Любовь для музыканта

Луна, что стыдливо заглядывала в приоткрытое окно, освещала своим бледным светом двух любовников. Один, высокий, оглаживал тело лежащего под ним парня, лаская то рельефный пресс второго, то играя с сосками, отчего Америка, а это был именно он, сладко стонал. На нём из одежды оставались только боксёры, в то время как Россия ещё был одет в джинсы. Одним резким движением русский перевернул США на живот и начал покрывать его спину дорожкой из поцелуев, спускаясь всё ниже и ниже, пока не достиг резинки трусов. Тогда Федерация поднялся к лопаткам и проследил языком контур татуировки Мерики, заставив пассива выгнуться и промычать что-то невразумительное. Штаты решил посвоевольничать и, перевернувшись на спину, завладел губами Росса, запустив пальцы тому в волосы. Воспользовавшись этой передышкой, музыкант стянул со Штатов боксёры. Спустя несколько секунд американец отстранился от губ певца и поймал помутневший от возбуждения взгляд России. – Позволишь? – прозвучало в тишине, на что Федерация ответил лёгким кивком, хоть и не понял, что именно он должен позволить. Америка толкнул русского в грудь, заставив опуститься на спину, а сам провёл языком по животу Росса, заодно стягивая с него джинсы с трусами. Парень начал понимать, что от него хочет Мерика, поэтому опустил руки ему на голову, зарывшись в мягкие волосы. США спустился ниже, к довольно большому члену музыканта, и начал облизывать его, постепенно беря в рот всё больше, за что был награждён протяжным стоном России. Мимолётно усмехнувшись, Штаты продолжал начатое, пока русский не поднял его голову и не приблизил своё лицо к лицу американца, невесомо прикоснувшись к чужим губам. Вновь поменявшись местами с активом, Америка лёг на спину, оперевшись на локти, и широко расставил ноги, как бы приглашая Росса. На это русский лишь улыбнулся и поцеловал внутреннюю сторону бедра Мерики. Комнату прорезал сдавленный стон. Приняв его за повторное приглашение, певец вставил один палец, начиная нежно растягивать узкую дырочку пассива, одновременно с этим вновь целуя США в губы. Через некоторое время русский добавил ещё второй палец, а затем и третий. – Готов? – спросил Россия, вытащив пальцы и взяв член в руку. – Да-а... – простонал в ответ американец, и певец аккуратно вошёл наполовину, давая привыкнуть к новым ощущениям. Несмотря на предварительную растяжку, Мерика всё же не сдержал болезненный вскрик. Русский тут же замер и взволнованно взглянул на лицо Штатов, но тот, прислушавшись к себе и поняв, что боль проходит, кивнул и подался бёдрами вперёд. Росс понял намёк, и одним быстрым движением вошёл до конца. Начав медленно двигаться, одной рукой музыкант принялся надрачивать американцу, пытаясь попасть в свой темп, а другая рука играла с соском пассива. Комнату заполнили стоны обоих. Федерация понемногу ускорял движение, но Америке было этого мало. – Б-быстрее... – сдавленно попросил США. – Прошу... Русский услышал тихую просьбу и взвинтил темп. Рука, что была на груди Штатов, подняла его голову к губам певца, и Мерика получил такой долгожданный поцелуй в истерзанные губы. – Росс... Я... Сейчас... Но американец не договорил. Его тело пронзила мелкая дрожь, а на живот Америки и руку Федерации плеснулось небольшое количество белой жидкости. Спустя несколько толчков его догнал и Россия, излившись внутрь. Устало откинувшись на кровать, Росс перевернулся на спину и спросил тяжело дышащего парня: – Ты как? – Странный вопрос, не находишь? – ответил Штаты, придвинувшись ближе к русскому, а тот лишь машинально приобнял США одной рукой. – Можно я скажу глупость? – Ну скажи, – хмыкнул Федерация. – Мне постоянно кажется, будто после нашей близости ты возьмёшь и перестанешь со мной общаться. Просто выкинешь, как надоевшую игрушку, от которой ты получил, что хотел, и она больше не нужна, – медленно проговорил Америка, спрятав лицо на груди России. – Вот уж воистину глупость, – нахмурился Росс. – Но знаешь, до того, как я встретил тебя, у меня было много девушек. Да и не только девушек, юноши тоже присутствовали. Так вот, ни с одним из из них я не строил отношения. Это были просто люди на одну или, если им повезёт, на две ночи. Но ты - другое дело. Не знаю почему, но мне хочется быть с тобой, защищать тебя, никому не давать в обиду. Может, это - любовь, может, что-то ещё. Но будь уверен: я никогда не выкину тебя, как надоевшую игрушку, – задумчиво произнёс музыкант. Оба замолчали. Тишину нарушил Штаты: – Росс... Я, похоже, люблю тебя... – И я тебя, Мерика. Я тоже тебя люблю...