Сехун и Чанёль. Всё ли будет хорошо?
Бэкхён молчал, сорвано и загнанно дыша, сам не до конца понимая, что ему делать и как себя вести на Дне Рождения. Это были не детские игры, от которых с лёгкостью можно отмахнуться и забыть, нет, это то, что въедалось в кожу и портило кровь. Это ложь, которой Бэкхён был пропитан и изуродован похлеще, чем пролитая на кожу кислота. — Сложно? — серьёзно припечатала Лиса, но потом мягко улыбнулась, закончив с помадой. — Ты даже не представляешь, как я волнуюсь, — сильнее сжимая в побледневшей ладони ручку зонта, честно признался Бэкхён. Дождь усилился, и они встали ближе друг к другу, грустно поглядывая из-под зонта на серые растекающиеся по грязному асфальту лужи. Конец ноября, ничего удивительного в такой мокрой и невзрачной погоде не было. Бэкхён даже успел подумать, как в такой дождливый, многими нелюбимый месяц года родился столь яркий, классный человек, как Пак Чанёль. Чуть позже, когда Лиса уже потянулась за телефоном, решив наконец вызвать такси, а не бессмысленно стоять на прохладе, прямо возле них, у самого бордюра, остановилась тёмно-серая — под стать погоде — иномарка. — Вот блин, — шёпотом разразилась подруга, резко став как оловянный солдатик. Её плечи напряглись, а ноздри раздулись от отвращения, она неприветливым взглядом окинула, по всей видимости, знакомую машину и проследила за выходящим из неё мужчиной. — Кто это? — одними губами проговорил Бэкхён, напрягшись. Она зыркнула на него взглядом «даже не спрашивай», безмолвно скрипя душой, и гордо подняла голову, будто готовясь к самой тяжёлой встрече в своей жизни. Попытавшись отпустить необоснованное волнение, Бён невозмутимым взглядом поприветствовал высокого мужчину с чёрными налакированными волосами и аккуратно подстриженной бородой — ей точно занималась рука мастера, — да и вообще весь вид этого человека заставлял Бэкхёна поёжиться и насторожиться, подобно зверьку, почувствовавшему опасность. — Твоя смена уже закончилась? — его голос неприятно резанул чувствительный слух, и Бэк снова почувствовал себя третьим лишним, которого и за человека-то вряд ли принимали. — Садитесь, я отвезу, куда надо. Всё ещё незнакомый Бэку мужчина открыл переднюю дверь авто и пригласительным жестом указал Лисе на место рядом с водительским сидением. Бён был в смятении: с одной стороны, это выглядело нормально, но с другой, у Бэкхёна отбило всякое желание сесть в эту машину, да и Лисе, кажется, не особо понравилось это предложение. — Благодарю, господин Чхве, — подруга вежливо поклонилась, — но мы с моим другом уже вызвали такси, — без зазрения совести солгала девушка. — Поверь, дорогая, мне будет только в радость помочь своей лучшей работнице. Я свободен в ближайшие пару часов, и когда это бесплатная поездка на моём авто стала тебе в тягость? — его лицо украсил недобрый прищур, и Бэка как током прошибло.Вот чёрт. Это её начальник.
— Извините, но сегодня я не одна, не думаю, что это хорошая идея. — Ничего страшного, сзади целых три свободных места для твоего приятеля, — хохотнул мужчина, в этот раз открывая заднюю дверь для Бэкхёна. — Я настаиваю. — Лиса, — предостерегающе позвал Бэкхён подругу, но та, казалось, была полностью в себе. По ней было видно, что она не хотела этого делать, ещё бы, он так её мучил, но её буквально сдавило со всех сторон от его взгляда. Да и Бён не знал, что сказать. Любое его слово могло только усугубить ситуацию, но делать всё-таки что-то надо было. — Лиса, — напомнил о себе господин Чхве, выжидающе считая секунды. Она не реагировала, лишь сдавленно задышала и часто заморгала. — Твой начальник такой чуткий и понимающий человек, — с лица Лисы будто спала маска, когда раздался резкий и звонкий голос Бёна. — Кажется, он, правда, ценит своих сотрудников. — Твой друг дело говорит, — по-доброму хохотнул расхваленный до небес мужчина. Не успела Лиса огреть Бёна сокрушительным взглядом, как парень подтолкнул её к задней двери и чуть ли не силой затолкнул в салон автомобиля. Если уж и терпеть этого заносчивого старика, то только сидя вместе. — Мы будем счастливы, если вы подбросите нас до клуба, — складывая зонт и стряхивая с него холодные капли, Бэкхён притворился ничего не соображающим дурачком и, мягко улыбнувшись растерянному мужчине, сел рядом с Лисой, показательно громко хлопнув дверью перед лицом её начальника. — Зачем ты- — Сам не знаю, — выдохнул шёпотом Бэкхён, внимательно следя за тем, как мужчина размеренным, строгим шагом возвращался на своё место. — Тут ехать то, — махнул рукой парень. — Ну ты, блин, — закатила глаза девушка, прося Бэкхёна сесть ближе к ней, скорее всего, чтобы чувствовать себя под защитой, а сама сделала вид, что показывает ему что-то в телефоне. — Зато бесплатно, — непринуждённо пожал плечами Бён, надеясь, что всё обойдётся, и оба понимающе улыбнулись друг другу. — Видит Бог, я старалась, — довольно фыркнула Лиса, пристёгиваясь и морально готовясь к незапланированной поездочке вместе со своим начальником. Бэкхён ощущал напряжение своими коленями, уткнувшимися в мягкую обивку передних сидений, и это даже забавляло. Лиса, чей аромат Бэкхён мог спокойно уловить, сидела совсем рядом и озиралась по сторонам, будто пытаясь найти в бегающих силуэтах города своё спасение. Она надеялась, она ждала. Бэкхён же просто хотел защитить свою подругу, он испытывал некое наслаждение, проводя аналогию между машиной с незнакомым ему мужчиной и клеткой с диким, голодным зверем. Возможно, Бэкхён совсем тронулся умом из-за того, что вынужден вести двойную жизнь и вечно находиться в опасности, под прицелом. — Лиса, я надеялся, что ты сядешь спереди, — прямолинейно пробурчал господин Чхве, разочарованно вздохнув полной грудью. И, о Боги, как же Бэкхёна тошнило от этой самоуверенности и надменности! Был бы мир более снисходителен к убийцам — а у Бэкхёна стальные яйца, — он бы с радостью размазал голову Чхве об руль. До крови, потому что такие, как этот мужчина, шантажирующие девушек фотографиями, не заслуживали права называться людьми. — Как же это раздражает, — разозлилась девушка, а в её глазах загорелся огонь раздражения. Бэкхён ещё не знал, чем это может закончиться. Возле клуба, в котором Чанёль решил отпраздновать своё двадцатидвухлетие, почти не было людей — ещё было слишком рано для обычных посетителей, поэтому никто не мешал Минсоку стрельнуть сигаретку у своего старого знакомого Криса и выйти с ним на свежий воздух покурить, а не торчать в курилке, зажатыми как селёдка в банке. — Ты уже бросил? — будто невзначай поинтересовался Крис, стряхивая с плеч будничную усталость и натягивая солнцезащитные очки — дурацкая, бесполезная привычка для конца ноября, когда на небе не видно ни одного лучика солнца. — Через пот и слёзы, между прочим, — усмехнулся Минсок, хотя в его улыбке была собрана вся пережитая от ломки боль. — И благодарить нужно Пака, но никак не мою выдержку. — Засранец, — в шутливой форме нагрубил Крис, делая глубокую затяжку. Всё как он любил делать. — Такого клиента мне содрал, аж жалко. — Ой, завали ебало, честное слово, — поморщился Минсок, совсем без злобы взглянув на старого знакомого. — Сам-то чистый ходишь. Ни грамма, ни дозы, — он повторил за старшим и с удовольствием пропитал свои лёгкие сигаретным дымом, с блаженством выдыхая сизое облако под дождь. — Чистые вены, чистые счета в банке, — с задержкой и правильной интонацией закончил мысль Минсок и, совсем не стесняясь своего низкого роста, повернулся и встал напротив двухметрового шкафа, пронизывая взглядом Криса так, будто пронзал его сердце острым ножом, да ещё и с огромным удовольствием. — Только учти, — угрожающе предупредил Ким, — если из-за тебя пострадает Чанёль, твоя драгоценная наркота окажется так глубоко в твоей слипшейся заднице, что ни один проктолог тебя не спасёт, — окурок с догорающим оранжевым кончиком был метким щелчком пальцев запущен прямо в дорогой костюм Криса. — Ублюдок, — взревел мужчина, делая шаг назад и стряхивая с себя пепел в надежде, что на пиджаке не останется следов от ухищрений Минсока. Возможно, если бы они ещё две минуты провели один на один, то разорвали бы друг друга, как звери, но злобные, метавшиеся между мужчинами искорки остановила вовремя подъехавшая к клубу тёмно-серая иномарка, резко, с вызовом тормозя у главного входа. Оба мужчины обратили на неё своё внимание, быстро забывая про разногласия, и уже через секунду задняя дверь автомобиля распахнулась, откуда вылез Бэкхён и потянул за собой покрасневшую от злобы девушку. — Смотри, что творят, — безэмоционально кивнул Крис на парочку и подошедшего к ним взрослого мужчину. Минсок пристально следил взглядом за происходящим. — Идите к чёрту, Чхве, — с ненавистью крикнула Лиса, когда мужчина грубо схватил её за запястье и потянул на себя, словно пустую, тряпичную куклу. Минсок и Крис не на шутку насторожились и уже хотели подойти и разобраться в чём дело, как появился Бэкхён и жёстко смахнул чужую ладонь с девичьего тонкого запястья, за что получил резкий, размашистый удар в челюсть. — Бэкхён! — вскрикнула Лиса, когда моментально обмякшее тело Бёна повалилось на грязный, влажный тротуар. — Что вы творите?! Киму понадобилось меньше секунды, чтобы подлететь и схватить буйного за грудки и замахнуться, как тут же на его кисть упала тяжёлая рука Криса. — Стой! — гаркнул Крис. — Не нужно пачкать руки. — Ах ты гнида, — шипел на Чхве Минсок с такой бешеной яростью, будто только что его близкого родственника беспощадно расстреляли у него на глазах. Он как с цепи сорвался. — Он сам виноват, — оправдывался Чхве, после удара резко потухнув, словно задутое пламя свечи. — Бестолковый идиот, — Чхве с мерзостью оглядел тяжело дышащего, опустившего голову Бэкхёна и подсевшую к нему девушку, что обеспокоенно держала друга за плечо и пыталась взглянуть на расцарапанное от обручального кольца лицо. Бэкхён почти не реагировал, лишь беспорядочно шатал головой, пытаясь прийти в себя, что, казалось, было безуспешным делом. — Отпусти его, — властным тоном приказал Крис, наваливаясь на мелкого зверя всем своим крупным телом. Не выдержав напора старшего, Ким нехотя отпустил рубашку взрослого мужчины и, обливая его благим матом, не выпускал Чхве из своего взгляда, пока тот, быстро не среагировав и поняв, что только что ударил человека, боязно пошатнулся назад и, скрывшись в тачке, завёл мотор и вклинился в строй проезжавших мимо машин. — Он ударил Бэкхёна, какого хрена ты вообще меня остановил? — развернувшись к Крису и взглянув снизу вверх, разразился гневом Минсок. — Последние мозги вытекли вместе со словесным поносом? — Крис показательно ткнул в свой висок пальцем, а потом перевёл его на камеру, висящую над дверьми клуба. — Вот она — победа. Да и нахуя лезть в драку? Что бы на Дне Рождения твоего драгоценного Чанёля были двое в крови? Так кулаки чешутся? Избил бы и что дальше? — с холодным расчётом и объективностью вторил Крис. — Да то! Может, ты не знаешь Бэкхёна, но он хороший человек, — протестовал Ким, — а я не могу смотреть на то, как таких бьёт какой-то сукин сын! — Знаю я Бэкхёна, — уже более-менее успокоившись, возразил Крис, указывая на пострадавшего и растерянную девушку. — И знаю, что после такого удара он будет в норме. А на мужика этого можно теперь написать заявление. — Да ты вообще- — Заткнитесь оба! — надрывным голосом Лиса заставила мужчин замолкнуть, поняв, что Бэкхёну от этих бестолковых криков только хуже. Она снова перевела на друга взволнованный взгляд и осторожно поинтересовалась: — Как ты? Бэкхён не ответил, лишь махнул рукой и попытался сесть поудобнее. — Давай лучше зайдём в клуб, и ляжешь на диванчик, — Лиса аккуратно подхватила Бэкхёна под руку и помогла подняться с земли. Минсок и Крис окружили Бёна со всех сторон и, внимательно разглядывая жертву чужого конфликта, поморщились от той картины, что перед ними предстала. — Ух, — вкрадчиво, но многозначительно прошептал Ким, — хорошо попал. — Всё так плохо? — смачно сплюнув кровь на асфальт, наконец произнёс Бэкхён будто пьяным голосом. Крис внезапно выпрямился и засмеялся своим холодным, низким басом: — Жить будешь, храбрый заступничек. — У меня, кажется, мозги зазвенели, — не к месту попытался пошутить Бён, держась за подругу и входя в светлое помещение широкого, просторного гардероба. Тем временем Крис и Минсок следовали сзади и с юмором отшучивались, а Лиса шла с таким виноватым и грустным лицом, что чуть ли не плакала. — Всё хорошо, — хриплым голосом прошептал Бэкхён подруге на ухо, решив её тем самым успокоить. — Я уже привык.Действительно привык.
Бэкхён элементарно не ожидал такого выпада от господина Чхве. Да, он разумеется видел, что тот был на пике своего терпения, ведь Лиса не поскупилась на честность, набравшись храбрости в присутствии Бёна, да и сам Бэк был не против послушать историю, в которой взрослый мужчина, имеющий жену и ребёнка, пользуется молодыми девушками, а потом шантажирует сделанными фотографиями. Но то, что прямо перед самым праздником ему хорошенько сместят мозги и разукрасят лицо, действительно не входило в его планы. — Потерпи, — терпеливо попросила Лиса, когда Бэкхён в очередной раз болезненно зашипел. Ему не нужна была помощь в обрабатывании ран, но девушка настояла, скорее всего, чувствуя себя ужасно виноватой. Она аккуратно, с материнской любовью прикоснулась к ссадине на бёновской скуле ваткой, стирая кровь, а Бён тем временем смотрел в её широко раскрытые грустные глаза и видел в них сожаление. Хотя у самого в сердце почему-то было спокойно. Этот мощный, пропитанный злостью удар как будто выбил из Бэкхёна все переживания и грусть. Будто и правда, что когда ранишь себя, забываешь про все невзгоды жизни. — Тебя когда-нибудь били? Вот так, — мягким шепотом спросил Бэкхён, не отрывая взгляд от нахмуренных бровей и напряжённых губ. Они сидели в комнате персонала. Бармен, поняв ситуацию и проникнув жалостью к Бэкхёну, выдал Лисе аптечку со всем необходимым для оказания первой помощи и позволил воспользоваться комнатой. Лиса прервалась и, тяжело вздохнув, опустила руки с окровавленной ватой на сомкнутые колени. — Лишь раз, — загнанно улыбнулась девушка. — Когда ушла из юридического. Отец, как всегда, посчитал, что во всём виновата мама, поэтому когда он накинулся на неё, я влезла под удар и пострадала. А так обычно только пощёчины, но это всё равно не сравнится с той болью, что приносят слова. — Да, — понимающе кивнул Бэкхён, не находя других слов, — моя мама тоже живёт с ублюдком. — Моя мама больше не живёт с ним, — Лиса снова принялась вытирать кровь и внимательно рассматривать рану. Бэкхён удивлённо покосился на девушку и резко почувствовал уважение к маме Лисы, ведь его мама никогда не уйдёт от отчима. — Воу, правда? Здорово! — Она умерла, — коротко, безэмоционально поделилась девушка, — он забил её до смерти. И теперь находится в тюрьме, отбывая срок.Ох, блядь!
Не описать словами, как Бэкхёну стало больно на сердце и неловко из-за своего проклятого языка. Лиса до последнего не говорила ему про своих родителей, только делясь своей жизнью сейчас. И вообще-то правильно делала, ведь это осталось в прошлом, а надо двигаться в будущее. — Мне очень жаль, — сквозь скребущуюся боль кое-как произнёс Бён, тяжело сглотнув. Будто его грудь налилась свинцом и сейчас тянула к полу его обмякшее тело. — Я и представить не мог. — Забей, — просто отмахнулась Лиса, хотя Бэкхён понял, что это просто защитный механизм и отработанный годами жест. — Я думаю, что так даже лучше. Маму больше никто никогда не ударит, а отец, надеюсь, сполна получает в тюрьме от сокамерников. Оба там, где и должны были оказаться рано или поздно.Блядь, мне вообще легче не стало после этих слов…
— А где твой отец? — нарушила молчание Лиса. — Я имею в виду родной папа. Он же жив и не в тюрьме, я надеюсь? — в шутливой гримасе нахмурилась подруга, слегка отстраняясь назад. — Я тоже, — незнающе пожал плечами Бэкхён, правда, понятия не имея, где сейчас его родной отец. — Тут два варианта: либо сейчас где-то бухает под мостом и его еле-еле работающие почки доживают своё, либо, может быть, он бросил и теперь у него новая семья. Я, если честно, без понятия. — И не интересно? — Правда в том, что даже никогда не задумывался о том, чтобы узнать у мамы его новый адрес. Он ушёл от нас слишком давно, поэтому мне кажется, будто у меня никогда не было отца. — Твоя участь печальней моей, — цокая, недовольно покачала головой девушка. — Я бы поспорил, — аккуратно попытался вставить в диалог свои пять копеек парень. — Ой, — Лиса несерьёзно ударила Бэкхёна по плечу, заставляя поднять на неё глаза. — Давай не будем мериться письками, у кого жизнь ужасней, хорошо? Бэкхён искренне засмеялся, услышав это непривычное «письками» в лексиконе у такой умной девушки, а Лиса засмеялась, не сдерживаясь. Они переглянулись, пребывая на одной волне, и с благодарностью друг другу улыбнулись. Дверь в каморку резко отворилась, а за ней показался запыхавшийся Сехун, который с недовольством оглядел перепугавшуюся парочку. — Я лучше пойду, — встрепенулась Лиса, быстро поднимаясь и пристыдливо опуская голову, проходя мимо Сехуна. О вежливо придержал дверь и закрыл её, когда девушка вышла, будто выгнанное на улицу бедное животное. Бэкхён поджал губы и ранено вздохнул, понимая, что предстоит нелёгкий разговор. Сехун, мягко ступая по начищенному кафелю, бесшумно подошёл и сел напротив поникшего парня. — Ты зол, — сорвано выдохнул Бэк, — я вижу. Он сделал вынужденную паузу, стараясь избегать проницательного взгляда, а потом вообще положил локти на колени и бесчувственно уставился в пол: — Ты зол, потому что я не сказал, что приеду с Лисой? — прорезался отрешённый голос Бёна. — Нет, — сухим шёпотом промычал Сехун, придвигая свой стул ближе к Бэкхёну и прикасаясь своими коленями сжатых ног парня. — Я раздавлен. Вместо обычного повышенного голоса Сехун говорил терпеливо и бесстрастно, отчего Бён, не привыкший к такому тону, почувствовал странную слабость в теле и глубокую вину. И дело было даже не в том, что Бэкхён не сказал, как приедет, а в том, что между ними сейчас происходило. Они оба это чувствовали. — Как я должен чувствовать себя, когда ты приезжаешь, ладно с Лисой, в машине незнакомого мужика, который в итоге тебя избивает? — холодно спросил О всё таким же тихим голосом. — Скажи мне, что мне надо чувствовать в такой момент? Он задал вопрос без наезда, будто действительно не понимал происходящего и пытался узнать, что его сердце должно испытывать. Он не знал, разозлиться или расстроиться, закричать или проигнорировать и пустить все на самотёк. Не знал, что нужно говорить, а чего — нет. — Ты не доверяешь мне, избегаешь меня и так молчишь, что я не знаю, куда себя деть. Где Бэкхён, который брал меня за руку в любой удобный момент? Где Бэкхён, которого я знал? Что стало с тем Бэкхёном, которого я так люблю? — Сехун потянулся и взял Бэкхёна за руку. Так нежно, бережно и любовно, словно боясь причинить жуткую боль своими прикосновениями. Он выждал короткую паузу, дрожащими пальцами гладя по тыльной стороне ладони, и сглотнул. — Мне так его не хватает, если честно. — Сехун… — растерялся Бэк, пугаясь дрожи в голосе старшего. — Ты скажи мне, где я ошибся. Я исправлю это. Я всё исправлю, лишь бы Бэкхён снова был со мной. Я эгоистичная, ревнивая мразь и ненавижу себя больше, чем ты можешь себе вообразить. Но, пожалуйста, разреши мне снова любить Бэкхёна. Мне очень тяжело без него, — Сехун нагнулся и прижался губами к изящной ладони Бёна, болезненно целуя, будто его губы в последний раз касаются родной, тёплой руки. Будто сейчас весь мир Сехуна крошится на маленькие частички. От таких чувственных прикосновений дрожащих губ Бэкхёну стало трудно дышать. Он и представить не мог, какую боль терпел его парень, потому что Бэк всё время думал только о себе и о своих отношениях с Паком. О так и не поднял голову, сжав чужую ладонь чуть крепче и прижав её к собственному лбу. — Прости меня, — продолжил Сехун сорванным голосом, будто он в секунде от того, чтобы разрыдаться. — Боже, пожалуйста, прости за всё, что я тебе сказал. Я был не в себе, когда почувствовал, что здесь что-то не так. Когда увидел, что ты меняешься. У меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты бежишь от меня. Я не знаю, что с собой сделаю, если всё-таки потеряю тебя. Бэкхён не знал, как ответить. Все пережёванные слова так и остались во рту за мощно сжатыми челюстями. Это был не тот Сехун, которого Бэкхён привык видеть. Совсем другой — ранимый, раскаивающийся, беззащитный и окончательно потерявшийся. Бэкхён был зажат в углу между старыми отношениями с О, которые очень сильно ранили, и новыми, с Чанёлем, которые не давали Бэкхёну опустить руки и грустить. Новые, воодушевляющие отношения, от которых невозможно было ничего ожидать в будущем, потому что они неправильные. С одной стороны, Бэку было жалко Сехуна, с другой, частицы отвращения скопились в лёгких и не позволяли Бёну извиниться в ответ. Он просто не мог. — Перестань такое говорить, — зажато попросил Бэк, вынимая из тугой хватки свою кисть и кладя её на широкое плечо. — Возьми себя в руки и посмотри на меня. На середине разговора их оборвал тихий стук в дверь. Бэкхён поднял голову и подумал, что пора бы уже выходить. Всё-таки он пришёл на День Рождения. Из-за двери как раз показался именинник. — Вы тут в порядке? — его голос точно удар током в двести двадцать вольт. До пересохшего горла, до мурашек и вставших дыбом волос на руках, до сорванного вздоха и такой необъятной теплоты в низу живота. Бэкхён просто не мог оторвать взгляд от белоснежной копны волос с ровным пробором посередине и чёлки с лёгкой небрежностью.Такой красивый…
— Мне рассказали, что случилось, — Чанёль помедлил, окидывая завороженного Бэкхёна испытывающим взглядом. — Ты как? — Я? — забылся Бён, отвлекшись на созерцание прекрасного. — Я в порядке. Прости, — он улыбнулся, — у меня не было в планах подрумянить щёчки. Но так вышло. — Подрумянить? — Чанёль неверяще улыбнулся. — Ну, что сказать? Румяна что надо. Ребята засмеялись, и Сехун наконец поднял голову. — Очень смешно, — саркастично выплюнул О, совсем не понимая, почему парни смеются. — Его ударили. Ты что, не видишь? — он бросил острый взгляд в сторону именинника, а потом — в удивлённые глаза Бэкхёна. — А ты своё лицо видел? — Да ладно тебе, бывало и хуже, — отмахнулся Бён. — Не нужно этим хвастаться, — на корню отрезал О. — Я и не хвастаюсь, — обречённо поджал губы Бэкхён. Стоило Чанёлю войти, как Сехун опять повышает голос, хотя минуту назад чуть не плакался на коленях. — Сехун, — предупредительно гаркнул Пак, продолжая стоять у входа. — Не нужно. Что было, того не изменить. Иди лучше выпей чего-нибудь, а мне нужно с твоим парнем переговорить. — О чём? — важно нахмурился О, вставая со стула. Бэкхён тоже поднялся. — Выходите, — лишь ответил Пак, а на недоумевающий взгляд Сехуна приоткрыл дверь и отступил на шаг назад. Спрятавшись за широким силуэтом Чанёля, стояла Дженни. Та самая, которой удосужилось быть облитой с ног до головы молоком из-под хлопьев около двух месяцев назад. Только в этот раз её взгляд был тихим и даже немного напуганным. Сехун проигнорировал Чанёля и с высоко поднятой головой вышел из крохотной комнатки персонала, но в последний момент на прощанье окинул Бэкхёна виноватым взглядом. — Мы скоро подойдём, — дружелюбно похлопав друга по плечу, Пак подтолкнул Сехуна к главному залу, откуда доносились звенящие голоса отдыхающих. Когда они остались втроём в узком слабо освещённом одинокой лампой проходе, Бэкхён почувствовал затылком неприятное напряжение. Ещё щека защипала с новой силой, а самого Бёна бросило в жар от накаляющейся обстановки. Он посмотрел на Дженни, которая сложила свои маленькие ладошки вместе и неуверенно поджала губы. Она была крохотной — ниже Лисы — и милой. И пусть на ней был надет спортивный костюм, что скрывал её аккуратные формы, а поверх накинута коротенькая джинсовка, она не смотрелась менее очаровательно. Если бы Бэкхён не знал, какая Ким на самом деле, то и предположить бы не смог. — Чего молчишь? — с лёгким напором в голосе Чанёль подтолкнул девушку в плечо, а сам сделал шаг назад. — Да, сейчас-сейчас, — прошептала она, косо зыркнув на своего бывшего парня. Бэкхён с подозрением прищурился, но подавать виду не стал. — Бэкхён, — она посмотрела на него снизу верх своими чарующими тёмными глазами и для сил вдохнула больше воздуха в лёгкие. — Прости меня, пожалуйста, за тот раз. Я знаю, что повела себя ужасно и сожалею об этом. Ты не подумай, что Чан заставил меня извиняться перед тобой. Нет, мне правда стыдно. Я ничего не имею против гомосексуальных отношений, просто это стало для меня неожиданностью. И в тот раз у меня было очень испорчено настроение. Я поддалась моменту и нагрубила тебе. Продолжая нервно сминать вспотевшие ладошки, она, извиняясь, поклонилась ровно на девяносто градусов и в этот же миг перестала казаться такой непрошибаемой. Уязвимая, утончённая, с приятным мягким голосом, она напоминала какого-то сказочного персонажа. И, возможно, в тот самый момент Бэкхён проникся чувством к ней и поддался. Перед ним впервые извинялась девушка, тем более так преклонив голову. На самом деле он уже давно позабыл о том случае, ведь прошло два месяца, а парень он совсем не злопамятный. Он был тронут и смущён одновременно. — О, о. И ты меня прости за то, что облил тебя тогда. Не думаю, что это был лучший вариант. — Это меньшее, что ты мог сделать, — она выпрямилась, и её губы украсила лучезарная улыбка.Милая. Какая же она милая.
— Не то чтобы я этим гордился, — ответил Бэк зажатой улыбкой, вспоминая, как смачно это произошло. — Теперь можно и праздновать, — с облегчением выдохнул Пак, подходя к ребятам. — Да, — Дженни мягко коснулась плечом Чанёля и взглянула на него искрящимися глазами.Они же раньше встречались.
Пак тоже обратил на неё внимание.Были парой. Ходили за руку. Обнимались. Целовались. Занимались сексом.
— А ты переживала, — его сильная рука упала на её хрупкое плечико и чуть сжала.Занимались сексом.
— А кто не будет? — закапризничала девушка, качая головой и не выпуская Чанёля из виду.Занимались сексом. Блядь. Я ревную?
Они развернулись к главному залу, из которого доносилась клубная музыка, и только собирались выйти, как Дженни резко развернулась на пятках к Бэкхёну и тихим голосом произнесла: — И спасибо тебе, что заступился за Лису. Мы с ней сейчас не общаемся, но я за неё очень сильно переживаю. Бэкхён махнул головой и понимающе улыбнулся. Когда они подошли к нужной двери, Дженни вышла первая, сразу за ней шел Пак, но он вынужденно затормозил, когда почувствовал, что его пиджак слегка потянули назад. Бён не знал, что сказать. Не знал, надо ли вообще что-то говорить, но он просто не мог не остаться наедине с Чанёлем. Когда они последний раз виделись, их чуть не раскрыл Сехун. Сегодня же они вообще не смогут уединиться, потому что на праздник пришли абсолютно все. — Чанёль, — скрипя сердцем, позвал Бэк. — Мм, — вскинув бровь, мужчина всем телом развернулся к Бёну. — Слушай, — замялся парень, — насчёт подарка… — А я тебе не сказал? — громко удивился Чанёль. — Что? — Мне не нужны подарки. — Но это как-то… — потемнел лицом Бэк. — Подожди, ты не понял, — сделав голос в разы мягче, исправился Пак. — От тебя мне нужно кое-что другое. Бэкхён непонимающе отпустил пиджак и растерялся, беспомощно глотая ртом воздух. — Желание, — ткнув указательным пальцем в возбуждённо вздымающуюся грудь, Чанёль затушил свой голос до минимума. — Как тебе? Это будет твой подарок мне. — Желание? — переспросил Бэк, сводя брови к переносице. — Ты серьёзно? На двадцатидвухлетие ты просишь желание? Он сразу почувствовал волнение, ведь обычно за «желанием» скрывается что-то очень потаённое, интимное. Желанное. — А что я теряю? — усмехнулся Чанёль и сделал шаг вперёд. — Я думаю, это выгодно нам обоим. — Если тебя, правда, это устроит, то ладно, — после долгих размышлений всё же согласился Бэкхён. — Но например? — Я ещё не придумал, но обязательно подумаю сегодня вечером, а потом тебе сообщу. Договорились? Бэкхён в ответ промолчал, съедаемый неправильными сомнениями. Нормально ли это? Он всё-таки пришёл без подарка, а Чанёль, как будто пытаясь подбодрить, просит желание. Хотя, может быть, Пак действительно хочет от него чего-то конкретного? — Ты же не потребуешь сказать моему отчиму про то, что я гей? — смолился Бэк, неуверенно поглядывая на старшего из-под длинных ресниц. Услышав вопрос, Чанёль лишь усмехнулся. — Я сказал, что подумаю, — тише добавил он, незаметно приблизившись ещё ближе и нагнувшись к растерянному лицу Бёна, что не ожидал такой пугающей, но желанной близости. Ладонь Пака смело легла на вытянутую шею парня, обжигая чувствительную кожу приятным прикосновением. У Бэкхёна в ту же секунду предательски сбилось дыхание, такими манипуляциями Чанёль застал его врасплох. Мужчина, не убирая руку, провёл большим пальцем по дрогнувшему от волнения кадыку и непозволительно аккуратно приподнял чужой подбородок. Громче задышав и резко потеряв счёт времени, Бэкхён почувствовал, как моментально пересохло во рту, и приоткрыл губы. Но Чанёль не спешил что-либо делать. Он издевался, ломая младшего томным, опьяняющим взглядом, как бы оценивая чужую выдержку и реакцию. Между ними происходило что-то большее, нежели простое желание. И с этим им предстояло бороться целый вечер, держа себя в руках, при этом находясь под высоким градусом алкогольного опьянения, в тёмном, жарком помещении. Оба понимали, что ничего не будет, но их это только подпитывало. По крайней мере, Бэкхёна точно, а насчёт Чанёля Бён был не сильно уверен. Он вообще был не сильно уверен в таком роде отношений, которые нельзя было даже определить под статус «любовники». Они не искали друг с другом встречи, не переписывались и не созванивались. Жизнь сама преподносила им такие моменты и давала право выбирать — окунуться с головой или воздержаться. Но второе пока никто не предпочитал первому. Едва слышно выдохнув, Чанёль скосил взгляд на привлекательно открытые для поцелуя уста и почти поддался исступлению, но остановился в сантиметре от дразнящих его губ. Бэкхён не решался двинуться навстречу, чужая рука сковала его всего, лишь слегка надавив на нужные точки на шее. Жар от горячего дыхания обласкал их губы и через секунду испарился. Чанёль, героически сдержавшись, неспешно отстранился, так и не поцеловав. — Ты напугал меня, — серьёзно прошептал Пак, грубо прикусив нижнюю губу и слегка поворачивая лицо Бэкхёна в сторону, — твоя щека как детская раскраска. Бён рвано выдохнул, только сейчас замечая, что всё это время стоял на носочках, и торопливо опустился обратно на пятки. — Не позволяй никому себя бить. Уворачивайся, отпихивайся, ори, но не смей подставлять лицо под удар. Я знаю, что ты мог увернуться. С твоим-то опытом, с твоей-то реакцией, Бэкхён, — шёпотом отчитывал Чанёль, всё ещё держа Бэка на близком расстоянии и не позволяя тому расцепить зрительный контакт. — Но ты так привык к этому, что, кажется, уже получаешь удовольствие. Перестань быть жертвой. Бэкхёна неслабо затрясло, его бросило в жар. Ноги резко стали ватными, а руки обмякли. Чанёль поглощал его, отчитывая таким тоном, что Бён начинал по-настоящему возбуждаться. Хриплый шёпот забирался под кожу и стягивал тугой узел в низу живота. — Ты сильно недооцениваешь свою силу, хват и гибкость. Обесцениваешь свою значимость, но сам не замечаешь, что тебе это в радость. Наверное, поэтому, — Пак нагнулся к самому уху, — я теряю голову, оставаясь с тобой наедине. Ты обладаешь магическим умением подчиняться так искусно, что это кажется правильным. — Я… — Бэкхён не заметил, как потерял голос. Пак ещё мгновение поиздевался над Бёном и окончательно отстранился. — Пойдём. Нас уже заждались, — расслабленно произнёс именинник и потянул любовника за собой.