LONELY

Ранее этим же днём. Около половины шестого утра: Приехавшая на такси троица попрощалась, и врачи вошли в здание. Анисимов наблюдал за тем, как Рихтер открывает дверь его сестре, пропуская её внутрь. «Может всё-таки она сделала не такой уж плохой выбор? Андрей вроде вежливый, если речь идёт об Оле, с ней считается, да и постоять за неё может...» Мысли парня прервались, когда тот увидел подходящего к зданию Лжерихтера. Настроение у него сразу поменялось. Владимир же не заметил его. Это была его ошибка. Быстрыми движениями брат Ходасевич повалил хирурга на асфальт животом вниз так, что врач не мог двигаться. -Значит так, урод!- начал Александр,- Больше ты не подойдёшь к моей сестре. Ты не будешь портить жизнь не ей, не Андрею. Сегодня же ты напишешь заявление и больше никогда их не увидишь. Ты понял? -А какая мне от этого выгода, умник? Анисимов перевернул парня к себе лицом. -Жизнь, Вова. Жизнь. -Серьёзно? -Не веришь?- он ударил его в солнечное сплетение. По собственному вчерашнему опыту, парень знал, что это одно из самых чувствительных мест. Владимир скорчился. -Ладно, живи. Неохота об тебя руки марать. Но если что, то ты не сомневайся, кости я ломаю исправно.- он отпустил хирурга. -Или домой, переоденься, а то наверное уже давно обоссался. А вечером приходи в больницу и положи заявление Андрею на стол. Пошёл! Калинин направился в противоположную от больницы сторону. «Слабак»- подумал бывший пациент. * * * Наше время: Диагност сидел в своём кабинете и смотрел на папку. В какой-то момент дверь снова открылась, и в проёме появилась Ольга. Сообщив, что рабочее время подошло к концу, она отправила Андрея домой. Мужчина решил взять злосчастную папку с собой. * * * Предчувствие говорило ему, что не стоит её открывать. Просто нужно сообщить Никольской об увольнении Калинина. Но как предчувствию бороться с любопытством, особенно когда дело идёт об Андрее Александровиче Рихтере. Только он вошёл в квартиру, сразу же достал предмет из сумки. Наконец решился и медленно потянул за молнию. Первым листом он увидел заявление. Ничего удивительного. Подпись и число есть. Начальник вынул листок и подписал его. Затем снова заглянул в папку. Сказать то, что он был шокирован, значит не сказать нечего. * * * Девушка шла по улице и думала о том, какой же у неё сегодня счастливый день, если не считать утреннего инцидента. Рихтер и Анисимов примирились, и Никольская, узнав об случае с ночным пациентом, вошла в положение и отпустила свою подчинённую домой. Только это всё было скорее затишье перед бурей. И первым её вестником стал Калинин, который решил позвонить своей бывшей коллеге. Разговор начался достаточно странно: -Эм... да.- «поздоровалась» иммунолог. -Оль, скажи, какой фирмы телефон у твоего брата? -Какое тебе до этого дело? -Это тебе должно быть до этого дело. Так ты ответишь? -Ну... по-моему Хуавей. Зачем тебе? -Я так и предполагал. Впрочем, это уже неважно. Важно только то, что Саша не подумал о том, что у меня в телефоне есть альбом недавно сохранённых фото. -Что?... -Сюрприз,- прошептал парень,-Наслаждайся, Олечка. Он сбросил вызов.