Что?
В его чёрном взгляде читались властные строки, от которых Бэкхён резко сжался и почувствовал волнение, просыпающееся только рядом с Чанёлем. На руках Бэкхёна заиграли вены от той силы, с которой тот сжал кулаки.Ч-что?
Пак выдохнул через нос, и что-то с болью ёкнуло в груди блондина. Так сильно и резко. — Крис, — Пак резко вытащил изо рта догорающую сигарету, — занимается распространением наркотиков в ночных клубах. Его точки продажи в основном в Каннаме, но с недавних пор он занимает ещё и парочку популярных, но более дешёвых точек на других улицах. — Наркотики? — на автомате переспросил Бэкхён, хотя и с первого раза чётко услышал всё. Пак будто на одном дыхании выплюнул заученный наизусть текст, и это заставило парня нервничать. — Наркотики. Да, как ты можешь заметить, это довольно прибыльно. У него есть связи в полиции, свои крысы, которые получают нехилый процент за то, что умело закрывают глазки на многочисленные пакости Криса. Это один большой чёртовый круговорот безобразия и безграничное количество нулей на банковском счёте, — Чанёль стих, продолжая нависать над Бэком и давить чёрным взглядом, как будто чего-то выжидая. — И зачем ты мне это рассказал? — конечно, Бэкхён догадывался. Нужно быть дураком, чтобы не сложить два плюс два. Но догадки не казались такими пугающими, пока голос Чанёля не подтвердил их все до единой. — Просто, — старший затушил тлеющий окурок мыском кроссовки и покачал головой, продолжая говорить размеренным голосом с нотками презрения, — хочу, чтобы ты знал, во что собираешься ввязаться. Он всегда счастлив набрать себе в ряды шавок, готовых продавать на улице или в опасных районах. Чем таких больше, тем больше будет у Криса денег. — И ты один из тех шавок? — Бэк с мольбой в голосе задал самый интересующий его вопрос и с опаской поднял глаза. Чанёль застыл, как вкопанный, чем напугал Бёна, но потом резко усмехнулся сладким, тягучим баритоном. Парень опешил. — Нет, Боже упаси. Ты что? Ты думал, я занимаюсь наркотиками? — повеселев, Пак поправил чёрную шапку на макушке и очаровательно улыбнулся, обнажив белые зубы и красивую ямочку на щеке. — Ну, — замялся Бэкхён, кашлянув в кулак, — у меня были все причины так думать. Тем более ты никогда не говорил мне, кем работаешь, поэтому… — Поэтому ты решил, что я, на свой страх и риск, по ночам стою и торгую наркотой? — Ну не прям так, конечно, но что-то похожее было в моей голове, — хохотнул Бён, мигом расслабившись, когда все его подозрения разбились в пух и прах. Честно, ему было далеко плевать, как Крис зарабатывал на жизнь и чем промышлял. Бэкхёну было важно и интересно узнать, как жил Чанёль. Бён полюбопытствовал у Криса насчёт работы не столько из-за нехватки денег, сколько просто взглянуть на ситуацию, и как на это отреагирует Чан. И это не оказалось зря. Теперь они разговаривали на более близкие и действительно трогающие темы. — Я не настолько бесстрашный. Чанёль медленным шагом направился обратно к лифту и магическим образом потянул за собой Бэкхёна. Чтобы не отставать, парень подошёл почти вплотную, и они коснулись плечами. Вокруг Пака, как и всегда, витал аромат мяты и зелёных яблок, а никотиновый запах Чанёль смог перебить вишнёвой жвачкой. — Я же теперь не успокоюсь, пока не узнаю, кем ты работаешь. Скажи мне, хочу знать, с кем я целуюсь, — двери лифта закрылись, и воздух в лёгких сжался до минимальных размеров. Бэкхён, безусловно, лишь пошутил, но даже так он поймал на себе взгляд из-под двусмысленно вскинутых вверх бровей. — Бэ-эк, — вальяжно протянул Чанёль, вроде бы и смущаясь, но умело держа лицо непоколебимым. Лишь лёгкая улыбка коснулась идеальных, любимых Бэком губ. — Разве я многого прошу? — покачиваясь на пятках и дожидаясь, когда же лифт принесёт их на третий этаж торгового центра, тихо спросил парень. — Я не связан с наркотиками, — выдохнул Чанёль, жуя сладкую жвачку. Следующие пять минут уговоров прошли безуспешно. Пак упирался и всеми силами старался игнорировать столь заинтересованного Бэкхёна.Ну же, сломайся.
— Думал присмотреть себе пару новых вещей, а ты здесь чего гуляешь, да ещё и один, без Сехуна? — воздух накалился только от одного произнесённого вслух имени, парни переглянулись. — Скажешь, кем работаешь, скажу, что тут делал, — беззаботно отозвался Бэкхён с хитрой ухмылкой, деловито рассматривая разноцветные футболки. Палец проходил по тканям и цеплялся за материал, Бён почувствовал, что ему с каждой секундой становится всё жарче. Чанёль незаметно подкрался сзади и, выдохнув, вполголоса глухо отозвался: — И как, нашёл подарок? — Ещё нет, — честно ответил Бэкхён, а затем резко развернулся навстречу лукавой улыбке. — Нечестно. В ответ Пак, ухмыляясь, лишь непричастно пожал плечами и лениво поплёлся к отделу с рубашками и брюками. Его эдакая незаинтересованность в Бэкхёне, которую он проявлял на людях, немного подзадоривала парня и оставляла плавать в догадках: что-то изменилось, или всё по-прежнему? Бэкхён чувствовал себя, как в вакууме: отрешённый от всех мыслей, запретов и назойливых упоминаний о Сехуне, он был поглощён Чанёлем. Его высоким, атлетическим станом, оставляющим после себя тень, за которой хотелось идти. Его умением держаться на людях и неумением контролировать свои желания, когда парни оставались наедине. Бэкхён был поглощён его загадочностью и вежливостью, пониманием и совершенно отсутствующим чувством страха. Даже когда их секрет был раскрыт Лисой и Минсоком, Чанёль не подал виду, в то время как Бэкхён едва держал себя в руках. С Пака хотелось брать пример. Когда старший, казалось бы, наугад схватил пару рубашек, пиджак и брюки, Бэкхён удивлённо насупился, совершенно не представляя Пака в подобной одежде, но что-либо говорить не стал, а только любопытным хвостиком проследовал до примерочной. — Если ты никуда не торопишься, можешь оценить, — Чанёль отодвинул толстую, прочную ткань и быстрым движением развесил все набранные им одёжки. — Интересный выбор, — промычал Бэкхён, а затем, сощурившись, заметил прикреплённый к одежде ценник и слегка покосился в сторону от слишком большой цифры, ахнув. — Ты вроде разбираешься в одежде, — тонко подметил Чанёль и спустил с плеч куртку, оставшись только в объёмном сером свитшоте. — Вы с Лисой на одной волне. — Думаешь? — непринуждённо отозвался Бэк, всё ещё стоя снаружи примерочной и не зная, куда себя деть. Посмотреть одежду или подождать, пока Пак переоденется. Мужчина выложил из карманов телефон, ключи и карточки и уже схватился за края кофты, как резко взглянул на завороженного Бэкхёна: — Может, лучше зайдешь, а то мне не льстит идея раздеваться при всех.Но раздеваться при мне нормально?
Даже глупо было полагать, что Бэкхён отмахнётся и решит постоять снаружи. Нет. Казалось, будто своим твёрдым вопросом Пак даже не дал парню выбора. Это казалось чем-то невозможным, чем-то сносящим крышу. Смотреть на то, как Пак переодевается, плавно сменяя одну рубашку на другую, совершенно не стесняясь оголённого тела и с оценкой рассматривая своё отражение. Бэкхёна в буквальном смысле крыло от жары и того интима, что любезно и без стеснения предоставлял ему Чанёль. Всё внутри Бёна трепетало с такой силой, что перед глазами вспыхивали тёмные пятна, внизу всё сжималось, а в паху становилось тесно. Уже как полмесяца Бэкхён воздерживался от мастурбации, а о сексе с Сехуном и вообще что-то говорить было глупо — его не было. Бэкхён просто больше не мог разрываться между родным и изученным телом Сехуна, когда даже самое близкое, самое интимное прикосновение сравнимо с бесполезной тратой времени, и самыми что ни на есть горячими фантазиями о Чанёле, что даже близко не стояли с обыденным сексом с Сехуном. И эти мысли давили и одновременно угнетали. Они с Сехуном даже толком не поговорили о случившемся на вечеринке в честь Хэллоуина, а Чанёль тем временем просто соблазнял Бэкхёна в примерочной, закрывшись от всего мира лишь плотной шторой.Он издевается надо мной? Он знает, насколько горяч и сексуален?
— Как тебе это? — Чанёль надел чёрный пиджак на голый торс и позволил Бёну лицезреть выпирающий кадык, красиво очерченные ключицы и часть грудных мышц, едва ли не сверкающих при свете ламп.Конечно, он знает. Он же, блядь, специально это делает! Ждёт, пока я сдамся или что? Всё, что со мной могло произойти, уже давно произошло!
Бэкхён, сутуло скорчившись на низеньком стульчике, незаметно оттянул давящие на член брюки, и поднял на Пака самый невозмутимый взгляд, на который только был способен. — Это своего рода пытка? — бодро вставил свои пять копеек Бэк, взволнованно отведя глаза в сторону и поёрзав на стуле, гонимый сомнениями и неуверенностью. — Даже так? — усмехнулся Чанёль. — Можно я назову тебя идиотом, если ты считаешь, что тебе не идёт эта одежда? — смущённо улыбнувшись, пошутил Бён. — Тогда я имею полное право назвать тебя идиотом тоже? — игриво подмигнул Пак, стоя в… В чёртовом пиджаке на голое тело! Это вообще, блядь, законно? Прилипший жар обжёг грудь, и подросток просто не смог смахнуть со своего лица улыбку. На вопрос Бэкхёна «Почему?» Пак просто махнул рукой на зеркало, и Бэк сразу окинул стыдливым взглядом свои румяные щёки и жгуче алые кончики ушей. — Душно очень, — отмахнулся Бэкхён, но звучало это глупо и совершенно неправдоподобно, и оба это понимали как никогда отчётливо. — Я лучше выйду. — И ты так и не скажешь мне, какой пиджак лучше? — Бэкхён встал и ещё раз оглядел отлично сложенную широкоплечую фигуру старшего, пытаясь не заострять внимание на том самом участке кожи. Бён выдохнул. Эта глупая шапка на голове мешала в полной мере оценить внешнийНаш спор. Но это было так давно, это было в конце августа, и он до сих пор помнит?
— Значит, твои родители всё же развелись? — аккуратно спросил Бэкхён, боясь ранить чувства Чанёля. Но это, казалось бы, совсем не расстроило Пака. — Да, но меня это не сильно-то и коснулось, — махнул рукой мужчина. — Просто измена — это самое плохое, что может произойти в отношениях.Son Lux — «Plans We Made»
Сердце Бэкхёна в тот же миг замерло. Неподъёмный груз опустился на грудь и сдавил грудную клетку так, что парень буквально почувствовал, как рёбра протыкают органы.Самое плохое, что может произойти?
Не дыша, Бэкхён уставился на Чанёля снизу вверх. В следующую секунду Пак закрыл лицо руками и, тяжело выдохнув, будто сам себе, хрипло прошептал: — Это самое ужасное, что я вообще мог сейчас сказать. Скорее всего, только что Чанёль прописал себе самую сильную пощёчину из всех, что когда-либо получал. Его голос скрипом прошёлся по нервам всё ещё не дышащего Бэкхёна и больно ударил под дых. — Прости, — с виноватым лицом Чанёль подался вперёд и ухватил собирающегося уйти прочь парня за локоть. — Прости меня, — повторил Пак настойчивее. — Только не уходи сейчас. Мужчина подтянул Бэкхёна обратно к себе и положил ладони на напряжённые, каменные плечи друга. — А смысл? — кое-как выдавил из себя парень, настойчиво избегая зрительного контакта. Он знал, что если посмотрит в глаза Пака, то сразу сломается. — Смысл? — Чанёль упорно не отпускал Бэкхёна из сильных тисков. — Смысл мне оставаться? — по-злому процедил сквозь сжатые зубы парень, ощущая, как жар чужих ладоней жжёт и рвёт на части его проткнутое тонкой иголкой сердце. — Бэкхён, — с надеждой протянул мужчина, наклоняясь к побледневшему от яркой злобы лицу. — Ты вообще в курсе, что происходит? Ты думал, что чувствую я? — Бэкхён всё же через силу поднял глаза и сразу пожалел об этом. Он не имел права злиться на Пака, потому что тот не был ни в чём виноват. Копя скребущуюся наружу злобу, он не обуздал её и выпустил всё разом на Чанёля. — Я знаю, — тихим и невозмутимым голосом соглашался со всем мужчина. — Ты мне не поверишь, но я не хотел это говорить, правда. — Это… — уже хотел было взахлёб запротестовать Бэкхён, но сдержал эмоции и сбавил громкость. За шторой послышались незнакомые голоса таких же посетителей, как и они. — Перестань, пожалуйста. То, что ты сейчас будешь мне говорить, не имеет никакого смысла, ты в курсе, да? — Конечно, — снова покорно согласился Пак, желая лишь успокоить парня. Не то чтобы тот был сильно зол, но исходящая от него энергия была чернее тучи и острее красного перца. — Но просто послушай. Ты не считаешь, что было бы странно, если бы я сказал, что измена — это нормально, что измена — это хорошо?Зачем ты вообще это сказал?
— Я сказал правду. Я рассказал тебе то, что разрушило отношения моих родителей. Это была измена.Я знаю, но зачем ты сказал это вслух?
— Я, — продолжал Пак, — не хочу, чтобы ты сейчас всё воспринял на свой счёт. Если ты сейчас уйдёшь, то… Я просто не хочу смотреть на то, как ты разворачиваешься от меня, и чтобы я потом оставшийся день думал, какой я идиот. Не хочу, чтобы всё так обернулось. — Чанёль, — на выдохе отпустил Бён, — мы с тобой целуемся и почти что занимаемся сексом за спиной Сехуна. За спиной моего парня и твоего лучшего друга, — Бэкхён ткнул указательным пальцем между ключиц и продолжил: — Ты не считаешь, что это ужасно? — давясь страхом и отвращением к самому себе, Бён берёт себя в руки и внимательно смотрит на немигающего мужчину. — Считаю, — нарушив тишину, мягким тоном соглашается Чанёль. Голоса становятся всё тише, а переговоры за ширмой сливаются с громким сердцебиением. — Тогда зачем это всё? — поникнув, шепчет Бён. — Ты ведь даже не гей. — Потому что… Мне это нравится, — пока Бэкхён непонимающе смотрит в широкие зрачки старшего, Чанёль вальяжно ведёт одной рукой вверх и утыкается на сбитый пульс под пылающей кожей. — Потому что и тебе это нравится.Сейчас!
Будто спрашивая разрешения, Пак замирает у самых губ всего на долю секунды, обдавая чужое недовольство горячим дыханием. Бэкхён сильно зажмуривается и судорожно выдыхает, когда через миг мужчина с напором накрывает его губы своими. Бён чувствует, как стягивает все мышцы живота, а по бёдрам растекается приятный жар. Что может быть приятней сладкого от вишнёвой жвачки поцелуя? Поцелуи Сехуна — это ничто, по сравнению с тем, как Чанёль волнующе проводит языком по бёновским губам, прося о большем. Поцелуи Сехуна — это ничто, по сравнению с тем, как Чанёль углубляет поцелуй, протяжно выдыхая через нос. Сехун — это ничто, по сравнению с Чанёлем, и Бэкхён это давно понял, только всё никак признаться себе в этом не мог. Бэкхёну нравится то, как они вразнобой дышат, немо желая о большем, но не могут себе позволить попросить, потому что там, буквально в метре за шторой, ходят люди и мерят понравившуюся им одежду. Бэк чувствует, как тонет в сладкой горячей пене, когда чужие руки слегка сдавливают затылок и их языки со страстью касаются друг друга. Бэкхён задыхается, продолжая краснеть и не понимать, почему так сильно заводится, когда Чанёль просто целует его. Но разве сейчас Бёну есть до этого дело, он так сильно возбуждён, что едва ли может соображать. Пак удивлённо выдыхает в затянувшийся поцелуй, когда чувствует у себя на ширинке ладонь Бэкхёна. Да, это первый раз, когда парень позволяет себе что-то сделать первому. — Бэк… — не открывая глаз, выдыхает в припухшие губы Чанёль, ощущая, как все мышцы натягиваются, подобно струне, и впервые за долгое время хочется дойти до исступления, а не сдерживаться из-за каких-то проходимцев снаружи. А ведь они всё ещё в долбанной примерочной. — Можно? — прикусывает нижнюю губу Бэк. Они соприкасаются лбами и еле-еле сдерживают громкое горячее дыхание. Чанёль, кажется, шокирован, но не настолько, чтобы отказать Бэкхёну впервые пойти на контакт. Пака это даже заводит, возбуждение добавляет чёртов адреналин от осознания, где они это делают и что в любой момент кто-то может распахнуть защищающую их от чужих глаз штору и застукать за прелюдиями. Но это того стоит. — Нужно, — шёпотом на ухо твёрдо выдаёт Пак и снова целует Бэкхёна, пока рука парня медленно, испытывающе стягивает пуговицу с петли и, стараясь как можно тише, расстегивает ширинку новеньких брюк. Бэкхёну не в новинку мастурбировать другому мужчине, поэтому это не вызывает у него трудностей. В отличие от всех девушек, с которыми Пак когда-либо был, Бён единственный, кто чётко знает, как доставить мужчине наслаждение. И для этого Бэкхёну надо лишь смочить руку слюной, а потом удивиться, откуда в нём столько храбрости и желания доставить Чанёлю наслаждение. — Только тише, — предостерегающе напоминает Пак и при этом изо всех сил сдерживается, чтобы не толкнуться бёдрами в сомкнутый кольцом кулак мягкой горячей ладони. Движения рукой приходится невыносимо сильно замедлять, из-за нежелательного хлюпающего звука, но это, кажется, играет только Бэкхёну на руку, потому что впервые за всё их общение Пак кажется чертовски уязвимым. Бён возвращает всё сполна, издеваясь над старшим, как вздумается, и при этом не забывает краем уха слушать, что творится снаружи. Чужие шаги не столько пугали, сколько позволяли парням насторожиться по-максимуму. Когда Бэкхён оттягивает крайнюю плоть, открывая головку, а затем умело проводит по ней большим пальцем, Чанёль стискивает зубы и глушит стон в красивом изгибе бэкхёновской шеи. — Блядь… — с неприкрытым возбуждением выдыхает через рот Пак и, скорее всего, чтобы громко не стонать, прикусывает зубами сливочного оттенка кожу на шее Бэкхёна. Парень судорожно сглатывает, но не прекращает мастурбировать, даже когда горячий влажный язык очерчивает самые эрогенные точки, и ещё чуть-чуть и Бэкхён сам кончит от подобного. — Доча, ты в какой примерочной? — сквозь шумные вздохи Бэкхён слышит женский голос, приближающийся к их примерочной. — Я тут! — отзывается детский голосок из, мать его, соседней кабинки. Бэкхён, что есть мочи, задерживает дыхание, молясь о том, чтобы вышеупомянутая дамочка не распахнула не ту штору, и убыстряет темп сладостных движений. Страх в объятиях адреналина бьёт пульсирующей болью в висках, а от жары, кажется, закипает голова. — Где «тут»? — раздаётся прямо за шторой, и у Бёна сжимается всё, что до этого сжаться физически не могло. Скосив глаза, Бэк замечает, как чья-то рука хватает край их шторы, и в этот момент Чанёль, в приступе оргазма, кончает с тяжёлым глубоким выдохом, а у Бэкхёна спирает дыхание подчистую. — Тут я! — невинный детский девичий голосок остановил женщину от самого наихудшего её решения и спас от позора сразу двух взрослых парней. Те переглянулись с немым вопросом: «Что это такое было?». Бэкхён, всё ещё слыша стук собственного сердца и чувствуя стекающую с виска каплю пота, посмотрел на свои руки. — Могу сказать лишь то, что это было круто, — глупо усмехнулся Пак, натягивая обратно нижнее бельё и смотря на растерянное лицо Бэкхёна.Это ведь можно назвать сексом? Мы занимались сексом в сраной примерочной?
— Ты как?Потому что мне хотелось это сделать для него, хотелось показать, что…
— Бэкхён, — волнующимся голосом позвал Пак, — тебе стоит сходить помыть руки и привести себя в порядок. — А, да, хорошо, — Бэкхён, всё ещё гонимый удивлением и непониманием, что только что произошло, выскользнул за штору, стараясь на прикасаться ни к чему руками. Справа от него стояла женщина, держа в руках несколько пар детских джинс, и посмотрела на Бэкхёна с таким странным, непонятным Бёну презрением, что парень сжался и, думая лишь о том, что она всё поняла, выбежал из магазина, сворачивая за угол в мужской туалет. Благо, он был совсем недалеко. Но на этом сюрпризы не закончились. Только Бэкхён смыл с рук засыхающую сперму и дважды вымыл руки, как его телефон нагло завибрировал, оповещая о новом сообщении. Стряхнув руки и всё ещё пытаясь утихомирить сбившееся сердцебиение и наладить дыхание, Бён разблокировал экран телефона и не по-детски ужаснулся. Сообщение от: «Сехун» Всё, я в торговом центре, а ты где ходишь? Ещё несколько раз пробежав глазами по сообщению, Бэкхён непонимающе раскрыл рот. Но чуть позже, когда парень пролистал переписку чуть вверх, вспомнил, что писал Сехуну о своём местонахождении, когда ещё не встретил Чанёля и Криса. Ему было скучно и одиноко, и он попытал счастье пригласить О на прогулку. — Бля-я, я совсем забыл. Блядь! — разочарованно простонал подросток, сжимая в руках ненавистный телефон.Ладно. Ничего страшного не случилось, скажу, что случайно встретился здесь с Чанёлем.
Только он стал набирать сообщение, как глаза случайно оторвались от экрана и упали на собственное отражение в зеркале. Алые засосы красивой и чертовски выделяющейся полоской лежали на шее и могли служить светофором на перекрёстке — настолько были заметными. — Сука, — на выдохе ужаснулся Бэкхён, проведя пальцем по любезно оставленным Чанёлем сюрпризам на своей бледной шее. — Нет! Нет! Нет! Дыхание сбилось вновь, а руки задрожали пуще прежнего. Сехун сейчас где-то в стенах торгового центра его ищет, а у него на шее буквально жирным шрифтом алым по белому написано: «Я тебе изменил». Выйти из туалета и встретиться с О равносильно раскрытию тайны. — О Боже, — проскулил Бэкхён, быстро запираясь в одной из свободных кабинок, чтобы, мало ли, не столкнуться с Сехуном в туалете. Бэкхёну казалось, что он в вакууме, всё происходящее вокруг, заходящие и выходящие из туалета люди было лишь невзрачным пятном на фоне целой катастрофы. Все нервы, суставы, сосуды сжались, и Бэкхён вдруг почувствовал, что в панике начинает задыхаться и терять равновесие. Он облокотился на дверь кабинки и рухнул на крышку унитаза, чувствуя, как стены напирают на него со всех сторон. Паника. Он не готов. Не готов признаться в том, что натворил. Не сейчас, когда Чанёль тоже здесь.Чанёль!
Трясущимися руками Бэкхён снова взял телефон и резкими движениями разыскал в своих контактах любимую «,». Долгие гудки налегли на сознание Бэкхёна с немыслимой, разрушительной силой. Он не знал, что делать, и был только один человек, который был в состоянии понять и хоть как-то помочь. — Чанёль! — дрожащим голосом глухо отозвался Бэк на привычное «Я слушаю». — Да, слушай, я тут Сехуна встретил, — бодро отозвался Пак, а на заднем фоне послышался знакомый голос О «ну, где он шляется?». — Чанёль, — едва не всхлипывая, прохрипел Бэкхён не своим голосом. — Чанёль, у меня на шее яркие засосы. Я не… Не знаю, ч-что делать. Я не могу выйти из туалета. Я сижу на туалете, не могу выйти, — лихорадочно повторял Бэк, пока на другом конце трубки слышалась лишь тишина. — Я не могу их ничем закрыть, у меня не водолазка. Я не знаю, Чанёль, что делать. Бэкхён сильно кусал костяшку большого пальца, а ноги дрожали, звонко постукивая по кафельному полу уборной. Безмолвие Пака лишь сгущало обстановку, и Бэк почувствовал, как его лоб покрывается испариной. Было ощущение, что ещё несколько секунд и парень просто откинет ласты прямо на толчке. — Да, — саркастично хохотнул Чанёль, но подросток услышал тяжелый вздох. — Заканчивай там свои дела и через три минуты жди нас, мы подойдём. — Ты меня точно слышал? — стиснув зубы, промычал Бэкхён. — Засосы!Что там происходит?
— Да, я тебя услышал, Бэк. Жди. На этом звонок был прерван, и лишь запись о нескольких секундах разговора напоминала о том, что всё взаправду. Что Пак будет делать, Бён не знал. Просто идти им навстречу и при этом никак не скрыть засосы — сумасшествие. В душе звонкой нотой играла надежда на то, что Пак ему поможет, что не оставит вот так на произвол судьбы. Да даже если правда вскроется, то Бэкхён будет не один, правда? Он будет рядом с Чанёлем, который не даст его в обиду?Правда?
Выходить не хотелось, но и оставаться в кабинке глупо. Что-то сильно ударило Бэкхёну в голову, и парень всё-таки встал с толчка, стыдливо прикрывая шею вспотевшими ладонями. Он должен идти, как Пак и сказал. Выйдя из уборной, Бэкхён с опаской огляделся, боясь приметить силуэт Сехуна. Пройдя узкий, хорошо освещённый коридорчик, Бэкхён вышел на обозрение всем гуляющим по торговому центру людям и скукожился так, будто его только что облили из ведра холодной водой. — Бэк, — резкий голос приближающегося Чанёля немного успокоил Бэкхёна, но не до конца. Парень двинулся ему навстречу, замечая, что шаг Чанёля слишком длинный, быстрый и строгий. Когда они подошли почти вплотную друг к другу, мужчина вытащил из пакета с покупками светлую ткань. — Шарф, — властным тоном скомандовал Пак, — надевай. — Какого хрена ты убежал? — послышался позади недовольный голос Сехуна, от которого у Бёна пересохло во рту. — Ёль, твою налево! О, Бэкхён, наконец-то! Когда Сехун подошёл к парочке, Бэкхён уже стоял, обёрнутый в новую покупку Чанёля, а в руке старшего прятался только что сорванный ценник. Сехун ничего не заметил, благодаря спокойному выражению лица Пака и его быстрой реакции. — Привет, — вяло протянул Бэкхён, зарываясь в шарф по нос. Оглянувшись по сторонам, О быстро чмокнул в губы Бёна и, мягко улыбнувшись парню, произнёс: — О, вишенка, вкусно. Ты что-то ел? В ответ Бэкхён лишь покачал головой. Казалось, они справились, казалось, что всё осталось в тайне, но тягучая боль в сердце не отпускала Бэкхёна до самой машины. Как и всегда, парень сел на заднее сидение белой «Тойоты» и позволил себе утонуть в темноте салона, немного расслабившись. Мотор был заведён, Сехун что-то болтал о работе, а Чанёль, уже забыв о случившемся, спокойно перелистывал музыку в айфоне, пытаясь выбрать подходящий для поездки трек. В этот момент О слегка пригнулся к Паку и любопытным взором заглянул в чужой телефон, хмурясь и задумчиво мыча. — Это жвачкой от тебя так пахнет? Поделишься? — Сорян, — отмахнулся Пак, наконец определившись с песней, — последняя была. Сехун сел обратно и пристегнулся. Из колонок заиграла спокойная мелодия, но даже через эту убаюкивающую нервы вибрацию Бэкхён отчётливо расслышал подозрительно угнетающий тон голоса своего парня: — Ммм, — секундное затишье. — Понятно.