***
Союз сидел на кухне положив ногу на ногу, лицом упираясь об руку. Тапочек чуть свисал с ноги, старые штаны были жестоко истерзаны пальцами, а на футболке красовалось новое пятно. На его новой, только что постиранной, футболке. Россия случайно махнул ложкой не в ту сторону, да ещё и так махнул, что аж попал на отца. Градом посыпались извинения и мольбы о прощение, Союз же стоял в этот момент возле стола со своей кружкой в руке и смотрел куда-то в даль, чем ещё сильнее пугал сына. Одно дело, когда сразу все эмоции наружу, наругал, ударил и живи спокойно, а тут молчание, игнор, будто замедленная бомба. Россия усадил отца на стул с мягкой подушечкой, что-то протараторил и подбежал к плите, доставая молоко, муку, яйца, ещё что-то. СССР тем временем все сидит и сидит, до сих пор не проронил ни слова. Сынишка всё время оглядывался через плечо, попутно мешая что-то в миске и разогревая сковороду. Отец перевёл взгляд на своего отпрыска. Сейчас так и хочется надрать этому гавнюку задницу, чтобы больше не смел ложкой в его сторону махать, да вот взгляд оторвать не может. Россия так упорно мешал, что всё тело рефлекторно двигалось в такт, в том числе и его пятая точка. Сегодня этот оборванец решил поднасрать, так поднасрать, надел свои самые короткие шортики, будто девчонка. А футболка настолько широкая, что при любом наклоне открывается слепящий вид на его тельце. У Союза нет проблем с личной жизнью, у него всё нормально, если бы не родной развратный сынишка. От разглядываний его оторвал звук кипящего масла. Россия начал заливать тесто на сковороду, дожидаясь, когда одна сторона поджарится и можно будет перевернуть. Большие руки потянулись вперёд, хватая эти самые шортики и начиная тянуть на себя. От неожиданности, у России из рук выпала ложка с остатками теста, ноги подкосились и он глупо упал на чужие коленки, при этом смешно ойкая. – Пап, ты чего? У СССР руки чесались, хотелось поскорее сделать что-нибудь с этим хулиганом. Если уж решил вести себя как шлюха, то и дела делай подобающие. – Отсоси мне. Приказной низкий голос, шершавые руки перестали мять худые ляшки, давая сыну свободу действий. Тот немедля развернулся, схватился своими руками о коленки отца, присаживаясь на пол коленями и жалостливо взглянул в ответ. Бедный маленький мальчик, жалость тебе не поможет. Отец грубо схватился за кучерявые волосы, наблюдая за скривившимся лицом. Пальцы на коленках сильнее сжали ткань, Россия зашипел от боли, не понимая, почему всё свернулось в эту сторону. Лицом ткнули в чужой половой орган, через ткань можно было почувствовать возбуждение. Руки начали медленно ползти вверх по ноге, приближаясь к резинке штанов. СССР не убирал руку, лишь откинул свою голову, ощущая сильное дыхание сынишки через просветы ткани и как юркий язычок начинает лизать прямо по стволу. Штаны намокали, начинали немного липнуть и просто мешать. Посмотрев вновь на Россию, ему открылся прекрасный вид, в кадре его взора входили все прелести его родной кровинушки. И выпирающая попа, и паучьи пальчики, что держатся за резинку штанов, а так же, самое главное, разгоряченные глазки, что прожигают его насквозь. – Хочешь? Кивает ответно, медленно вверх - вниз. Сильнее потираясь своим носом об чужой стояк. Пальцы начинали тянуть штаны вниз, оголяя головку. Сверху слышится шипение, Союз сильнее сжал в руке волосы, отрывая прилипшего сыночка от себя, другой рукой начиная раздеваться. – Папочка, папочка.. – Сейчас. – Папочка! Пап! Союз открывает глаза, чувствуя приятный запах выпечки. – Я блинчики сделал для тебя, вот ещё вишнёвое варенье, всё как ты любишь. СССР переводит взгляд с улыбчивого России, который стоит перед ним, на стол, где лежит тарелка с горячими блинами и банка с вареньем. – Ты же не в обиде на меня? –..нет. – Вот и славно! Я пошёл. Радостно припрыгивая, наглец виляя своей жопой в коротких шортиках, скрылся в дверном проёме. Союз, посмотрел вниз, думая, что теперь делать с этим возбуждением.***