Станет легче

Буря началась резко и накрыла со всех сторон разом: в ЩИТе, в прессе и, самое главное, дома. Директор, разобравшись со своими делами, вспомнил про неучтенного героя и тут же решил использовать его во благо родины. Стив был даже рад возможности работать, но пафосные изречения Фьюри откровенно напрягали. Высокопарные речи о благе для человечества и патриотизме в определенный момент начинали пугать. Точнее пугало мировоззрение оратора, невольно заставляя задуматься, говорит он о благе для людей или все же о власти. Начало работы Роджерса, а точнее Капитана Америки на ЩИТ не могло пройти молча и активно освещалось в прессе. К Стиву даже приставили девушку для «коммуникации с общественностью». Энтузиазм, с которым эта особа взялась за свою работу пугал не меньше лекций от директора. Спасал только Брок, которого специалист по коммуникациям почему-то боялась, а потому старалась избегать. Выяснив эту деталь, Рамлоу и Роджерс старались чаще находиться вместе, что устраивало обоих. За время адаптационного периода Стив подтянул и общие познания о мире, и военное дело в частности. Сдав все необходимые нормативы он, с отрядом Брока, стал выезжать на короткие, однодневные миссии. Возвращаясь в штаб после полевой работы, его ждали не только отчеты и бумажки, а и интервью, конференции, от которых он уставал порой даже больше. К сожалению, с началом бурной рабочей активности, проводить время вдвоем стало почти невозможно. Кто-то постоянно был либо занят, либо уставшим. Пересекаться удавалось только на заданиях, в зале и поздно вечером столкнувшись перед ванной. Даже совместно ужинать не получалось. От этого все проведенное вместе время стало только ценней. Резко сократив количество друг друга в повседневности и Брок и Стив смогли признаться сами себе, что успели, за недолгий срок совместного проживания, стать близкими. Мыслей о том, чтоб разъехаться даже не возникало. Так комфортно им было вместе. Времени на чтение или рисование также стало катастрофически не хватать. Хотя в редкие выходные Стив все же уединялся с альбомом и изливал на него свою душу. После миссий картины получались всегда мрачными. Если последние дни выдавались более спокойными, Роджерс рисовал Брока. Чаще всего художник старался изобразить свою модель такой, какой ее не видел никто. На страницах альбома оседал домашний Брок пьющий кофе еще не проснувшимся до конца, или же Брок колдующий над плитой перед ужином. После особо раздражающих интервью Стив рисовал карикатуры и шаржи. Спустя какое-то время ажиотаж вокруг Американского героя стал утихать. Пресса, не получив ничего сенсационного, успокоилась. В ЩИТе же свыклись окончательно с мыслью, что теперь с ними работает Капитан Америка и тоже утихли. Времени не то чтоб стало больше, но теперь можно было забрать Брока из кабинета и, заехав по дороге в магазин, поужинать дома. Иногда даже хватало сил и желания сесть перед телевизором для просмотра чего-то или чтоб просто молча побыть рядом. За всей суетой стало легче игнорировать боль все еще цветущую в сердце. Рядом с Броком Стиву удавалось смиряться с действительностью. Роджерс не перестал спрашивать себя зачем он выжил, но винить себя за это прекратил. Вежливая, отстраненная улыбка и участливый, спокойный взгляд стали его главными товарищами за пределами дома. Рядом с Рамлоу Стив улыбался искренне, пусть иногда и слишком печально. Наедине же с самим собой порой хотелось выть от тоски. В такие моменты парень включал режим капитана, запрещая себе расслабляться и запирая все эмоции под замок где-то глубоко внутри.