***
Как Инко и говорила, было тяжело. Изуку пришлось втайне встречаться с учителями для сдачи экзаменов и скорейшего получения аттестата. Они все прожигали его взглядом, морщась. Мидория знал, что духи, которые он приобрел, не до конца скрывал запах. Запах альфы на нем. Тайное всегда становится явным. Непонятно откуда поползли ужасные, хоть и абсолютно правдивые, слухи. Люди шептались, оборачиваясь в его сторону. Ему уже мерещилось, что каждый второй тыкает в него пальцем и обзывает чуть ли не шлюхой. И это становилось совсем не выносимым. Мать, видя его состояние, решается на довольно-таки отчаянный шаг – переезд в другой город, туда, где никто не будет знать правды, кому не будет дела до них. Но самой главной причиной был Кацуки Бакуго. Изуку не назвал имени того, кто сделал с ним такое, но запах она запомнила отчётливо и иногда ощущала его за пределами дома. Инко чувствовала альфу, который много раз приходил к их двери, ждал и уходил. Ей очень хотелось распахнуть дверь, чтобы пригласить его в дом и поговорить. Почему-то материнское сердце ей подсказывало, что альфа хотел исправить ситуацию, но также оно хотело защитить свое чадо от ещё большего стресса. Мидория не был готов к их встрече. Пока что. Ее сердце разрывалось на части, в попытках найти верное решение. Когда Изуку уже засыпал беспокойным сном, Инко тихо плакала в своей комнате. Ей так не хватало плеча альфы, на которое можно было опереться. Чтобы был хоть кто-то, кто стеной отгородил бы их от всех бед. Возможно, будь у него отец, он не вырос бы таким наивным мальчиком. Они переехали во втором месяце лета, с горечью покидая такой родной дом, который со стороны сейчас казался слишком пустым и чуждым. Инко и Изуку уехали рано утром, погрузив все свои пожитки в грузовые машины. Бегут, будто сделали жуткое преступление, но женщина понимала, что это к лучшему. Она сделает все для Изуку и его ребенка.***
Парень лениво потягивался на кровати, только что проснувшись, и сразу же прижал к округлившемуся животу руку, поглаживая. С каждым днём он с восхищением и трепетом любовался им, будто видел ребенка наяву. Интересно, на кого он будет похож? Может быть, будет чей-то копией? Мысли о Бакуго отдавались тупой болью в сердце, которую невозможно было ничем заглушить. Первое время Мидория отчаянно старался забыть Каччана, но это было просто нереально. Уже успокоившись, Изуку мечтал о том, чтобы ребенок перенял что-нибудь от своего отца (кроме характера, иначе это доставит ему проблем), чтобы хоть что-то напоминало о нем, какая-то часть Кацуки была рядом с ним. Это желание прочно осело в его мыслях, хотя Мидория понятия не имел, почему оно вообще возникло. Иногда Изуку думал, что Каччан имеет право знать об их ребенке, но потом быстро отметал эту идиотскую мысль, ведь им воспользовались ради удовлетворения своих потребностей. Вряд ли Кацуки вспоминал о нем вообще, не говоря уже о банальном сожалении.***
Беременность протекала на удивление спокойно, не было никаких осложнений, ребенок рос быстро и был совершенно здоров, вечными пинками напоминая об этом своему папе. Мидории нравилась такая активность, в такие моменты с нежностью поглаживая большой живот и что-то шепча. Он часто говорил со своим ребенком, что делало его безумно счастливым, особенно когда получал своеобразные ответы. Изуку позволял прикасаться к себе только матери, все ещё сторонясь других, хоть в этом городе и было всё иначе. К примеру, его соседи были довольно милой парой, они всегда с улыбкой встречали его и расспрашивали о жизни и здоровье. Здесь люди вели себя совершенно по-другому, никто никогда не смотрел искоса и не смеялся, узнавая, что Изуку безпричудный. Они улыбались и говорили ему, что необязательно иметь причуду, чтобы быть хорошим человеком. И эти слова грели его шрамированное сердце. Несмотря на общие показатели и саму беременность, роды проходили тяжело, пусть это и не сказалось на их здоровье. Изуку изо всех сил старался, хотя невыносимая боль будто разрывала его изнутри, ведь совсем юное тело омеги не было готово к рождению ребенка. Но вся боль и старания окупились сполна: малыш родился крепким и абсолютно здоровым. Ещё рано было говорить о его принадлежности, но врачи делали высокие ставки на то, что тот окажется альфой. Альфой, как две капли воды, похожим на своего отца.