Древняя, как мир, магия

Приближалось время следующего занятия по окклюменции с Поттером, и Северус усиленно искал способ как-то помочь мальчишке. Прошлый урок совершенно вымотал зельевара эмоционально, что уж говорить о Поттере. Мужчина представил, что если бы ему снова пришлось переживать самые худшие моменты своего детства… Нет, даже думать о таком не хотелось. Без двух минут восемь в дверь кабинета декана Слизерина постучали. — Входите, Поттер, — отозвался мужчина и, отложив в сторону блокнот, в котором делал пометки к рецептуре своего нового зелья, поднялся навстречу мальчику. — Добрый вечер, профессор, — поздоровался гриффиндорец. — Добрый вечер, мистер Поттер, — кивнул на приветствие зельевар. — Положите сумку и подойдите ко мне. Гарри положил сумку на диван и подошел к Мастеру Зелий. Рядом с мужчиной на столе стояла большая каменная чаша, украшенная рунами. — Что это, сэр? — с любопытством спросил Поттер. — Это Омут Памяти, — Снейп посмотрел на мальчика. — Я принёс его для вас, Поттер. Прошлый урок оказался для вас несколько… болезненным. У вас много плохих воспоминаний. Поэтому, я предлагаю вам извлечь самые тяжёлые из них и поместить сюда. Я верну их вам по окончании занятия. Гарри сглотнул. — И что я должен сделать, сэр? — Просто сосредоточьтесь на воспоминании, остальное я сделаю сам, — серьёзно произнес Мастер Зелий, глядя в глаза мальчика. — Хорошо, сэр, я попробую, — Гарри усиленно стал вспоминать, какое событие в его жизни было наиболее ужасным. Выбрав воспоминание о том, как он случайно пролил краску на свою футболку, во время покраски забора, и дядя Вернон со злостью избил его, совершенно обнаженного, ремнём, а рядом стоял хихикающий Дадли и отпускал сальные шуточки, мальчик произнёс: — Я готов, сэр. Северус приставил палочку к виску подростка и вытянул длинную, похожую на серебристую паутинку, нить воспоминания. Он стряхнул странную субстанцию в Омут Памяти, и она растеклась по поверхности серебристыми разводами. — Ещё? — взглянул он на мальчика. Гарри задумался. Сложно выбрать что-то одно, если вся твоя жизнь — один бесконечный кошмар. Наконец он остановился на воспоминании, как тётя Петуния вытащила его на задний двор и вылила на голову таз с помоями, после того, как застала его, голодного, пытающегося стянуть кусочек сыра из холодильника. Мальчик несколько часов просидел тогда на солнцепёке, отбиваясь от назойливых насекомых, привлечённых запахом. — Уже можно, сэр, — произнес Поттер, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Северус вытащил воспоминание. — Этого достаточно, сэр. Всё равно это не имеет смысла, — апатично произнёс подросток, опустив голову и пытаясь проглотить сковавший горло комок. — Вы уверены? — вздохнул зельевар. — Да, сэр. Давайте уже начнём, — кивнул мальчик. — Хорошо. Становитесь в позицию, — скомандовал Снейп и, дождавшись когда подросток займет своё место, произнёс заклинание: — Легиллименс. На этот раз Северус старался не лезть в глубокое детство, хотя картинки, в которых мелькал то и дело совсем маленький еще Гарри, всё равно хаотично всплывали перед его внутренним взором. Мужчина попытался отыскать более свежие воспоминания. И увидел… занимающегося самоудовлетворением Поттера... — Нет! — возмущённо заорал гриффиндорец, с силой выталкивая Снейпа из своего сознания. Вдруг, неожиданно для себя самого, Гарри оказался в явно чужом воспоминании: пьяный и очень рассерженный мужчина, размахивая сложенным ремнём, грозовой тучей надвигался на маленького черноволосого мальчика, который, выставив вперёд тонкие ручки в оборонительном жесте, умолял: — Пожалуйста, не надо, отец! Прошу тебя! В тот же миг неведомая сила выбросила Поттера из чужого разума, и гриффиндорец столкнулся взглядом с потрясенным зельеваром. — Как вы это сделали, Поттер? — Я… Э… Я не знаю, сэр. Просто не хотел чтобы вы видели… — подросток залился пунцовой краской. — Подобные зрелища, конечно, не для посторонних зрителей, но то что вы делали — делают почти все подростки вашего возраста. Тут нечего стесняться, — профессор внимательно посмотрел на смутившегося подростка. — Вы очищали сознание перед сном, как я велел вам? — Нет, сэр, — повинился Поттер. — У меня не получается. Я не понимаю, как можно ни о чём не думать! — О, не стоит преуменьшать свои таланты, мистер Поттер, — ухмыльнулся мужчина. — Как раз не думать — получается у вас лучше всего. Гарри бросил на зельевара сердитый взгляд исподлобья. — Давайте продолжим, Поттер, — Северус рукой указал мальчику вернуться на место. — Легиллименс. *** Решив, что на сегодня достаточно, Мастер Зелий вернул мальчику воспоминания и, наказав не забывать очищать разум перед сном, отпустил с миром. Уже уходя, мальчишка спросил: — Сэр… То что я видел… Это был ваш отец? Он бил вас? Северус устало потёр переносицу: — Да, Поттер, это был мой отец. И да, он бил меня. Меня и мою мать. Я удовлетворил ваше любопытство? — Простите, сэр, — потупился мальчик. — Мне жаль, что вам пришлось вспомнить это. Северус молча рассматривал стоящего перед ним подростка, удивляясь, как много, оказывается, в этом ребёнке от Лили. И как он не замечал этого прежде? — Идите, мистер Поттер. Доброй ночи, — наконец произнес он. — Доброй ночи, сэр, — робко улыбнулся профессору мальчик, и вышел из кабинета. *** — Как продвигается обучение мистера Поттера? — спросила Мариса, по привычке забираясь с ногами в зелёное плюшевое кресло, когда Северус протянул ей бокал вина. — Сложно. Приходится быть очень осторожным, чтобы не ранить излишне. Это выматывает, — опустился на ковер перед камином Северус. — К тому же он явно не старается; не понимаю, как простая очистка сознания может стать затруднением для кого-то. — Ты слишком строг, Северус, — улыбнулась Мариса, — потому что судишь по себе. Но далеко не у каждого есть такие выдающиеся способности к ментальной магии. Хочешь, я поговорю с Гарри? Думаю, что смогу помочь ему в этом. Северус вопросительно изогнул бровь. — Попробуй. Полагаю, хуже не будет. Только, Мариса, ты же помнишь, что я говорил тебе насчет того, что об этих занятиях никто знать не должен? — Я помню, Северус. Я поговорю с Гарри наедине, — кивнула девушка. *** Мариса подошла ко входу в гриффиндорскую башню, не представляя как ей войти. К сожалению, пароль ей был неизвестен. — Мистер Томас! — окликнула профессор выходящего студента Гриффиндора. — Будьте так добры, позовите мистера Поттера. — А… Хорошо, мэм. Я сейчас, — Дин вернулся в гостиную. Через несколько минут появился Поттер. — Профессор ЛеРой? — удивленно спросил мальчик, увидев Марису. — У меня отработка с Амбридж через двадцать минут. — Я знаю, мистер Поттер, поэтому я здесь, — кивнула женщина. — Простите, я снова сорвался, — опустил голову гриффиндорец. — Ничего, Гарри. Пойдем в мой кабинет. Подросток проследовал за преподавателем. — Иди сюда, садись, — указала она на стул около своего рабочего стола. — Правую руку протяни. Женщина достала из ящика стола какой-то спрей и распылила его на кисть подростка. — Это маггловский анестетик местного действия, — пояснила профессор, увидев вопросительное выражение на лице мальчика. — Ты не будешь чувствовать боли, действия препарата должно хватить на пару часов, — она убрала бутылочку обратно в стол. — После отработки подойдешь ко мне, я буду у себя в кабинете. Я залечу порезы. Понял? — Да, мэм. Спасибо, — искренне поблагодарил женщину Гарри. *** — Я слышала у тебя возникли трудности с очисткой сознания? — спросила Мариса подростка, пока они ждали окончания действия мази. — Мне кажется, я могу помочь тебе с этим. Когда я была маленькая, мой дедушка научил меня этому упражнению. Закрой глаза, — попросила она мальчика. — Представь, что ты стоишь на пустыре. Вокруг темно, и только высоко над твоей головой светит одинокий фонарь. Ты стоишь в круге этого света, со всех сторон окруженный густой темнотой. Представил? Подросток кивнул. — А теперь представь, как твои мысли хаотично летают вокруг тебя, дергают, теребят… Представь их в виде разноцветных птичек… — А можно представить их в виде корнуэльских пикси? — вспомнил Гарри первый урок Локхарда и хихикнул. — Пусть будут пикси, — согласилась Мариса. — А теперь обездвижь их. Например, заклятием Иммобилус. Просто произнеси его про себя. — Я представляю, как они медленно плывут вокруг меня, как в густом сиропе. — Хорошо. А теперь начинай выбрасывать их по одной за пределы круга, туда, в темноту. Выбрасывай, пока не останется ни одной мысли, и ты не окажешься в круге света совершенно один. Представил? Поттер некоторое время молчал, представляя как выбрасывает в пустоту вредных пикси. Наконец, он кивнул: — Да, мэм. — Отлично. А теперь прочувствуй это состояние. Сосредоточься на своих ощущениях. Именно этого состояния тебе надо научиться достигать. Визуализация в данном случае является хорошим помощником. Постепенно, запомнив это состояние, ты научишься входить в него моментально, только вспомнив это ощущение. Образы требуются только на первом этапе. Мариса обратила внимание на руку Поттера, из порезов больше не шёл чёрный дымок. — Пора нанести заживляющий бальзам. Гарри открыл глаза, счастливо улыбаясь. У него получилось! — Спасибо, профессор, — улыбаясь до ушей, произнёс подросток. — Рада была помочь, мистер Поттер, — посмотрела профессор на мальчика. — Надеюсь, теперь вы проявите усердие, какого ожидает от вас профессор Снейп. — Да, мэм. Я буду стараться, — пообещал Гарри. *** Поттер сидел в факультетской гостиной безразлично листая старый журнал про квиддич, и украдкой подсматривал за сидящими на диване Роном и Гермионой. Рыжий собственнически обнимал девушку за плечи, притягивая к себе ближе. Гриффиндорке это, казалось, было не по душе: она пыталась освободиться из-под тяжелой руки своего бойфренда. По лицу девушки было заметно, что ей… Неловко? Неприятно? Поттер поймал себя на мысли, что Гермиона не выглядит счастливой. Разве так должна выглядеть влюблённая девушка? Каждый вечер перед сном Гарри представлял себе, что было бы, если бы он нашел в себе смелость признаться девушке в своих чувствах. Как обнимал бы её, с наслаждением вдыхая нежный цветочный запах её каштановых волос, как касался бы губами тонкой пульсирующей жилки на шёлковой коже запястья… А ведь был еще Рон, лучший друг Гарри. Смог бы он отбить девушку у лучшего друга? Гарри понимал, что никогда не смог бы поступить так с рыжим. Поэтому он продолжал сидеть и листать совершенно неинтересный старый квиддичный журнал, украдкой наблюдая, как нежные розовые губки девушки беззвучно шепчут, проговаривая текст из учебника трансфигурации.