тебя что, раздвоение личности? — прыснул подросток, заходя в дом последним и закрывая за собой дверь. День обещал быть очень интересным и запоминающимся. Хотя Бэкхён рассчитывал напиться и забыть абсолютно всё, ведь так было бы намного легче жить. Забывать всё говно, выбрасывать из памяти, как ненужный хлам и мусор. Хотелось забыть взгляд отца, взгляд Чанёля в машине через зеркало заднего вида, избавиться от воспоминаний об искривлённом лице своего парня, у которого, видимо, свербило в жопе, забыть про жизнь в пределах города, которая совсем не складывалась, как бы Бэкхён ни крутился и ни карабкался. Он хотел утонуть в алкоголе, завалившись на диван, и одну руку время от времени запускать в огромную миску с острыми чипсами, а потом пережевывать те медленно-медленно, ощущая приятное жжение на языке. Да, это всё, чего бы ему сейчас хотелось. Ни больше, ни меньше. И желание Бэкхёна отчасти сбылось. Он был вдрызг пьян, но никаких чипсов на столе с закусками не оказалось, потому что Чонин и Чанёль сожрали всё в течение первого получаса пребывания в доме. Бэкхён ловил звёзды, лёжа на диване на втором этаже, пытаясь понять, кто каждый раз доливал алкоголь в его одноразовый стаканчик. Бён нещадно уничтожал ром с колой, пытаясь ощутить вкус, но после приблизительно восьмого стакана язык потерял какую-либо чувствительность вообще, и Бэкхён заливал в себя алкоголь, словно воду, пьянея с каждым глотком всё сильнее и сильнее. Парень не заметил, как наступил вечер и как все постепенно разбрелись по дому, кто куда. Всё обрело смысл, а все отдыхающие были раскрашены красками алкогольного опьянения с яркими мазками густого задора и веселья. А ведь начиналось всё довольно-таки спокойно: глупые игры сменяли одну другой, раскиданных вещей и одноразовых стаканчиков становилось больше, а нелицеприятные слова заливали уши. Бэкхён был в комнате со всеми, но в то же время далеко отсюда. Главный герой отошёл в сторону, наблюдая за остальными актёрами, как простой зритель. В этом была доля романтики, пока всё не закончилось ужасной дракой между Чанёлем и набухавшимся в дрова Чонином. Девичий крик и просьбы прекратить это насилие были неминуемо пропущены мимо ушей парней, а Бэкхён, как лежал мёртвым грузом на диване, так и не сдвинулся с места, словно в прострации наблюдая за тем, как старшие — а именно Чанёль — дубасили друг друга. Пока Сехун и Минсок пытались растащить дикарей в разные углы, Лиса подошла к Бэкхёну и потрепала его по светлой макушке, привлекая к себе внимание. Бён прищурился. В слабом свете жёлтых ламп силуэт красивой, стройной девушки расплывался, и Бён ловил от этого кайф. Она подняла его, проводив до балкона, и он был совсем не прочь немного охладиться. Духота комнаты усыпляла, а веки будто налились свинцом, было тяжело совершать хоть какие-либо действия руками и ногами. Бэкхён тащился позади, как сонный ребёнок за своей мамой. Улица встретила пару непроглядной темнотой, колючим холодом и криками где-то на заднем фоне. Девушка, на плечах которой висела широкая куртка одного из парней, без зазрения совести вытащила пачку сигарет из чужого кармана и предложила Бёну закурить. Что ж, предложение было принято, пусть и не сразу. Под пристальным взглядом Лисы Бён смачно затянулся, отчего голова закружилась с большей силой. Чувство было схоже с тем, когда в детстве друзья раскручивали тебя на карусели и смотрели, как ты пыжишься, чтобы не слететь с них к чёртовой матери. Оказывается, детство не сильно отличалось от взрослой повседневности. Нащупав позади какой-то голый обшарпанный табурет, Бэк сел, прислонившись спиной к холодной стене. И почувствовал…Как же хорошо.
— Я считаю, Чонин сам виноват. Пак же говорил ему, что никакой травки, а Киму лишь бы похвастаться перед Дженни. И ведь знает же, что это не сработает, а всё равно смотрит на неё такими влюблёнными глазами, что аж противно, — Лиса выдохнула, и кружевной серый дым украсил её приятный румянец на щеках. — Может быть, Чанёль просто ревнует? Бэкхён пытался понять, о чём вообще говорила подруга, но все слова пролетали мимо ушей, а затуманенный разум младшего всё равно не мог ни за что зацепиться. Бён вскинул брови от непонимания, Лиса же это восприняла немного иначе. — Ты не знал, что они встречались? — воскликнула она, а её алые губы растянулись в усмешке, привлекая к себе слишком много внимания охмелевшего юноши. — Что кого, кто с кем, что встречалось? — промямлил Бэкхён, хватаясь за голову. — Объясни, пожалуйста, — прохныкал он.Боже, соберись, соберись, соберись.
— Бэкхён-а, — умилилась Лиса, присаживаясь рядом на свободный стул. Казалось, будто она совсем не была пьяна, по крайней мере, по сравнению с Бёном уж точно казалась трезвой. Парень же винил себя в том, что так быстро наклюкался, и ладно, если бы это не мешало ему думать, так нет же. Он просто отупел в одночасье. — Чанёль и Дженни раньше встречались и довольно долго. Как они расстались, Чонин начал за ней ухлёстывать. Пак даже не знал, что Дженни тоже будет здесь. Но Чанёль отличный парень, я его понимаю. Дженни моя лучшая подруга, и на мозги она умеет капать отлично, но он хорошо держится, всегда был спокоен и рассудителен, а сейчас, не знаю, что на него нашло. Именно поэтому и подумала, вдруг он начал ревновать. — Чанёль и Дженни встречались?! — подавившись дымом, ахнул Бэкхён, чуть не упав со стула. — Это единственное, что ты запомнил из того, что я тебе сейчас сказала? Бэкхён, сколько ты выпил, ещё же даже не ночь. — Я не знаю, — хмыкнул Бэкхён, покачиваясь из стороны в сторону и надеясь, что это поможет удержать тот нестабильный ураган в душе, — я просто что-то пил. Мне абсолютно плевать, что. Главное — хоть что-нибудь, — съев окончание, промычал блондин, удерживая сигарету в зубах и потирая руки от холода об свои джинсы. А что в этом странного? Разве не для этого он сюда приехал? Разве не для того, чтобы забыться в компании незнакомых ему ребят? С самого начала план был прост, и Бэкхён отлично ему следовал, не сходя с дистанции. Он оказался чёртовым чемпионом среди всех присутствующих. Однозначно победитель по жизни. Победитель во всём, и от этого хотелось разрыдаться. Прямо здесь, прямо сейчас на глазах такой классной девушки, которая успокаивающе гладила по спине тихо всхлипывающего парня. Что он творит? Он не в себе, не в себе уже несколько месяцев. С того самого дня, когда поехал с Чаном на озеро ночью, с того самого дня, когда наврал Сехуну и получил от отца. От отчима. С того самого дня его сердце что-то грызёт, и дыра уже насколько большая, что он не в состоянии справиться с этой разъедающей плоть болью. А Лиса… Она, кажется, понимала его. Понимала и мягко обнимала. И так стыдно Бэкхёну ещё никогда не было. — И, блядь, я даже не заплатил за выпивку, в отличие от других, в отличие от тебя, — Бэк заглянул в сочувствующие глаза подруги, — потому что у меня элементарно нет денег, у меня нет ни работы, ни дома, где бы меня любили, ничего. Мне восемнадцать, я бухаю за счёт других, и мне стыдно. И Сехун потом скажет мне, что я обнаглел, назовёт как-нибудь и… И всё. Хоть вешайся, я не знаю. Господи. — Бэкхён, Бэк, тшш, — девушка погладила его по голове, — никто тебя не обвинит, Сехун, к слову, тоже не скидывался. Он сказал, что потом отдаст деньги Чанёлю. Так что не накручивай себя из-за этого. Ты такой красивый парень, — она не успела договорить, как Бэкхён её перебил: — Я девчонка. Ты не знала? — усмехнулся Бэкхён, истерично улыбаясь. — Я ложусь под парней, и мне это нравится. Он ни в коем случае не хотел грубить Лисе, это просто вырвалось, как крик о помощи тонущего. Просто для того, чтобы либо его спасли, либо помогли быстрее утопиться. — Ты в курсе, что выбор полового партнёра не влияет на твой собственный пол? Девушка не превратится в парня, если переспит с другой девушкой, то же самое касается и парней. Поэтому не неси ерунду. На твоём месте я радовалась бы, что родилась парнем. Она тяжело выдохнула, а её нижняя губа предательски дрогнула в темноте. Девушка долгое время молчала, вслушиваясь в музыку, льющуюся волнами из комнаты, и Бэкхён не решался нарушить это больное молчание. Лиса была пьяна и так красива, что Бён не мог отвести от неё глаза. Лисе было двадцать три года, ровесница Дженни. Она была обладательницей идеальной женской фигуры с кукольным личиком и мужским сильным характером, с которым мало кто мог справиться. Она сочетала в себе женскую привлекательность и несгибаемый дух, которые так сильно привлекали мужчин старше сорока. Лиса поделилась с Бэкхёном своей историей, своей частичкой души и совсем не сожалела ни об одном выроненном слове на одиноком, холодном балконе. Её слушатель внимательно вникал и постепенно отходил от алкоголя, пусть и очень медленно. Они разговаривали около двух часов, и Бён, наконец-таки, почувствовал себя нужным, таким особенным хотя бы для одного человека в этом богом забытом месте. Он забыл про проблемы, забыл про Сехуна, забыл про всё на свете. Перед ним была Лиса, которая умело закуривала и выдыхала яд из своих лёгких и души. Абсолютное освобождение. Она рассказала Бэкхёну, что росла не в благополучной семье: её мама любила погулять, а отец — избить жену. Но, несмотря на все трудности, Лиса выросла умной и начитанной девушкой с непробиваемым характером, но так боящаяся взрослых мужчин, не умеющих держать себя под контролем. Она терялась и дрожала каждый раз, когда кто-то поднимал на неё руку, она винила во всём свою слабость и женское тело, не способное конкурировать с мужским. — Но я нашла людей, которые приняли меня такой, какая я есть. Это Дженни, Чанёль и ты… Когда ей исполнилось восемнадцать, она поступила в юридический, но не смогла проучиться и года, как под косые взгляды отца ушла из университета и покинула дом, получив в подарок на прощанье несколько ударов. — Когда я увидела тебя сегодня в машине, у меня сжалось сердце, Бэкхён, — она прикоснулась рукой к своей груди, сжимая ткань тёплой куртки, как оказалось, принадлежащей Минсоку. — Я будто увидела саму себя. Она не нашла другого выбора, как начать искать работу, живя с парнем, который не очень-то и сильно её любил. Не нашлось такого места, которое подходило бы Лисе больше, чем магазин модной одежды в одном из универмагов Сеула. Девушка жила красивой одеждой и умело сочетала наряды и бренды между собой. Бэкхён слушал её, чувствуя, как его сердце буквально крошится. Лиса рассказывала так, будто это Бён рос в такой семье, будто это он, а не она принимала все побои, и даже её страх хорошо представлялся парню. Он понимал её лучше, чем кто-либо. У них было много общего. — Самое страшное ощущение, что ты ничего не можешь сделать, но хочешь, — она заплакала, опустив голову на колени подвыпившего приятеля, и уже не могла себя сдерживать. На улице перед домом послышались разговоры и смех парней, и Бэк внимательнее прислушался. Чанёль спрашивал, где Бэкхён. Ответ Сехуна о том, что Бён на втором этаже с Лисой, не заставил себя долго ждать. Подросток успокоился, продолжая слушать девушку, отвлекшись лишь на красивый и тревожный голос Пака. Из отрывков фраз Бэкхён понял, что начальник Лисы неровно к ней дышит и побуждает к не очень приятным для неё связям, но она ничего не может сделать, ведь тот угрожает выложить в Интернет её обнажённые фотографии и уволить с работы. — Ты обращалась в полицию? — изумился Бэк, когда девушка привстала и начала вытирать лицо рукавами. Она попыталась улыбнуться, но это была самая скомканная и больная улыбка, которую когда-либо видел блондин. — Нет, — усмехнулась девушка, стирая с щеки слезу, — я не могу, Бэкхён. Просто не могу. Мне очень страшно. Просто забудь, что я тебе сказала. Я верю, что рано или поздно он отстанет от меня и я смогу найти себе другую работу. Я просто верю в это, чувствую, что всё закончится хорошо, понимаешь? Сейчас мой язык развязало из-за алкоголя. Или из-за тебя, Бэк. Ты очень классный. Ты понимаешь меня и не оскорбляешь. Наверное, мне просто надо было кому-то выговориться. Прости, если нагрузила тебя своими проблемами. В следующие полчаса в их беседу снова ворвался алкоголь. Не то чтобы Бэк был против, но теперь он чувствовал себя относительно трезвым, в отличие от остальных ребят, которые устроили забег наперегонки голышом во дворе.Как дети, ей-богу!
Бэкхён свисал с перил, наблюдая за замерзающими на холоде парнями и отчасти любовался обнажёнными мужскими телами. Привычка со школы. Он ничего не мог с этим поделать, такова была его гейская натура. И Лиса это, кажется, просекла. Она прислонилась к бэкхёновскому плечу, смотря точно в заинтересованный и немного возбуждённый взгляд блондина, и усмехнулась. — Признавайся, — её голос стал ниже на ноту, и это придало девушке окрас загадочности. Бэкхён, делая следующую и последнюю затяжку, не сдержал смешка, предвкушая тему вопроса. — Кто тебе нравится? — Сехун, — потушив сигарету о забитую окурками пепельницу, признался Бэкхён, ничуть не краснея. Девушка метнула свой острый, точно стрела, взгляд вниз на полураздетых Чанёля, Чонина и Минсока и промычала: — Но его здесь нет. Бэкхён посмотрел на ребят и тут же стушевался.И правда.
— Это не меняет моего ответа, — прикрыв глаза, уверил девушку он. Каким бы ужасным Сехун ни был, он остаётся его парнем, и этот ответ является самым правильным из всех возможных. Чтобы Бэкхён не чувствовал, он понимал, что на первом месте по праву должен быть О, хотя теперь… От такого пристального взгляда Лисы становилось не по себе, и Бэкхён уже был не до конца уверен в искренности собственных слов. — Я всё поняла, — девушка хлопнула друга по спине и натянуто улыбнулась, будто чувствуя подвох. — А у тебя когда-нибудь была девушка? — Нет. — А целовался с девушкой? — Нет. — М, — задумчиво промычала Лиса, ловя длинными ресницами отблески луны и задумчиво вздыхая. Она сделала глоток из пластмассового стаканчика, вдруг оказавшегося у неё в руке, как будто набираясь необходимой дозой храбрости. — А попробовать хочешь? — спросила девушка так легко и спокойно, что Бэкхён сжался, пытаясь сообразить, не издевались ли над ним сейчас? Он не хотел становиться игрушкой или слабохарактерным парнем, сминаемым сильным и настойчивым духом Лисы. Предложение осталось без ответа. Бэкхён посмотрел в глаза собеседницы, пытаясь отыскать там скрытый смысл. Ведь правда, зачем оно ей? Чего она добивалась? Хотела переубедить Бэкхёна в его ориентации? Хотела показать, как это, быть с девушкой, или просто хотела напомнить самой себе, что она может делать то, что ей хочется, не завися ни от каких мужиков с работы? Возможно, этот поцелуй — если он состоится, конечно, — будет носить совсем не любовный характер, а проверку своих желаний, возможностей и перспектив? Бэкхёна забавляла ситуация, но он позволил себе расслабиться должным образом. Ведь этот поцелуй с девушкой не измена? Они напились, надышались никотином и открылись друг другу, как личности. По крайней мере, это не укладывалось в голове парня, как измена, потому что… Потому что Лиса девушка, и Бён был на сто процентов уверен, что никаких чувств или, вау, сбоя в принятой давным-давно ориентации не возникнет. Бэкхён принял решение, что если они всё-таки поцелуются на этом балконе, он воспримет это как опыт. А Сехуну не скажет. Точно не скажет. Сосредоточившись на том, что это всё-таки неплохая идея, блондин выпрямился, лишь рукой цепляясь за перила, чтобы не шататься из-за головокружения и тумана в голове, и выдал: — Давай поцелуемся, — как судья, вынесший приговор, серьёзно произнёс Бён, сосредоточившись на вытянувшихся в улыбке розовых губах Лисы. — Ну, это как бы просто, — замялась вдруг девушка, — без обязательств? — Да, конечно. Мы пьяны и молоды, вот и всё, — хохотнул Бэк, набравшись храбрости от всего выпитого ранее алкоголя, который начал бурлить в крови, как закипающая вода в чайнике. — Да, — засмеялась Лиса, делая шаг к Бэкхёну и немного привставая на носочки. — Да, — повторил парень, не привыкший к тому, что при поцелуе надо нагнуться вниз, а не потянуться вверх. Бэкхён уловил перегар, но его это нисколечко не смутило, потому что был уверен, от него так же пахнет спиртным и сигаретами, которые он выкурил за эти несколько часов. Этот поцелуй — сначала робкий и боязливый, а потом глубокий и влажный — ассоциировался у Бёна с бунтом, с тем ураганом поломанных чувств, который мотал его нервы уже не первый месяц. Бунт против системы, против правил, созданных Сехуном, против воли родителей, против всего мира. Даже против самого Бэкхёна. Парень испытал тепло и совсем лёгкое возбуждение, но оно не сносило крышу, не подавляло разум, как наркотик. Нет, несмотря на близость с Лисой, Бён оставался спокойным, потому что это не было чем-то схожим с «вау, девушку намного круче целовать, чем парня». — И как? — поинтересовалась подруга, отстраняясь и наблюдая за реакцией парня. — Ну, — замялся Бэкхён, боясь признаться Лисе в том, что не почувствовал того, что должен был почувствовать обычный парень от поцелуя с такой красавицей. — Намного нежнее, чем с парнем.Пиздец неловкая ситуация.
***
Дальше все воспоминания смешались в сумбурную кашу, потому что Бэкхён, выпив слишком много крепкого алкоголя, потерял счёт времени, потерял себя в толпе шумных ребят и, в конечном итоге, потерял самообладание над своими мыслями и действиями. Он видел всё, что происходило вокруг: Лиса, скрючившись на диване под курткой Минсока, которая ей так полюбилась, обрабатывала селфи с Бэком, что они сделали на балконе после странного поцелуя, о котором быстро забыли; Дженни, которая не сделала ни одного глотка спиртного за целый вечер, также копалась в телефоне, иногда поглядывая на беспорядочно шумного бывшего, который вместе с Минсоком играл в настольную игру, отогреваясь от пробежек голышом на улице. Сехун вместе с ними. Чонин, с помятым лицом от кулака Пака, валялся где-то на полу за диваном, считая крошки на ковре и иногда подползая к Чанёлю, чтобы извиниться за травку. Иногда Чонин позволял себе похрустеть упавшими на пол чипсами, которые лежали там чуть ли не с самого утра, и ему было всё равно на грязь, на бактерии и на свой затуманенный рассудок. Музыка играла так громко, что сливалась с сиреной в голове Бэкхёна. Подросток, не имея сил встать с дивана, поражался тем, как трое других парней могли держаться на ногах и при этом огрызаться друг на друга, как волки. У Бёна, помимо замедленных мыслей, постоянно сохли губы, поэтому он не стеснялся облизывать их самым похабным образом, ловя на себе пристальный взгляд Сехуна и моментами Чанёля.Да к чёрту. Уже на всё плевать. Шумно. Тяжело. Про поцелуй Сехуну не скажу. Даже не стыдно, блядь. Какой же я отвратительный. Хотя нет, я ни в чём не виноват. Господи, я ещё никогда так не напивался. Это так здорово. Надеюсь, утром мне не будет плохо. Чонин что, блюёт? Мне не нравится Дженни. Она такая злая и так косится на меня странно. Почему Чанёль с ней встречался? Чанёль заслуживает большего.
Ведь он красивый и тело у него сексуальное. А ещё он приятно пахнет. И, наверное, потрясающе целуется.
Бэкхён отвернулся, пытаясь сосредоточиться на какой-то мелочи, раскиданной по полу, но его губа дрогнула, а сердце, ритм которого заглушил разум, выдавало чувства запутавшегося в себе парня с потрохами. Он снова посмотрел на Чанёля, который, как назло, заинтересованно взглянул в ответ. Что за игры? Бэкхён крушился, точно отвесная скала, не выдерживающая напора. Он так пьян. И так запутался, что больше не может нормально ни спать, ни есть. Все мысли заняты человеком, который априори не должен находиться у него в голове. Ни в коем случае.***
PLAZA — Personal
Бэкхён был рад окончанию этой бесконечной пьянки, в то же время его тяготила мысль, что он чего-то не сделал или не сказал. Будто спрятал внутри себя то, что давно хочет выпрыгнуть наружу. И даже это скребущее сердце чувство Бэкхён решил с умом запрятать поглубже в себя. Несмотря на габариты всего дома, Бён ужаснулся, увидев крошечную ванную комнату. Согнувшись над раковиной и оттирая от джинс въевшееся пятно неизвестного происхождения, парень с ужасом взглянул в зеркало, поймав на себе ответный взгляд тёмных глаз с янтарной россыпью. На Бэка смотрел подросток с растрёпанными волосами, ссадиной на щеке и с озадаченным выражением лица. Тусклый жёлтый свет ложился на силуэт Бэкхёна и стиральную машину, прижатую впритык к небольшой душевой кабинке, и даже белая плитка под таким светом перекрашивалась в ванильный оттенок, чем-то напоминающий обои в комнате блондина. Где-то на первом этаже ещё играла музыка, но тише. Многие уже легли спать, вымученные играми и усыплённые алкоголем. Но несколько голосов всё-таки доносились с первого этажа, разговоры продолжались, несмотря на довольно позднее время. — Откуда ты взялось? — пробурчал Бэкхён, наклоняясь ближе к белому пятну на самой заднице. Сил на элементарную злость совсем не осталось. Парень просто хотел поскорее закончить с этим пятном и лечь спать, потому что глаза закрывались сами собой, а от сна Бэкхёна мог удержать разве что… — Чанёль? — удивился Бэкхён, цепляясь за такой же недоумевающий взор в зеркальном отражении. Пак зашёл в ванную, закрывая за собой дверь и на интуитивном уровне пробегая глазами по красивым обнажённым ногам и скрытым длинной футболкой ягодицам Бёна. Случайно. Привычка. — Я думал, ты уже спишь, — прохрипел Чанёль, быстро снимая с себя влажную футболку и бросая её в душевую кабинку, как нечто противное и неприятное. — Хотел сказать то же самое, — выдохнув на такие резкие движения, Бэкхён отодвинулся в сторону и пропустил замученного парня к желанной раковине. Даже после того, как он подошёл к стиральной машине и забрался на неё, расстояние между парнями, казалось, ничуть не увеличилось. Либо Чанёль был слишком крупным, либо ванная слишком маленькая для двоих. Прикрыв боксёры футболкой и кинув влажные от воды и мыла джинсы рядышком, Бён качнул голыми ногами в воздухе, чувствуя некую незащищённость. Не хотелось мешать Чанёлю, джинсы и уродливое на них пятно могли подождать. Спустя несколько секунд блондин уловил странное напряжение; Чанёль был, как ни кстати, немногословен. Пока Пак умывался, Бэкхён несколько раз замечал на своей персоне пристальный взгляд чёрных зрачков через зеркало и ничего не мог с этим поделать. — Всё хорошо? — тихий голос Бэка резанул пространство. Он упёрся ладонями в поверхность стиральной машинки и немного наклонился вперёд, будто это могло помочь ему отыскать правду на свой вопрос. Чанёль не удосужился ответить, и это смутило Бёна ещё больше. — Я видел, как ты целовался с Лисой на балконе, — умыв лицо и пройдя влажными руками по животу, прохрипел Пак, разглядывая своё отражение в зеркале и настойчиво избегая чужого испуганного взора. — О Боже, — Бэкхён предательски замер, вспоминая свою глупость и понимая, что он полный дурак. Все нервы, казалось, на мгновение сжались в жёсткую пружину, вынуждая Бэкхёна закусить нижнюю губу и подогнуть пальцы на ногах, свободно болтающихся в воздухе буквально в метре от Чанёля. — Только не говори Сехуну, пожалуйста. — Это было, потому что… — задумчиво, но максимально расслабленно протянул Чанёль, пытаясь подобрать слова и найти причину данного поступка. — Просто так, без причины, — перебил его Бэкхён, выставляя руку вперёд, хотя было бы уместней накрыть ею лицо, чтобы Пак не видел позорного румянца на его щеках. — Она предложила, ну, а я- — Не смог отказаться, — закончил за него Пак, наконец поворачиваясь к Бэкхёну лицом и не стесняясь наготы своего и чужого тела. — Решил попробовать, — аккуратно поправил парень. Бэкхён испытал настоящую бурю эмоций, когда Чанёль, ещё не до конца отрезвевший, хмыкнул и не сдержал хитрой ухмылки. Отчаянно хотелось спросить, что, блин, значит его улыбка, но Бэк решительно молчал, надеясь, что Пак просто забьёт на этот поцелуй и не расскажет Сехуну. Бэкхёну просто не нужны проблемы. — Так ты, — подал голос младший, нарушая вязкую атмосферу маленького душного пространства, — не скажешь Сехуну, правда? — Это меня не касается, — резче обычного отрезал Ёль, зачем-то снова начиная мыть руки с мылом, — это сугубо твои проблемы. Бэкхён напряжённо нахмурился, уловив злость в чужом голосе. И ему это не понравилось. — Ты что, злишься на меня? — Возможно, — короткий неутешительный ответ. — Почему? — Не знаю. — Я тебе противен, потому что поцеловал кого-то, когда у меня есть вторая половинка? — испугавшись своего же варианта и пересилив себя, предположил Бэкхён. — Не думаю, что это точный ответ. — Тогда что? — сглотнув, парень недоумевающе уставился на Чанёля, который вмиг напрягся. Казалось, будто его отупевший от спиртного разум старался найти ответ где-то за пределами сознания. Но ничего не получалось, Пак молчал, странно насупившись и поглядывая на хрупкую фигурку. — Ревнуешь? — усмехнулся своей сообразительности Бэкхён. Чанёль, продолжая впиваться в Бёна стеклянными глазами, преодолел расстояние между ними за один шаг и уткнулся пряжкой ремня в стиральную машинку прямо между слегка разведённых ног блондина. — Ты чего? — удивился Бэкхён, не подавая виду, что его сердце в ту же секунду сжалось до минимальных размеров, а в следующий момент ударилось о рёбра с такой силой, что, Бэк клянётся, это мог услышать нагнувшийся к нему брюнет. — Я не знаю, Бэкхён, — горячо выдохнув в оцепеневшее от близости лицо, прошептал Чанёль. Это сбитое «я не знаю» больше походило на «я запутался». Чанёль издевался над Бэкхёном, стоя так близко, что можно было услышать сердцебиение друг друга. Потеряв самообладание, Бэк пробежался взглядом по обнажённому торсу и широкой, крепкой и вздымающейся груди старшего, а потом упёрся взглядом в потемневший взгляд из-под длинных чёрных ресниц. — Чанёль? — позвал Бэк, изо всех оставшихся сил стараясь не смотреть на чужие влажные губы. — М? — прохрипел в ответ Пак, наклоняясь ещё ближе и неловко перемещая свои руки со стиральной машины на голые, подрагивающие бёдра младшего. — Это уже слишком, — перешёл на шёпот Бэкхён, понимая, к чему ведёт вся эта близость и что в данный момент от него хочет Чанёль. Такой красивый, с горячими ладонями и обеспокоенным возбуждённым взглядом Пак Чанёль. — Тогда почему ты, — почти в самые губы, — не останавливаешь меня?Потому что я хочу поцеловать тебя. Очень сильно хочу.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался. Рывок. И Чанёль жадно накрыл призывно раскрытые, влажные и такие горячие губы Бэкхёна поцелуем, разбив между ними последний барьер. Бён, несильно ударившись затылком о висящий над стиральной машинкой шкафчик, закрыл глаза, полностью отдаваясь чужим ласкам. Вытянувшись, точно струна в руках профессионального музыканта, Бэкхёном стал полностью руководить Пак, углубляя жаркий поцелуй и шумно дыша через нос. Обоих мучило желание сорваться и растерзать губы друг друга до исступления. Сумасшедший стук сердца в ушах выбил последние рассудительные мысли, и Бэкхён застонал прямо в поцелуй. Он ещё никогда так сильно не возбуждался. Этот поцелуй никак нельзя было сравнить ни с поцелуем с Лисой, ни с каким-либо поцелуем с Сехуном. Тело юноши задрожало, как осиновый лист, когда адски горячие пальцы Чанёля сильнее сжались на бёдрах, буквально выбивая из Бэка содрогающие воздух стоны. Что они наделали? И почему так рьяно вцепились друг в друга, как оголодавшие звери? Бэкхён дышал обрывисто, будто пытаясь понять, жив он ещё или чувства раскромсали его на маленькие щепки. А Чанёль оставался неизменным: таким возбуждённым до звона в ушах и пьяным, отчего сносило крышу. Руки Пака, будто прощупывая почву, медленно скользнули вверх к тесно стиснутому тканью боксёров возбуждённому члену подростка. А когда рука всё же легла на выпирающий стояк, Бэкхён изогнулся в спине, прерывая несдержанный поцелуй и быстро останавливая Чанёля крепко вцепившейся в чужое запястье рукой. — С-стой, — на выдохе, еле слышно, снова собирая мозги и сердце воедино. Пак, резко сделав шаг назад и восстанавливая сбившееся дыхание, хаотично метал взгляд с дрожащих, напряжённых коленок на лицо не на шутку возбуждённого парня. Казалось, будто Чанёль хотел извиниться, будто хотел что-то сказать, но вместо этого он скрылся за дверью, оставляя Бэкхёна одного сидеть в ванной, хотя, оно и к лучшему. Тонкие пальцы парня онемели, а Бён продолжал сидеть, всё ещё видя перед глазами желанный взгляд Пака. Бэкхён протяжно застонал, стукаясь затылком об шкафчик и оттягивая резинку боксёров, озлобленно шипя на своё тело.Кончил.
Он кончил, когда Чанёль всего лишь коснулся его на долю секунды, всего на чёртово мгновение. Бэкхён кончил, изливаясь себе в трусы. И теперь просто не понимал, что это, блядь, такое было? Как? Сехун никогда не мог довести его просто поцелуями, просто взглядом. А Чанёль… — Сука, — рыкнул парень на себя, вдобавок понимая, что он испугался. Он испугался, но не того, что это неправильно и всё-таки считается изменой, а того, что Чанёль не примет его таким: с членом между ног. Пак натурал, хотелось бы сказать, до мозга костей, но это уже не точно. И всё же. Бэкхён убил бы себя, если бы брюнет оттолкнул его из-за принадлежности не к тому полу, который нравился старшему. Глупо. Зайдя в комнату, выделенную специально для Сехуна и Бэкхёна, парень взглянул на мирно сопящего на кровати О, наполовину накрытого тёплым одеялом. Не включая свет, Бэкхён улёгся рядом со своим парнем и закрыл глаза, стараясь как можно быстрее уснуть. Но это не получилось, потому что к спине младшего сильно прижался О, обнимая за талию и притягивая ближе к себе. — Я люблю тебя, — через сон прошептал Сехун, утыкаясь носом в лопатки подростка. И Бэкхёна прорвало. Сильно. Судорожно. И донельзя разрывая на маленькие части. Он плакал, стараясь не дрожать, чтобы ненароком не разбудить любимого.